ГАРРИ ПОТТЕР И ПРИНЦ-ПОЛУКРОВКА Глава первая Другой министр Время близилось к полуночи, а премьер-министр, сидя один в своём кабинете, читал длинную служебную записку, смысл которой проскакивал через его мозг напрямую, даже не оставляя там и тени следа. Он ждал телефонного звонка от президента одной далёкой страны, и кроме желания знать, когда же, наконец, позвонит этот бедолага, и попыток приглушить неприятные воспоминания о невероятно длинной, утомительной и трудной прошедшей неделе, места в голове больше ни на что не оставалось. Чем сильнее премьер-министр пытался сконцентрироваться на документе, тем явственнее перед ним вставало злорадное лицо его политического оппонента. Этот самый оппонент появился в новостях в тот же день и не просто перечислил все те ужасные события, что произошли за прошедшую неделю (можно подумать, кому-то об этом надо было напоминать), но ещё и объяснил, почему каждое из них лежит на совести правительства. От одной только мысли об этих обвинениях у премьер-министра подскочил пульс: правды в них было столько же, сколько и лжи. Ну как, скажите, правительство могло предотвратить обрушение этого моста? Было бы просто возмутительно полагать, что на поддержание мостов тратится недостаточное количество средств. Мосту было меньше десяти лет, и даже самые лучшие специалисты были не в состоянии объяснить, почему мост треснул в двух местах и увлёк за собой в реку дюжину машин. Как можно говорить, что из-за недостатка полицейских произошли те два громких жутких убийства? Или, может, правительство должно было предсказать безумный ураган, пронёсшийся юго-западнее Лондона и причинивший столько разрушений? Или, может, это лично его вина, что один из его замов, Герберт Корли, повёл себя странно, выбрав именно эту неделю, чтобы провести её со своей семьёй? "Тревожное настроение охватило страну", - так в заключении сказал оппонент, едва сдерживая широкую улыбку. К сожалению, это было действительно так. Премьер-министр чувствовал это на себе. Люди выглядели более несчастными, чем обычно. Сама погода была в упадке. Такой холодный туман в середине июля... Это было необычно, ненормально... Он перевернул вторую страницу записки, посмотрел на то, сколько ещё читать, и бросил это безнадёжное занятие. Вытянув руки над головой, он тоскливым взглядом окинул свой кабинет. Это была ухоженная комната с красивым мраморным камином, располагавшимся лицом к не по сезону плотно закрытым окнам. С лёгкой дрожью премьер-министр встал и подошёл к окну, всматриваясь в туман, давивший на стекло. И именно в этот момент, когда он стоял спиной к комнате, он услышал позади себя лёгкое покашливание. Он застыл лицом к лицу со своим испуганным отражением в тёмном стекле. Он знал этот кашель. Он уже слышал его раньше. Он медленно развернулся лицом к пустой комнате. - Да? - сказал он, пытаясь придать голосу больше храбрости. Какой-то момент он тешил себя невероятной надеждой, что никто не отзовётся. Однако голос тут же ответил; резкий, решительный голос, он говорил так, словно зачитывал заранее подготовленное заявление. Он исходил - премьер- министр понял это по первому кашлю - от похожего на лягушку невысокого человека в длинном серебристом парике, что был изображён на маленькой, грязной писаной маслом картине, висевшей в дальнем углу комнаты. - Премьер-министру магглов. Необходимо срочно встретиться. Прошу вас ответить как можно скорее. С уважением, Фадж. Человек с картины выжидающе смотрел на премьер-министра. - Э... - начал премьер-министр, - послушайте... сейчас не самое подходящее время... видите ли, я жду звонка... от президента... - Это подождёт, - тут же парировал портрет. У премьер-министра упало сердце. Именно этого он и боялся. - Но я действительно хотел с ним поговорить. - Мы позаботимся о том, чтобы президент позабыл об этом звонке. Вместо этого он позвонит вам завтра вечером, - сказал коротышка. - Прошу вас как можно скорее ответить мистеру Фаджу. - Я... э... хорошо, - упавшим голосом ответил премьер-министр. - Да, я встречусь с Фаджем. Он торопливо направился к своему столу, по пути расправляя галстук. Едва он успел сесть в своё кресло и придать лицу, как он надеялся, расслабленное и безучастное выражение, как тут же в пустом очаге прямо под мраморной каминной доской заплясали зелёные языки пламени. Стараясь не выдать и тени удивления и беспокойства, он смотрел, как в пламени, бешено вращаясь, появился мужчина плотного телосложения. Несколько мгновений спустя он выбрался и встал на изящный антикварный коврик, стряхивая золу с рукавов своего длинного в тонкую полоску плаща и держа в руках светло-зелёную шляпу-котелок. - А... премьер-министр, - Корнелиус Фадж двинулся вперёд и протянул руку для рукопожатия. - Рад вас снова видеть. Премьер-министр не мог ответить тем же, поэтому предпочёл промолчать. Он совершенно не был рад видеть Фаджа, чьи регулярные появления, выводившие из равновесия сами по себе, в большинстве случаев означали наличие дурных новостей. К тому же Фадж был явно чем-то встревожен. Он похудел, полысел, волосы стали более седыми, а лицо - более морщинистым. Премьер-министр и раньше видел политиков в таком состоянии, и это не сулило ничего хорошего. - Чем могу помочь? - спросил он, кратко пожимая Фаджу руку и указывая гостю на самое жёсткое кресло за столом. - Никогда не знаешь, с чего начать, - пробормотал Фадж. Он выдвинул кресло, уселся и положил свой зелёный котелок себе на колени. - Ну и неделька, ну и неделька... - Что, и у вас тоже? - сухо спросил премьер-министр, надеясь, что этим он даст понять, что у него и без помощи Фаджа дел предостаточно. - Разумеется, - Фадж устало потёр глаза и мрачно посмотрел на премьер-министра. - У меня была такая же неделя, что и у вас, премьер-министр. Брокдейлский мост... убийства Боунс и Вейнс... не говоря уже о том, что творится на юго-западе... - Вы... э... ваши... то есть, хотите сказать, что кто-то из ваших людей причастен... причастен ко всем этим... к этим событиям? Фадж угрюмо уставился на премьер-министра. - Конечно, причастны, - сказал он. - Наверняка вы уже и сами поняли, в чём тут дело? - Я... - премьер-министр запнулся в нерешительности. Именно из-за этого он так не любил визиты Фаджа. В конце концов, он был премьер-министром, и ему не нравилось, когда его заставляли чувствовать себя несмышлёным школьником. Разумеется, так было всегда с момента их первой встречи с Фаджем в его первую ночь в качестве премьер-министра. Он помнил это так, словно это было вчера, и понимал, что теперь эти воспоминания будут преследовать его до конца его дней. Он стоял тогда один в этом же самом кабинете, наслаждался триумфом, к которому он шёл столько лет, о котором так мечтал, как вдруг у себя за спиной он услышал покашливание, точь-в-точь как сегодня, и, обернувшись, услышал, как маленький уродливый портрет говорит ему, что министр магии прибудет, чтобы лично познакомиться с ним. Разумеется, он подумал, что это долгая кампания и перенапряжение, связанное с выборами, наложили отпечаток на его рассудок. Он жутко испугался того, что с ним разговаривает портрет, но это были лишь цветочки по сравнению с тем, что он пережил, когда из камина к нему выскочил самозваный волшебник и пожал ему руку. Он и слова не мог вымолвить, пока Фадж объяснял ему, что по всему миру в тайне от остальных до сих пор живут волшебники и волшебницы, и заверял, что об этом ему беспокоиться не стоит, потому что Министерство магии берёт на себя всю ответственность за то, что происходит в сообществе волшебников и следит за тем, чтобы немагическое население никогда не узнало об их существовании. Как сказал Фадж, дело это непростое - охватить всё, начиная от контроля над ответственным использованием мётел и заканчивая регулированием популяции драконов (в этот момент премьер- министр, помнится, схватился за стол, чтобы не упасть). Затем Фадж по-отечески похлопал по плечу всё ещё онемевшего премьер-министра. - Волноваться не о чем, - сказал он, - скорее всего, вы меня больше никогда не увидите. Я побеспокою вас лишь в том случае, если с нашей стороны произойдёт что-то действительно серьёзное, что-то, что может как-то повлиять на магглов, то есть на немагическое население. Другими словами, живите, как живёте. А вам должен сказать, что вы держитесь гораздо лучше вашего предшественника. Тот пытался выкинуть меня в окно, решив, что меня подослали его противники, чтобы разыграть. В этот момент премьер-министр наконец-то обрёл голос. - Так вы, значит не... не разыгрываете меня? Это было его последней отчаянной надеждой. - Нет, - спокойно ответил Фадж. - Боюсь, что нет. Смотрите. И он превратил чашку премьер-министра в песчаную крысу. - Но, - чуть слышно произнёс премьер-министр, наблюдая за тем, как крыса жуёт уголок его новой речи, - но почему... почему мне никто не сказал?.. - Министр магии раскрывается только действующему премьер-министру магглов, - ответил Фадж, засовывая свою палочку назад в куртку. - Мы полагаем, что это лучший способ сохранить всё в тайне. - Почему же тогда, - простонал премьер-министр, - предыдущий премьер-министр не предупредил меня? Фадж рассмеялся. - Мой дорогой премьер-министр, а вы сами-то кому-нибудь расскажете? Продолжая сдавленно посмеиваться, Фадж бросил в камин какой-то порошок, шагнул в изумрудное пламя и со свистом исчез. Премьер-министр стоял неподвижно и понимал, что пока он жив, ни одна живая душа не узнает об этом случае, потому что никто во всём мире ни за что ему не поверит. Потрясение понемногу утихало. Некоторое время он пытался убедить себя, что Фадж - это всего лишь галлюцинация, вызванная недосыпанием во время изматывающей предвыборной кампании. В тщетной попытке избавиться от всего, что напоминало бы о неприятном событии, он подарил крысу своей любимой племяннице, а личному секретарю поручил снять портрет уродливого коротышки, который возвестил о визите Фаджа. Однако, к ужасу премьер-министра, убрать портрет оказалось невозможно. После того, как несколько плотников, один или два строителя, историк живописи и канцлер казначейства безуспешно пытались отодрать его от стены, премьер-министр оставил попытки в надежде, что на период его пребывания в этом кабинете эта штука не сдвинется с места и не издаст ни звука. Он мог поклясться, что время от времени видел краем глаза, как обитатель картины зевал или почёсывал нос, а раз или два просто уходил с картины, оставляя после себя лишь грязно-коричневый холст. Тем не менее, он заставлял себя не смотреть на картину слишком часто, и каждый раз, когда случалось что-то подобное, уверял себя, что это всего лишь игра его воображения. Затем, три года спустя, такой же, как сейчас ночью премьер-министр сидел один в своём кабинете, когда портрет вновь объявил о скором визите Фаджа, который выскочил из камина промокший до нитки и в состоянии полной паники. Не успел премьер-министр спросить его, зачем он залил весь ковёр, как Фадж разразился целой тирадой о какой-то тюрьме, о которой премьер-министр никогда не слышал, о человеке, которого звали Сириус Блэк, о каком-то "Хогвартсе" и мальчике по имени Гарри Поттер, словом, о том, что не говорило премьер-министру ровным счётом ничего. - Я только что из Азкабана, - запыхавшись, заявил Фадж, сливая воду со своего котелка себе в карман. - Посреди Северного моря, знаете ли, отвратительно долетел... дементоры волнуются, - он пожал плечами, - от них ещё никто никогда не сбегал. В общем, я пришёл сказать вам, что Блэк - известный убийца магглов, и, возможно, он собирается присоединиться к Сами-Знаете-Кому. Но, разумеется, вы даже и не знаете, кто такой Сами-Знаете-Кто! - мгновение он с надеждой смотрел на премьер-министра, а затем сказал: - Ну, садитесь, садитесь, я вас введу в курс дела. Виски будете? Премьер-министр был явно возмущён тем, что его попросили сесть в его собственном кабинете, не говоря уже о том, что ему предлагают его собственное виски, но сопротивляться не стал. Фадж вытащил свою палочку, сотворил из воздуха два больших стакана с янтарной жидкостью, сунул один из них в руку премьер-министру и опустился в кресло. Фадж говорил больше часа. Он отказался произносить вслух одно имя, вместо этого написал его на клочке пергамента и сунул клочок в другую руку премьер-министра. Когда, наконец, Фадж встал, чтобы уйти, премьер-министр встал вместе с ним. - Так вы полагаете, что... - он искоса глянул на имя в левой руке, - лорд Вол... - Тот-Кого-Нельзя-Называть! - оборвал его Фадж. - Простите. Значит, вы полагаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть до сих пор жив? - Ну, Дамблдор говорит, что так и есть, - Фадж застегнул верхнюю пуговицу своего плаща в тонкую полоску, - но мы его ни разу не видели. По мне так он безопасен, пока его никто не поддерживает, поэтому именно о Блэке надо сейчас беспокоиться. Вы же предупредите кого следует? Замечательно. Ну, надеюсь, премьер-министр, мы с вами больше не увидимся! Спокойной ночи. Однако они увиделись вновь. Меньше года спустя встревоженный Фадж появился прямо из воздуха в рабочем кабинете премьер-министра и доложил, что произошла какая-то заварушка на чемпионате мира по Квиддичу (кажется, так он это назвал), и что в неё были вовлечены несколько магглов, но беспокоиться премьер-министру ровным счётом не о чем, а то, что вновь видели метку Сами-Знаете-Кого, так это ещё ни о чём не говорит. Фадж был уверен, что это всего лишь единичный случай, и управление по связям с магглами уладило все вопросы с изменениями памяти. - А, чуть не забыл, - добавил Фадж. - Мы собираемся завезти в страну трёх драконов и сфинкса для турнира трёх волшебников. Обычное дело, но из Департамента контроля и надзора за магическими существами мне сказали, что согласно правилам мы должны известить вас, что ввозим в страну опасных животных. - Я... что... драконы? - заволновался премьер-министр. - Да, три штуки, - сказал Фадж. - А ещё сфинкс. Ну, всего доброго. Премьер-министр изо всех сил надеялся, что драконы и сфинкс будут худшим, что может случиться, но нет. Менее двух лет назад Фадж снова появился из камина, на этот раз с новостями о массовом побеге из Азкабана. - Массовый побег? - осипшим голосом повторил премьер-министр. - Не о чем беспокоиться, не о чем беспокоиться! - прокричал Фадж, стоя одной ногой уже в камине. - Мы их схватим, глазом не успеете моргнуть. Просто я решил, что вы должны об этом знать. И не успел премьер-министр крикнуть "Эй, подождите минуточку!", как Фадж исчез в потоке зелёных искр. Что бы ни говорила пресса и оппозиция, но премьер-министр не был дураком. Он прекрасно видел, что, несмотря на заверения Фаджа при их первой встрече, видеться они стали достаточно часто, и что при каждой их последующей встрече Фадж был всё более встревоженным. Хотя премьер-министру и не доставляло особого удовольствия вспоминать о министре магии ("другом министре", как он называл про себя Фаджа), он всё время боялся, что Фадж появится с более угрожающими новостями. Поэтому момент, когда растрёпанный и раздражённый Фадж вновь вышел из камина, да ещё и удивился тому, что премьер-министр не знает, почему он здесь, был худшим в череде событий и без того мрачной недели. - Откуда мне знать, что там происходит в этом вашем... э... сообществе волшебников? - раздражённо парировал премьер-министр на этот раз. - Мне надо страной управлять, у меня сейчас полно дел и без... - У нас с вами одни и те же дела, - прервал его Фадж. - Брокдейлский мост обрушился не от износа. Ураган на самом деле не ураган. Те убийства - не дело рук магглов. А семейству Герберта Корли будет гораздо безопаснее без него. В данный момент мы проводим мероприятия по доставке его в клинику волшебных заболеваний и травм имени св. Мунго. Акция запланирована на сегодня. - Что вы... Что-то я... Что? - вскипел премьер-министр. Фадж сделал глубокий вдох и продолжил. - Премьер-министр, с сожалением вынужден сказать вам, что он вернулся. Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся. - Вернулся? "Вернулся" это означает, что он жив? То есть... Премьер-министр в мельчайших подробностях вспомнил тот ужасный разговор, когда Фадж рассказал ему о волшебнике, который держал в страхе всех, волшебнике, который совершил тысячу страшных преступлений, прежде чем таинственно исчезнуть пятнадцать лет назад. - Да, жив, - ответил Фадж. - Это... даже не знаю... может ли быть живым человек, которого нельзя убить? Я не совсем это понимаю, а Дамблдор никогда толком не объяснит... в общем, у него есть тело, он ходит, разговаривает и убивает, так что, применительно к нашей беседе, да, он жив. Премьер-министр не знал, что на это сказать, но его упорное желание казаться человеком, осведомлённым во всех областях, заставило его зацепиться за любую деталь, которую он мог вспомнить из их предыдущих бесед. - А Сириус Блэк с... э... Тем-Кого-Нельзя-Называть? - Блэк? Блэк? - Фадж растерянно завертел в пальцах свой котелок. - Сириус Блэк, вы хотите сказать? Слава Мерлину, нет. Блэк мёртв. Так уж вышло, что мы... э... ошибались насчёт Блэка. В конце концов, он оказался невиновен. К тому же он не был сообщником Того-Кого-Нельзя-Называть. Знаете, - поспешно добавил он, всё сильнее вращая свой котелок, - все улики указывали на него... было более пятидесяти свидетелей... но, так или иначе, как я уже сказал, он мёртв. На самом деле убит. Прямо в здании Министерства магии. Хотя, это ещё вопрос... К своему величайшему удивлению, в этот момент премьер-министр почувствовал мимолётный прилив жалости к Фаджу. Однако это чувство практически сразу улетучилось, уступив место самодовольству от того, что хоть он и не умеет появляться из каминов, однако ни в одном из департаментов его правительства при нём до сих пор не было совершено никаких убийств. Пока, во всяком случае... Премьер-министр исподтишка постучал по дереву своего стола, а Фадж тем временем продолжал: - Но Блэк - это так, между прочим. Дело в том, что мы в состоянии войны, и нужно сделать необходимые шаги. - Войны? - нервно повторил премьер-министр. - Вы, случаем, не преувеличиваете? - К Сами-Знаете-Кому присоединились его сторонники, те, что сбежали из Азкабана в январе, - Фадж говорил всё более торопливо и крутил свой котелок с такой скоростью, что тот стал походить на светло-зелёное пятно. - С тех пор, как они вырвались на свободу, они всюду сеют разрушения. Брокдейлский мост - его рук дело. Он пригрозил массовыми убийствами магглов, если я не перестану преследовать его. - Чтоб вас, так это значит, вы виноваты во всех этих смертях! А я, значит, должен отвечать на вопросы о проржавевшей оснастке, разъедании температурных швов и ещё сам не знаю о чём! - взорвался премьер-министр. - Я виноват! - лицо Фаджа залилось краской. - Хотите сказать, что вы бы не спасовали перед таким шантажом? - Может и нет, - премьер-министр встал и стал ходить по комнате, - но я бы приложил все свои усилия, чтобы схватить шантажиста, прежде чем он совершит подобные зверства! - Неужели вы полагаете, что я уже не приложил все усилия? - возбуждённо спросил Фадж. - Каждый аврор в Министерстве пытался и пытается найти его и схватить его сообщников, но так уж получилось, что мы говорим об одном из могущественнейших волшебников всех времён, волшебнике, которого не могут поймать вот уже почти тридцать лет! - Значит, вы хотите сказать, что и ураган на юго-западе - это его рук дело? - с каждым шагом премьер-министр терял терпение. Его приводила в бешенство одна мысль о том, что он знает причину всех этих ужасных бедствий и не может об этом никому сказать. Это было едва ли не хуже, чем все эти обвинения в адрес его правительства. - Не было никакого урагана, - печально ответил Фадж. - Извините! - рявкнул премьер-министр, решительно вышагивая взад и вперёд. - Вырванные с корнем деревья, сорванные крыши, погнутые фонарные столбы, пострадавшие люди... - Это были Пожиратели смерти, - ответил Фадж. - Сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть. А ещё... ещё мы считаем, что здесь не обошлось без великана. Премьер-министр встал, как вкопанный, словно столкнулся с невидимой стеной. - Без кого не обошлось? Фадж состроил гримасу. - В последний раз, когда он хотел добиться большего эффекта, он использовал великанов. Отдел дезинформации работал круглые сутки. Команды стирателей меняли воспоминания всем магглам, которые видели, что произошло на самом деле, Департамент контроля и надзора за магическими существами почти полным составом отправился в Сомерсет, но великана мы так и не нашли. Это была настоящая катастрофа. - Да что вы говорите?! - возмутился премьер-министр. - Не буду отрицать, что боевой настрой в Министерстве - хуже некуда, - сказал Фадж. - Кроме всего прочего, мы ещё потеряли Амелию Боунс. - Кого потеряли? - Амелию Боунс. Главу Департамента магического правопорядка. Мы считаем, что Сами-Знаете-Кто убил её лично, потому что она была очень одарённой волшебницей, и, судя по всему, она приняла настоящий бой. Фадж прокашлялся и с явным усилием перестал крутить свой котелок. - Но это убийство было в газетах, - премьер-министр внезапно остыл. - В наших газетах. Амелия Боунс... Женщина средних лет, жила одна. Жуткое было убийство. О нём столько писали. Полиция была сбита с толку. Фадж вздохнул. - Надо полагать, - сказал он. - Убита в комнате, запертой изнутри. С другой стороны мы точно знаем, кто это сделал, хотя это ни на шаг не продвинуло нас к его поимке. А ещё была Эммилин Вейнс, об этом вы, может, даже и не слышали. - Ещё как слышал! - возразил премьер-министр. - Вообще-то это произошло за углом отсюда. У газет был просто праздник, "нарушение закона и порядка на заднем дворе премьер-министра..." - Будто нам этого мало, - продолжал Фадж, почти не слушая премьер-министра, - так теперь ещё всё вокруг кишит дементорами, которые нападают на людей то здесь, то там... В давние, более счастливые времена эта фраза была бы для премьер-министра совершенно непонятной, но теперь он был более осведомлён. - Я считал, что дементоры охраняют узников в Азкабане, - осторожно сказал он. - Так и было, - устало ответил Фадж. - До настоящего момента. Они покинули тюрьму и присоединились к Сами-Знаете-Кому. Не буду притворяться и говорить, что для нас это не было сильным ударом. - Но, - произнёс премьер-министр с чувством пробуждавшегося ужаса, - не вы ли мне рассказывали, что эти существа выкачивают из людей надежду и счастье? - Совершенно верно. И их становится всё больше. Вот откуда этот туман. Премьер-министр безвольно опустился в ближайшее кресло. От мысли, что на города и деревни нападают невидимые твари и сеют среди его избирателей отчаяние и безысходность, ему стало не по себе. - Послушайте, Фадж, вы должны что-то предпринять! Это ваша обязанность, как министра магии! - Мой дорогой премьер-министр, неужели вы на самом деле думаете, что после всего этого я мог остаться министром магии? Две недели всё волшебное сообщество кричало, требуя моей отставки. За весь свой период правления я не видел их такими сплочёнными! - Фадж попытался улыбнуться. Премьер-министр тут же потерял все слова. Несмотря на негодование по поводу своего нынешнего положения, он искренне сочувствовал сидевшему напротив человеку, который выглядел сейчас словно выжатый лимон. - Мне очень жаль, - сказал он, наконец. - Может, я чем-то могу вам помочь? - Очень мило с вашей стороны, премьер-министр, но уже ничем. Сегодня меня послали к вам, чтобы ввести в курс последних событий, а также познакомить со своим преемником. Вообще-то он уже должен был быть здесь, но, понятное дело, сейчас у него дел хоть отбавляй. Фадж оглянулся на портрет уродливого коротышки в длинном кудрявом серебристом парике, который кончиком пера ковырялся в своём ухе. Поймав взгляд Фаджа, портрет сказал: - Будет через пару мгновений, заканчивает письмо Дамблдору. - Удачи, - впервые голос Фаджа звучал язвительно. - За последние две недели я ему дважды на дню писал, но он даже с места не сдвинулся. Если бы он только уговорил мальчишку, возможно, я бы всё ещё... Что ж, может Скримджеру повезёт больше. Фадж погрузился в полное обиды молчание, которое практически тут же было прервано портретом, внезапно заговорившим своим резким официальным голосом: - Премьер-министру магглов. Необходимо встретиться. Срочно. Прошу ответить как можно скорее. Руфус Скримджер, министр магии. - Да, да, хорошо, - растерянно ответил премьер-министр, и не успел он и дёрнуться, как языки пламени в камине вновь стали изумрудно-зелёными, взметнулись вверх, в самом их сердце появился ещё один вращающийся волшебник, и, мгновение спустя, он уже стоял на антикварном коврике. Фадж поднялся и, после некоторых колебаний, премьер-министр последовал его примеру, наблюдая за тем, как вновь прибывший распрямился, смахнул пыль со своей длинной чёрной мантии и огляделся вокруг. Первое, что пришло на ум премьер-министру, была дурацкая мысль о том, что Руфус Скримджер был весьма похож на пожилого льва. В копне тёмно-рыжих волос и густых бровях проглядывали седые пряди; сквозь очки в тонкой металлической оправе смотрели выразительные желтоватые глаза, а его лёгкая размашистая походка, несмотря на небольшую хромоту, обладала определённой грацией. Сразу же ощущалась проницательность и напористость. Премьер-министр вполне мог понять, почему в такие трудные времена волшебное сообщество предпочло, чтобы их лидером стал Скримджер. - Здравствуйте, - премьер-министр учтиво протянул руку. Скримджер кратко пожал её, окинул комнату взглядом и вытащил из мантии свою волшебную палочку. - Фадж всё вам рассказал? - спросил он, направляясь к двери. Он коснулся палочкой замочной скважины, и премьер-министр услышал, как щёлкнул замок. - Э... да, - ответил премьер-министр. - И, если не возражаете, я бы предпочёл, чтобы дверь оставалась незапертой. - А я бы предпочёл, чтобы нас не прерывали, - возразил Скримджер, - и не видели, - добавил он, направляя палочку на окна. Шторы тут же задёрнулись. - Так, ладно, я человек занятой, поэтому сразу к делу. Во-первых, нам необходимо обсудить вашу охрану. Премьер-министр вытянулся в полный рост и ответил: - Я вполне доволен той охраной, что у меня есть сейчас, так что большое... - А вот мы - нет, - перебил Скримджер. - Магглам не поздоровится, если их премьер-министр попадёт под действие заклятия Империус. Новый секретарь в вашем кабинете... - От Кингсли Кандалболта я ни за что не откажусь, если вы это намереваетесь сделать! - с жаром возразил премьер-министр. - Он прекрасно знает своё дело, проверяет на два раза всё то, что другие... - Это потому, что он волшебник, - без тени улыбки сказал Скримджер. - Высококвалифицированный аврор, которого назначили сюда для вашей безопасности. - Минуточку! - заявил премьер-министр. - Вы не можете просто так подсовывать ко мне в кабинет своих людей, я сам решаю, кто будет на меня работать. - Мне казалось, что вы довольны Кандалболтом, - невозмутимо сказал Скримджер. - Я... ну, в общем-то да... - Тогда, значит, никаких вопросов? - подытожил Скримджер. - Я... ну, пока что Кандалболт всё делает... э... замечательно, - сбивчиво ответил премьер-министр, но Скримджер уже почти не слушал его. - А теперь о вашем заместителе, Герберте Корли, - продолжил он. - О том, кто так поразвлёк народ, спрятавшись от всех неприятностей. - Что с ним? - спросил премьер-министр. - Реакция на плохо исполненное заклятие Империус, - ответил Скримджер.- В мозгах у него всё перемешалось, но он всё ещё остаётся опасен. - Да он же просто болтун! - слабо возразил премьер-министр. - Я уверен, ему бы немного отдохнуть... Может, опрокинуть стопочку, другую... - Пока мы с вами разговариваем, его обследует группа целителей клиники волшебных заболеваний и травм имени св. Мунго. Троих из них он уже попытался задушить, - сказал Скримджер. - Думаю, его лучше на время изолировать от общества магглов. - Я... ну... С ним всё будет в порядке? - с тревогой спросил премьер-министр. Скримджер слегка пожал плечами и двинулся назад к камину. - Вот, собственно, всё, что я собирался сказать. Я буду держать вас в курсе событий, премьер-министр. А если буду слишком занят, чтобы прибыть лично, пошлю Фаджа. Он согласился принять должность консультанта. Фадж попытался улыбнуться, но у него плохо получилось. Выглядело это так, словно у него болит зуб. Скримджер уже запустил руку в карман, чтобы достать оттуда таинственный порошок, от которого огонь становился зелёным. Пару мгновений премьер-министр безнадёжно смотрел на них двоих, и те слова, что весь вечер он сдерживал в себе, наконец, прорвались наружу. - Но, ради всего святого... вы же волшебники! Вы же можете творить магию! Уверен, вы можете справиться... с чем угодно! Скримджер медленно развернулся на месте, обменялся скептическим взглядом с Фаджем, который на этот раз всё-таки смог улыбнуться, и спокойно сказал: - Самое плохое в том, премьер-министр, что они тоже могут творить магию. И с этими словами волшебники друг за другом шагнули в яркое зелёное пламя и исчезли. Глава вторая Смерть заговорщика За многие мили от кабинета Премьер-министра тот же зябкий туман, который клубился за его окном, плыл над грязной рекой, бегущей между высокими захламленными берегами. Огромная труба - останки заброшенной мельницы - возвышалась грозной тенью. Тишину не нарушал ни один звук, кроме шепота темной воды, и вокруг не было признаков жизни, кроме тощей лисицы, крадущейся по берегу в надежде учуять в высокой траве старую обертку от рыбы с картофелем. Но вот прямо из разреженного воздуха у реки с легким хлопком появилась стройная фигура в капюшоне. Лиса застыла, не сводя осторожных глаз с нового объекта. Одно мгновение он, казалось, пытался сориентироваться в пространстве, затем пошел вперед быстрыми шагами, шурша по траве полами длинного плаща. Раздался второй, более громкий хлопок, и материализовалась еще она фигура в капюшоне. - Подожди! Резкий крик напугал лису, распластавшуюся в траве. Она выпрыгнула из укрытия и рванулась по берегу. Выкрик, зеленая вспышка - и мертвая лиса рухнула на землю замертво. Вторая фигура перевернула зверя носком ботинка. - Просто лиса, - с облегчением сказал женский голос из-под капюшона. - А я думала - вдруг, аврор... Цисси, подожди! Но цель ее преследования, задержавшись и оглянувшись на зеленую вспышку, теперь карабкалась на берег, откуда только что упала лиса. - Цисси... Нарцисса... Послушай... Вторая женщина догнала первую и схватила за руку, но та выдернула ее. - Уйди, Белла! - Ты должна меня выслушать! - Уже выслушала. Я все решила. Оставь меня в покое! Женщина по имени Нарцисса выбралась наверх, где старая ограда отделяла реку от узкой улицы, мощеной булыжником. Другая женщина, Белла, не отставала. Они стояли рядом, глядя через дорогу на бесконечные ряды полуразвалившихся кирпичных домов с темными и пустыми окнами. - Он здесь живет? - спросила Белла с презрением в голосе. - Здесь, в этой маггловской навозной куче? Мы, наверное, первые люди нашей породы, чья нога когда-либо... Но Нарцисса не слушала - проскользнув сквозь пролом в ржавой ограде, она уже быстрым шагом пересекала дорогу. - Цисси, подожди! Белла бросилась вдогонку, ее плащ развевался за спиной. Она успела увидеть, как Нарцисса промелькнула в проходе между домами и выскочила на вторую, точно такую же улицу. Некоторые фонари были разбиты, две женщины бежали между пятнами света и тьмы. Преследовательница догнала свою жертву, когда та повернула за следующий угол, на этот раз, крепко схватив ее за руку, она развернула ее лицом к себе. - Цисси, ты не должна этого делать, ему нельзя доверять... - Темный Лорд ему доверяет, не так ли? - Темный Лорд... мне кажется... ошибается... - выдохнула Белла. На мгновение под капюшоном блеснули глаза, когда она оглянулась вокруг, чтобы убедится, что они в самом деле одни. - В любом случае, нам было сказано никому не говорить о плане. Это предательство Темного Лорда... - Отпусти, Белла! - зло сказала Нарцисса, вытаскивая палочку из-под плаща и угрожающе направляя ее в лицо противнице. Белла просто рассмеялась. - Цисси, свою родную сестру?! Ты этого не сделаешь... - Нет ничего такого, чего бы я теперь не смогла сделать! - выдохнула Нарцисса с истерической ноткой в голосе. Она опустила палочку как нож, вспыхнул свет. Белла отпустила руку сестры, будто обжегшись. - Нарцисса! Но Нарцисса уже спешила вперед. Потирая руку, преследовательница снова бросилась в погоню. На этот раз по мере продвижения вглубь пустынного лабиринта кирпичных домов она старалась выдерживать дистанцию. Наконец, Нарцисса вышла на улицу, которая назвалась Прядильный тупик. Труба мельницы возвышалась над ней как указующий перст великана. Шаги женщины эхом отдавались над булыжной мостовой, когда она проходила мимо заколоченных и разбитых окон. Она дошла до самого последнего дома, сквозь занавески на окнах которого пробивался слабый свет. Она постучала в дверь, прежде чем подоспела Белла, ругаясь про себя. Они ждали вместе перед дверью, немного запыхавшись, вдыхая запах грязной реки, принесенный ночным бризом. Спустя несколько секунд за дверью послышалось движение, и она со скрипом открылась. Была видна только часть силуэта человека, выглянувшего из-за двери, человека с черными волосами, наподобие занавеса обрамляющими землистое лицо с черными глазами. Нарцисса отбросила назад капюшон. Она была так бледна, что, казалось, светилась в темноте. Длинные светлые волосы, струящиеся по спине, придавали ей вид утопленницы. - Нарцисса! - воскликнул мужчина, открывая дверь шире, так что свет упал на нее и ее сестру. - Какой приятный сюрприз! - Северус, - натянуто прошептала она. - Мы можем поговорить? Это срочно. - Конечно. - Он посторонился, давая ей пройти. Ее сестра, все еще скрывающаяся под капюшоном, не стала ждать приглашения и вошла следом. - Снейп, - бросила она, проходя мимо. - Беллатрикс, - ответил он, скривив рот в насмешливой ухмылке и захлопывая за вошедшими дверь. Они вошли прямо в маленькую гостиную, производившую впечатление темной камеры с мягкими стенами. Стены были заставлены книгами, большей частью в черных или коричневых кожаных переплетах. Потертый диван, старое кресло и шаткий стол стояли тесной группой в круге тусклого света свечей, горящих в люстре под потолком. Воздух в комнате создавал ощущение заброшенности, как будто большую часть времени она была необитаема. Снейп жестом предложил Нарциссе присесть на диван. Она сняла плащ, отбросила его в сторону и села, уставившись на свои белые трясущиеся руки, сцепленные на коленях. Беллатрикс опустила капюшон медленнее. Она была темной шатенкой, ее сестра - более светлой, с тяжелыми веками и сильной челюстью. Не отводя взгляда от Снейпа, она подошла к Нарциссе и встала у нее за спиной. - Итак, чем могу быть полезен? - спросил Снейп, устраиваясь в кресле напротив двух сестер. - Мы... Мы одни? - тихо спросила Нарцисса. - Да, разумеется. Ну, Червехвост тоже здесь, но мы ведь не будем считать грызунов, правда? - Он указал палочкой на стену за спиной, и в ней распахнулась потайная дверь, открыв узкую лестницу, на которой замер маленький человечек. - Как ты, очевидно, догадался, Червехвост, у нас гости, - лениво произнес Снейп. Сгорбившись, человек сполз с последней ступеньки и вошел в комнату. У него были маленькие водянистые глаза, заостренный нос и неприятная жеманная улыбка. Левой рукой он поглаживал правую, выглядевшую, будто заключенной в блестящую серебряную перчатку. - Нарцисса! - сказал он писклявым голосом. - И Беллатрикс! Как мило... - Если хотите, Червехвост принесет нам выпить, - сказал Снейп. - А потом он вернется в свою спальню. Червехвост вздрогнул, как будто Снейп чем-то бросил в него. - Я тебе не слуга! - пискнул он, избегая взгляда Снейпа. - Вот как? А у меня сложилось впечатление, что Темный Лорд направил тебя сюда помогать мне. - Помогать, да, но не приносить выпивку и... и не убирать в доме! - Я и не представлял, Червехвост, что ты просил более опасное задание, - вкрадчиво сказал Снейп. - Это легко поправимо. Я поговорю с Темным Лордом... - Я и сам с ним поговорю, если надо будет! - Ну конечно, - усмехнулся Снейп, - а пока принеси нам выпить. Немного эльфийского вина. После секундного колебания, когда казалось, что он возразит, он развернулся и скрылся за другой потайной дверью. Оттуда донеслось звяканье стекла, и вскоре он вернулся, неся на подносе пыльную бутылку и три бокала. Поставив поднос на стол, он скрылся за дверью с книгами, захлопнув ее за собой. Снейп наполнил бокалы кроваво-красным вином и два из них передал сестрам. Нарцисса пробормотала "Спасибо", а Беллатрикс ничего не сказала, продолжая сердито смотреть на Снейпа. Непохоже было, чтобы его это тревожило, наоборот, он выглядел довольным. - За Темного Лорда! - он поднял бокал и осушил его. Сестры поступили так же. Снейп снова наполнил бокалы. Выпив второй, Нарцисса сказала: - Северус, прости, что заявилась сюда вот так, но мне нужно было тебя увидеть. По-моему, только ты можешь мне помочь... Взмахом руки Снейп остановил ее и снова указал палочкой на потайную дверь на лестницу. Раздался грохот и вопль, затем топот Червехвоста, спешащего обратно вверх по лестнице. - Прошу прощенья, - сказал Снейп, - в последнее время он повадился подслушивать под дверью. К чему бы это?.. Так о чем ты, Нарцисса? Она глубоко вздохнула и начала сначала: - Северус, я знаю, что не должна быть здесь, мне сказали никому ничего не рассказывать, но... - Так придержи язык! - рявкнула Беллатрикс. - Тем более в такой компании! - В какой компании? - язвительно спросил Снейп. - Что я могу подумать, Беллатрикс? - Что я тебе не доверяю, Снейп, и тебе это прекрасно известно! Издав звук, напоминающий сдавленное рыдание, Нарцисса закрыла лицо руками. Снейп поставил бокал на стол и снова откинулся в кресле, положив руки на подлокотники и улыбаясь в хмурое лицо Беллатрикс. - Нарцисса, думаю, придется выслушать, что так распирает Беллатрикс, это избавит нас от неизбежных перебиваний. Ну, продолжай, Беллатрикс, - сказал Снейп. - Почему это ты мне вдруг не доверяешь? - Сто причин! - воскликнула она, выходя из-за дивана к столу, чтобы стукнуть по нему бокалом. - С чего начать? Где ты был, когда пал Темный Лорд? Почему никогда не предпринимал попыток найти его, когда он исчез? Что ты делал все эти годы, живя у Дамблдора в кармане? Почему помешал Темному Лорду добыть Философский камень? Почему не вернулся сразу, как только Темный Лорд возродился? Где ты был несколько недель назад, когда мы сражались за получение пророчества для Темного Лорда? И почему, Снейп, почему Гарри Поттер еще жив, хотя пять лет он был в твоей милости? Она остановилась, ее грудь быстро вздымалась и опадала, щеки горели. Нарцисса неподвижно сидела позади нее, все еще спрятав лицо в ладонях. Снейп улыбнулся: - Прежде чем я тебе отвечу - о да, Беллатрикс, я собираюсь ответить! Можешь передать мои слова остальным, тем, кто шепчется за моей спиной и разносит сплетни о моем предательстве против Темного Лорда! Прежде, чем я отвечу, позволь спросить тебя: ты в самом деле думаешь, что Темный Лорд не задал мне в точности те же вопросы, каждый из них? И ты в самом деле думаешь, что если бы я не смог дать на них исчерпывающих ответов, я бы сидел здесь и разговаривал с тобой? Она замерла в нерешительности: - Я знаю, что он тебе верит, но... - Думаешь, он ошибается? Или я его обманул? Одурачил Темного Лорда, величайшего мага, самого совершенного специалиста по Легилименции, какого видел мир? Беллатрикс промолчала, но впервые она выглядела сбитой с толку. Снейп не стал давить. Он снова взял бокал, глотнул вина и продолжил: - Ты спрашиваешь, где я был, когда пал Темный Лорд? Я был там, где он приказал мне быть - в Школе чародейства и волшебства Хогвартс, потому что он хотел, чтобы я шпионил за Альбусом Дамблдором. Ты, полагаю, знаешь, что этот пост я занял по приказу Темного Лорда? Она едва заметно кивнула, потом открыла рот, но Снейп ее опередил: - Ты спрашиваешь, почему я не предпринимал попыток найти его, когда он исчез? По той же причине, что и Эйвери, Яксли, Кэрроу, Грейбэк, Люций, - он слегка наклонил голову в сторону Нарциссы, - и многие другие не предпринимали попыток найти его. Я думал, ему конец. Гордиться нечем, я был не прав, но это так... Если бы он не простил тех, кто в тот момент потерял веру, у него осталось бы очень немного последователей. - У него была бы я! - страстно воскликнула Беллатрикс. - Я, та, что ради него провела в Азкабане многие годы! - Да, конечно, потрясающе, - скучающим голосом сказал Снейп. - Конечно, в тюрьме от тебя было немного пользы, но жест был прекрасным... - Жест! - воскликнула она, ярость придавала ей слегка безумный вид. - Пока я страдала от дементоров, ты комфортно устроился в Хогвартсе, разыгрывая ручного зверька Дамблдора. - Не совсем, - спокойно возразил Снейп. - Знаешь, он так и не дал мне должность преподавателя Защиты от темных искусств. Похоже, боялся... э-э... рецидива... Что я поверну на прежний путь. - Это была твоя жертва Темному Лорду - не преподавать любимый предмет? - усмехнулась она. - Почему ты оставался там все это время, Снейп? Продолжал шпионить за Дамблдором для господина, которого сам считал мертвым? - Вряд ли, - ответил Снейп. - Хотя Темный Лорд был доволен, что я не бросил свою работу: когда он вернулся, я предоставил ему информацию о Дамблдоре за шестнадцать лет - гораздо более полезный подарок к возвращению, чем бесконечные напоминания о том, как плохо в Азкабане... - Но ты остался... - Да, Беллатрикс, я остался, - сказал Снейп, впервые теряя терпение. – У меня была хорошая работа, которую я предпочел сидению в Азкабане. Знаешь, Пожирателей Смерти обложили со всех сторон. Защита Дамблдора уберегла меня от тюрьмы. Это был удобный случай, и я его использовал. Повторяю - Темный Лорд не выражал недовольство тем, что я остался, так что не понимаю, почему ты этим недовольна. Так вот, думаю, следующее, что ты хочешь знать, - с нажимом продолжил он, повысив голос, поскольку Беллатрикс всем своим видом показывала желание его перебить, - почему я встал между Темным Лордом и Философским камнем. Ответить не трудно. Он не знал, может ли доверять мне. Как и ты, он думал, что из верного Пожирателя Смерти я превратился в марионетку Дамблдора. Он был в жалком состоянии, очень слаб, вынужденный делить тело с заурядным магом. Он не решился открыться прежнему союзнику, боясь, что союзник выдаст его Дамблдору или Министерству. Я глубоко сожалею, что он не доверился мне. Он бы вернул силу на три года раньше. А так - я видел только жадного и недостойного Квиррела, пытающегося украсть Философский камень, и, признаю, я сделал все, чтобы помешать ему. Беллатрикс скривила рот, будто проглотила горькую пилюлю. - Но ты не пришел, когда он вернулся, ты не примчался обратно к нему в тот же миг, когда почувствовал, как горит Черная метка... - Поправка: я вернулся на два часа позже. И вернулся по приказу Дамблдора. - Дамблдора!.. - ее голос опять стал возмущенным. - Подумай! - сказал Снейп, снова теряя терпение. - Подумай! Подождав два часа - всего лишь два часа - я убедился, что смогу вернуться шпионить в Хогвартсе! Позволив Дамблдору думать, что возвращаюсь на сторону Темного Лорда только потому, что он мне приказал, я получил возможность с тех пор передавать информацию о Дамблдоре и Ордене Феникса! Признай, Беллатрикс, Черная метка становилась сильнее на протяжении месяцев. Я знал, что он собирается вернуться, все Пожиратели Смерти знали! У меня было достаточно времени подумать, что я буду делать, спланировать следующий шаг, сбежать как Каркаров, верно? Уверяю тебя, первое недовольство Темного Лорда моим опозданием полностью исчезло, когда я объяснил, что остался верен ему, в то время как Дамблдор думает, что я - его человек. Да, Темный Лорд думал, что я оставил его навсегда, но он ошибся. - Да что от тебя толку? - презрительно спросила Беллатрикс. - Какую полезную информацию мы от тебя получили? - Моя информация предназначалась непосредственно для Темного Лорда, - сказал Снейп. - Если он решил не посвящать тебя... - Он посвящал меня во все! - вспыхнула Беллатрикс. - Он называл меня своей самой верной, самой преданной... - А сейчас? - спросил Снейп, подпустив в голос ядовитого недоверия. – А сейчас, после провала в Министерстве? - Я не виновата! - воскликнула Беллатрикс. - Раньше Темный Лорд доверял мне свои самые... Если бы не Люций... - Не смей! Не смей винить моего мужа! - тихим зловещим голосом сказала Нарцисса, поднимая глаза на сестру. - Теперь уже бессмысленно выяснять, кто виноват, - спокойно сказал Снейп. - Что сделано - то сделано. - Но не тобой! - гневно воскликнула Беллатрикс. - Нет, ты снова остался в стороне, пока все остальные рисковали, так, Снейп? - Мне было приказано оставаться на месте, - сказал Снейп. - Может, ты не согласна с Темным Лордом? Может, ты думаешь, что Дамблдор не заметил бы, если бы я присоединился к Пожирателям Смерти в битве против Ордена Феникса? И, ты уж прости, о каком риске ты говоришь? Против вас было шесть подростков, так ведь? - Как тебе прекрасно известно, очень быстро к ним присоединилась половина Ордена! - рявкнула Беллатрикс. - И, раз уж речь зашла об ордене, ты все еще утверждаешь, что не можешь выдать расположение их штаб-квартиры? - Я не являюсь Хранителем тайны, я не могу назвать место. Ты хоть понимаешь, как работают эти чары? Темный Лорд доволен той информацией об Ордене, которую я ему передаю. Ты могла бы догадаться, что она помогла захватить и убить Эммелину Вэйнс. И, несомненно, эта информация помогла избавиться от Сириуса Блэка, хотя я предоставил тебе полную возможность покончить с ним. Склонив голову, он прожег ее взглядом. Выражение его лица не смягчилось. - Ты не ответил на мой последний вопрос, Снейп! Гарри Поттер! За последние пять лет ты мог убить его в любой момент. Но ты этого не сделал. Почему? - Ты обсуждала этот вопрос с Темным Лордом? - спросил Снейп. - В последнее время... он... Сейчас я с тобой разговариваю, Снейп! - Если бы я убил Гарри Поттера, Темный Лорд не смог бы использовать его кровь, чтобы регенерировать и стать непобедимым... - Ты утверждаешь, что предвидел, для чего потребуется его тело? - насмешливо спросила она. - Нет, я понятия не имел об этом плане. Я уже признал, что считал Темного Лорда мертвым. Просто я пытаюсь объяснить, почему Темный Лорд не жалеет, что Гарри Поттер дожил, по крайне мере, до прошлого года. - Но почему ты сохранил ему жизнь? - Ты что не поняла меня? Только защита Дамблдора уберегла меня от Азкабана. Согласись, убийство его любимого ученика могло настроить его против меня. Но было еще кое-что. Хочу тебе напомнить, что когда Поттер впервые попал в Хогвартс, о нем все еще ходило множество историй и слухов, поговаривали, что он и сам - великий Темный маг, и поэтому смог пережить атаку Темного Лорда. И в самом деле, многие последователи Темного Лорда полагали, что Поттер мог бы стать штандартом, вокруг которого мы могли бы сплотиться вновь. Признаюсь, мне стало любопытно, и я не собирался убить его, как только он войдет в замок. Разумеется, вскоре мне стало совершенно очевидно, что он не обладает никакими особенными талантами. Он умудрялся выпутываться из сложных ситуаций благодаря простой комбинации слепого везения и помощи более талантливых друзей. Он - полная бездарность, хотя такой же напыщенный и самовлюбленный, как и его отец. Я приложил все усилия, чтобы его вышвырнули из Хогвартса, где, я считаю, ему не место, но убивать его или дать его убить в моем присутствии? Я был бы дураком, если б рискнул это сделать под носом у Дамблдора. - И ты хочешь, чтобы мы поверили, что Дамблдор никогда тебя не подозревал? - спросила Беллатрикс. - Что он ни разу не задумался о том, кому ты хранишь верность на самом деле? Что он до сих пор безоговорочно тебе доверяет? - Я хорошо играл свою роль, - сказал Снейп. - И ты упускаешь самую большую слабость Дамблдора: он вынужден верить в лучшее в людях. Я ему скормил историю о моем глубочайшем раскаянии, когда сразу после ухода от Пожирателей Смерти переметнулся к нему. Он принял меня с распростертыми объятиями, хотя - должен заметить - никогда не подпускал меня к Темным искусствам ближе, чем мог себе позволить. Дамблдор был великим волшебником, - о да, великим! - Беллатрикс издала возмущенный звук. - И Темный Лорд это признает. Однако рад сообщить, что Дамблдор стареет. Дуэль с Темным Лордом в прошлом месяце потрясла его. Ему сильно досталось, поскольку его реакция уже не та, что раньше. Но все эти годы он не переставал доверять Северусу Снейпу, и в этом мой самый большой вклад в дело Темного Лорда. Беллатрикс все еще выглядела недовольной, хотя и не знала, как еще задеть Снейпа. Воспользовавшись ее молчанием, Снейп повернулся к ее сестре. - Итак, ты пришла просить меня о помощи, Нарцисса? Нарцисса посмотрела на него, на ее лице было написано отчаяние: - Да, Северус. Я... Мне кажется, ты единственный, кто может мне помочь. Мне больше не к кому обратиться. Люций в тюрьме... - Она закрыла глаза, и две большие слезы покатились по ее щекам. - Темный Лорд запретил мне говорить об этом, - продолжала Нарцисса, не открывая глаз. - Он хочет, чтобы о плане никто не знал. Это... совершенно секретно. Но... - Если он запретил, - ты не должна говорить, - тут же сказал Снейп. - Слово Темного Лорда - закон. Нарцисса ахнула, как будто он облил ее холодной водой. Беллатрикс была довольна в первый раз за все время, с тех пор как переступила порог дома. - Видишь, - торжествующе сказала она сестре. - Даже Снейп так говорит: раз тебе сказали молчать, так молчи. Но Снейп поднялся на ноги, подошел к маленькому окну, выглянул из-за занавесок на пустынную улицу, потом резко вернул их на место. Нахмурившись, он повернулся к Нарциссе. - Так уж получилось, что я знаю о плане, - тихо произнес он. - Я - один из немногих, кому рассказал Темный Лорд. Как бы там ни было, если бы я не был посвящен в тайну, ты была бы виновна в предательстве Темного Лорда, Нарцисса. - Я думала, ты должно быть знаешь об этом! - сказала Нарцисса, вздохнув свободнее. - Он так тебе доверяет, Северус. - Ты знаешь о плане? - воскликнула Беллатрикс, мимолетное выражение удовлетворения на ее лице сменилось яростью. - Ты знаешь?! - Конечно, - сказал Снейп. - Но какая помощь тебе нужна, Нарцисса? Если ты думаешь, что я могу убедить Темного Лорда передумать, то ты ошибаешься - это безнадежно. - Северус, - прошептала она, слезы стекали по ее бледным щекам. - Мой сын... Мой единственный сын... - Драко должен гордиться, - равнодушным тоном сказала Беллатрикс. - Темный Лорд оказал ему честь. И к чести Драко - он не уклоняется от своего долга, он рад, что выпал шанс показать себя, что появилась возможность... Нарцисса зарыдала, умоляюще глядя на Снейпа. - Это потому, что ему шестнадцать лет, и он не представляет, что за этим лежит! Почему, Северус? Почему мой сын? Это так опасно! Это месть за ошибку Люция, я знаю! Снейп промолчал. Он старался не замечать ее слез, как будто они были неприличными, но он не мог притворяться, что не слышит ее. - Вот почему он выбрал Драко, так? - настаивала она. - Чтобы наказать Люция? - Если Драко справится, - сказал Снейп, все еще не глядя на нее, - он будет возвышен над всеми. - Но он не справится! - воскликнула Нарцисса сквозь рыдания. - Как он может справиться, если сам Темный Лорд... Беллатрикс вздрогнула. Нарцисса как будто оробела. - Я только хотела сказать... До сих пор никому не удалось... Северус... пожалуйста... Ты самый... Ты всегда был самым любимым учителем Драко. Ты старый друг Люция. Умоляю... Ты самый приближенный, самый доверенный советник Темного Лорда... Пожалуйста, поговори с ним, убеди его... - Темный Лорд не поддастся на уговоры, и я не настолько глуп, чтобы это проверять, - уныло пробормотал Снейп. - Не буду притворяться, будто Темный Лорд не зол на Люция. Люций должен был руководить, а вместо этого позволил себя схватить, вместе со многими другими. Он не сумел добыть пророчество. Да, Темный Лорд зол, и даже очень зол, Нарцисса. - Значит, я права, он выбрал Драко из мести! - сдавленно проговорила Нарцисса. - Он и не должен справиться, он хочет, чтобы его убили при этой попытке. Когда Северус промолчал, Нарцисса потеряла остатки самообладания, которые, видимо, еще сохраняла до этого момента. Она поднялась, шатаясь, подошла к нему и схватила его за ворот мантии. Приблизив лицо к его лицу, заливая его грудь слезами, она выдохнула: - Ты бы справился. Ты мог бы сделать это вместо Драко, Северус. Ты справишься, именно ты, и получишь награду, о которой другие не могут и мечтать... Снейп взял ее за запястья и оторвал от себя ее руки. Глядя на ее залитое слезами лицо, он медленно произнес: - Полагаю, он так и наметил, что в конце концов я это сделаю. Но он убежден, что сначала должен попробовать Драко. Понимаешь, если Драко все-таки справится, я смогу остаться в Хогвартсе еще на какое-то время, продолжая шпионить. - Другими словами, его не волнует, что Драко могут убить! - Темный Лорд очень зол, - тихо повторил Снейп. - Он не смог услышать пророчество. Ты знаешь не хуже меня, Нарцисса, что он не прощает так просто. Она рухнула у его ног, рыдая и стеная на полу. - Мой единственный сын... Мой сын... - Ты должна гордиться, - безжалостно сказала Беллатрикс. - Если бы у меня были сыновья, я была бы рада предоставить их к услугам Темного Лорда! Нарцисса издала отчаянный крик и вцепилась в свои длинные светлые волосы. Снейп наклонился, схватил ее за руки и поставил на ноги, затем усадил обратно на диван. Он налил еще вина и силой всучил ей бокал. - Хватит, Нарцисса. Выпей. И послушай меня. Она слегка притихла. Проливая вино на себя, она трясущимися руками поднесла бокал ко рту и сделала глоток. - Возможно... я смогу помочь Драко. Она выпрямилась, огромные глаза выделялись на белом как бумага лице. - Северус... О, Северус... ты поможешь ему? Ты присмотришь за ним, чтобы он не пострадал? - Я попробую. Она отшвырнула бокал, и он покатился по столу. Соскользнув с дивана, она опустилась на колени у ног Снейпа, двумя руками схватила его руку и прижалась к ней губами. - Если бы ты защитил его... Северус, ты клянешься? Ты дашь Нерушимый Обет? - Нерушимый Обет? По выражению лица Снейпа ничего нельзя было прочесть. Однако Беллатрикс торжествующе хихикнула. - Ты что не слышала, Нарцисса? Ну конечно, он попытается... Как обычно, пустые слова, и никакого дела. И, конечно, по приказу Темного Лорда! Снейп даже не взглянул на Беллатрикс. Он не отрывал своих черных глаз от ее глаз - голубых и наполненных слезами. Она продолжала сжимать его руку. - Конечно, Нарцисса, я дам тебе Нерушимый Обет, - тихо сказал он. - Думаю, твоя сестра согласится быть нашим Связующим. Беллатрикс только рот открыла. Снейп опустился на колени перед Нарциссой. Под изумленным взглядом Беллатрикс они сцепили правые руки. - Тебе понадобится палочка, Беллатрикс, - холодно заметил Снейп. Все еще потрясенная, она достала палочку. - И тебе придется подойти ближе, - добавил он. Она шагнула вперед, оказавшись стоящей над ними, и ткнула концом палочки в их сцепленные руки. Нарцисса заговорила: - Клянешься ли ты, Северус, присматривать за моим сыном, когда он будет пытаться исполнить волю Темного Лорда? - Клянусь, - ответил Снейп. Палочка исторгла тонкий язык сверкающего пламени, который оплел их руки как раскаленный докрасна провод. - Клянешься ли ты приложить все усилия, чтобы защитить его? - Клянусь. Еще один язык пламени выстрелил из палочки и переплелся с первым, образуя сияющую цепь. - Если возникнет необходимость... Если покажется, что Драко не смог... - прошептала Нарцисса (рука Снейпа вздрогнула в ее руке, но он не отнял ее), - выполнишь ли ты то дело, которое Темный Лорд поручил Драко? Возникла пауза. Беллатрикс, широко открыв глаза, наблюдала за ними, не убирая палочку. - Клянусь, - сказал Снейп. Третья вспышка пламени на миг озарила ошеломленное лицо Беллатрикс и, переплетясь с двумя предыдущими, туго оплела их стиснутые руки, подобно веревке или огненной змее. Глава третья Будет, не будет Гарри Поттер громко сопел. Он бесконечно долго, почти четыре часа сидел на стуле в своей комнате, вглядываясь через окно в темнеющую улицу, и, наконец, заснул, прислонившись к холодному оконному стеклу. Его очки перекоси- лись, а рот широко открылся. Туманная дымка от его дыхания оседала на стекле, искрящемся в оранжевом ярком свете уличных фонарей. Их искусственный свет освещал лицо мальчика так, что оно выглядело каким-то призрачным под копной взъерошенных черных волос. По комнате было разбросано множество различных приспособлений, которые с первого взгляда казались просто мусором. Впрочем, обыкновенного мусора тоже было предостаточно. Пол был усеян совиными перьями, огрызками, обертками от сладостей. Среди всего этого хаоса из спутанной одежды и разбросанных газет было множество книг с заклинаниями. Заголовок одной из газет, лежащей на столе в лужице тусклого света, буквально ревел: "Гарри Поттер: действительно ли он Избранный? В обществе продолжают циркулировать таинственные слухи о недавнем происшествии в Министерстве Магии, на котором видели Того-кто-не-должен-быть-помянут. "Нам не разрешают говорить об этом, не спрашивайте меня ни о чём" - сказал один из Стирателей Памяти, который запретил разглашать свое имя, покидая Министерство вчера вечером. Однако хорошо осведомлённые источники в Министерстве подтвердили, что происшествие связано с легендарным Залом Пророчества. Хотя в Министерстве до сих пор отказывались даже подтвердить сам факт существования такого места, в Магичес- ком сообществе растёт число тех, кто верит, что Пожиратели Смерти, содержащиеся сейчас в Азкабане, ворвались туда и предприняли попытку украсть пророчество. Хотя его содержание неизвестно, муссируются предположения, что оно касается Гарри Поттера - единственного человека, которому удалось выжить после Смертельного проклятия. Как известно, он также находился в Министерстве в эту ночь и принимал участие в инциденте. Некоторые заходят настолько далеко, что называют Поттера "избранным", веря, что пророчество указывает на него, как на единственного человека, который может избавить нас от Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. Нынешнее местонахождение пророчества, если оно действительно существует, неизвестно, хотя... (см. продолжение на стр. 2, колонка 5)". Вторая газета лежит около первой. У неё тоже убийственный заголовок: "Скримджер занял место Фаджа." Большая часть титульного листа была занята большой черно-белой фотографией мужчины с пышными волосами, напоминающими львиную гриву, и немного изуродованным лицом. Картина двигалась - человек махал поднятой вверх рукой. "Руфус Скримджер, ранее возглавлявший службу авроров в Департаменте Магического Правопорядка, сменил Корнелиуса Фаджа на посту Министра Магии. Магическое сообщество встретило новость о его назначении с большим энтузиазмом, хотя слухи о его трениях с Альбусом Дамблдором, недавно восстановленным в звании Главного Колдуна Винценгамота, всплыли в течение нескольких часов после вступления Скримджера в должность. Представители Скримджера подтвердили, что он встретился с Дамблдором сразу после того, как приступил к работе, но отказались комментировать обсуждавшиеся темы. Альбус Дамблдор известен тем... (продолжение на странице 3, колонка 2)". Слева от этой газеты была ещё одна, свернутая таким образом, что можно было увидеть материал о том, что Министерство Магии гарантирует безопасность студентов. "Недавно назначенный Министром Волшебства, Руфус Скримджер говорил сегодня о жестких новых мерах, предпринятых его Министерством, чтобы обеспечить безопасность студентов, возвращающихся в Школу Чародейства и Колдовства Хогвартс этой осенью. "По очевидным причинам, Министерство не будет вдаваться в детали новых строгих мер безопасности" - сообщил Министр, хотя уполномоченное лицо подтвердило, что меры включают защитные чары и заклинания, множество сложных контрпроклятий и небольшую группу авроров, сформированную исключительно для защиты Хогвартса. Заверения нового Министра в достаточной степени подтверждают, что он действительно жёстко настаивает на обеспечении безопасности студентов. Говорит миссис Августа Лонгботтом: " Мой внук Невилл - хороший друг Гарри Поттера, кстати, он был одним из тех, кто боролся с Пожирателями Смерти вместе с ним в Министерстве в июне и ..." Но остальная часть этой истории была закрыта большой птичьей клеткой, стоящей на вершине кипы всего этого. В клетке сидела великолепная полярная сова. Она высокомерно обводила комнату пристальным взглядом янтарных глаз, изредка поворачиваясь чтобы взглянуть на заснувшего хозяина. Раз или два она нетерпеливо щелкнула клювом, но Гарри слишком крепко спал, чтобы услышать ее. Большой сундук стоял посреди комнаты. Его крышка была выжидательно открыта, внутри было практически пусто, если не считать поношенной одежды, конфет, пузырьков из-под чернил, и сломанных перьев. «От Министерства Магии ЗАЩИТА ВАШЕГО ДОМА И СЕМЬИ ОТ ТЕМНЫХ СИЛ Волшебному сообществу в настоящее время угрожает организация, члены которой именуют себя Пожирателями Смерти. Соблюдение следующих простых рекомендаций по безопасности поможет защищать Вас, вашу семью и ваш дом от нападения. 1. Вам лучше не покидать дом всем сразу. 2. Особую осторожность следует проявить в тёмное время суток. Везде и всегда, где только возможно, старайтесь завершать все дела вне дома до наступления темноты. 3. Предусмотрите меры личной безопасности вокруг вашего дома, удостоверьтесь, что все члены семьи знают о неотложных мерах, таких как Защитные и Развеивающие Чары, а несовершеннолетние знают, как переместиться в безопасное место. 4. Договоритесь с близкими друзьями и членами семьи об использовании секретного вопроса, чтобы в случае, если Пожиратели Смерти примут их облик при помощи Многосущного зелья, вы смогли бы их обнаружить (см. страницу 2). 5. Если Вы заметили, что член вашей семьи, коллега, друг или сосед странно себя ведут, немедленно свяжитесь с Силами Магического Правопорядка, возможно, к ним было применено проклятие Империус (см. страницу 4). 6. Если Черная Метка появится над любым жилым домом или любым другим зданием - не входите внутрь, но немедленно сообщите в офис авроров. 7. По непроверенным сведениям, Пожиратели Смерти теперь могут использовать Инфери (см. страницу 10). При обнаружении любых следов Инфери, нужно сообщить в Министерство НЕМЕДЛЕННО.» Гарри похрапывал во сне, его лицо сползло вниз по окну на дюйм, отчего очки ещё больше перекосились, но он так и не проснулся. Будильник, который Гарри починил несколько лет назад, громко тикал на подоконнике, показывая без одной минуты одиннадцать. Около него в расслабленной руке Гарри сжимал кусок пергамента, исписанного тонким наклонным почерком. Гарри перечитывал это письмо так часто, начиная с момента, когда оно пришло, три дня назад, что, хотя оно было доставлено свёрнутым свитком, сейчас выглядело как плоский лист бумаги. "Дорогой Гарри, Если это удобно для тебя, я приеду в дом номер четыре, Прайвет-Драйв, в эту пятницу в одиннадцать часов вечера, чтобы проводить тебя до Норы, куда ты приглашен провести оставшуюся часть каникул. Если ты согласен, я буду рад твоей помощи в одном деле, которое я надеюсь решить по пути в Нору. Я объясню тебе подробнее при встрече. Пожалуйста, пришли ответ этой же совой. Надеюсь увидеть тебя в эту пятницу, С наилучшими пожеланиями, Альбус Дамблдор." Хотя он уже выучил его наизусть, Гарри украдкой поглядывал на письмо каждые несколько минут с семи часов того вечера, когда он впервые поднял его, лежавшее у окна в спальне, из которого открывался отличный вид на обе стороны Прайвет-Драйв. Он знал, что бессмысленно продолжать перечитывать слова Дамблдора. Гарри отправил "да" с совой, доставившей сообщение, как и требовалось. И всё, что он мог теперь сделать, заключалось в одном: ждать. Или Дамблдор действительно придёт, или нет. Но Гарри до сих пор не упаковал вещи. Это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой, что его собираются спасти от Дарсли после каких-то двух недель их компании. Он не мог отделаться от чувства, что что-то идёт не так, как надо - вдруг сова с его ответом на письмо Дамблдора сбилась с пути; или Дамблдору что-то помешает забрать его; да и письмо могло оказаться вовсе не от Дамблдора, а какой-нибудь уловкой, шуткой или даже ловушкой. Гарри был не в силах, упаковав вещи, столкнуться с тем, что их придётся снова распаковывать. Единственный шаг, который он сделал, готовясь к предстоящей поездке - то, что он благополучно закрыл свою полярную сову Хедвигу в клетке. Минутная стрелка на будильнике достигла цифры двенадцать, и в этот самый момент уличный фонарь за окном погас. Гарри проснулся, будто внезапная темнота была сигналом тревоги. Торопливо поправив очки и отлепив щеку от оконного стекла, он прижался носом к окну и смотрел искоса вниз на тротуар. Высокая фигура в длинном, вздымаю- щемся плаще шла по дорожке сада. Гарри подпрыгнул так, словно его ударило током, опрокинул стул, стал хватать всё, что попадалось под руку, и бросать в сундук. Когда он потянулся за комплектом одежды, двумя книгами с заклинаниями и пакетиком чипсов, в дверь позвонили. Внизу в гостиной дядя Вернон закричал: "Кого это принесло посреди ночи?" Гарри застыл с медным телескопом в одной руке и спортивными штанами в другой. Он совсем забыл предупредить Дарсли, что Дамблдор может приехать. Он ощутил нечто среднее между паническим ужасом и приступом смеха, выкарабкиваясь из-за сундука и поворачивая дверную ручку в ту самую минуту, когда глубокий голос произнёс: "Добрый вечер. Вы, должно быть, мистер Дарсли. Я осмелюсь предположить, что Гарри предупредил вас, что я приеду забрать его?" Гарри уже бежал вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки, но резко затормозил за несколько шагов до конца, поскольку приобретённый в течение долгого времени опыт научил его держаться от дяди подальше, если только это возможно. В дверном проеме стоял высокий, худой человек с седыми волосами до талии и длинной бородой. Очки в форме полумесяцев держались на крючковатом носу, он носил длинный черный дорожный плащ и островерхую шляпу. Вернон Дарсли, усы у которого были столь же густые, как и у Дамблдора, только чёрные, был одет в красновато- коричневый халат. Он уставился на посетителя так, будто не мог поверить своим крошечным глазам. - Судя по вашему ошеломлённому и недоверчивому виду, Гарри не предупредил Вас, что я намерен приехать, - заключил Дамблдор приятным голосом. - Однако, позвольте предположить, что вы любезно пригласите меня в дом. Неразумно так долго стоять на пороге в эти тревожные времена. Он уверенно переступил через порог, и дверь позади него закрылась. - Прошло много времени с моего последнего визита, - сказал Дамблдор, уставив крючковатый нос в дядю Вернона. - Я должен сказать, что ваша африканская лилия цветет. Вернон Дарсли ничего не ответил. Гарри не сомневался, что дар речи скоро возвратится к нему, и действительно - вена пульсировала на виске дяди всё сильнее. Гарри на время затаил дыхание: несмотря на то, что облик Дамблдора был абсолютно обычным для колдунов, даже дядя Вернон, похоже, почувствовал, что измываться над этим человеком крайне трудно. - Добрый вечер, Гарри, - сказал Дамблдор, удовлетворенно глядя на него сквозь очки-половинки. - Превосходно, превосходно. Эти слова, казалось, разбудили дядю Вернона. Было ясно, что как бы он ни был обеспокоен, он не хотел встречаться с глазу на глаз с человеком, который может смотреть на Гарри и говорить "превосходно". - Я не хочу показаться грубым, - начал он таким тоном, что грубость была буквально в каждом слоге. - Но, к сожалению, грубости часто получаются случайно, - Дамблдор закончил предложение серьезным тоном. - Лучше бы Вы просто промолчали. А это, должно быть, Петуния. Дверь кухни открылась, там стояла тетя Гарри в резиновые перчатках и в халате поверх ночной рубашки: перед тем, как тетя ложилась спать, она протирала на кухне всё, что можно. Ее лошадиное лицо не выражало ничего, кроме потрясения. - Альбус Дамблдор, - сказал Дамблдор, но его имя не произвело на дядю Вернона никакого эффекта. - Мы переписывались, конечно. - Гарри вспомнил странный способ кое-что напомнить тете Петунии, он когда-то послал ей взрывающееся письмо, но тётя Петуния не смогла ничего ответить. - А это, должно быть, ваш сын, Дадли? Дадли в этот момент выглядывал из-за двери гостиной. Его большая белокурая голова торчала из полосатого воротника пижамы и выглядела сильно растрёпанной, его рот раскрылся в неописуемом удивлении. Дамблдор подождал ещё минуту, чтобы убедиться, что никто из Дарсли не хочет ничего сказать, и улыбнулся: - Могу я предположить, что Вы пригласили меня в гостиную? Дадли только собрался выбраться из-за двери, как Дамблдор прошёл мимо него. Гарри, все еще сжимая в руках телескоп и тренировочные брюки, проскочил последние несколько ступеней и последовал за Дамблдором, который устроился в ближайшем к камину кресле и разглядывал всё вокруг мягким, заинтересованным взглядом. Он выглядел здесь настолько неуместно, насколько это вообще было возможно. - Разве мы не уезжаем, сэр? - спросил Гарри с тревогой. - Да, мы действительно уезжаем, но есть несколько вопросов, которые мы сначала должны обсудить, - сказал Дамблдор. - И я предпочел бы не делать это в открытую. Мы злоупотребим гостеприимством твоих дяди и тёти ещё немного. - Вы собираетесь... Вы собираетесь... Вернон Дарсли вошёл в комнату, Петуния протиснулась следом и встала плечом к плечу с мужем, а Дадли спрятался за родителями. - Да, - просто сказал Дамблдор. Он извлёк палочку так быстро, что Гарри едва заметил это: с лёгким щелчком диван выдвинулся вперед, тут же колени у всех Дарсли подогнулись, и они одновременно против своей воли уселись на диван. Ещё один щелчок палочки, и диван вернулся на прежнее место. - Мне кажется, так будет удобнее, - любезно прокомментировал Дамблдор. Когда он убирал палочку в карман, Гарри заметил, что его рука почернела и сморщилась; это выглядело, как если бы плоть была сожжена. - Сэр! Что случилось с вашей... - Позже, Гарри, - остановил его Дамблдор. - Пожалуйста, сядь. - Я мог бы предположить, что Вы собирались предложить мне передохнуть? - обратился Дамблдор к дяде Вернону, - но обстоятельства свидетельствуют, что в данном случае такой оптимизм был бы скорее проявлением глупости. Он в третий раз взмахнул палочкой, и пыльная бутылка, а также пять стаканов появились из воздуха. Бутылка сама по себе наклонилась и разлила по стаканам какую-то жидкость медового цвета. Стаканы тут же подплыли по воздуху к каждому из сидящих. - Прекрасная настойка из дубового мёда госпожи Розмерты, - объяснил Дамблдор, поднимая стакан. Гарри схватил свой и попробовал. Он никогда не пробовал ничего подобного, но ему очень понравилось. Дарсли, обменявшись быстрыми, испуганными взглядами, сначала пытались полностью игнорировать стаканы, но это оказалось нелегко - они медленно подбирались прямо к их головам. Гарри не мог избавиться от мысли, что Дамблдору это нравится. - Хорошо, Гарри, - Дамблдор повернулся к нему. - У нас возникла проблема, решить которую я надеюсь с твоей помощью. Когда я говорю "у нас", я имею в виду Орден Феникса. Но прежде всего я должен сказать тебе, что завещание Сириуса было обнаружено неделю назад, и что он оставил тебе всё, чем владел. Сидящий на диване дядя Вернон повернул голову, но Гарри не только не смотрел на него, он даже не мог думать ни о чем и не нашёлся, что сказать, кроме как: "Ладно." - В целом это довольно неплохо, - продолжал Дамблдор. - К твоему счёту в Гринготтсе добавится достаточное количество золота, кроме того, ты унаследовал все личное имущество Сириуса. Но есть небольшая проблема... - Его крестный отец мёртв? - громко прогудел дядя Вернон с дивана. Дамблдор и Гарри обернулись и посмотрели на него. Стакан медовой настойки настойчиво ткнулся в голову дяди Вернона, и он попытался отогнать его прочь. - Он мертв? Его крестный отец? - Да, - подтвердил Дамблдор. Он не спросил Гарри, почему он не говорил об этом Дарсли. - Наша проблема, - продолжал он, вновь обращаясь к Гарри, словно его никто не прерывал, - состоит в том, что Сириус оставил тебе дом номер двенадцать на Гримуалд-плейс. - Ему оставили дом? - жадно выпалил дядя Вернон, его маленькие глаза сузились, но ответа он так и не дождался. - Вы можете продолжать использовать его как штаб, - заверил его Гарри. - Меня это не волнует. Вы можете взять его, я действительно не хочу пользоваться этим домом, - Гарри никогда не хотел бы заходить в дом номер двенадцать на Гримуалд-плейс. Ему казалось, что память о Сириусе всегда будет преследовать его в этих тёмных заплесневелых комнатах, если он станет бродить там один, заключенная в этом месте, которое он так отчаянно хотел навсегда покинуть. - Это очень щедро с твоей стороны, - согласился Дамблдор. - Мы, однако, временно освободили здание. - Почему? - Дело в том, - продолжал Дамблдор, игнорируя бормотание дяди Вернона, которого теперь беспрестанно ударял по голове стакан с медовой настойкой, - обычаи семьи Блэков таковы, что дом передаётся по прямой линии следующему мужчине из семьи Блэков. Сириус был последним, а до него - его брат Регулус. Оба они умерли бездетными. Несмотря на то, что при таких обстоятельствах последнюю волю Сириуса, чтобы домом владел ты, можно исполнить, я не исключаю, что на дом наложены дополнительные заклятия, которые не позволяют, чтобы домом завладел какой-нибудь нечистоплотный колдун. Яркий образ постоянно орущего и плюющегося портрета матери Сириуса, висевшего в доме номер 12, словно зажёгся в голове Гарри. - Держу пари, так оно и есть, - согласился он. - Весьма вероятно, - кивнул Дамблдор. - И если такие заклятия существуют, то дом, скорее всего, перейдет к самому старшему из живущих родственников Сириуса, а это значит, к его кузине, Беллатрикс Лестранж. Не понимая, что он делает, Гарри подпрыгнул и вскочил на ноги; телескоп и спортивные брюки выпали у него из рук. Чтобы Беллатрикс Лестранж, убийца Сириуса, унаследовала его дом? - Нет! - воскликнул он. - Хорошо, откровенно говоря, мы тоже предпочли бы, чтобы она ничего не получила, - успокоил его Дамблдор. - Ситуация чревата осложнениями. Мы не знаем, останутся ли, например, необнаружимые чары, которые мы нанесли на дом, теперь, когда он больше не принадлежит Сириусу. Беллатрикс могла появиться на пороге в любой момент. Естественно, мы должны были выехать до тех пор, пока положение не разъяснится. - Но как Вы собираетесь узнать, смогу ли я владеть домом? - К счастью, - заверил его Дамблдор, - есть простое испытание. Он поставил пустой стакан на маленький столик около кресла, но прежде, чем он успел сделать что-нибудь еще, дядя Вернон заорал: - Вы, наконец, уберёте это от нас? Гарри огляделся вокруг: все трое Дарсли сжались, обхватив головы руками, потому что стаканы подпрыгивали в непосредственной близости от их голов, а их содержимое выплескивалось по всей комнате. - О, я так сожалею, - Дамблдор вежливо улыбнулся, и тут же снова поднял палочку. Все три стакана исчезли. - Но по правилам хорошего тона вам следовало это выпить, вы же знаете. Это выглядело так, словно дядя Вернон разрывался между огромным количеством неприятных возражений, но он просто вжался назад в диванную подушку, как и тетя Петуния, и Дадли. Он так и не осмелился что-нибудь сказать, не сводя маленьких свиных глазок с палочки Дамблдора. - Видишь ли, - Дамблдор снова обернулся к Гарри, словно дядя Вернон не произнес ни слова, - если ты действительно унаследовал дом, ты также получил в наследство... Он взмахнул палочкой в пятый раз. Раздался громкий треск, и появился домовой эльф с носатой мордой, с ушами, как у гигантской летучей мыши, и огромными налитыми кровью глазами. Он уселся прямо на пушистый ковёр Дарсли в грязных тряпках. Тётя Петуния издала вопль, от которого волосы встали дыбом. Никогда, сколько она себя помнила, ничего настолько грязного не появлялось в ее доме. Дадли оторвал большие, голые, розовые ноги от пола и сидел, задрав их почти выше головы. Казалось, он думал, что это существо может добраться до брюк его пижамы. - Что это, черт возьми? - взревел дядя Вернон. - Кричер, - закончил Дамблдор. - Кричер не будет, Кричер не будет, Кричер не будет, - каркал домовой эльф так громко, что дядя Вернон топнул толстыми кривыми ногами и заткнул уши. - Кричер принадлежит мисс Беллатрикс, о да, Кричер принадлежит Блэкам, Кричер хочет к своей новой хозяйке, Кричер не пойдёт к Поттеру, Кричер не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт. - Как ты видишь, Гарри, - произнес Дамблдор громко, потому что Кричер продолжал громко каркать: "Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт", - он выражает нежелание перейти в твою собственность. - Мне плевать, - откликнулся Гарри, с отвращением глядя на скорчившегося домового эльфа. - Я не хочу его. - Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт… - Ты предпочитаешь, чтобы он перешел в собственность Беллатрикс Лестранж? Имей в виду, что он жил в штабе Ордена Феникса весь прошлый год. - Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт… Гарри уставился на Дамблдора. Он знал, что нельзя позволить Кричеру уйти и жить с Беллатрикс Лестранж, но сама мысль о том, чтобы взять на себя ответственность за существо, которое предало Сириуса, была отвратительна. - Прикажи ему что-нибудь, - подсказал Дамблдор. - Если он перешел в твою собственность, ему придётся повиноваться. Иначе нам придётся придумать другой способ, как держать его подальше от законной хозяйки. - Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт! Кричер перешёл на крик. Гарри не смог придумать ничего лучше, чем сказать: - Кричер, заткнись! На мгновение показалось, что Кричер решил сам себя задушить. Он схватился за горло, его рот, все еще неистово открывался, глаза выкатились из орбит. После того, как он задыхался несколько секунд, он бросился лицом на ковер (тётя Петуния захныкала) и бился об пол руками и ногами, предаваясь сильной, но абсолютно безмолвной истерике. - Хорошо, это упрощает дело, - сказал Дамблдор бодро. – Кажется, Сириус знал, что делает. Ты - законный владелец дома номер двенадцать на Гримуалд Плейс и Кричера. - Я что, должен держать его при себе? - ошеломленно спросил Гарри, глядя, как Кричер мечется у его ног. - Ну, если ты не хочешь, - пришёл на выручку Дамблдор, - я мог бы предложить тебе отправить Кричера работать на кухню Хогвартса. Если он будет находиться там, другие эльфы смогут присмотреть за ним. - Да, - Гарри вздохнул с облегчением, - я так и сделаю. Кричер, я хочу, чтобы ты отправился в Хогвартс и работал там на кухне с другими эльфами. Кричер, который теперь лежал на спине и сучил руками и ногами в воздухе, одарил Гарри взглядом, исполненным глубочайшей ненависти и с громким треском исчез. - Хорошо, - кивнул Дамблдор. - Ещё один вопрос касается гиппогрифа Конклюва, Хагрид заботится о нём с тех пор, как не стало Сириуса, но если ты считаешь... - Нет, - быстро возразил Гарри, - он может остаться с Хагридом. Я думаю, Конклюв выбрал бы это. - Хагрид будет восхищен, - улыбнулся Дамблдор. - Он был так рад снова увидеть Конклюва. Кстати, мы решили, что в интересах его безопасности ему нужно другое имя и назвали его "Витервинг", хотя я сомневаюсь, что Министерство когда-нибудь догадается, что он - тот самый гиппогриф, которого они когда-то приговорили к смерти. Теперь, Гарри, ты уже собрал вещи? - Хмм... - Сомневался, что я приеду? - тут же догадался Дамблдор. - Я сейчас, только закончу укладывать вещи, - торопливо пробормотал Гарри, спеша подобрать упавший телескоп и тренировочные брюки. На то, чтобы отыскать всё, что могло ему понадобиться, ушло не больше десяти минут; наконец, он извлек Плащ- Невидимку из-под кровати, завернул крышку флакона меняющих цвет чернил, и с усилием закрыл крышку сундука, прямо поверх котла. И тогда, держа сундук в одной руке, а клетку с Хедвигой в другой, спустился вниз. Он с разочарованием обнаружил, что Дамблдор не ждал его в зале, а вернулся в гостиную. Никто ничего не говорил. Дамблдор что-то непринуждённо насвистывал, но атмосфера была тягучая, как холодный заварной крем, и Гарри не осмелился посмотреть на Дарсли, он только и сказал: - Профессор, я готов. - Хорошо, - кивнул Дамблдор. - Тогда ещё буквально пару слов.- Он ещё раз обратился к Дарсли: - Вы, без сомнения, должны знать, что Гарри достиг совершеннолетия? - Нет, - вдруг обрела голос тетя Петуния, в первый раз после прибытия Дамблдора. - Простите? - не понял Дамблдор. - Нет, не достиг. Он на месяц моложе, чем Дадли, и ему будет восемнадцать только через год. - О, - вежливо поправил её Дамблдор, - в Колдовском мире мы достигаем совершеннолетия в семнадцать. Дядя Вернон пробормотал: - Какая нелепость, - но Дамблдор проигнорировал его. - Теперь, как Вы уже знаете, волшебник, именующий себя Лордом Волдемортом, вернулся. Магическое сообщество в настоящее время находится в состоянии открытой войны. Гарри, которого Лорд Волдеморт уже пытался убить несколько раз, находится в еще большей опасности теперь, чем в день, когда я оставил его у вашего порога пятнадцать лет назад с письмом, в котором рассказал об убийстве его родителей, и выразил надежду, что Вы будете заботиться о нем, как о собственном сыне. Дамблдор сделал паузу, и, хотя его голос оставался тихим и спокойным, а он сам не подал никакого очевидного признака гнева, Гарри почувствовал, что от него исходит какой-то особенный холод, и заметил, что Дарсли прижались друг к другу ещё ближе. - Вы не сделали того, о чём я просил. Вы никогда не относились к Гарри как к сыну. Он видел здесь только пренебрежение и жестокость. Лучшее, что можно сказать, это то, что он, по крайней мере, избежал ужасного ущерба, который Вы причинили несчастному мальчику, который сидит между Вами. Тут тетя Петуния и дядя Вернон инстинктивно оглянулись, словно ожидая увидеть кого-то другого, а не Дадли, на этом месте между ними. - Вы говорите, мы неправильно ведём себя с Дадли? Что Вы...? - начал дядя Вернон неистово, но Дамблдор поднял палец, и наступила такая тишина, как будто он оглушил дядю Вернона. - Магия, которую я вызвал пятнадцать лет назад, обеспечила Гарри мощную защиту до тех пор, пока он может называть этот дом "своим домом". Однако, он был здесь несчастен, вы были с ним неприветливы и ужасно обращались, пока Вы, по крайней мере, хоть неохотно, но позволили ему получить комнату. Действие этого волшебства прекратится в тот момент, когда Гарри исполнится семнадцать; другими словами, он станет взрослым человеком. Я прошу Вас только об одном: позвольте Гарри ещё раз вернуться в этот дом, перед его семнадцатым днем рождения, здесь ему гарантирована полная безопасность, до этого самого дня. Никто из Дарсли не сказал ни слова. Дадли немного нахмурился, как будто он все еще пытался понять, когда с ним плохо обращались. Дядя Вернон выглядел так, словно у него в горле что-то застряло. Тётя Петуния как-то странно покраснела. - Хорошо, Гарри... Наше время истекло, - сказал Дамблдор, наконец, вставая и поправляя длинный черный плащ. - До новой встречи, - попрощался он с Дарсли, которые выглядели так, что было понятно - они готовы ждать этого момента вечно, лишь бы он никогда не наступил, а потом приподнял шляпу и вышел из комнаты. - До свидания, - Гарри торопливо попрощался с Дарсли и заспешил за Дамблдором, который остановился около сундука, где возвышалась клетка с Хедвигой. - Нам нет необходимости брать это с собой сейчас, - сообщил он, снова доставая палочку. - Я отправлю их в Нору, чтобы они дожидались нас там. Однако я хотел бы, чтобы ты на всякий случай захватил с собой Плащ-Невидимку. Гарри с некоторым трудом извлёк из сундука плащ, стараясь не показывать Дамблдору царящего там беспорядка. Когда он положил его во внутренний карман куртки, Дамблдор взмахнул палочкой и сундук исчез, а вместе с ним и клетка с Хедвигой. Дамблдор снова взмахнул палочкой, и входная дверь открылась в холодную, туманную темноту. - А теперь, Гарри, мы направимся прямо в ночь навстречу таинственным и захватывающим приключениям. Глава четвертая Гораций Слагхорн Гарри, просыпаясь каждый день, думал о словах Дамблдора, о предсказании, и никак не мог понять, что заставило Дамблдора выбрать именно его, ведь он никогда так не общался с ним вне Хогвартса; обычно они разговаривали только в кабинете Директора. Воспоминание об их прошлой встрече все время тревожило Гарри. Дамблдор, тем не менее, казался спокойным и расслабленным. - Держи свою палочку наготове, Гарри, - сказал он с улыбкой. - Но я подумал, что мне не разрешено пользоваться волшебной палочкой вне школы, сэр... - Если будет нападение, - начал Дамблдор, - я разрешаю использовать любое заклинание или проклятие, если они смогут помочь тебе. Тем не менее, я думаю, что тебе не стоит беспокоиться о нападении сегодня вечером. - Почему нет, сэр? - Ты - со мной, - сказал Дамблдор просто. - Это так, Гарри. Он внезапно остановился в конце Тисовой улицы. - Ты, конечно, еще не сдавал тест на аппарирование? - спросил Директор. - Нет, - только и ответил Гарри. - Ведь мне должно было быть семнадцать лет. - Тогда тебе нужно будет держаться за мою руку очень крепко. За левую, если не возражаешь, как ты, я думаю, обратил внимание, в другой у меня находится палочка. Гарри крепко взялся за протянутую руку Дамблдора. - Очень хорошо, - сказал Дамблдор. Гарри показалось, что рука Дамблдора пытается выскользнуть из его руки. Следующее, что он увидел - это темноту; его сдавливало и толкало со всех сторон, из-за чего он не мог дышать. Казалось, что он оказался в железной клетке, прутья которой постоянно стягивались, отчего его глаза вдавливались внутрь, а барабанные перепонки того и гляди лопнут… и вдруг... Он глубоко вдохнул холодный ночной воздух и, наконец-то, открыл глаза. Он почувствовал, будто его вытащили из плотной, резиновой трубы. Прошло несколько секунд, пока он понял, что стоит уже не на Тисовой улице. Место, где он и Дамблдор теперь стояли, оказалось пустой деревней, в центре которой стоял старый военный мемориал и несколько скамеек. Гарри аппарировал впервые в жизни и понял, что чувства, которые он испытывал при этом, были не из приятных. - Как ты себя чувствуешь? - спросил Дамблдор, заботливо глядя на юношу. - К этому придется привыкнуть. - Я в порядке, - сказал Гарри, трущий свои уши, за которые, казалось, схватилась вся Тисовая улица. - Но я бы все- таки предпочел добраться сюда на метле. Дамблдор улыбнулся, застегнул свой дорожный плащ и сказал: - Нам сюда! Они ускорил темп, прошли несколько домов и пустую гостиницу. Часы на церкви, стоящей рядом, оповещали о том, что было почти 12 часов. - Итак, скажи мне, Гарри, - сказал Дамблдор. - Твой шрам... совсем не болел? Гарри поднес руку ко лбу и потер свой молниеобразный шрам. - Нет, - ответил юноша, - и я этому удивился. Я подумал, что он должен жечь или болеть, ведь Волдеморт снова обрел свою силу. Он взглянул на Дамблдора и увидел удовлетворенное выражение его лица. - А с другой стороны, если подумать... Лорд Волдеморт понял всю опасность, которая возникает, когда ты получаешь доступ к его чувствам и мыслям. И теперь он также применяет Окклюменцию против тебя. - Хорошо, я не жалуюсь, - сказал Гарри, мысленно настроенный на сознание Волдеморта. Они повернули за угол, прошли телефонную будку и автобусную остановку. Гарри посмотрел на обочину и снова обратился к Дамблдору: - Профессор? - Что, Гарри? - Эээ… Где мы находимся? - Это, Гарри, волшебная деревня Батлейт Бабертон. - А для чего мы здесь? - Ах да, конечно, я не рассказал тебе, - сказал Дамблдор. - Я потерял счет тому, сколько раз я повторял это в течение последних лет. Но мы должны найти кое-кого из служащих и попросить вернуться его из отставки... обратно в Хогвартс. - Чем я могу помочь, сэр? - О, я думаю, что будет дело и для тебя, - сказал Дамблдор многозначительно. - Идем сюда, Гарри. Они быстро зашагали по крутой, узкой улице с выстроенными в линию домами. Все окна были темными. Сильный холод, который держался в течение двух недель на Тисовой улице, ощущался и здесь. Подумав, что это ощущение возникло из-за присутствия дементоров, Гарри начал всматриваться в темноту и мгновенно схватил волшебную палочку, лежавшую у него в кармане. - Профессор, почему мы просто не аппарировали непосредственно в дом волшебника, к которому мы сейчас направляемся? - Потому, что это будет так же грубо, как если бы мы били ногами в дверь, - объяснил Дамблдор. - Вежливость - это главное, ведь мы предоставляем волшебникам возможность не пустить нас в свой дом или же наоборот принять. В любом случае, большинство домов волшебников защищены от нежелательных Аппарирований. Вот Хогвартс, например. - Вы не можете аппарировать ни в здание, ни поблизости него, - протараторил Гарри. - Гермиона Грейнджер постоянно об этом напоминает. - И она полностью права. Нам надо повернуть снова налево. Церковные часы пробили полночь. Гарри удивлялся, почему Дамблдор не считал грубым то, что они придут так поздно к его старому коллеге, но теперь, когда они были вдвоем, у Гарри появилась возможность задать все интересующие его вопросы. - Сэр, я прочитал в Ежедневном Пророке о том, что Фаджа уволили? - Это верно, - подтвердил Дамблдор, поворачивая в другой переулок. - На его месте теперь Руфус Скримджер, которого, я уверен, ты уже видел – раньше он был главой авроров. - Он... Вы думаете, что он хороший? - поинтересовался Гарри. - Интересный вопрос, - ответил Дамблдор. - Он - способный, несомненно. Более значительная и решительная личность, чем Корнелиус. - Да, но я имел в виду... - Я знаю то, что ты имел в виду. Руфус - человек действия, и сражаться с Темными волшебниками для него является частью его жизни, он не приспешник Лорда Волдеморта. Гарри ждал, но Дамблдор так и не сказал ничего нового, чего не было в Ежедневном Пророке. И тогда Гарри не выдержал и сказал: - И... сэр... Я слышал о Мадам Боунс. - Да, - тихо сказал Дамблдор. - Ужасная потеря. Она была отличной ведьмой. Просто здесь, я думаю - ой! Он указал своей поврежденной рукой. - Профессор, что случилось? - спросил Гарри. - У меня нет времени, чтобы объясняться теперь, - сказал Дамблдор. - Это - захватывающий рассказ... Поэтому давай потом, не при таких условиях... Он улыбнулся Гарри в знак того, все нормально и что молодой волшебник мог продолжать задавать свои вопросы. - Сэр, я получил листовку из Министерства Магии совой - о мерах безопасности, которым мы должны следовать при встрече с Пожирателями смерти. - Да, я тоже получил, - сказал Дамблдор, все еще улыбаясь. - А как ты думаешь, это действительно необходимо? - Нет... - Я тоже так считаю. Ты не спросил меня, например, какой мой самый любимый джем, чтобы проверить, что я на самом деле Профессор Дамблдор, а не мошенник. - Я не... - Гарри было начал оправдываться, но Дамблдор его прервал. - На будущее, Гарри, это - малиновый джем... хотя конечно, если бы я был Пожирателем смерти, то должен был узнать все предпочтения прежде, чем подражать себе. - Да, Вы правы, пожалуй, - сказал Гарри. - Но, Профессор, также в этой листовке сказано кое-что об Инфери. Кто они такие? Объясните, а то там не очень понятно. - Они - мертвецы, - сказал Дамблдор спокойно. - Труп заколдовывают, чтобы сделать Темным волшебником. Инфери долгое время никто не видел, тем не менее, они стали появляться с тех пор, как Волдеморт обрел силу. Он убил достаточно людей, чтобы сделать армию. Мы пришли, Гарри. Они оказались рядом с красивым каменным домом и с прекрасным садом. Гарри был слишком отвлечен, усваивая новую информацию об Инфери, чтобы обращать внимание на что-то другое. Дамблдор резко остановился у ворот, а Гарри ударился носом в его спину. - Ох, дорогой... Гарри внимательно всматривался во тьму сада и в ворота. Дамблдор обвел взглядом всю улицу. Она была пустынна... - Палочку держи наготове... и следуй за мной, Гарри. Он открыл ворота, тихо и быстро ступал по тропинке в саду, аккуратно толкнул дверь и очень медленно открыл ее. Осторожно достал палочку и тихо сказал: - Люмос! Конец палочки Дамблдора зажегся, освещая всю дорожку. Увидев слева дверь, они прошли в нее. Держа свою палочку вверху, Дамблдор прошел в гостиную. Гарри последовал за ним. В комнате был погром. Старинные часы лежали возле их ног, маятник валялся в углу подобно потерянной сабле. Фортепиано находилось на другой стороне, ключи разбросаны по всему полу. Везде валялись кусочки стекла от разбившейся люстры. На диване были разбросаны перья; фрагменты китайского фарфора подобно порошку покрывали все тонким слоем. Дамблдор взмахнул еще раз своей палочкой, и все стены озарились светом... На обоях были отчетливо видны темно-красные брызги крови. Гарри и Дамблдор оглянулись вокруг. - Не очень-то здесь мило, неправда ли? - сказал он, глубоко вдохнув. - Да... что-то ужасное случилось здесь... Дамблдор прошел в центр комнаты, рассматривая мусор под своими ногами. Гарри шел следом, оглядываясь. Ему все казалось, что что-то шевелится возле фортепьяно... Но не было ни движения, ни вообще какого-либо признака тела. - Может быть, здесь было сражение… и... - и они утащили его, профессор? - Гарри предположил это, пытаясь не думать о том, как сильно должны ранить человека, чтобы на стенах остались такие пятна. - Я так не считаю, - прошептал Дамблдор, подходя к креслу, стоящему возле стены. - Вы думаете, что он ...? - Все еще где-нибудь здесь? Да. И не говоря не слова, Дамблдор ткнул острым концом своей палочки в кресло. Оттуда раздался крик. - Ой! - Добрый вечер, Гораций, - сказал Дамблдор, вставая в полный рост. Гарри открыл рот от удивления. В мгновение ока на месте где только что стояло кресло, появился толстенький, лысенький, пожилой мужчина, который периодически дотрагивался до своего живота и, прищуриваясь, удрученно смотрел своими водянистыми глазами на Дамблдора. - И не было никакой необходимости тыкать своей палочкой. Это же больно! - он произнес эти слова очень грубо и попытался встать. Свет от волшебной палочки пробежался по его лысине, по глазам, по огромным, густым серебряным усам, и полированным кнопкам на бордовой бархатной куртке, накинутой на сиреневую шелковую пижаму. Макушка его едва ли доставала до подбородка Дамблдора. - Что их прогнало? - просопел он, покачиваясь на своих ногах, все еще потирая свой низкий живот. Он вел себя поразительно уверено для человека, только что найденного в обличии кресла. - Мой дорогой Гораций, - сказал Дамблдор с улыбкой на лице, - если Пожиратели Смерти действительно здесь побывали, то Знак Мрака был бы установлен над домом. Волшебник хлопнул пухлой рукой по своему широкому лбу. - Знак Мрака... - пробормотал он. - Помнил, было что-то... ах, хорошо. Но, во всяком случае, у меня нет времени, ведь мне еще надо отполировать мебель, после того как вы к ней прикоснулись. Он выдохнул так, что концы его усов разлетелись в разные стороны, но моментально вернулись на место. - Вы позволите нам помочь Вам? - вежливо спросил Дамблдор. - Пожалуйста, - согласился он. Все расступились, и высокий волшебник очертил своей палочкой круг и быстро взмахнул, сделав в нем подметательное движение. Мебель вставала на свои первоначальные места; новый орнамент появлялся на стенах, перья аккуратно легли на свои места на столе; книги стали все как новенькие и сами собой вставали на полочки; масляные фонари висели на своих местах, и красивая серебряная рамка собиралась по кусочкам и уже через пару секунд стояла на столе; стены светлели и сами по себе отчищались. - Чья это кровь на стенах? - спросил Дамблдор, поднимая куранты от старых часов с пола. - На стенах? Драконья, - сказал волшебник, подходя ближе, и люстра, звякая, завинтилась обратно в потолок. Тихонько бренчало фортепьяно. - Да, драконья, - повторил Гораций. - Это же моя последняя бутылка из-под вина и цена у нее большая... и тем более я ее много раз использовал. Он поставил бутылку в самый уголок буфета, ласково рассматривая каждый сантиметр на ней и жидкость, которой она была наполнена. - Хм. Все пыльное. Он поставил бутылку в буфет и вздохнул. А потом пристально посмотрел на Гарри, не отводя глаза. - Ого, - удивился он и уставился на лоб Гарри и шрам в виде молнии на нем. - Ого! - Это, - сказал Дамблдор, направляясь к ним поближе, чтоб познакомить, - Гарри Поттер. Гарри, это - мой старый друг и коллега, Гораций Слагхорн. Слагхорн пристально посмотрел на Дамблдора: - Вы действительно думали, что сможете меня уговорить вернуться? Несмотря на ваши старания, я скажу - НЕТ! Он отвернулся от Гарри, стараясь выкинуть из головы его прошлое и не поддаться восторгу, всегда возникающему у волшебника, знакомящегося с Гарри Поттером. - Я полагаю, по крайней мере, что мы можем выпить? – спросил Дамблдор. - Ради старой дружбы? Слагхорн колебался. - Хорошо, тогда по стаканчику, - неприветливо выпалил он. Дамблдор улыбнулся Гарри и предложил ему присесть на стул подальше от Слагхорна, который стоял позади них и наблюдал за огнем в масляной лампе. Гарри понял, что Дамблдор выбрал это место для того, чтобы не упускать обоих из виду. Слагхорн умудрялся смотреть на Гарри, даже когда наполнял бокалы и при каждой возможности поглядывал в его сторону. - Хм, - пробормотал он, осматриваясь, да так быстро, будто чего-то боялся. - Возьми, - он подал напиток Дамблдору, севшему за стол без приглашения. Затем Слагхорн пододвинул стакан к Гарри, после чего сел на только что отремонтированный диван и молча уставился в потолок. Его ноги свисали и не касались пола. - Хорошо ли ты себя чувствуешь, Гораций? - поинтересовался Дамблдор. - Не очень хорошо, - ответил Слагхорн сразу. - Слабый стал. Страдаю одышкой. Ревматизм тоже. Не могу перемещаться как раньше. Старость. Усталость. - И все-таки вы должны перемещаться довольно быстро, чтобы так нас встретить в такой короткий срок, - заметил Дамблдор. - Я полагаю, у вас было не больше трех минут? - Две, - ответил друг Дамблдора, и в его голосе почувствовались нотки гордости, смешанные с нотками раздражения. - Не поняли, что мои Чары Злоумышленников все еще действуют? Я еще ванну принимал. - Он добавил это твердо. - Но факт остается фактом: я - старый человек, Альбус. Утомленный старый человек, который заработал право на тихую жизнь и несколько земных благ. "У него, несомненно, было все", - подумал Гарри, оглядывая комнату. Все было в порядке, и уж точно никто не мог сказать, что там было некомфортно. Были мягкие кресла и скамейки для ног, напитки и книги, ящики шоколада и подстилки. Если бы Гарри не знал, кто тут живет, то сразу бы подумал, что хозяйкой является богатая, старая дама. - Вы все же еще не такой старый как я, Гораций, - сказал Дамблдор. - А может, вы тоже должны подумать об отставке? - промямлил Слагхорн. Его бледные глаза в упор смотрели на руку Дамблдора. - Реакция не такая, как была прежде, так? - Вы правы, - ответил невозмутимо Дамблдор, трясущий свой рукав, чтобы не показывать обожженной руки. - Да, несомненно, я медленнее, чем был. Но с другой стороны… Он пожал плечами и развел руки в стороны, как если бы говорил, что возраст имеет и свои преимущества, и в это время Гарри обратил внимание на кольцо на его непострадавшей руке, которое до этого никогда не видел. Оно было большое, довольно неаккуратное, сделанное из которого-то металла, похожего на золото. Оно было украшено большим черным камнем, треснувшим до середины. Глаза Слагхорна тоже остановились на кольце, и Гарри заметил, как он хмурится, и на его лбу появляются складочки. - Так все эти меры предосторожности - они против Пожирателей Смерти или против меня, Гораций?.. - спросил Дамблдор. - Что же... Крайне интересно, что Пожирателям Смерти может понадобиться от бедного, дряхлого старика, подобного мне? – слегка нахально поинтересовался Слагхорн. - Я думаю, что они захотят, что бы Вы с вашими талантами присоединились к ним и стали убивать и пытать, - объяснил Дамблдор. - Вы действительно сказали правду, что их здесь еще не было? Слагхорн пристально смотрел на Дамблдора в течение минуты... Затем пробормотал: - Я не дам им шанс. Я постоянно переезжаю в течение года. И нигде я не останавливался больше, чем на неделю. То жил у одних магглов, то у других... Владельцы этого дома сейчас отдыхают на Канарских Островах... Мне здесь очень нравится, будет жалко уезжать. Это совсем несложно, если только выучить простое замораживающее заклинание. И тревожиться ни о чем не надо, соседи убеждены, что вы фортепьяно. - Неплохо, - подметил Дамблдор. - Но это совершенно не похоже на тихую и мирную жизнь, и именно поэтому Вам стоит вернуться в Хогвартс. - Если Вы собираетесь сделать мою жизнь спокойной, то таковой она в этой шумной школе точно не станет. Я не проинформирован точно и полностью, но до меня дошли немного странные слухи о Долорес Умбридж!.. Вот как вы обращаетесь со своими учителями?! - Профессор Умбридж не поладила со стадом кентавров, которые живут неподалеку в Лесу, - сказал Дамблдор. - Я думаю, Вы, Гораций, должны понимать лучше, чем остальные, как опасно идти в Лес и называть стадо разъяренных кентавров "грязными полукровками". - И она это сделала? - удивился Слагхорн. - Ненормальная женщина. Никогда не любил ее. Гарри тихо посмеивался, а Дамблдор и Слагхорн слегка покосились на него. - Простите, - сказал Гарри поспешно. - Это - просто - ...Просто я тоже её не любил. Дамблдор неожиданно встал. - Вы уходите? - быстро спросил Слагхорн, многообещающе взглянув. - Нет. Но могу ли я использовать вашу ванную? - спросил Дамблдор. - Ох... - вздохнул Слагхорн, явно разочарованный. - Да, вторая дверь слева, в конце коридора. Дамблдор вышел из комнаты. В доме была полная тишина, ни скрипа, ни звука... Спустя некоторое время Слагхорн встал, прошелся пару метров по комнате, постоял возле камина и сел обратно в теплое кресло, взглянув на Гарри. - Не думай, что я не знаю, для чего он тебя сюда привел, - сказал он резким тоном. В ответ Гарри просто взглянул в его лицо. Водянистые глаза Слагхорна скользили по шраму Гарри, и на этот раз рассматривали все части лица. - Вы так похожи на своего отца. - Да, я знаю, - выпалил Гарри. - За исключением глаз. Они у Вас... - Глаза мамины, да. - Гарри слышал это столько раз, что просто сбился со счета. - Хм. Конечно, не стоит выделять любимых учеников, но она была самой моей любимой ученицей, - продолжил он, уловив любопытный взгляд Гарри. - Лили Эванс. Одна из талантливейших девушек, которых я когда-либо учил, очень подвижная, как ты знаешь. Очаровательная девушка. Я всегда говорил, что она должна была быть на моем факультете. - А какой был ваш? - Я был главой Слизерина, - сказал Слагхорн. - Ох, - он продолжал быстро, видя выражение на лице Гарри, - Вы против этого факультета?! Ты, я полагаю, учишься в Гриффиндоре, так же как и она? Да, так обычно бывает. Не всегда, все же. Вы что-нибудь знаете о Сириусе Блэке? Вы должны знать, он умер несколько недель тому назад. Ощущение было такое, будто бы невидимая рука крепко сжала все внутри Гарри. - Он был лучшим другом вашего отца в школе. Всё семейство Блэков было на моем факультете, но Сириус попал в Гриффиндор! Это ужасно, а ведь он был талантливым мальчиком. Я получил его брата, Регулуса. Вероятно что-то забыв, он вгляделся в противоположную стену, лениво поерзав на стуле, чтобы устроиться поудобнее. - Твоя мама была магглорожденной, как ты знаешь. Но я все никак не мог поверить в это! Она будто была чистокровной волшебницей, настолько в ней было много силы. - Моя лучшая подруга родилась в семье магглов, - сказал Гарри, - и она лучшая волшебница на нашем курсе. - Исключения иногда случаются! - сказал Слагхорн. - Действительно, - Гарри равнодушно согласился. Слагхорн посмотрел на свои ноги, будто увидев в них что-то интересное. - Ты не должен думать, что мне нравилась только она! - сказал Слагхорн. - Нет, нет, конечно... еще была Дирк Красвелл - она появилась через год после того, как твоя мама закончила школу - теперь она глава Отдела Связи с Гоблинами, тоже магглорожденная, тоже одаренная студентка, и еще - благодаря ей у меня отличные связи в Гринготтсе! Он немного раскачался на кресле, делая попытки встать, и наконец, у него это получилось, он слегка улыбнулся и подошел к шкафу. - Фотографии в комоде, единственная моя вещь в этом доме! Все экс-студенты нашего Хогвартса и все подписаны. Вот, обрати внимание, Барнабас Гуфф - редактор Ежедневного Пророка, он частенько брал у меня интервью и спрашивал все новости. И Амбросиус Флюм, из "Горшочка с медом" – присылал гостинец к каждому дню рождения, и все потому, что я имел возможность представить его Цицерону Харкиссу, который дал ему первую работу! А вот на обратной стороне - ты увидишь ее - Гвенок Джонс, - капитан Гарпий Гервена. Люди постоянно удивляются тому, что я всегда могу попасть на их матч и быть среди V.I.P. приглашенных. Эти мысли, видно, подбадривали его. - И все эти люди знают, где Вы находитесь и что с вами? – спросил Гарри, который не мог понять, почему Пожиратели Смерти еще не нашли Слагхорна... Улыбка исчезла с лица Слагхорна. Так же быстро, как кровь с его стен. - Конечно нет, - сказал он, смотря на Гарри. - Я не нахожусь в контакте со всеми в течение года. Гарри казалось, что слова потрясли самого Слагхорна: он выглядел таким запутавшимся... Он только пожал плечами в нерешительности. - Все еще... - волшебник говорил, по-прежнему смотря в пол. - Но в принципе все очень хорошо для Дамблдора, что тут говорить... Но надо принять во внимание то, что если я вернусь в Хогвартс, то буду должен сказать о том, что вступаю в Орден Феникса! Я уверен они - очень смелые и отважные, но я ведь от этого отдыхаю. Но с другой стороны, я не хочу выходить из рядов союзников... - Вы не должны присоединяться к Ордену только потому, что будете преподавать в Хогвартсе, - выпалил Гарри, с трудом сдерживая смех. – Большинство учителей не были сильны в этом предмете, но никто не умер, не считая Квирелла. А он тем более получил то, чего заслуживал, ведь он был заодно с Волдемортом. Гарри был уверен, что Слагхорн один их тех волшебников, которые боялись произнести или услышать имя Волдеморта, и его догадки подтвердились: коллега Дамблдора дрожал каждой клеточкой, словно тонкая веточка дерева во время сильного ветра... Он издал какой-то невнятный вопль... Но Гарри проигнорировал его. - Я вот думаю, сколько же надо волшебников, чтобы Волдеморт не сунулся в замок, ведь директор Дамблдор единственный, кого когда-либо боялся Волдеморт, не правда ли? - осведомился Гарри. Слагхорн пристально глядел в пустоту в течение нескольких секунд: он, казалось, обдумывал слова Гарри. - Да, это правда, что Сам-Знаешь-Кто всегда боялся Альбуса, - неохотно пробормотал он. - Сам-Знаешь-Кто не может называть меня союзником и тем более другом... в этом случае я должен быть поближе к Альбусу... Я не могу поверить в смерть Боунс, она потрясла меня... Как же такое могло произойти, ведь у нее были такие связи в Министерстве... Дамблдор зашел в комнату, и Слагхорн подскочил от неожиданности, будто и вовсе забыл, что Дамблдор тоже в этом доме. - О, вот вы где, Альбус, - пролепетал он. - Вы там были очень долго. Расстройство желудка? - Нет, я просто зачитался маггловскими журналами, - ответил Дамблдор. - Интересные там были экземпляры. По-моему, Гарри, мы уже чересчур утомили хозяина и не будем злоупотреблять его гостеприимством; я думаю, нам пора. Нисколько не сопротивляясь, Гарри поднялся со стула. - Вы уходите? - спросил Слагхорн. - Да, действительно. Учитывая настоящий момент, я понимаю, что это бесполезно. - Бесполезно..? Слагхорн был раздражен. Он покрутил свои жирные большие пальцы и занервничал, когда заметил, что Дамблдор застегивает свой дорожный плащ, а Гарри одевает куртку. - Я сожалею, что вы отказались от нашего предложения, - сказал Дамблдор, протягивая руку для прощания. - В Хогвартсе будут вам рады всегда. Несмотря на то, что наша безопасность будет усилена, мы всегда будем ждать вашего визита, приходите, когда захотите. - Да... хорошо... очень любезно... как я говорю... - Тогда до свидания. - До встречи, - попрощался Гарри. Только они вышли за дверь, как услышали крик. - Хорошо, хорошо, я вернусь! Дамблдор обернулся и увидел, что Слагхорн стоял позади и смотрел испытующим взглядом. - Вы решили вернуться из отставки? - Да, да, - согласился Слагхорн. - Я, по-видимому, сошел с ума... но - ДА! - Замечательно, - сказал Дамблдор, лучезарно улыбаясь. - Как Вам известно, Гораций, вы должны прибыть туда первого сентября. - Да, так и будет, - пробормотал Слагхорн. Когда они уже вышли в сад, то услышали голос Горация: - Дамблдор, я хочу повышения зарплаты! Дамблдор ухмыльнулся. Ворота захлопнулись, и они пошли к холму через темный окружающий туман. - Хорошо сработанно, Гарри, - сказал Дамблдор. - Но я ничего не делал, - стал объяснять Гарри. - О да, ты сделал. Ты показал Горацию все, что он приобретет при возвращении в Хогвартс. Он тебе понравился? - Э..., - Гарри сам еще не знал, нравится ли ему Слагхорн или нет. С одной стороны, он казался приятным человеком, но он также казался безнадежно запутанным в своих принципах. Он так и не понимал, что даже магглорожденные волшебники могут стать отличными колдунами. - Гораций, - начал говорить Дамблдор, тем самым давая возможность Гарри понять свои чувства, - он любит удобство. Он также любит быть в компании знаменитых, успешных и мощных людей. Он наслаждается ощущением, что от него зависят. Он никогда не стремился быть на вершине, он предпочитает останавливаться в чужих комнатах. Он обычно выбирал себе любимчиков в Хогвартсе. Некоторых за их амбиции или их ум, иногда за обаяние или талант он сразу замечал тех людей, которые должны были стать выдающимися в разных сферах магии и не только. Гораций формировал что-то вроде клуба, в который входили его любимчики, а он был его главой. В этом клубе он знакомил их между собой, тем самым продвигая их в обществе. А в будущем пожинал плоды их знакомств. Все это новое поколение имело шанс самим попасть в Отдел связей Гоблинов. У Гарри внезапно разыгралось воображение, и ему представился паук, который окручивал всех паутиной, кружащей над ними. - Я рассказал тебе все это не для того, чтобы ты настроился против Горация, - продолжил Дамблдор, - или, как тебе теперь следует называть, профессора Слагхорна. Ты будешь его любимчиком, и он привяжется к тебе. И ты станешь эксклюзивным экспонатом его коллекции. Ведь ты же Мальчик - Который - Выжил. Или как многие тебя сейчас называют - "Избранный". После этих слов холод пробирал Гарри, но не из-за тумана... Он вспомнил слова, которые он слышал несколько недель назад: "Никто не сможет жить спокойно, пока один из вас не умрет". Дамблдор остановился чуть дальше церкви, мимо которой они сегодня уже проходили. - Нам пора, держись за мою руку. На этот раз Гарри был готов к аппарированию, но он все еще помнил, как это неприятно. Когда давление исчезло, он снова мог вдохнуть воздуха. Он стоял на дороге рядом с Дамблдором, а позади было его любимое здание - Дом семейства Уизли. Несмотря на чувство страха, которое он испытал при перемещении, все же радость переполняла его. Там его ждали Рон и миссис Уизли, готовившая лучше всех на свете. - Если ты не возражаешь, Гарри, - сказал Дамблдор, когда они прошли через ворота, - я бы хотел поговорить с тобой о личном. Давай здесь? И он указал на помещение, в котором Уизли хранили свои метлы. Немного озадаченный Гарри пошел туда. На краешке волшебной палочки директора зажегся огонек, который осветил всю комнату, и он мило улыбнулся Гарри. - Я надеюсь, ты простишь мне то, что я тебе об этом напоминаю, Гарри, но я рад и горд за тебя, ведь ты так хорошо держишься после всего случившегося в Министерстве. Я думаю, что Сириус должен бы был гордиться тобой! Гарри нервно сглотнул и голос его пропал, он не был уверен, что готов говорить о Сириусе. Это было слишком болезненно, слышать одновременно слова дяди Вернона "Его крестный отец мертв?" и случайное упоминание о его крестном от Слагхорна. - Это несправедливо, - сказал Дамблдор ласково, - что ты и Сириус так мало провели времени вместе. Неправильный конец, у вас должны были быть долгие и счастливые отношения. Гарри кивал, но глаза его смотрели на паука, карабкающегося по шляпе Дамблдора. Он мог бы просто сказать, что понял его, и что даже не подозревал, что до его письма Гарри потратил время впустую у Дарсли. Там он молча лежал на кровати, отказываясь от еды, и пристально смотрел в окно, размышляя о дементорах. - Это - очень трудно, - сказал Гарри, пытаясь совладать со своим голосом. - Я хочу снова получать его письма... Его глаза вдруг блеснули, но он моргнул. Он почувствовал себя глупым, но все же знал, что это очень приятно и важно иметь кого-то, кто будет заботиться о тебе вне Хогвартса, кто-то подобного родителям, и для него этим человеком стал его крестный... Но теперь он понимает, что совы больше никогда не принесут подбадривающего письма от Сириуса... - Сириус был для тебя всем... Мне жаль, что вы так поздно познакомились, - сказал Дамблдор осторожно. - Это ужасная и невосполнимая потеря... - Но пока я был у Дарсли... - голос Гарри звучал уже громко, - я понял, что не смогу забыть, закрыть ту брешь в душе, которая появилась там после его смерти. Сириус не хотел бы этого, не так ли? И во всяком случае, жизнь слишком короткая... Тому пример мадам Боунс или Эммелин Вэйнс... А ведь следующим могу оказаться я! Но если это случится, - он сказал это ожесточенно, смотря прямо в синие глаза Дамблдора, отражающие свет от волшебной палочки, - я заберу с собой столько Пожирателей, сколько смогу... а при возможности и Волдеморта. - То, что ты только что сказал, так похоже на речи твоих родителей и крестного! - сказал Дамблдор, ободряюще хлопнув Гарри по спине. - Я снял бы свою шляпу перед тобой, если бы не беспокоился за паука на ней. И теперь, Гарри, - о главном. Я предполагаю, ты читал "Ежедневный Пророк" недели две назад? - Да, - сказал Гарри, и сердце его заколотилось… - И тогда ты должен знать, что существует множество версий относительно твоего пребывания в Зале Предсказаний? - Да, - сказал Гарри, снова сбиваясь в голосе. - И теперь все знают, что я один... - Нет, они не знают, - перебил его Дамблдор. - Есть только два человека, которые знают полное содержание прорицания, сделанного о тебе и Лорде Волдеморте, но все это становится известным, уже многие догадались, для чего Волдеморт послал Пожирателей Смерти за тобой в Министерство, и какое предсказание им нужно было. И я предполагаю, что ты никому не говорил о содержании того предсказания? - Нет, - ответил Гарри. - Мудрое решение, в целом, - подметил Дамблдор. - Хотя я считаю, что необходимо рассказать обо всем мистеру Рону Уизли и мисс Гермионе Грейнджер, - продолжил он, не обратив внимания на вопросительный взгляд Гарри. - Я думаю, что они должны знать. Ты их обижаешь тем, что не делишься важным событием в своей жизни. - Я не хотел… эээ… - ...беспокоить и пугать их? - закончил Дамблдор, смотря на Гарри поверх очков-полумесяцев. - Или, возможно, чтобы не признавать того, что ты сам напуган и беспокоишься? Тебе нужны твои друзья, Гарри. Как ты правильно сказал, Сириус не хотел бы, чтобы ты замкнулся в себе. Гарри ничего не ответил, но Дамблдор и не ждал ответа. Он продолжил: - И еще я бы хотел, что бы ты брал у меня частные уроки. - Частные? С Вами? - сказал Гарри, широко раскрывая глаза. - Да. Я думаю, что сейчас подходящее время мне браться за учеников. - Чему Вы меня будете учить, сэр? - Ой, немного тому, немного сему... - сказал Дамблдор легко и непринужденно. Гарри не ожидал такого ответа и поэтому решил спросить что-нибудь другое. - Но, если я буду заниматься с Вами, то у меня не будет времени на занятия Окклюменцией со Снейпом! - С Профессором Снейпом у тебя уроков не будет. - Хорошо, - радостно ответил Гарри, - поскольку они были... - он едва сдержался, чтобы не сказать, чем они на самом деле были. - Я думаю, что слово "фиаско" здесь к месту, - улыбнувшись, сказал Дамблдор. Гарри рассмеялся. - Не считай сов, пока они не прилетели, - сказал Дамблдор. - Это стоит обдумать, но вот еще пара советов, пока мы не разошлись. Во-первых, я хочу, чтобы Плащ-Невидимка был при тебе в любое время, начиная с этого момента. Даже в Хогвартсе. Просто на всякий случай, ты меня понимаешь? Гарри кивнул. - И наконец, пока ты остаешься здесь, Министерство отвечает за твою безопасность. Эти меры безопасности причиняют много неудобств для Артура и Молли - вся их почта, например, проверяется в Министерстве. Но ради тебя они это потерпят. Тем не менее, будет ужасной неблагодарностью за неудобства, если ты вдруг захочешь сделать что-нибудь рискованное, понимаешь, о чем я? - Я понимаю, - снова кивнул Гарри. - Очень хорошо, - заключил Дамблдор, открывая дверь чулана и проходя во двор. - Я вижу свет в кухне. Доставь Молли удовольствие - пусть она вдоволь наговорится про то, какой ты худой. Глава пятая Превосходство Флегм Гарри и Дамблдор приближались к черному входу в Нору, который был окружен привычной грудой старой Веллинг- тонской обуви и ржавых котлов; Гарри мог расслышать тихое кудахтанье сонных цыплят, исходящее из отдаленного сарая. Дамблдор три раза постучал, и Гарри увидел внезапное движение в кухонном окне. - Кто там? - произнес нервный голос, который, как он понял, принадлежал миссис Уизли. - Назовите себя! - Это я, Дамблдор, я привел Гарри. Дверь сразу открылась. За ней стояла миссис Уизли, невысокая, полная, одетая в старую зеленую мантию. - Гарри, дорогой! Спасибо, Альбус, ты меня напугал, мы не ожидали вас до утра! - Нам повезло, - сказал Дамблдор, подталкивая Гарри внутрь. - Слагхорн оказался гораздо сильнее поддающимся убеждению, чем я ожидал. Это, разумеется, заслуга Гарри. О, здравствуй, Нимфадора! Гарри огляделся и обнаружил, что миссис Уизли не одна на кухне, несмотря на поздний час. Молодая ведьма с бледным сердцевидным лицом и мышиного цвета волосами сидела за столом с большой кружкой в руках. - Здравствуйте, профессор, - сказала она, - привет, Гарри. - Привет, Тонкс. Гарри отметил, что она выглядела утомленной, даже больной, а ее улыбка была вымученной. Да и ее внешний вид был не такой яркий и вызывающий, как обычно, без ее привычных розовых волос. - Я лучше пойду, - быстро произнесла она, встала из-за стола и натянула свою мантию на плечи, - спасибо за чай и сочувствие, Молли. - Пожалуйста, не уходи из-за меня, - вежливо попросил Дамблдор, - я не могу остаться, у меня есть срочные вопросы, которые необходимо обсудить с Руфусом Скримджером. - Нет, нет, мне нужно идти, - ответила Тонкс, стараясь не смотреть в глаза Дамблдору. - Ночь... - Дорогая, почему бы тебе не остаться на ужин на выходных? Ремус и Шизоглаз придут. - Нет, Молли... во всяком случае, спасибо... Спокойной ночи всем. Тонкс торопливо прошла мимо Дамблдора и Гарри во двор; через несколько шагов от двери она скрылась в тени и исчезла. Гарри заметил, что миссис Уизли выглядит озабоченной. - Ну, скоро увидимся в Хогвартсе, Гарри, - сказал Дамблдор, - береги себя. Молли, ваш покорный слуга. Он поклонился миссис Уизли и последовал за Тонкс, исчезнув в том же месте. Миссис Уизли закрыла дверь на пустой двор, а потом, взяв Гарри за плечи, подвела его к хорошо освещенному столу, чтобы рассмотреть его получше. - Ты как Рон, - вздохнула она, осмотрев его сверху до низу. - Вы оба выглядите, как будто кто-то наложил на вас вытягивающее заклинание. Рон вырос на четыре дюйма с тех пор, как я покупала ему новые школьные мантии. Ты голоден, Гарри? - Да, - ответил Гарри, внезапно обнаруживший, каким голодным он был. - Садись, дорогой, я сейчас что-нибудь наспех приготовлю. Как только Гарри сел, пушистый рыжий кот с приплюснутой мордой прыгнул к нему на колени и, мурлыкая, устроился на них. - Так Гермиона здесь? - радостно спросил он, почесывая Косолапа за ухом. - Да, она приехала позавчера, - ответила миссис Уизли, слегка постукивая по большой железной сковороде волшебной палочкой. Она прыгнула на плиту с громким звоном и сразу же начала журчать. - Все уже спят, мы не ожидали вас так рано. Вот, держи... Она опять постучала по горшку; он взлетел в воздух, подлетел прямо к Гарри и опрокинулся; миссис Уизли подставила под нее тарелку как раз вовремя, чтобы поймать поток густого горячего лукового супа. - Хлеба, дорогой? - Спасибо, миссис Уизли. Она через плечо взмахнула палочкой, и буханка хлеба и нож грациозно прилетели на стол; пока хлеб нарезался сам собой, а горшок с супом возвращался на плиту, миссис Уизли села напротив него. - Так вы убедили Горация Слагхорна пойти работу? Гарри кивнул, он не мог говорить, так как его рот был занят горячим супом. - Он учил Артура и меня, - сказала миссис Уизли, - Он был в Хогвартсе много лет, думаю, он начал работать там почти одновременно с Дамблдором. Тебе он понравился? Его рот теперь был занят хлебом, так что Гарри пожал плечами и неопределенно качнул головой. - Я знаю, что ты имеешь в виду, - ответила миссис Уизли, понимающе кивнув. - Конечно, он может быть очаровательным, если хочет, но Артуру он всегда не очень нравился. В Министерстве много старых фаворитов Слагхорна, он всегда помогал всем, но у него никогда не было времени для Артура - не подумай, что он недостаточно честолюбивый. Это просто указывает на то, что даже Слагхорн допускает ошибки. Я не знаю, сказал ли тебе Рон в своих письмах, это только что произошло, Артура повысили! Невозможно было не понять, что миссис Уизли очень гордится мужем. Гарри проглотил огромное количество супа, и ему показалось, что его желудок покрылся волдырями. - Это здорово! - выдохнул он. - Ты такой милый, - просияла миссис Уизли, стараясь не прослезиться от такой радостной новости. - Да, Руфус Скримджер учредил несколько новых ведомств из-за сложившейся ситуации, и Артур теперь возглавляет Отдел обнаружения и конфискации фальсифицированных защитных заклинаний и защитных объектов. Это важная работа, у него сейчас десять подчиненных! - Что в точности..? - Понимаешь, из-за этой паники, вызванной возвращением Сам-Знаешь-Кого, всюду продают несчетное количество вещей, которые, предположительно, защищают от Сам-Знаешь-Кого и Пожирателей. Ты можешь представить эти вещи - так называемые защитные зелья, которые на самом деле - просто соус с каплей буботубного сока, или инструкции для защитных проклятий, из-за которых ты оглохнешь... В основном эти злоумышленники - просто люди наподобие Мундунгуса Флетчера, у которых не было ни одного честного рабочего дня в жизни и которые зарабатывают деньги на испуганных людях, но практически всех оправдывают за недостаточностью улик. Однажды Артур конфисковал коробку заколдованных Плутоскопов, которые на самом деле распространяли Пожиратели. Как видишь, это очень важная работа, и я говорю ему, что глупо упускать настоящее дело из-за штепселей и остального маггловского мусора, - миссис Уизли закончила говорить с таким строгим видом, как будто Гарри убеждал ее в важности штепселей. - Мистер Уизли еще на работе? - спросил он. - Да. Он теперь часто приходит поздно... Он сказал, что придет около полуночи. Она повернулась к большим часам, которые неудобно взгромоздились над горой простынь в корзине для белья. Гарри сразу же их узнал: у них было девять стрелок, на каждой было написано имя члена семьи, и которые обычно висели на стене гостиной. Несмотря на позицию всех стрелок, миссис Уизли, похоже, носила их по дому с собой. Каждая стрелка сейчас показывала "смертельная опасность". - Они так показывают недавно, - сказала миссис Уизли дрогнувшим голосом. – С тех пор, как Сам-Знаешь-Кто открыто вернулся. Предполагаю, сейчас все в смертельной опасности... Не думаю, что это только о нашей семье... но я не знаю больше никого с такими часами, так что не могу проверить. О! Причиной внезапного вскрика было перемещение стрелки мистера Уизли на позицию "в пути". - Он возвращается! И действительно, через мгновение в дверь постучали. Миссис Уизли подскочила с места и поспешила к ней; положив руку на дверную ручку и прижав лицо к двери, она тихо спросила: - Артур, это ты? - Да, - произнес мистер Уизли усталым голосом, - но я сказал бы так, даже если бы был Пожирателем, дорогая. Задай вопрос! - О, действительно... - Молли! - Ладно, ладно... Какое твое любимое дело? - Выяснить, как самолеты держатся в воздухе. Миссис Уизли кивнула и повернула ручку, но, вероятно, мистер Уизли прижал ее с той стороны, потому что дверь осталась закрытой. - Молли, теперь я должен задать тебе вопрос! - Артур, это действительно глупо.... - Как тебе нравится, чтобы я тебя называл наедине? Даже при скверном освещении Гарри мог сказать, что миссис Уизли стала ярко-красной; он и сам почувствовал тепло вокруг ушей и шеи, второпях сделал большой глоток супа и прогремел ложкой об тарелку так громко, как только смог. - Шатающаяся девица, - прошептала подавленная миссис Уизли в щель между дверью и косяком. - Верно, - сказал мистер Уизли. - Теперь ты можешь меня впустить. Миссис Уизли открыла дверь, за которой обнаружился ее муж, худой, лысеющий, рыжий волшебник, в очках в роговой оправе и длинной пыльной мантии. - Я все еще не понимаю, почему мы должны это делать каждый раз, когда ты возвращаешься домой, - сказала миссис Уизли, со все еще розовым лицом, когда помогала мужу снимать мантию, - я имею в виду, Пожиратель может выведать у тебя ответы перед тем, как представляться тобой. - Я знаю, дорогая, но это процедура Министерства, и я должен подавать пример другим. Как вкусно пахнет - луковый суп? Мистер Уизли с надеждой повернулся к столу. - Гарри! Мы не ожидали тебя до утра! Они пожали руки, и мистер Уизли опустился на стул рядом с Гарри, пока миссис Уизли ставила перед ним тарелку с супом. - Спасибо, Молли, это была тяжелая ночь. Какой-то идиот начал продавать Метаморф-Медали. Просто повесьте ее на шею, и вы сможете менять свой внешний вид! Сотни тысяч обманов, все за десять галеонов! - А что на самом деле происходит, когда их надеваешь? - Чаще всего ты просто становишься довольно неприятного оранжевого оттенка, но у пары людей выросли щупальца по всему телу. Как будто в больнице Святого Мунго больше нечем заняться! - Это звучит как вещь, которую Фред и Джордж нашли бы забавной, - сказала миссис Уизли нерешительно. - Ты уверен, что..? - Конечно, уверен! Мальчики не могли сделать что-то вроде этого сейчас, когда люди готовы на все ради безопасности! - Так вот почему ты опоздал. Метаморф-Медали? - Нет, у нас была вспышка магической активности в Элефанте и в Замке, но к счастью, группа наблюдения за соблюдением магического закона классифицировала ее ко времени нашего прибытия. Гарри спрятал зевок за рукой. - В кровать, - сказала заметившая это миссис Уизли. - Я приготовила для тебя комнату Фреда и Джорджа, теперь она будет твоей. - Почему? Где они? - О, они в Диагон аллее, в маленькой квартире за их магазином шуток, они так заняты, - ответила миссис Уизли. - Я должна сказать, что сначала не одобряла их, но, кажется, у них способности к бизнесу! Давай, дорогой, твой сундук уже наверху. - Спокойной ночи, мистер Уизли, - сказал Гарри, отталкивая назад свой стул. Косолап мягко соскочил с его коленей и ушел из комнаты. - Спокойной ночи, Гарри, - ответил мистер Уизли. Гарри видел, что миссис Уизли мельком взглянула на часы в корзине для белья. Все стрелки опять показывали "смертельная опасность". Комната Фреда и Джорджа была на втором этаже. Миссис Уизли указала палочкой на лампу на столе, и та сразу вспыхнула, освещая комнату приятным золотым светом. Даже большая ваза с цветами, помещенная на стол перед маленьким окном, своим ароматом не могла истребить застоявшегося запаха пороха, как Гарри его определил. Большая часть пола была занята огромным количеством картонных коробок, между которыми стоял школьный сундук Гарри. Комната выглядела так, как будто ее использовали временным складом. Хедвига радостно ухнула Гарри с насеста наверху большого шкафа, а затем вылетела в окно; Гарри знал, что она хотела его увидеть перед охотой. Гарри пожелал миссис Уизли спокойной ночи, переоделся в пижаму и лег в одну из постелей. Внутри наволочки было что-то жесткое. Он вытащил оттуда клейкую фиолетово-оранжевую конфету, в которой узнал Рвотную пастилку. Улыбнувшись себе, он перевернулся и тотчас заснул. Секундой позже (по крайней мере, так показалось Гарри) он проснулся от чего-то, похожего на звук пушечной стрельбы; дверь в комнату внезапно открылась. Сев и ища очки, он услышал, как открывают шторы, ослепительный свет ударил ему в глаза. Закрываясь от него одной рукой, он продолжал искать свои очки. - Что происходит? - Мы не знали, что ты уже тут! - услышал он громкий возбужденный голос, а затем получил подзатыльник. - Рон, не бей его! - сказал женский голос укоризненно. Гарри, наконец, нащупал свои очки и немедленно надел их, хотя свет был настолько ярким, что он все равно почти ничего не видел. Длинная неясная тень дрожала напротив него всего секунду; он моргнул и наконец смог увидеть Рона, Уизли, склонившегося над ним. - Все в порядке? - Никогда не было лучше, - ответил он, опять ложась на подушки, - а ты? - Неплохо, - сказал Рон, подтянул к себе коробку и сел на нее. - Когда ты приехал? Мама только что сказала нам! - Где-то в час ночи. - С магглами не было проблем? Они тебя нормально кормили? - Как и обычно, - ответил Гарри, когда Гермиона присела на перекладину кровати, - они со мной почти не разговаривали, но меня это устраивало. Ты как, Гермиона? - О, я в порядке, - сказала Гермиона, изучающая Гарри, как будто он чем-то заболел. Он предполагал, что за этим скрывалось, но, так как не хотел обсуждать смерть Сириуса или другие неприятные темы сейчас, спросил: - Сколько времени? Я не пропустил завтрак? - Не беспокойся об этом, мама несет тебе поднос; она считает, что ты выглядишь некормленым, - сказал Рон, закатывая глаза. - Так что произошло? - Ничего особенного, я же только что вернулся от дяди и тети, разве нет? - Да перестань! Ты же уходил с Дамблдором! - Это было не так уж замечательно. Он просто хотел, чтобы я помог убедить этого старого учителя вернуться. Его зовут Гораций Слагхорн. - О, - ответил разочарованный Рон, - мы думали.... Гермиона послала Рону предупреждающий взгляд, и он сразу же поспешил исправиться. - Мы думали, что это будет что-то вроде этого. - Правда? - спросил развеселенный Гарри. - Да... да, теперь, когда Умбридж ушла, нам нужен новый учитель Защиты от Темных Искусств, разве нет? Так какой он? - Он немного похож на моржа, и он привык быть деканом Слизерина, - ответил Гарри. - Что-то не так, Гермиона? Она смотрела на него так, как будто ожидаемые симптомы вдруг проявились. Она изменилась в лице и натянуто улыбнулась. - Нет, конечно, нет! Так, гм, тебе Слагхорн показался хорошим учителем? - Не знаю. Ну, думаю, хуже Умбридж он быть не может, верно? - Я знаю кое-кого похуже Умбридж, - раздалось от двери. Младшая сестра Рона, сутулясь, вошла в комнату, она выглядела раздраженной. - Привет, Гарри. - Что с тобой? - спросил Рон. - Это она, - ответила Джинни, с шумом усевшись на кровать. - Она сводит меня с ума. - Что она сделала теперь? - сочувственно спросила Гермиона. - То, как она со мной говорит - как будто мне три года! - Я знаю, - ответила Гермиона, понижая голос. - Она не замечает ничего, кроме себя. Гарри был поражен словами Гермионы о миссис Уизли и не мог винить Рона за то, что он вспылил: - Вы не можете отстать от нее хоть на пять секунд? - О, отлично, защищай ее, - сказала Джинни холодным голосом. - Все мы знаем, что ты не можешь ее добиться. Эта фраза казалась странной по отношению к матери Рона. Чувствуя, что он что-то пропустил, Гарри спросил: - О ком вы..? Но ответ на этот вопрос появился раньше, чем он успел его закончить. Дверь в комнату открылась, и Гарри инстинктивно натянул одеяло до подбородка, так что Джинни и Гермиона скатились от этого на пол. На пороге стояла молодая женщина такой ошеломительной красоты, что казалось, будто в комнате закончился воздух. Она была высокой и стройной, с длинными светлыми волосами, и казалось, что она испускает серебряный свет. В довершение безукоризненности, она держала тяжело нагруженный поднос с завтраком. - Арри, - сказала она хриплым голосом, - это было слишком долго. Как только она поставила перед ним поднос, показалась миссис Уизли в своем фартуке, выглядевшая так, будто она только что пробежала тяжелый кросс. - Не было нужды нести сюда поднос, я могла это сделать сама. - Нет проблем, - ответила Флер Делакур, установив поднос у Гарри на коленях и, внезапно наклонившись, поцеловала его в обе щеки: он почувствовал, что места, к которым она прикоснулась губами, начали гореть. - Я хотела увидеть его. Помнишь мою сестру, Габриэль? Она никак не прекратит говорить об Арри Поттере. Она бы хотела еще раз с тобой встретиться. - О... она тоже тут? - прохрипел Гарри. - Нет, нет, глупый мальчик, - ответила Флер со звонким смехом. - Я думаю, следующим летом, когда мы... но ты не знаешь? Ее великолепные голубые глаза расширились, и она неодобрительно посмотрела на миссис Уизли, которая ответила: - Мы не нашли времени, чтобы им сказать. Флер повернулась, взмахнув своими серебряными волосами так, что они ударили миссис Уизли по лицу: - Мы с Биллом собираемся пожениться! - О, - сказал Гарри невыразительно. Он не мог не заметить, что миссис Уизли, Джинни и Гермиона избегают смотреть друг другу в глаза. - Вау. Хмм… Поздравляю! Она склонилась к нему и опять поцеловала. - Билл очень занйят сейчас, он много работайет, а я сейчас работаю в Гринготтсе на неполную ставку над моим английским, так что он оставил меня здесь на несколько дней, чтобы я поближе познакомилась с его семьей. Я так обрадовалась, когда узнала, что ты приедешь - тут довольно скучно, если ты не любишь готовить и ухаживать за цыплятами. Ну, приятного аппетита, Арри! С этими словами она грациозно развернулась и вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Миссис Уизли издала звук, похожий на рычание. - Мама ненавидит ее, - тихо прошептала Джинни. - Я не ненавижу ее, - сказала миссис Уизли, услышавшая слова дочери. - Я просто считаю, что они поторопились с помолвкой, вот и все! - Они друг друга знают уже год, - сказал Рон, странно смотревший на дверь. - Это не так уж много! Я знаю, почему это случилось! Это все из-за возвращения Сами-Знаете-Кого, люди думают, что могут завтра умереть и стремятся принять разные решения, которые до этого они бы отложили на время. Точно так же было в прошлый раз, люди разбегались кто куда. - Включая тебя с папой, - сказала Джинни хитро. - Да, но я и твой папа были созданы друг для друга, какой был смысл ждать? - сказала миссис Уизли. - Тогда как Билл и Флер... ну что у них общего? Билл работяга, практичный человек, а она... - Корова, - сказала Джинни, кивая. - Но Билл не практичный человек. Он презирает общепринятые нравы, разве нет? Ему нравятся приключения и шарм. Вот почему он восхищается Флегм. - Перестань называть ее так, Джинни, - жестко сказала миссис Уизли, когда Гарри и Гермиона засмеялись. - Ну, я лучше пойду. Ешь яичницу, пока она не остыла, Гарри. Она вышла из комнаты, выглядев при этом очень озабоченной. Рон тоже, видимо, был слегка не в себе: он тряс головой, как собака, пытающаяся избавиться от воды в ушах. - Ты привык к ней, пока она тут жила? - спросил Гарри. - Ну, ты прав... - ответил Рон. - Но если она выскочит неожиданно рядом с тобой, как там... - Это душераздирающе, - сказала яростно Гермиона, отходя от Рона так далеко, как могла, и повернулась к нему лицом только, когда дошла до стены. - Ты что, серьезно хочешь, чтобы она была рядом всегда? - недоверчиво спросила Джинни у Рона. Когда он только пожал плечами, она сказала: - Ну, мама собирается прекратить это, могу поклясться. - Как она собирается это устроить? - спросил Гарри. - Она старается оставить Тонкс на обед. Я думаю, она надеется, что Билл влюбится в Тонкс. Я надеюсь, что так и будет, мне гораздо приятнее было бы видеть ее в нашей семье. - Да, это сработает, - сказал Рон с сарказмом. - Слушай, ни один парень в здравом уме не станет мечтать о Тонкс, когда рядом Флер. Я имею в виду, Тонкс хорошо выглядит, когда не делает глупых вещей с волосами и носом, но... - Она гораздо приятнее Флегм, - сказала Джинни. - И она гораздо умнее, она аврор! - сказала Гермиона из-за угла. - Флер не глупая, она была достаточно умной для участия в Трехмаговом турнире, - возразил Гарри. - Нет, еще и ты! - горько сказала Гермиона. - Полагаю, тебе нравится, как Флегм говорит "Арри", так? - насмешливо спросила Джинни. - Нет, - ответил Гарри, жалея, что не промолчал, - я просто сказал, что Флегм, то есть Флер... - Мне гораздо приятнее видеть в семье Тонкс, - сказала Джинни. - Она будет смеяться последней. - Она не часто смеется в последнее время, - сказал Рон. - Каждый раз, когда я ее вижу, она выглядит, как Плакса Миртл. - Это не страшно, - холодно сказала Гермиона. - Она еще не отошла от случившегося... вы знаете... я имею в виду, он был ее кузеном! Сердце Гарри упало. Они пришли к Сириусу. Он поднял вилку и начал уплетать омлет, надеясь уклониться от участия в этом разговоре. - Тонкс и Сириус едва знали друг друга! - возразил Рон. - Сириус был в Азкабане половину ее жизни, а до этого их семьи никогда не встречались. - Неважно, - сказала Гермиона. - Она думает, что она виновата в его смерти! - Как? - спросил Гарри, хоть он и собирался молчать. - Ну, она сражалась с Беллатрикс Лестранж, так? Я думаю, она считает, что если бы она ее убила, Беллатрикс не смогла бы убить Сириуса. - Это глупо, - сказал Рон. - Это комплекс вины оставшегося в живых, - сказала Гермиона. - Я знаю, Лупин пытался с ней поговорить, но она до сих пор подавлена. У нее действительно проблемы с метаморфированием! - С чем? - Она не может изменить свой облик, как обычно, - объяснила Гермиона. - Я думаю, ее силы находятся под влиянием шока или чего-то в этом роде. - Я не знал, что это могло случиться, - сказал Гарри. - Я тоже, - сказала Гермиона, - но полагаю, если ты действительно подавлен... Дверь снова открылась, и миссис Уизли просунула в нее голову. - Джинни, - прошептала она, - спустись и помоги мне с ланчем. - Я разговариваю с ребятами! - возмущенно ответила Джинни. - Сейчас же! - сказала миссис Уизли и ушла. - Она зовет меня только потому, что не хочет быть наедине с Флегм! - раздраженно сказала Джинни. Она взмахнула своими длинными волосами, подражая Флер, и гордо прошла через комнату, высоко держа руки, как балерина. - Вам тоже лучше побыстрее спуститься, - сказала она, выходя. Гарри решил воспользоваться тишиной с пользой: он наконец-то принялся за свой завтрак. Гермиона исследовала содержимое коробок близнецов, а также изредка поглядывала на Гарри. Рон, уплетая тост, все еще мечтательно смотрел на дверь. - Что это? - спросила через некоторое время Гермиона, вытаскивая из коробки что-то, похожее на телескоп. - Не знаю, - ответил Рон, - но раз Фред и Джордж оставили его здесь, значит, скорее всего, он не готов к продаже в магазине, будь осторожна. - Твоя мама говорит, что в магазине хорошо идут дела, - сказал Гарри, - что у Фреда и Джорджа талант к бизнесу. - Это преуменьшение, - сказал Рон. - Они загребают галеоны! Не могу дождаться, когда увижу их магазин, мы еще не были в Диагон аллее, потому что мама говорит, что там должен быть папа для дополнительной охраны, а он сейчас действительно занят на работе, но говорят, там все великолепно. - А что с Перси? - спросил Гарри; третий по старшинству брат Уизли поссорился с семьей. - Он теперь разговаривает с твоими родителями? - Нет, - ответил Рон. - Но он же знает, что твой папа был прав, веря в возвращение Волдеморта... - Дамблдор говорит, что гораздо легче простить людей за то, что они неправы, чем за правоту, - сказала Гермиона. - Я слышала, как он говорил это твоей маме, Рон. - Звучит мудро, - сказал Рон. - Он собирается давать мне частные уроки в этом году, - сказал Гарри. Рон подавился тостом, а Гермиона открыла от удивления рот. - И ты молчал! - сказал Рон. - Я только что вспомнил, - честно ответил Гарри. - Он сказал мне прошлой ночью в вашем сарае для метел. - Чтоб мне подавиться!.. частные уроки с Дамблдором! - сказал Рон пораженно. - Интересно, почему он... Его голос постепенно затихал. Гарри видел, как он и Гермиона поменялись в лицах. Гарри положил нож и вилку, его сердце забилось очень быстро. Дамблдор сказал сделать это... Почему бы не сейчас? Он остановил свои глаза на вилке, которая сияла от солнечного света, и сказал: - Я не знаю точно, почему он собирается давать мне уроки, но я думаю, это из-за пророчества. Ни Рон, ни Гермиона ничего не сказали. Гарри показалось, что они застыли. Он продолжил, все еще разговаривая с вилкой: - Вы знаете, из-за того, что пытались украсть из Министерства. - Никто не знает, что там было сказано, - быстро сказала Гермиона, - оно разбилось. - Несмотря на то, что говорят в Пророке... - начал Рон, но Гермиона шикнула на него. - Пророк верно говорит, - сказал Гарри, усилием заставив себя взглянуть на них: Гермиона выглядела испуганной, а Рон - пораженным. - Тот стеклянный шар был не единственной записью пророчества. Я слышал его полностью в кабинете Дамблдора, он был рядом, когда оно было сделано, так что он смог мне о нем рассказать. Из него следует, - Гарри набрал побольше воздуха, - что я единственный могу прикончить Волдеморта... В конце сказано, что ни один из нас не сможет жить, пока жив другой. Все трое смотрели друг на друга. Вдруг раздался взрыв, и Гермиона скрылась за клубом черного дыма. - Гермиона! - закричали Гарри с Роном; поднос с завтраком с грохотом соскользнул на пол. Гермиона появилась, кашляя, из дыма, сжимая телескоп и щеголяя замечательным фиолетово-черным глазом. - Я сжала его... и он, он ударил меня! И конечно, теперь они увидели крошечный кулак на длинной пружине, торчащий из конца телескопа. - Не беспокойся, - сказал Рон, который изо всех сил старался не рассмеяться, - мама уберет это, она отлично лечит незначительные ушибы... - О, хорошо, но сейчас это неважно! - торопливо заговорила Гермиона. - Гарри, о, Гарри... Она снова села на край кровати. - Мы гадали после возвращения из Министерства... Конечно, мы не хотели тебе что-либо говорить, но после того, что Люций Малфой сказал о пророчестве, что оно было о тебе и Волдеморте, ну, мы думали, что это было что-то вроде этого... О, Гарри... - она смотрела на него, а потом вдруг спросила шепотом: - ты боишься? - Не так, как раньше, - сказал Гарри. - Когда я только услышал его, я боялся... Но сейчас мне кажется, что я всегда знал, что должен встретиться с ним в конце... - Когда мы услышали, что Дамблдор забирает тебя, мы подумали, что он мог рассказать или показать тебе что-то, связанное с пророчеством, - энергично заговорил Рон. - И мы недалеки от истины, верно? Он не стал бы тебя учить, если бы думал, что ты никчемный человек, не стал бы тратить свое время - он наверняка считает, что у тебя есть шанс! - Это правда, - сказала Гермиона. - Интересно, чему он будет учить тебя, Гарри? Продвинутой защитной магии, возможно, сильным контрзаклятьям… защите... Гарри на самом деле не слушал. Внутри него распространялось тепло, не имеющее никакого отношения к солнечному свету; плотный комок в груди исчезал. Он знал, что Рон и Гермиона гораздо сильнее шокированы, чем показывают, но просто тот факт, что они все еще здесь, с двух сторон от него, говорят подбадривающие и успокаивающие слова, не шарахаются от него, как будто он заразен или опасен, стоил гораздо больше всего того, что он мог им когда-то сказать. - …и неотразимое волшебство, конечно, - закончила Гермиона. - Ну, ты хотя бы знаешь один урок, который будешь посещать в этом году, это на один больше, чем знаем мы с Роном. Интересно, когда придут результаты С.О.В.? - Наверное, уже скоро, прошел месяц, - сказал Рон. - Подождите, - сказал Гарри, вдруг вспомнивший другую часть разговора с Дамблдором. - Мне кажется, Дамблдор сказал, что наши результаты С.О.В. придут сегодня! - Сегодня? - пронзительно закричала Гермиона. - Сегодня? Но почему ты не... о боже... Ты должен был сказать... Она вскочила на ноги. - Пойду посмотрю, не прилетали ли совы. Но когда Гарри десятью минутами позже спустился, полностью одетый и несущий пустой поднос, он нашел Гермиону, в волнении сидящую за кухонным столом, пока миссис Уизли старалась уменьшить ее сходство с пандой. - Он просто не сходит, - с волнением сказала миссис Уизли, стоя напротив Гермионы с палочкой в руках и копией "Помощника врачевателя", открытой на "Синяках, порезах и ссадинах". - Это всегда работало, я просто не понимаю... - Это идея новой шутки Фреда и Джорджа, так что наверняка она не сможет сойти просто, - сказала Джинни. - Но он должен сойти! - пропищала Гермиона. - Я не могу ходить так вечно! - Ты не будешь, дорогая, мы найдем контрзаклятье, не беспокойся! - сказала миссис Уизли успокаивающе. - Билл сказал, что Фред и Джордж очень забавные! - с безмятежной улыбкой сказала Флер. - Да, я задыхаюсь от смеха, - холодно ответила Гермиона. Она подскочила и начала ходить кругами по кухне, сплетя пальцы. - Миссис Уизли, вы уверены, что сегодня не было сов? - Да, дорогая, я бы заметила, - терпеливо ответила миссис Уизли. - Но еще девять, еще достаточно времени. - Я знаю, я провалила Древние Руны, - лихорадочно бормотала Гермиона, - я действительно допустила серьезную ошибку в переводе. И практика Защиты от Темных Искусств была не очень удачной. Я думала, что Трансфигурация прошла хорошо, но оглядываясь назад... - Гермиона, может, ты помолчишь, ты не одна нервничаешь! - рявкнул Рон. - И когда ты получишь свои одиннадцать Превосходных С.О.В.... - Нет, нет, нет! - сказала Гермиона, истерически размахивая руками. - Я знаю, что все провалила! - А что случится, если мы все провалим? - спросил Гарри у всех, но ответила опять Гермиона. - Мы обсудим наши предметы с деканом факультета, я спрашивала у профессора МакГоннагал в конце года. Гарри скрутило живот. Он пожалел, что съел свой завтрак. - В Бобатоне, - самодовольно сказала Флер, - у нас была другая система. Я думайу, это было лучше. У нас были экзамены после шестого курса, а не после пятого, а потом... Слова Флер потонули в крике. Гермиона указывала на кухонное окно. Три черных крапинки были отлично видны на чистом небе, они быстро росли. - Это определенно совы, - хрипло сказал Рон, одним прыжком оказавшись у окна рядом с Гермионой. - И их три, - сказал Гарри, вставший с другой стороны от нее. - По одной на каждого из нас, - испуганно прошептала Гермиона. - О нет... о нет... о нет... Совы летели прямо к Норе, три красивых неясыти, как это стало видно позже, несли большие конверты. - О нет! - пронзительно закричала Гермиона. Миссис Уизли прошла мимо них и открыла окно. Одна, вторая, третья, все совы пропарили в окно и приземлились на столе по ровной линии. И все три подняли свои правые лапы. Гарри подошел к ним. Адресованное ему письмо было привязано к лапке средней совы. Он отвязал его негнущимися пальцами. Слева от него Рон пытался отвязать свои результаты; справа Гермиона дрожащими руками пыталась сделать то же самое. На кухне стояла тишина. В конце концов, Гарри удалось вскрыть конверт. Он быстро разорвал его и вытащил из него пергамент. Результаты Стандартных Отметок Волшебника. Проходные оценки: Превосходно (П) Выше Ожидания (В) Допустимо (Д) Непроходные оценки: Слабо (С) Ужасно (У) Тролль (Т) Гарри Джеймс Поттер получил: Астрономия Д Забота о магических существах В Чары В Защита от Темных Искусств П Прорицания С Гербология В История Магии У Зелья В Трансфигурация В Гарри перечитал пергамент несколько раз, его дыхание постепенно восстанавливалось. Все было в порядке: он всегда знал, что завалит Прорицания, и у него не было никакого шанса сдать Историю Магии, учитывая, что он упал в обморок и пропустил половину экзамена, но он сдал все остальное! Он пробежал пальцем по оценкам... он показал хороший результат в Трансфигурации и Гербологии, и даже выше ожидаемого в Зельях! И к тому же, получил Превосходно по З.О.Т.И.! Он огляделся. Гермиона сидела к нему спиной, ее голова была наклонена, а Рон выглядел радостным. - Провалил только Прорицания и Историю Магии, но кто об этом заботится? - радостно сказал он Гарри. - Меняемся? Гарри мельком просмотрел его оценки: там не было Превосходно... - Я знал, что ты получишь высший балл по Защите от Темных Искусств, - сказал Рон, хлопая Гарри по плечу. - Мы все сдали хорошо, верно? - Отлично, - сказала миссис Уизли, ероша волосы Рона. - Семь С.О.В., это больше, чем у Фреда и Джорджа вместе! - Гермиона? - спросила Джинни, так как Гермиона все еще не повернулась. - Как у тебя? - Э... неплохо, - ответила Гермиона пристыженным голосом. - О, прекрати, - сказал Рон, подходя к ней и забирая у нее листок с результатами. - Вау, десять Превосходно и одно Выше Ожиданий по Защите от Темных Искусств, - он посмотрел на нее, наполовину радостную, наполовину раздраженную. - Ты действительно разочарована? Гермиона покачала головой, и Гарри рассмеялся. - Мы теперь студенты Т.Р.И.Т.О.Н.а! - усмехнулся Рон. - Мам, еще остались сосиски? Гарри опять посмотрел на свои результаты. Они были такими, на какие он и надеялся. Он только об одном сожалел... Это был конец его мечтам о профессии аврора. Он не был уверен, что достаточно набрал на Зельях. Он знал, что никогда не сможет заработать высший балл, но все еще горько смотрел на маленькую черную В напротив Зелий. Это был удар, действительно, пусть этот Пожиратель в личине сказал Гарри, что он стал бы хорошим аврором, но эта идея ему нравилась, и он не мог представить, кем еще он хочет стать. Кроме того, это выглядело судьбой после того, как он услышал пророчество пару недель назад... Ни один не сможет жить, пока жив другой... Разве он сможет выжить, если не присоединится к самым тренированным волшебникам, чья профессия - найти и убить Волдеморта? Глава шестая Поход Драко Гарри не выходил за пределы сада Норы в течение нескольких следующих недель. Большую часть времени он проводил, играя в Квиддич командами по два человека в саду (он и Гермиона против Рона и Джинни; Гермиона ужасно играла, а Джинни - хорошо, так что у них получались вполне хорошие матчи), а на ужин миссис Уизли ставила перед ним тройные порции еды. Это были бы замечательные мирные каникулы, если бы не было множества несчастных случаев, даже смертей, о которых каждый день рассказывал Ежедневный Пророк. Иногда Билл и мистер Уизли приносили вести, про которые еще не успели рассказать газеты. К неудовольствию миссис Уизли, шестнадцатый день рождения Гарри был испорчен ужасными известиями, принесенными Ремусом Лупином, который выглядел мрачно и зловеще, его темно-русые волосы изобиловали полосами седины, его одежда была порвана и залатана еще сильнее, чем прежде. - Была еще пара атак дементоров, - известил он, когда миссис Уизли передала ему большой кусок праздничного торта. - Также обнаружили тело Игоря Каркарова в хижине на севере. Над ним висел Знак Мрака - хотя, на самом деле, я удивлен, что он прожил целый год после того, как покинул Пожирателей; брат Сириуса Регулус сумел скрыться всего на несколько дней, насколько я помню. - Да, правда, может, - сказала миссис Уизли, хмурясь, - мы поговорим о чем-нибудь дру... - Ты слышал о Флориане Фортескью, Ремус? - спросил Билл, которого угостила вином Флер. - Владелец... - Кафе-мороженого в Диагон аллее, - перебил Гарри, почувствовавший неприятную пустоту в животе. - Он часто давал мне бесплатное мороженое. Что с ним случилось? - Его похитили, как видно из состояния его кафе. - Зачем? - спросил Рон, когда миссис Уизли многозначительно смотрела на Билла. - Кто знает? Наверное, он им мешал. Хороший был человек Флориан. - Кстати, о Диагон аллее, - сказал мистер Уизли. - Похоже, Олливандера тоже убрали. - Делающего волшебные палочки? - спросила Джинни испуганно. - Да. Его магазин пуст. Никаких следов борьбы. Никто не знает, ушел он добровольно или его похитили. - Но волшебные палочки, что люди будут без них делать? - Они купят их у других мастеров, - ответил Лупин. - Но Олливандер самый лучший мастер, и, если он сейчас у врагов, это очень плохо. На следующий день после этого мрачного праздничного чаепития пришли письма и списки учебников из Хогвартса. В письме Гарри его ждал сюрприз: теперь он был капитаном команды по Квиддичу. - Это дает тебе такой же статус, как и старосте, - радостно сказала Гермиона. - Теперь ты можешь пользоваться ванной старост! - Ух ты, я помню, как Чарли его носил, - сказал Рон, с весельем рассматривая значок. - Гарри, это классно, ты мой капитан, если ты возьмешь меня в команду, конечно, ха-ха-ха! - Я полагаю, мы не можем откладывать поездку в Диагон аллею еще дольше, - вздохнула миссис Уизли, просматривая список учебников Рона. – Мы пойдем в субботу, пока вашему папе снова не пришлось идти на работу. Я не собираюсь идти туда без него. - Мам, ты серьезно думаешь, что Сам-Знаешь-Кто будет прятаться за книжной полкой во Флориш и Блоттс? - захихикал Рон. - Фортескью и Олливандер исчезли на каникулах, ты забыл? - мгновенно вспылила миссис Уизли. - Если ты думаешь, что охрана - смешная вещь, то ты можешь оставаться здесь, я куплю тебе все сама. - Нет, я хочу пойти, я хочу увидеть магазин Фреда и Джорджа! - поспешно проговорил Рон. - Тогда брось свои идеи, молодой человек, пока я не решила, что ты недостаточно взрослый, чтобы идти с нами! - зло сказала миссис Уизли, хватая часы, все девять стрелок которых показывали "смертельная опасность", и установив их обратно на верх стопки только что поглаженных полотенец. - И это стоит возвращения в Хогвартс. Рон повернулся к Гарри, посмотрев на него недоверчиво, когда миссис Уизли подняла корзину с бельем и качающимися на нем часами и вылетела из комнаты. - Чтоб мне провалиться... теперь даже пошутить нельзя... Следующие несколько дней Рон старался не шутить легкомысленно о Волдеморте. Суббота началась без вспышек миссис Уизли, хотя она выглядела очень напряженной за завтраком. Билл, который оставался дома с Флер (к огромному удовольствию Джинни и Гермионы), протянул полный деньгами мешочек Гарри через стол. - Где мои? - сразу спросил Рон, его глаза были широко раскрыты. - Это деньги Гарри, идиот, - сказал Билл. - Я достал их из твоего хранилища, Гарри, потому что теперь забрать деньги из хранилища занимает часов пять, так гоблины усилили безопасность. Два дня назад Арки Филпотт и Пробити Проб пытались ограбить его... Так что поверьте мне, так проще. - Спасибо, Билл, - сказал Гарри, положив деньги в карман. - Он всегда такой заботливый, - любяще промурлыкала Флер, погладив Билла по носу. Джинни изобразила за ее спиной, что ее тошнит. Гарри подавился хлопьями, и Рон хлопнул его по спине. Это был хмурый мрачный день. Одна из министерских машин, в которой Гарри уже один раз ездил, ждала их во дворе, когда они вышли из дома, надевая мантии. - Как хорошо, что папа снова смог ею воспользоваться, - сказал Рон благодарно, с наслаждением потягиваясь, когда машина мягко двинулась от Норы. Билл и Флер махали им из окна. Он, Гарри, Гермиона и Джинни сидели на просторном удобном заднем сидении. - Не привыкни к этому, это только из-за Гарри, - сказал мистер Уизли Рону через плечо. Он и миссис Уизли сидели впереди рядом с водителем из Министерства; переднее пассажирское кресло было любезно увеличено до размера двухместного дивана. - К нему приставлена защита по максимуму, и к нам еще присоединятся люди в Дырявом Котле. Гарри ничего не сказал; ему не доставляло удовольствия делать покупки в окружении батальона авроров. Его Плащ-Невидимка был сложен в рюкзаке, и он чувствовал, что если это хорошо для Дамблдора, то и для Министерства тоже должно быть хорошо, но сейчас он задумался над тем, знали ли в Министерстве о его Плаще. - Вот мы и приехали, - сказал водитель, на удивление быстрее, чем в прошлый раз, он заговорил впервые за всю поездку, когда затормозил у Черинг Кросс Роуд и остановился снаружи Дырявого Котла - Я должен вас ждать, как долго вы там будете? - Пару часов, я думаю, - ответил мистер Уизли, - о, хорошо, он здесь! Гарри выглянул в окно; его сердце подпрыгнуло. Снаружи гостиницы не было авроров, но была гигантская, чернобородая фигура Рубеуса Хагрида, Хранителя ключей Хогвартса, одетого в длинную бобровую мантию, направляющегося к Гарри и не обращающего внимания на удивленные взгляды прохожих магглов. - Гарри! - пророкотал он, заключая Гарри в костеломательные объятия в тот момент, когда Гарри выбрался из машины. - Конклюв - Витервинг, я имею в виду - ты должен его увидеть, Гарри, он так счастлив вернуться на свободу. - Рад, что ему нравится, - сказал Гарри, усмехаясь и растирая ребра. - Мы не знали, что «охрана» - это ты. - Я знаю, пряма как в старые времена, верно? Видишь ли, Министерство хотело послать кучу авроров, но Дамблдор сказал, что я справлюсь, - сказал Хагрид гордо, выпячивая грудь и кладя руки в карманы. - Давайте пойдем - после вас, Молли, Артур... Впервые на памяти Гарри Дырявый Котел был пуст. Только хозяин гостиницы Том, тощий и беззубый, остался от старой толпы. Он с надеждой посмотрел на них, когда они вошли, но Хагрид сказал: - Сегодня, Том, просто проходим мимо, уверен, ты понимаешь, по работе из Хогвартса, знаешь ли... Том уныло кивнул и вернулся к протиранию бокалов; Гарри, Гермиона, Хагрид и Уизли прошли через бар в маленький прохладный задний двор, где стояли мусорные ящики. Хагрид поднял свой розовый зонт и постучал по знакомому кирпичу в стене, в которой появился аркообразный проход на извилистую замощенную булыжником улицу. Они прошли во вход и остановились, чтобы осмотреться. Диагон аллея изменилась. Яркие, блестящие витрины, показывающие книги по заклинаниям, ингредиенты к зельям, котлы были не видны за большими плакатами Министерства Магии, наклеенные поверх них. Большинство этих мрачных фиолетовых постеров содержали те же некоторые советы по безопасности, что и брошюры Министерства Магии, которые рассылали населению в течение всего лета, но на некоторых были напечатаны двигающиеся черно-белые фотографии Пожирателей Смерти, находящихся на свободе. Беллатрикс Лестранж насмешливо улыбалась с ближайшей аптеки. Несколько окон были зашиты досками, среди которых было кафе-мороженое Флориана Фортескью. С другой стороны появилось много убогих ларьков по всей улице. К ближайшему из них, появившемуся перед Флориш и Блоттс, под полосатым испачканным навесом был прикреплен картонный знак, на котором было написано: АМУЛЕТЫ Действуют против оборотней - сводят с ума Нездорово выглядящий волшебник гремел охапкой серебряных символов на цепи рядом с прохожими. - Одну для вашей маленькой девочки, мадам? - спросил он, хитро смотря на Джинни, когда они подошли. - Защитите ее чудесную шею? - Если бы я был на работе... - сказал мистер Уизли, свирепо посмотрев напродавца амулетов. - Да, только не надо арестовывать никого сейчас, дорогой, мы торопимся, - сказала миссис Уизли, нервно просматривая список. - Я думаю, сначала надо пойти к мадам Малкин, Гермиона хочет новые мантии, у Рона в его мантиях слишком видны лодыжки, тебе нужны новые, Гарри, ты так вырос... пойдемте все. - Молли, думаю, нет смысла всем идти к мадам Малкин, - сказал мистер Уизли. - Почему бы им втроем не пойти с Хагридом, а мы пойдем пока во Флориш и Блоттс и купим всем учебники. - Я не знаю, - с волнением сказала миссис Уизли, разрываясь между желанием побыстрее все купить и не разделяться. - Хагрид, что ты думаешь? - Не бойсь, с ними все будет в порядке, Молли, - сказал Хагрид успокаивающе, махая рукой размером с крышку от мусорного ящика. Миссис Уизли не выглядела вполне успокоившейся, но разрешила разделиться, торопливо пойдя к Флориш и Блоттс с мужем и Джинни, в то время как Гарри, Рон, Гермиона и Хагрид отправились к мадам Малкин. Гарри заметил, что все люди, мимо которых они проходили, выглядели так же взволнованно, как и миссис Уизли, и никто не останавливался поговорить; покупатели оставались вместе со своими маленькими группами, сосредоточенно движущимися к своим целям. Никто не ходил по магазинам в одиночестве. - Могло возникнуть небольшое затруднение, если бы нас там было много, - сказал Хагрид, останавливаясь у двери магазина мадам Малкин и наклоняясь, чтобы посмотреть в окно. - Я посторожу снаружи, ладно? Гарри, Рон и Гермиона вошли в маленький магазин вместе. На первый взгляд показалось, что магазин пуст, но вскоре после того, как дверь за ними закрылась, они услышали хорошо знакомый голос из-за стойки с мантиями в зеленых и голубых блестках. - ... не ребенок, если ты не заметила, мама. Я в состоянии купить все для школы сам. Потом раздалось кудахтанье, и голос, как определил Гарри, принадлежащий хозяйке магазина, мадам Малкин, сказал: - Сейчас, дорогой, твоя мама совершенно права, никто теперь не должен ходить поодиночке, ребенок ведь ничего не может сделать... - Смотри, куда прикалываешь булавки! Подросток с бледным заостренным лицом и платиновыми волосами вышел из-за стойки, одетый в красивый костюм из темно-зеленой мантии, сверкающей от булавок вокруг шеи и манжетов рукавов, он прошагал к зеркалу и осмотрел себя; это было за несколько секунд до того, как он заметил Гарри, Рона и Гермиону, отражающихся за его плечом. Его светло-серые глаза сузились. - Если ты хочешь знать, что это за запах, мама, только что вошла грязнокровка, - сказал Драко Малфой. - Не думаю, что есть необходимость в таких выражениях! - сказала мадам Малкин, спешно выходя из-за шкафа, держа метр и волшебную палочку. - И я не хочу, чтобы вы вытаскивали палочки в моем магазине, - поспешно добавила она, увидев, что Гарри и Рон направили свои палочки на Малфоя. Гермиона, стоящая немного позади, шептала им: - Нет, не надо, честно, он этого не стоит. - Да, как будто вы осмелитесь использовать магию вне Хогвартса, - ухмыльнулся Малфой. - Кто поставил тебе фингал, Грейнджер? Я хочу послать ему цветы. - Достаточно! - жестко сказала мадам Малкин, оглядываясь через плечо за поддержкой. - Мадам, пожалуйста… Нарцисса Малфой вышла из-за шкафа. - Спрячьте это, - холодно сказала она Рону и Гарри. - Если вы снова атакуете моего сына, ручаюсь, это будет последняя вещь, которую вы сделаете. - Правда? - спросил Гарри, шагнул к ней и пристально вгляделся в ее надменное лицо, которое, несмотря на всю его бледность, все равно было похоже на лицо ее сестры. Теперь он был одного с ней роста. - Собираетесь с парой приятелей-Пожирателей убить нас, так? Мадам Малкин закричала и схватилась за сердце. - Послушай, ты не можешь просто так обвинять - это опасные вещи - убери палочку, пожалуйста! Но Гарри не опустил свою волшебную палочку. Нарцисса Малфой неприятно улыбнулась. - Я вижу, что нахождение под опекой Дамблдора дало тебе чувство ложной безопасности, Гарри Поттер. Но Дамблдор не всегда сможет тебя защитить. Гарри насмешливо осмотрел магазин: - О... посмотрите-ка... его сейчас здесь нет! Так почему бы что-нибудь не предпринять? В Азкабане могут найти двойную камеру для Вас и Вашего мужа-неудачника! Малфой сердито шагнул к Гарри, но споткнулся об слишком длинную полу мантии. Рон громко рассмеялся. - Как ты смеешь так разговаривать с моей матерью, Поттер! - прорычал Малфой. - Все в порядке, Драко, - сказала Нарцисса, удерживая его за плечо своими тонкими пальцами. - Я думаю, что Поттер воссоединится с дорогим Сириусом до того, как я воссоединюсь с Люцием. Гарри поднял свою палочку выше. - Гарри, нет! - жалобно проговорила Гермиона, хватая его за руку и пытаясь ее опустить. - Подумай... ты не должен... у тебя опять будут неприятности... Мадам Малкин, сначала испугавшаяся этого затруднительного положения, кажется, решила вести себя, как будто ничего не произошло в надежде, что и не произойдет. Она подошла к Малфою, который все еще пристально глядел на Гарри. - Я думаю, левый рукав надо чуть-чуть поднять, дорогой, дай мне просто... - Ау! - завопил Малфой, отталкивая ее руку. - Смотри, куда втыкаешь свои булавки, женщина! Мама, я не думаю, что все еще хочу это. Он снял мантии через голову и швырнул их на пол к ногам мадам Малкин. - Ты прав, Драко, - сказала Нарцисса, высокомерно взглянув на Гермиону, - теперь я знаю, какие отбросы тут одеваются. Мы лучше все купим у Твилфита и Тэттина. И с этими словами они оба широкими шагами прошли к двери, а Малфой постарался как можно сильнее врезаться в Рона на пути к выходу. - Что Вы хотите этим сказать? - ошеломленно сказала мадам Малкин, поднимая брошенные мантии и двигая концом своей волшебной палочки, как пылесосом, убрала с них пыль. Она выглядела совершенно растерянной, пока подгоняла мантии Гарри и Рону, пыталась продать Гермионе мантию волшебника, а не ведьмы, и когда она их проводила, чувствовалось, что она рада их уходу. - Все взяли? – радостно спросил Хагрид, когда они снова оказались снаружи. - Почти, - ответил Гарри. - Ты видел Малфоев? - Да, - беспечно ответил Хагрид, - но они не осмелятся напакостить посреди Диагон аллеи, Гарри. Не беспокойся о них. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, но до того, как они решили вывести Хагрида из расслабленного состояния, появились мистер и миссис Уизли с Джинни, все увешанные тяжелыми пакетами с книгами. - Все в порядке? - спросила миссис Уизли. - Купили мантии? Тогда мы можем зайти в Аптеку Илопса на пути к Фреду и Джорджу, пока они не закрылись. Ни Гарри, ни Рон не стали покупать в Аптеке ингредиенты, так как им больше не нужно было изучать Зелья, но оба купили большую коробку совиных орешков для Хедвиги и Свина в совином магазине Илопса. Так, с постоянно сверяющейся со списком миссис Уизли, они прошли дальше по улице в поисках "Проказ Волшебников Уизли", магазина Фреда и Джорджа. - Нам надо спешить, - сказал мистер Уизли. - Так что мы просто быстро оглядимся и вернемся к машине. Мы уже близко, вот номер девяносто два... девяносто четыре... - Вау, - сказал Рон, останавливаясь и преграждая им путь. Находящийся между тусклыми заклеенными постерами магазинами, окна магазина Фреда и Джорджа бросались в глаза, как фейерверк. Случайные прохожие оглядывались через плечо на его окна, а некоторые шокированные люди останавливались, прикованные к месту. Левая витрина была ошеломляюще полна товарами, которые вращались, сверкали, прыгали, взрывались и визжали; у Гарри даже заслезились глаза от этого великолепия. Правое окно было заклеено гигантским постером, фиолетовым, как и остальные, но богато украшенным сверкающими желтыми буквами: ПОЧЕМУ ВЫ БЕСПОКОИТЕСЬ О САМИ-ЗНАЕТЕ-КОМ? ВЫ ДОЛЖНЫ БЕСПОКОИТЬСЯ СОВСЕМ О ДРУГОМ! ЗАПОР! КАКАЯ СЕНСАЦИЯ, ОН ЗАХВАТЫВАЕТ НАЦИЮ! Гарри засмеялся. Он услышал слабый стон рядом с собой, обернулся и увидел миссис Уизли, ошеломленно глядящую на плакат. Ее губы беззвучно шевелились, но можно было понять, что она проговаривает "запор". - Они будут убиты в своих кроватях! - прошептала она. - Нет, не будут! - сказал Рон, который, как и Гарри, смеялся, - это замечательно! И они с Гарри первыми направились к входу. Он был полон покупателей, Гарри даже не мог подобраться к полкам. Он огляделся вокруг, оглядел коробки, нагроможденные до потолка. Тут были подспорья прогульщикам, которые близнецы усовершенствовали с их последнего, незаконченного года в Хогвартсе; Гарри заметил, что Носокровная Нуга была самой популярной, на прилавке осталась только одна коробка. Были мешки с обманными волшебными палочками; самые дешевые просто превращались в резиновых цыплят или пару пружин, когда ими взмахиваешь, самые дорогие колотят неосторожного пользователя по голове и шее, и коробки перьев трех видов: Самопишущие, Самопроверяющие, Умно-Отвечающие. Впереди освободилось пространство, и Гарри проложил себе путь к прилавку, где хохотали довольные десятилетки, смотревшие, как крошечный деревянный человек, медленно восходящий на настоящую виселицу, взгромождается на коробку, на которой написано: палач многократного пользования - заколдуй его, иначе он повесится! "Запатентованные заклинания мечты" - Гермиона умудрилась протиснуться к большой демонстрации рядом со стойкой и теперь читала информацию на коробке с изображением молодой девушки, падающей в обморок на палубе пиратского корабля. - Одна простая магическая формула, и вы попадаете в высококачественную очень реалистичную получасовую мечту; хороша в использовании на уроках учеников средней школы, практически необнаружима (побочное действие: безучастное выражение лица и незначительное выделение слюны). Не продается детям младше шестнадцати лет. - Ты знаешь, - сказала Гермиона, поднимая глаза на Гарри, - это действительно выдающаяся магия. - За это, Гермиона, - сказал голос за ее спиной, - ты можешь взять одну бесплатно. Сияющий Фред стоял за ними, одетый в алую мантию, которая совершенно не сочеталась с его огненно-рыжими волосами. - Как ты, Гарри? - они пожали руки. - Что с твоим глазом, Гермиона? - Ваш дерущийся телескоп, - сказала она уныло. - О, черт, я забыл о них! - сказал Фред. - Держи... Он достал из своего пакета тюбик и протянул его ей; она осторожно его открыла, в нем была густая желтая паста. - Просто нанеси его, и синяк пройдет в течение часа, - сказал Фред. - Мы долго искали подходящий удалитель синяка. Проверяем свои изделия на себе. Гермиона выглядела озабоченной. - Это безопасно, так ведь? - спросила она. - Конечно да, - ободряюще сказал Фред. - Пойдем, Гарри, я устрою тебе экскурсию. Гарри оставил Гермиону, намазывающую свой черный глаз пастой, и последовал за Фредом в конец магазина, где он видел стенд карточных и веревочных трюков. - Маггловские волшебные фокусы! - радостно сказал Фред, указывая на них. - Для чудаков, как папа, любящих маггловский хлам. Они недорого стоят, но это отличный бизнес, они оказались великолепной новинкой... О, а вот и Джордж. Близнец Фреда энергично пожал Гарри руку. - Устраиваешь ему экскурсию? Проходи в конец, Гарри, вот где мы делаем настоящие деньги... Ты, прикармань что-нибудь, и это будет стоить тебе больше, чем Галеоны! - предупреждающе добавил он маленькому мальчику, торопливо отдернувшему руку от тюбика, помеченного, как съедобный. ПОМЕТКА - ВЫЗЫВАЮТ БОЛЕЗНЬ Джордж отодвинул занавеску за стендом с маггловскими фокусами, и Гарри увидел темную, почти незаполненную комнату. Надписи на упаковках этих товаров были более угнетающими. - Мы только развиваем эту более серьезную линию, - сказал Фред. - Забавно, как это случилось... - Ты не поверишь, как много людей, даже работающих в Министерстве, не могут создать приличное заклятие Щита, - сказал Джордж. - Конечно, их же учил не ты, Гарри. - Точно... Ну, мы думали, что Защитные Шляпы были шуткой, знаешь, попроси своего товарища послать в тебя заклятье и смотри на его лицо, когда оно просто отскочит. Но Министерство купило пятьсот штук для своего персонала! И мы все еще получаем крупные заказы! - Так что мы расширились и стали производить еще и Защитные мантии, а также Защитные перчатки. - Я имею в виду, они не защитят от Непростительных заклятий, но смогут отразить умеренные проклятия. - И тогда мы решили уделить больше времени изделиям для Защиты от Темных Искусств, это настоящая денежная машина, - с энтузиазмом продолжил Джордж. - Это здорово. Смотри, это Мгновенный Черный Порошок, мы его привозим из Перу. Удобен, если ты хочешь быстро сбежать. - А вот наша Заманивающая Взрывчатка, просто уходит с полок, смотри, - указал Фред на странные рогообразные объекты, которые действительно пытались отпрыгнуть подальше от взглядов. - Ты просто тайком выпускаешь ее, и она убегает, издавая грохот вне поля зрения, дает шанс для отступления, если тебе это нужно. - Удобно, - сказал впечатленный Гарри. - Держи, - сказал Джордж, взяв пару и бросив их Гарри. Молодая ведьма с короткими светлыми волосами заглянула за занавеску; Гарри увидел, что она тоже была одета в алую мантию. - Здесь покупатель, ищущий шутливый котел, мистер Уизли и мистер Уизли, - сказала она. Гарри показалось забавным, что Фреда и Джорджа называют "мистер Уизли", но они нормально это восприняли. - Сейчас, Верити, я иду, - быстро ответил Джордж. - Гарри, выбирай все, что хочешь, ладно? Бесплатно. - Я не могу так! - сказал Гарри, который уже достал кошелек, чтобы заплатить за Заманивающую Взрывчатку. - Ты здесь не платишь, - твердо сказал Фред, отмахиваясь от денег Гарри. - Но... - Ты дал нам начальный капитал, мы это не забыли, - строго сказал Джордж. - Бери все, что хочешь и просто не забудь говорить людям, где ты это взял, если они спросят. Джордж вышел через занавеску, чтобы помочь продавцам с покупателями, а Фред повел Гарри обратно в главный торговый зал, где они нашли Джинни и Гермиону, все еще изучающих Запатентованные заклятия мечты. - Девушки, вы еще не видели нашу продукцию ЧудоВедьмы? - спросил Фред. - Следуйте за мной, дамы... Рядом с окном стояло множество товаров в ярко-розовых упаковках, рядом с которыми стояла толпа взволнованных хихикающих девушек. Гермиона и Джинни отстали, выглядя настороженно. - Это там, - гордо сказал Фред. - Лучший выбор любовных зелий, который можно найти. Джинни недоверчиво подняла бровь: - Они работают? - спросила она. - Конечно, они работают, до двадцати четырех часов за один прием в зависимости от веса парня… - И привлекательности девушки, - продолжил Джордж, внезапно появившийся рядом с ними. - Но мы не продаем его нашей сестре, - добавил он сурово, - не тогда, когда у нее уже около пяти парней, из чего следует... - Что бы вы не услышали от Рона, это неправда, - невозмутимо сказала Джинни, шагнувшая вперед, чтобы взять с полки маленькую розовую склянку. - Что это? - Прыщи гарантированно исчезают за десять секунд, - сказал Фред. - Превосходно помогает при любых нарывах, но не меняй тему разговора. Ты сейчас встречаешься с парнем по имени Дин Томас? - Да, - сказала Джинни. - И когда я его видела в последний раз, он точно был одним парнем, а не пятью. А что это такое? Она указала на круглые розовые и фиолетовые пушистые шарики, катающиеся по клетке и издающие громкие писки. - Карликовые Пуховки, - ответил Джордж. - Маленькие пуховки, мы не можем достаточно быстро их разводить. А как насчет Майкла Корнера? - Я его бросила, он неудачник! - сказал Джинни, просовывая палец сквозь прутья клетки и смотря, как Карликовые Пуховки толпятся вокруг него. - Они прелестны! - Да, они очень милые, - уступил Фред. - Но ты довольно быстро меняешь парней, не так ли? Джинни повернулась и взглянула на него, поставив руки на бока. Она выглядела разъяренной и была так похожа на миссис Уизли, что Гарри удивился тому, что Фред не отскочил от нее. - Это не твое дело. И я попрошу тебя, - зло добавила она появившемуся Рону, нагруженному покупками, - не рассказывать небылицы обо мне этим двоим. - Это три Галеона, девять Сиклей и один Кнут, - сказал Фред, оценивая коробки в руках Рона. - Признавай свою вину. - Я твой брат! - И это нас ты надул. Три Галеона, девять Сиклей. Я сброшу один Кнут. - Но у меня нет трех Галеонов и девяти Сиклей! - Тогда лучше положи их обратно, и проследи, чтобы ты вернул их на нужную полку. Рон положил несколько коробок, выругался и показал неприличный знак рукой Фреду, который, к его несчастью, заметила миссис Уизли, выбравшая именно этот момент для появления. - Если я увижу, что ты делаешь это снова, я сращу твои пальцы вместе, - грозно сказала она. - Мам, можно я возьму Карликовую Пуховку? - спросила Джинни - Что? - осторожно спросила миссис Уизли. - Смотри, они такие милые... Миссис Уизли подошла поближе, чтобы рассмотреть Карликовых Пуховок, так что Гарри, Рону и Гермионе сразу же открылся вид на окно. Драко Малфой в одиночестве шел по улице. Проходя мимо Проказ Волшебников Уизли, он оглянулся через плечо. Секундой позже он вышел за пределы окна и они потеряли его из виду. - Интересно, где его мамочка? - спросил Гарри, нахмурясь. - Освободил ее от своего вида, - сказал Рон. - Но почему? - сказала Гермиона. Гарри ничего не сказал; он думал. Нарцисса Малфой не отпустила бы своего драгоценного сыночка из вида охотно; Малфою пришлось напрячься, чтобы избавиться от ее внимания. Гарри, знающий и ненавидящий Малфоя, был уверен, что причина не могла быть безвредной. Он огляделся. Миссис Уизли и Джинни склонились над Карликовыми Пуховками. Мистер Уизли с удовольствием разглядывал маггловские крапленые карты. Фред и Джордж работали с посетителями. За стеклом Хагрид стоял к ним спиной, оглядывая улицу. - Быстро забирайтесь сюда, - сказал Гарри, вытаскивая Плащ-Невидимку из рюкзака. - О, я не знаю, Гарри, - сказала Гермиона, неуверенно посмотрев на миссис Уизли. - Давай же, - сказал Рон. Она колебалась всего секунду, затем забралась под мантию с Гарри и Роном. Никто не заметил их исчезновения; все были слишком заинтересованы товарами Фреда и Джорджа. Гарри, Рон и Гермиона проделали путь до дверей так быстро, как смогли, но к тому времени, как они оказались на улице, Малфой исчез так же успешно, как и они. - Он шел в том направлении, - прошептал Гарри тихо, чтобы Хагрид их не услышал. - Пойдем. Они побежали, всматриваясь слева и справа в двери и окна магазинов, пока Гермиона не указала вперед. - Это он, так ведь? - прошептала она. - Поворачивает налево. - Большой сюрприз, - прошептал Рон. Малфой огляделся и, проскользнув в Темную аллею, скрылся из виду. - Быстрее, или мы его потеряем, - торопливо сказал Гарри. - Наши ноги будут видны! - обеспокоено сказала Гермиона, когда мантия стала развеваться вокруг их лодыжек; теперь стало гораздо сложнее прятаться под мантией втроем. - Неважно, - нетерпеливо сказал Гарри. - Просто поторопимся! Темная аллея, улица, посвященная Темным Искусствам, выглядела пустынно. Они вглядывались в окна, мимо которых проходили, но, казалось, ни в одном магазине не было покупателей. Гарри полагал, что покупать Темные артефакты в такие опасные и подозрительные времена было бы разоблачительным. Гермиона сильно ущипнула его за руку. - Ау! - Тшшш! Смотри! Он там! - прошептала она ему на ухо. Они достигли единственного магазина в Темной аллее, который Гарри посещал, Борджин и Бёркс, который предлагал широкий выбор зловещих товаров. Там среди коробок, полных черепов, и старых бутылок спиной к ним стоял Драко Малфой, едва заметный из-за того самого черного шкафа, в котором Гарри однажды прятался, избегая Малфоя и его отца. Судя по движениям его рук, он оживленно разговаривал. Владелец магазина, мистер Борджин, жирноволосый сутулый человек, стоял напротив Малфоя. У него было странное выражение лица: смешанные возмущение и страх. - Если бы мы могли слышать, что они говорят! - сказала Гермиона. - Мы можем! - возбужденно воскликнул Рон. - Надевайте... черт... Он уронил пару коробок, которые все еще держал, когда нащупал самую большую. - Ухоудлинители, смотрите! - Чудесно! - сказала Гермиона, когда Рон распутал длинные шнурки телесного цвета и начал их пододвигать к двери. - Надеюсь, дверь не защищена Невозмутимым заклятием. - Нет! - ликующе сказал Рон. - Слушайте! Они склонили головы и стали внимательно слушать громкий и четкий голос Малфоя, раздававшийся, как по радио. - ... ты знаешь, как это решить? - Возможно, - сказал Борджин тоном, указывающим на то, что он не собирается компрометировать себя. - Мне надо на это взглянуть. Почему ты не принес его в магазин? - Я не могу, - сказал Малфой. - Он должен оставаться неподвижным. Просто скажи мне, как это сделать. Гарри увидел, как Борджин нервно облизал губы. - Ну, не видя его, я должен сказать, это очень сложная работа, даже невозможная. Я не могу ничего гарантировать. - Нет? - сказал Малфой, и Гарри понял по его тону, что он ухмыльнулся. - Может, это сделает тебя более уверенным. Он приблизился к Борджину, скрывшись за шкафом. Гарри, Рон и Гермиона сместились в сторону, пытаясь сохранить его в поле зрения, но все, что они смогли увидеть, это испуганный Борджин. - Расскажи кому-нибудь, - сказал Малфой, - и тебя настигнет возмездие. Знаешь Фенрира Грейбэка? Он друг нашей семьи. Он будет заглядывать время от времени, чтобы убедиться, что ты уделяешь проблеме все свое внимание. - В этом не будет необходимости... - Я так решил, - сказал Малфой. - Ну, я, пожалуй, пойду. И не забудь сохранить эту вещь, она мне нужна. - Может, вы желаете забрать ее сейчас? - Конечно, нет, ты, глупый, жалкий человек, как я буду выглядеть с этим на улице? Просто не продавай ее. - Конечно, не буду... сэр. Борджин поклонился так же низко, как и Люцию Малфою в прошлый раз. - Никому ни слова, Борджин, включая мою мать, понятно? - Естесственно, естесственно, - забормотал Борджин и поклонился еще раз. В следующий момент колокольчик над дверью зазвенел, и Малфой гордо вышел из магазина, выглядя очень довольным собой. Он прошел так близко от Гарри, Рона и Гермионы, что они почувствовали, как его развевающаяся мантия задела их колени. В магазине Борджин оставался неподвижным; его елейная улыбка исчезла; он выглядел обеспокоенным. - О чем они говорили? - прошептал Рон, сматывая ухоудлинители. - Не знаю, - сказал Гарри задумчиво. - Он хотел что-то починить... и он хочет что-то тут сберечь... Вы видели, на что он показывал, когда сказал "эту вещь"? - Нет, он был за шкафом... - Вы двое, оставайтесь здесь, - прошептала Гермиона. - Что ты…? Но Гермиона уже выбралась из-под мантии. Она поправила волосы, глядя на отражение в стекле, а потом вошла в магазин, заставляя колокольчик опять звонить. Рон поспешно подсунул ухоудлинители под дверь и протянул один Гарри. - Здравствуйте, ужасное утро, не правда ли? - радостно сказала Гермиона Борджину, который не ответил, но бросил на нее подозрительный взгляд. Весело напевая что-то, Гермиона рассматривала выставленный товар. - Это ожерелье продается? - спросила она, останавливаясь напротив коробки со стеклянной стенкой. - Если у вас есть полторы тысячи Галеонов, - холодно сказал мистер Борджин. - О... э… нет, у меня столько нет, - ответила Гермиона, продолжив осмотр. - А... что насчет того чудесного... хм... черепа? - Шестьдесят Галеонов. - Так это продается, значит? А есть что-нибудь... хранимое для кого-то? Мистер Борджин покосился на нее. У Гарри было отвратительное чувство, что он точно знал, в чем прокололась Гермиона. По-видимому, она тоже почувствовала, что сказала что-то не то, потому что внезапно оставила осторожность. - Вещь, которую... э... парень, который тут только что был, Драко Малфой, ну, он мой друг, и я хочу купить ему подарок на день рождения, но если он что-то уже заказал, вполне понятно, что я не хочу дарить ему то же самое, так что... хм... По мнению Гарри, это была милая неубедительная история, и, похоже, Борджин тоже так считал. - Вон, - грозно сказал он. - Убирайся! Гермиона не стала ждать повтора, а быстро направилась к двери с идущим по пятам Борджином. Когда колокольчик снова зазвенел, Борджин захлопнул за ней дверь и повесил табличку "Закрыто". - Да, хорошо, - сказал Рон, набрасывая мантию на Гермиону. - Ценю попытку, но ты была неубедительной... - Ну, в следующий раз ты мне покажешь, как это делается, Мастер Обмана! - холодно ответила она. Рон и Гермиона пререкались всю обратную дорогу к Проказам Волшебников Уизли, где они были вынуждены остановиться, потому что их могли обнаружить встревоженно выглядящие миссис Уизли и Хагрид, которые недавно заметили их отсутствие. Уже в магазине Гарри снял Плащ-Невидимку, спрятал его в рюкзаке и присоединился к Рону и Гермионе, которые утверждали в ответ на обвинения миссис Уизли, что все это время были в задней комнате, и что она невнимательно там смотрела. Глава седьмая Клуб Слизняка Гарри потратил большую часть последней недели каникул, обдумывая поведение Малфоя в Темной аллее. Его заставляло больше всего переживать довольное лицо Малфоя, когда тот выходил из магазина. Этот счастливый взгляд Малфоя не мог означать ничего хорошего. Ни Рон, ни Гермиона не были озадачены поведением Малфоя настолько, насколько был озадачен Гарри, что его раздражало; или, по крайней мере, им надоело это обсуждать по прошествии нескольких дней. - Я согласна, Гарри, что это было подозрительно, - слегка нетерпеливо сказала Гермиона. Она сидела на подоконнике в комнате Фреда и Джорджа, опираясь ногами на одну из картонных коробок и разыскивая свой экземпляр Продвинутого Перевода Рун. - Но разве мы не сошлись на том, что этому может быть множество объяснений? - Возможно, он сломал свою Руку Славы, - сказал Рон неопределённо, поскольку он пытался выпрямить согнутые прутья на своей метле. - Помните, какой усохшей она была у Малфоя? - Ну, а как насчёт того, что Малфой сказал "не забывают охранять один сейф"? - постоянно спрашивал Гарри. - Это прозвучало так, будто Борджин получил ещё один сломанный предмет, и Малфой хочет получить оба. - Ты думаешь? - сказал Рон, пробуя очистить грязь с ручки метлы. - Да, я так думаю, - сказал Гарри. Когда ни Рон, ни Гермиона не ответили, он сказал: - Отец Малфоя в Азкабане. Разве вы не думаете, что Малфой хочет отомстить? Рон поднял взгляд, моргая. - Малфой хочет отомстить? Но что он сможет сделать? - Это моё мнение, я не знаю! - расстроено сказал Гарри. - Но он что-то замышляет, и я думаю, что мы должны отнестись к этому серьезно. Его отец Пожиратель Смерти, и... Гарри остановился, глядя на окно позади Гермионы, его рот открылся. Потрясающая мысль только что осенила его. - Гарри? - взволнованно спросила Гермиона. - Что случилось? - У тебя же не заболел снова шрам, не так ли? - нервно спросил Рон. - Он - Пожиратель Смерти, - медленно сказал Гарри. - Он заменил отца на месте Пожирателя Смерти! Наступила тишина. Потом Рон расхохотался: - Малфой! Ему всего лишь шестнадцать, Гарри! Неужели ты думаешь, что Сам-знаешь-кто позволил бы Малфою присоединиться к своим сообщникам? - Это выглядит маловероятным, Гарри, - сердито сказала Гермиона. - Что заставляет тебя так думать? - Мадам Малкин. Она не прикасалась к нему, но он вопил и отдёрнул свою руку подальше от неё, когда она подошла, чтобы подвернуть рукав. Это была его левая рука. На ней была Чёрная Метка. - Ну... - с недоверием произнёс Рон. - Я думаю, что он просто хотел уйти оттуда, Гарри, - сказала Гермиона. - Он показал Борджину что-то, чего мы не смогли увидеть, - упрямо сказал Гарри. - Это что-то серьезно испугало Борджина. Это была Метка, я знаю, это - то, что он показывал Борджину. Вы же видели, как серьезно он это воспринял! Рон с Гермионой обменялись взглядами. - Я не уверена, Гарри... - Да, я все ещё думаю, что Сам-знаешь-кто не позволил бы Малфою присоединиться... Рассерженный, но абсолютно убеждённый в своей правоте, Гарри подхватил кучу грязной одежды для Квиддича и вышел из комнаты. Миссис Уизли убеждала их в течение многих дней не оставлять стирку и сборы до самого последнего момента. Спускаясь, он врезался в Джинни, которая возвращалась в свою комнату, неся груду только что выстиранной одежды. - Я не шла бы на кухню сейчас, - предупредила его она. - Там слишком много Флегм. - Я буду очень осторожен, - улыбнулся Гарри. Он был уверен, что, войдя на кухню, найдёт Флер, сидящую за столом, увлечённую планами относительно свадьбы с Биллом, в то время как миссис Уизли, с самым злым видом, внимательно наблюдала за грудой самоочищающихся картофелин. - ... Билл и я почти выбрали двух подружек невесты, Джинни и Габриэль будут очень мило смотреться рядом. Я думать одеть их в бледно-золотое - розовое смотрелось бы ужасно с волосами Джинни... - Ах, Гарри! - громко воскликнула миссис Уизли, перекрикивая монолог Флер. - Отлично, я хотела бы рассказать о мерах безопасности для завтрашней поездки в Хогвартс. Мы снова взяли машины Министерства, Авроры будут ждать на станции. - А Тонкс тоже будет там? - спросил Гарри, передавая свои вещи для Квиддича. - Нет, я не думаю. Артур сказал, что она уже будет где-то занята. - Она позволила себе уйти, эта Тонкс, - размышляла Флер, разглядывая своё потрясающее отражение в перевёрнутой чайной ложке. - Это большая ошибка, если спросите... - Да, спасибо, - едко сказала миссис Уизли, снова прерывая Флер. - Ты должен успеть, Гарри, я хочу, чтобы ты собрал вещи сегодня вечером, насколько это возможно, чтобы потом не было запарки в последний момент. И, в общем, их отъезд на следующее утро был более спокойным, чем обычно. Автомобили Министерства прибыли к Норе, чтобы найти их в ожидании с упакованными вещами; кот Гермионы, Косолап, благополучно обосновался в дорожной корзине; и Хедвига, и сова Рона, Свинристель, и новая пурпурная Карликовая Пуховка Джинни, Арнольд, в клетках. - Оревуар, дорогой! - сказала Флер, целуя его на прощание. Рон с надеждой поспешил вперёд, но Джинни подставила ему подножку, и Рон упал, растянувшись в пыли в ногах Флер. Рассерженный, покрасневший и забрызганный грязью, он сел в автомобиль, не прощаясь. Хагрид не ждал их на станции КингКросс. Вместо этого два бородатых Аврора мрачного вида в тёмных маггловских костюмах, подошли к ним, когда подъехала машина, и провели их на станцию, не говоря ни слова. - Быстрее, быстрее, через барьер, - сказала миссис Уизли, казавшаяся немного взволнованной этим строгим приемом. - Гарри должен идти первым с... Она вопросительно посмотрела на одного, быстро кивнувшего Аврора. Тот быстро схватил Гарри за руку, пытаясь подвести к барьеру между платформами девять и десять. - Я могу идти сам, спасибо, - раздражённо сказал Гарри, пытаясь вырвать руку из руки Аврора. Он подтолкнул свою тележку непосредственно к стене барьера, не обращая внимания на своего молчаливого компаньона, и, секунду спустя оказался на платформе девять и три четверти, где стоял алый Экспресс Хогвартса, испуская пар в толпу. Гермиона и Уизли присоединились к нему через секунду. Не ожидая разговора с мрачным Аврором, Гарри двинулся к Рону и Гермионе, чтобы найти свободное купе. - Мы не можем, Гарри, - мирно сказала Гермиона. - Рон и я должны сначала идти в вагон старост и потом некоторое время патрулировать коридоры. - О, да, я забыл, - сказал Гарри. - Вы должны уже садиться на поезд, все вы, у вас есть всего несколько минут, чтобы сесть, - сказала миссис Уизли, сверяясь со своими часами. - Ну, хорошо провести время, Рон... - Мистер Уизли, я могу быстро сказать несколько слов? - сказал Гарри, решив что-то в одно мгновение. - Конечно, - сказал мистер Уизли, выглядевший несколько удивлённо, однако отошёл вместе с Гарри от остальных так, чтобы их не было слышно. Гарри тщательно это продумал, и пришёл к выводу, что если он и должен это кому-то сказать, то мистер Уизли является именно таким человеком, во-первых, потому, что он работает в Министерстве, находится на хорошем счету, чтобы действовать дальше; во-вторых, потому что он думал, что нет риска, что мистер Уизли взорвётся от гнева. Он увидел миссис Уизли и мрачного Аврора, которые бросали на них подозрительные взгляды. - Когда мы были в Косом переулке, - начал Гарри, но мистер Уизли предупреждающе посмотрел на него: - Я должен знать то, куда ты, Рон и Гермиона исчезли тогда, когда вы, предположительно, находились в задней комнате в магазине Фреда и Джорджа? - Кто вам...? - Гарри, пожалуйста, ты разговариваешь с человеком, который воспитал Фреда и Джорджа. - Э-э… да, хорошо, мы были в задней комнате. - Хорошо, тогда давай услышим худшее. - Ну, мы проследили за Драко Малфоем. Мы использовали мой Плащ-Невидимку. - У вас была причина поступить так или это была простая прихоть? - Поскольку я думал, что Малфой с чем-то связан, - ответил Гарри, игнорируя взгляд смешанного раздражения и любопытства мистера Уизли. - Он удрал от своей матери, и я хотел узнать, зачем. - Конечно, ты хотел, - расстроено сказал мистер Уизли. - Хорошо, вы узнали зачем? - Он зашёл в Борджин и Беркс, - сказал Гарри, - и начал измываться над Борджином, чтобы он помог ему сохранить что-то. И еще Малфой сказал, что хотел бы, чтобы Борджин сохранил для него ещё что-то. Он сказал это так, словно это были две одинаковые вещи. Словно они были парой. И... Гарри глубоко вздохнул. - Есть кое-что ещё. Мы видели, как Малфой дергался, когда Мадам Малкин попробовала прикоснуться к его левой руке. Я думаю, что там была Черная Метка. Я думаю, что он заменил своего отца в качестве Пожирателя Смерти. Мистер Уизли выглядел озадаченным. Через мгновение он сказал: - Гарри, я сомневаюсь, что Сам-Знаешь-Кто позволил бы шестнадцатилетнему... - А кто-нибудь знает, что действительно Сами-Знаете-Кто сделал или не сделал? - сердито спросил Гарри. - Мистер Уизли, я сожалею, но разве это не стоит расследования? Если Малфой хочет что-то сделать, и он вынужден угрожать Борджину, то это, вероятно, что-то Тёмное или опасное, не так ли? - Честно говоря, я сомневаюсь насчет этого, Гарри, - медленно сказал мистер Уизли. – Видишь ли, когда Люций был арестован, мы совершили обыск в его доме, мы конфисковали все, что было опасным. - Я думаю, вы пропустили кое-что, - упрямо ответил Гарри. - Хорошо, возможно, - сказал мистер Уизли, но Гарри подумал, что мистер Уизли смеётся над ним. Послышался свист позади них, шум и двери начали закрываться. - Ты должен поспешить, - сказал мистер Уизли, потому что миссис Уизли кричала: - Гарри, быстрее! Он поспешил вперёд, и мистер и миссис Уизли помогли ему поднять его вещи в поезд. - Теперь, мой дорогой, ты приедешь к нам на Рождество, мы обсудили это с Дамблдором, так что мы увидим тебя весьма скоро, - сказала миссис Уизли через окно, потому что Гарри, сильно хлопнув, закрыл дверь позади него, и поезд начал двигаться. - Позаботьтесь о себе и ... Поезд набирал скорость. - ...веди себя хорошо и... - она бежала трусцой, чтобы оставаться наравне с поездом, - …берегись! Гарри махал, пока поезд не завернул, и мистер и миссис Уизли исчезли из вида. Он подумал, что Рон и Гермиона находятся в вагоне старост. Однако Джинни стояла недалеко в коридоре, болтая со своими друзьями. Он направился к ней, таща свой багаж. Люди уставились на Гарри, пока он приближался. Они даже прилипли лицами к окнам купе, чтобы посмотреть на него. Гарри ожидал, что таращиться на него будут гораздо больше прежнего, он должен будет это всё выдержать после всех этих "Избранных" слухов в Ежедневном Пророке, но он не наслаждался, будучи центром всеобщего внимания. Он похлопал Джинни по плечу. - Давай найдём свободное купе? - Я не могу, Гарри, я обещала Дину, что встречу его, - просияв, сказала Джинни. - Увидимся позже. - Хорошо, - ответил Гарри. Он почувствовал странный приступ раздражения из-за того, что она ушла, а её длинные рыжие волосы танцевали позади неё; он настолько привык к её обществу этим летом, что забыл, что она не общается с ним, Роном и Гермионой в школе. Тогда он заморгал и посмотрел вокруг. Он был окружён загипнотизированными девочками. - Привет, Гарри, - услышал он знакомый голос из-за спины. - Невилл! - облегчённо воскликнул Гарри, заметив, что Невилл Лонгботтом пробирается к нему. - Привет, Гарри, - сказала девочка с длинными волосами и большими туманными глазами, стоящая позади Невилла. - Луна, привет, как дела? - Очень хорошо, спасибо, - ответила Луна. Она прижимала к груди журнал; большие буквы на обложке говорили о том, что внутри есть пара психоделических очков. - Придира всё еще на высоте, да? - спросил Гарри, чувствующий некоторую нежность к журналу, в котором напечатали его прошлогоднее интервью. - О да, всё хорошо! - счастливо ответила Луна. - Давайте найдём места, - предложил Гарри, и втроем они пошли по поезду через толпы молча пялящихся студентов. Наконец они нашли пустое купе, и Гарри с радостью поспешил внутрь. - Они смотрели даже на нас, - заметил Невилл, указывая на себя и на Луну. - Потому что мы - с тобой! - Они уставились на вас, потому что вы тоже были в Министерстве, - сказал Гарри, поднимая чемодан на багажную полку. - Наше небольшое приключение было в Ежедневном Пророке на протяжении лета, вы должны были заметить. - Да, я думал, бабушка рассердится из-за всей этой рекламы, - сказал Невилл. - Но она была по-настоящему довольна. Говорит, что я начинаю соответствовать своему папе в прошлом. Она купила мне новую палочку, взгляни! Он вынул её и показал Гарри. - Вишня и волос единорога, - сказал он гордо. - Мы думаем, что это одна из последних, проданных Олливандером - он исчез на следующий день - ой, вернись, Тревор! И он нырнул под сиденье, чтобы вернуть свою свободолюбивую жабу. - Мы всё ещё организовываем встречи АД в этом году, Гарри? - спросила Луна, которая отделяла пару психоделических очков с середины Придиры. - Нет смысла, теперь мы избавились от Умбридж, правда? - сказал Гарри, присаживаясь. Невилл ударился головой о сиденье, так как только что из-под него появился. Он выглядел очень разочарованным. - Я любил АД! Я много узнал с тобой! - Я тоже наслаждалась встречами, - сказала Луна. - Было похоже на то, будто у меня есть друзья. Это было одной из тех вещей, которые обычно говорила Луна и которые заставляли Гарри чувствовать жалость и неловкость. Прежде, чем он смог ответить, раздался шум возле купе; группа четверокурсниц шепталась и хихикала с той стороны стеклянного окошка на двери купе. - Ты спроси его! - Нет, ты! - Я сделаю это! И одна из них, храбро выглядевшая девочка с большими тёмными глазами, выдающимся вперед подбородком и длинными тёмными волосами отодвинула дверь купе. - Здравствуй, Гарри, я Ромилда, Ромилда Вейн, - сказала она громко и уверенно. - Почему бы тебе не присоединиться к нам в нашем купе? Ты не должен сидеть с ними, - добавила она шепотом, указывая на Невилла, который нащупывал под сиденьем своего Тревора, и на Луну, которая теперь надела свои психоделические очки, придававшие ей вид сумасшедшей, цветастой совы. - Они - мои друзья, - холодно ответил Гарри. - О, - сказала девочка, выглядя очень удивленной. - О, хорошо. И она ушла, закрывая дверь за собой. - Люди ждут, что у тебя друзья будут в десять раз лучше, чем мы, - сказала Луна, ещё раз вызывая неловкость своей честностью. - Вы лучшие, - коротко сказал Гарри. - Ни один из них не был в Министерстве. Они не дрались со мной рядом. - Очень хорошо сказано, - просияла Луна, надвинула свои разноцветные очки подальше на нос и, успокоившись, стала читать Придиру. - Тем не менее, мы не сталкивались с Ним, - сказал Невилл, появляясь из-под сиденья с пухом и пылью в волосах и с Тревором в руке. - Ты - да! Ты должен был слышать мой разговор с бабушкой о тебе... "Этот Гарри Поттер получил больше, чем все Министерство Магии вместе взятое!" Она бы всё отдала, чтобы ты был её внуком... Гарри неловко засмеялся и перевел тему на результаты С.О.В. настолько быстро, насколько смог. В то время, как Невилл рассказывал о своих оценках и громко задавался вопросом, разрешат ли ему сдать Т.Р.И.Т.О.Н. по Трансфигурации с результатом "Удовлетворительно", Гарри его особо не слушал. Детство Невилла разрушил Волан-де-Морт настолько же, насколько он разрушил детство Гарри, но Невилл понятия не имел, насколько он близок к судьбе Гарри. Пророчество, возможно, упомянуло любого из них, но, по каким-то своим, непостижимым причинам, Волан-де-Морт выбрал Гарри. Если бы Волан-де-Морт выбрал Невилла, то это был бы Невилл, сидящий напротив Гарри, носящий шрам в виде молнии на лбу и вес пророчества... Умерла бы мать Невилла, чтобы спасти его, как умерла Лили для Гарри? Конечно, умерла бы... Но что, если бы она была неспособна стоять между её сыном и Волан-де-Мортом? Тогда бы не было никакого "Избранного"? Пустое место, где сидит сейчас Невилл и Гарри без шрама, у которого есть своя мама, не мама Рона? - Всё хорошо, Гарри? Ты выглядишь забавно, - сказал Невилл. - Извини... Я... - начал Гарри. - Раксперт овладел тобой? - спросила Луна, сочувственно глядя на Гарри сквозь её большие цветные очки. - Я... что? - Раксперты... они невидимы. Они влезают в тебя через уши и заставляют твой мозг затуманиваться, - сказала она. - Я думала, что почувствовала их присутствие здесь. Она колотила воздух руками, как будто отгоняла большую невидимую моль. Гарри и Невилл поймали взгляды друг друга и торопливо заговорили о Квиддиче. Погода за окном была такой же изменчивой, какой была все лето; они проезжали через отрезки пугающего тумана, потом через слабый солнечный свет. В один из таких ясных периодов, когда солнце ярко светило, Рон и Гермиона, наконец, зашли в купе. - Хочу, чтобы тележка с завтраком поторопилась - я голоден, - тоскливо сказал Рон, резко падая на место рядом с Гарри и потирая свой живот. - Привет, Невилл, привет, Луна. Угадай, что? - добавил он, поворачиваясь к Гарри. - Малфой не исполняет обязанность старосты. Он просто сидит в купе с другими слизеринцами, мы видели его, когда проходили. Гарри сел прямо, заинтересовавшись. Это не походило на Малфоя - отказаться от шанса демонстрировать свою власть в качестве старосты, которой он радостно злоупотреблял в прошлом году. - Что он делал, когда увидел вас? - Как всегда, - сказал Рон безразлично, сделав грубый жест рукой. - Несвойственно ему, тем не менее? - он сделал жест рукой снова. - Но почему он опять не запугивает первоклассников? - Странно, - сказал Гарри, но его мозг быстро заработал. Не выглядело ли это так, что Малфой нашёл более важные дела, чем запугивание младших студентов? - Возможно, он предпочел Инспекционную Дружину, - предположила Гермиона. - Возможно, ему немного надоело быть старостой. - Я так не думаю, - сказал Гарри. - Я думаю, что он... Но прежде, чем он смог объяснить свою теорию, дверь купе скользнула в сторону и открылась, и затаившая дыхание девочка-третьекурсница вошла внутрь. - Я принесла их Невиллу Лонгботтому и Гарри П-Поттеру, - она колебалась, поскольку её глаза встретили взгляд Гарри, и она стала пунцовой. Она протянула два свитка пергамента, перевязанного фиолетовой лентой. Озадаченные Гарри и Невилл взяли свитки, предназначенные им, и девочка вышла из купе. - Что это? - спросил Рон, потому что Гарри уже развернул свой. - Приглашение, - сказал Гарри. Гарри, Я был бы восхищен, если бы ты присоединился ко мне на ланч в купе C. Искренне... - Но что он хочет от меня? - нервно спросил Невилл, как если бы он ожидал нападения. - У меня нет никаких догадок, - сказал Гарри, который не был полностью уверен, у него не было никаких доказательств, что его догадка правильна. - Слушайте, - добавил он, когда в голову ему внезапно пришла одна идея. - Давайте пойдём под Плащом-Невидимкой, тогда бы мы могли хорошенько посмотреть на Малфоя и увидеть то, что с ним творится. Эта идея, однако, ни к чему не привела: коридоры, которые были наполнены людьми, ищущими тележку с завтраком, не были предназначены для ведения разговоров под мантией. Гарри, к сожалению, пришлось от нее отказаться, думая, что сможет осуществить её тогда, когда ему нужно будет избавиться от назойливых взглядов, количество которых, кажется, увеличится, когда Гарри сойдёт с поезда. Время от времени, студенты выбегали из купе, чтобы лучше разглядеть его. Исключением была Чоу Ченг, которая сразу зашла в свое купе, как только увидела, что подходит Гарри. Гарри посмотрел в окно и увидел, что она глубоко увлечена разговором с её подругой Мариэттой, которая носила очень толстый слой косметики, скрывающий прыщи, всё ещё покрывавшие её лицо. Улыбаясь, Гарри прошёл дальше. Когда они достигли купе С, то увидели сразу, что они - не единственные, кого пригласил Слагхорн, хотя приём Слагхорна был таким же тёплым, как того ожидал Гарри. - Гарри, мой мальчик! - сказал Слагхорн, подпрыгивая так, что его большой живот, казалось, заполнял всё оставшееся место в купе. Его блестящая лысая голова и большие серебристые усы мерцали так ярко на солнечном свете, будто золотые кнопки на его жилете. - Приятно видеть тебя, приятно видеть тебя! Вы, должно быть, мистер Лонгботтом! Невилл кивнул, выглядя испуганным. Они сели друг напротив друга на единственные два пустых места, самые ближние к двери. Гарри огляделся вокруг. Он узнал слизеринца с их курса, высокий чёрный мальчик с высокими скулами и большими глазами, два семикурсника, которых Гарри не знал, и, раздавленная, в самом углу около Слагхорна, как будто не зная, как она здесь оказалась, Джинни. - Теперь, вы всех знаете? - спросил Слагхорн Гарри и Невилла. - Блез Цабини учится с вами на одном курсе, конечно. Цабини не выказал никакого знака приветствия или признания, так же поступили и Гарри с Невиллом: Гриффиндорцы и Слизеринцы ненавидели друг друга. - Это - Кормак МакЛагген, возможно, вы сталкивались друг с другом? Нет? МакЛагген, крупный, с жёсткими волосами молодой человек поднял руку, и Гарри с Невиллом кивнули ему. - ... и это Маркус Белби... Возбужденно-выглядящий и тонкий Белби напряжённо улыбнулся. - ... и эта очаровательная молодая леди сказала, что знает вас! - закончил Слагхорн. Джинни состроила гримасу из-за плеча Слагхорна. - Хорошо, теперь самое приятное, - уютно сказал Слагхорн. - Есть шанс узнать вас всех получше. Я упаковал свой собственный ленч, потому что в тележке для завтраков есть лакричные палочки, а пищеварительная система старика уже не подходит для них. Фазан, Белби? Белби взял и стал кушать то, что напоминало грудку холодного фазана. - Я только что говорил молодому Маркусу, что я имел удовольствие учить его дядю Дамоклза. Выдающийся волшебник, весьма выдающийся, и свой Орден Мерлина он вполне заслужил. Вы часто видите дядю, Маркус? Как на грех, Белби только что набрал полный рот фазаньего мяса и стал быстро проглатывать, спеша ответить, однако он глотал слишком быстро, поэтому резко стал фиолетовым и начал задыхаться. - Анапнео, - спокойно сказал Слагхорн, указывая палочкой в Белби, дыхание которого прочистилось. - Нет... не очень часто, нет, - задыхался Белби, слёзы текли у него из глаз. - Ну хорошо, я осмелюсь сказать, что он, конечно, занят, - сказал Слагхорн, вопросительно смотря на Белби. - Однако я сомневаюсь, что он изобрёл Волкооотравляющую микстуру без тяжёлой работы! - Я полагаю... - произнес Белби, который, казалось, боялся продолжить трапезу, пока Слагхорн не закончит с ним. - Э-э… он и мой папа не очень хорошо преуспевают, видите ли, я действительно не очень много знаю о... Его голос затих, потому что Слагхорн холодно ему улыбнулся и обратился к МакЛаггену. - Теперь вы, Кормак, - сказал Слагхорн. - Случайно я узнал, что вы часто видите вашего дядю Тибериуса, потому что у него есть роскошная картина, на которой вы вдвоём охотитесь на Ногтейлов, я думаю, в Норфолке? - О да, это было забавно, - сказал МакЛагген. - Мы пошли с Берти Хиггсом и Руфусом Скримджером, конечно, перед тем, как он стал Министром... - Ах, вы знаете Берти и Руфуса? - просиял Слагхорн, теперь предлагая пироги на блюде. - Теперь скажите мне... Каждый здесь был приглашён потому, что он был связан с кем-то известным или влиятельным – каждый, кроме Джинни. Цабини, который был допрошен после МакЛаггена, был сыном очень красивой ведьмы (из того, что Гарри услышал, он понял, что она выходила замуж семь раз, и каждый муж загадочно умирал, оставляя ей горы золота). Затем была очередь Невилла. Это были очень неприятные 10 минут, когда Слагхорн пытался увидеть, есть ли у Невилла талант его родителей, знаменитых Авроров, доведённых до безумия Беллатрикс Лестранж и другими Пожирателями Смерти. - И теперь, - перемещаясь на своем месте с видом конферансье, объявляющего звезду, - Гарри Поттер! С чего начинать? Я почувствовал, что я лишь поцарапал поверхность, когда мы встретились летом! - Он смотрел на Гарри какое-то мгновение так, будто Гарри был большой и сочной частью фазана. - "Избранный!" Так называют тебя теперь! Гарри ничего не ответил. Белби, МакЛагген и Цабини уставились на него. - Конечно, - сказал Слагхорн, пристально смотря на Гарри, - ходили слухи в течение многих лет... Я помню, когда после той ужасной ночи... Лили... Джеймса... А ты выжил... Говорили, что у тебя есть огромная сила... Цабини слегка кашлянул, как бы показывая этим свой скептицизм. Джинни сердито фыркнула из-за спины Слагхорна: - Да, Цабини, потому что он действительно талантливый... - О, дорогая! - захихикал Слагхорн, смотря на Джинни, которая впилась взглядом в Цабини. - Ты должен быть осторожен, Блез! Я видел, как эта молодая леди сотворила самый замечательный призрак летучей мыши, поэтому я позвал её в вагон. А так я бы не пригласил бы её! Цабини выглядел высокомерно. - В любом случае, - сказал Слагхорн, возвращаясь к Гарри, - ходили такие слухи этим летом. Конечно, никто не знает, чему верить. Пророк, как известно, печатал материалы с погрешностями, делал ошибки, но, учитывая количество свидетелей, в Министерстве было настоящее сражение, а ты там был в самом центре происходящего. Гарри затруднялся что-либо внятно ответить, иногда кивал, но так и ничего не сказал. Слагхорн закивал. - Такой скромный, такой скромный, неудивительно, что тебя так любит Дамблдор - так ты был там тогда? Но остальная часть истории настолько сенсационна, конечно, никто не знает, чему верить - это легендарное пророчество, например... - Мы никогда не слышали пророчество, - сказал Невилл, отворачиваясь и краснея из-за собственных слов. - Действительно, - сказала Джинни. - Невилл и я там тоже были, и этот "Избранный" - ерунда, но Пророк остаётся верен себе. - Вы оба там тоже были, верно? - с большим интересом переводя взгляд с Невилла на Джинни спросил Слагхорн, но они оба сидели с непроницаемыми взглядами перед его улыбкой. - Да... хорошо... верно, что Пророк, конечно, часто преувеличивает... - сказал Слагхорн, немного разочарованно. - Я помню, дорогой Гвенок сказал мне, Гвенок Джонс, капитан Святых Гарпий… Он пустился в красноречивое воспоминание, но у Гарри сложилось впечатление, что Слагхорн не закончил с ним разговаривать, и его нисколько не убедили слова Невилла и Джинни. День проходил в пересказывании анекдотов о прославленных волшебниках, которым преподавал Слагхорн, все из которых присоединялись к тому, что он назвал "Клуб Слизняка" в Хогвартсе. Гарри дожидался момента, чтобы уйти, но не знал, как это вежливо сделать. Наконец поезд выехал из ещё одной полоски тумана к красному закату, и Слагхорн осмотрелся вокруг, моргая в темноте. - О, уже темнеет! Я даже не заметил, что они включили лампы. Вы все должны пойти переодеться. МакЛагген, вы можете зайти в любое время и взять у меня ту книгу по Ногтейлам. Гарри, Блез - в любое время приходите. То же самое касается вас, мисс, - одарил он взглядом Джинни. - Хорошо, идите, идите! Поскольку он вытолкнул Гарри последним в темнеющий коридор, Цабини выстрелил в него грозным взглядом, который Гарри возвратил ему с процентами. Джинни и Невилл последовали за Цабини назад по поезду. - Я рад, что это закончилось, - пробормотал Невилл. - Странный человек, не правда ли? - Да, немного, - сказал Гарри, смотря на Цабини. - Как ты там очутилась, Джинни? - Он видел меня с Захариасом Смитом, - сказала Джинни. - Ты помнишь того идиота из Хаффлпаффа, который был в АД? Он всё продолжал спрашивать о том, что случилось в Министерстве, и в конце он так достал меня, что я заколдовала его, именно тогда Слагхорн увидел меня и подумал, что я хорошая ведьма и пригласил меня завтракать. Безумно, да? - Такой повод пригласить кого-то лучше, чем из-за того, что у тебя известная мать, - хмурясь, сказал Гарри, смотря в затылок Цабини, - или потому, что твой дядя... Вдруг он остановился. Его только что посетила идея, возможно, опрометчивая, но потенциально замечательная идея. Через минуту Цабини войдёт в купе слизеринцев-шестикурсников, и Малфой там будет, и будет думать, что его никто не слышит, кроме друзей из Слизерина... Если бы Гарри мог невидимым зайти в купе позади него, чтобы его не могли ни видеть, ни слышать? Действительно, осталось ехать совсем немного - станция Хогсмид должна была быть уже менее чем через полчаса, судя по диким пейзажам, вспыхнувшим за окном - но никто не воспримет идею Гарри серьёзно, так что появился шанс доказать им. - Я увижу вас позже, - выдохнув, сказал Гарри, вынимая свой Плащ-Невидимку и накидывая её на себя. - Но куда ты? - спросил Невилл. - Позже! - прошептал Гарри, неслышно устремившись за Цабини, насколько это было возможно в шуме и движении поезда. Теперь коридоры были практически пусты. Почти все возвратились в купе, чтобы надеть школьные мантии и собрать вещи. Хотя он был так близко, чтобы подойти к Цабини, не касаясь его, Гарри недостаточно быстро проскользнул в купе, когда Цабини открыл дверь. Цабини уже закрывал её, когда Гарри просунул ногу, чтобы не дать ей закрыться. - Что случилось? - сердито спросил Цабини, несколько раз ударив скользящую дверь о ногу Гарри. Гарри схватил дверь и с трудом её открыл. Цабини, всё ещё цепляясь за ручку, упал боком на колени Грегори Гойла. Пользуясь шумом, Гарри бросился в купе, прыгнул на свободное место Цабини и поднялся на багажную полку. То, что Цабини и Гойл рычали друг на друга, казалось удачным Гарри, который таращился на них и был уверен, что в воздухе промелькнули его ноги и лодыжки из-за того, что мантия вздымалась вокруг них; действительно, в течение одного ужасного момента он думал, что его увидели, что глаза Малфоя следили за ним. Но потом Гойл закрыл дверь, хлопнув ею и отбросив Цабини от себя; Цабини рухнул на своё место, гневно смотря на Гойла; Винсент Крабб возвратился к своему комиксу; Малфой, хихикая, лёг поперёк двух мест, опустив голову на колени Панси Паркинсон. Гарри лежал, неудобно свернувшись под плащом, надеясь, что каждый дюйм его тела оставался невидимым, и наблюдал, как Панси Паркинсон гладила гладкие белокурые волосы на лбу Малфоя и улыбалась так, как любой бы улыбался на ее месте, будь он влюблён. Лампы, находящиеся на потолке вагона, бросали яркий свет в купе: Гарри мог видеть каждое слово в комиксе у Крабба. - Ну, Цабини, - сказал Малфой, - чего хотел Слагхорн? - Только пытался пообщаться с людьми, имеющими хорошие связи, - ответил Цабини, всё ещё негодующе смотря на Гойла. - Не многих он сумел найти. Эта информация не порадовала Малфоя. - Кого ещё он пригласил? – спросил он. - МакЛаггена из Гриффиндора, - ответил Цабини. - Да, его дядя - значительный человек в Министерстве, - произнёс Малфой. - ...кого-то по имени Белби из Равенкло… - Только не его, он – жуткий болтун! - воскликнула Панси. - ... и Лонгботтома, Поттера и эту девчонку Уизли, - закончил Цабини. Малфой внезапно сел, отодвигая в сторону руку Панси. - Он позвал Лонгботтома? - Ну, насколько я понимаю, Лонгботтом был там, - безразлично сказал Цабини. - Что есть у Лонгботтома, чтобы заинтересовать Слагхорна? Цабини пожал плечами. - Поттер, драгоценный Поттер, очевидно, он хотел взглянуть на "Избранного", - глумился Малфой. - Но эта девчонка Уизли! Что такого особенного в ней? - Она нравится многим мальчикам, - сказала Панси, наблюдая краем глаза за реакцией Малфоя. - Даже ты думаешь, что она красивая, не стоит кривить душой, Блез, все мы знаем эту маленькую слабость. - Я бы не притронулся к маленькой грязнокровке, независимо от того, как она выглядит, - холодно сказал Цабини, и Панси выглядела довольной. Малфой снова опустился на её колени и позволил ей дальше гладить его по голове. - Ну ладно, меня разочаровал вкус Слагхорна. Возможно, это что-то старческое. Позор, мой отец всегда говорил, что в своё время он был хорошим волшебником. Мой отец был его маленьким фаворитом. Слагхорн, вероятно, не слышал, что я нахожусь в поезде или... - Я не рассчитывал бы на приглашение, - сказал Цабини. - Он спросил меня об отце Нотта, как только я пришёл. Они были старыми друзьями, очевидно, когда его поймали в Министерстве, он не был рад, поэтому Нотт не получил приглашение. Я не думаю, что Слагхорн заинтересован Пожирателями Смерти. Малфой выглядел сердито, но презрительно рассмеялся. - Да кто заботится о том, что его интересует? Кто он такой, если по-честному? Всего лишь глупый преподаватель, - зевнул для вида Малфой. - Я думаю, что в следующем году я даже не буду в Хогвартсе, так разве меня касается, любит ли меня кто-то старый и жирный? - Почему ты говоришь, что ты не будешь в Хогвартсе в следующем году? - с негодованием спросила Панси, сразу прекратив гладить Малфоя. - Ну, ты многого не знаешь... - ухмыляясь, сказал Малфой. - Я мог бы достичь э... э... кое-чего большего. Сердце Гарри начало бешено колотится на багажной полке. Что на это сказали бы Рон и Гермиона? Крабб и Гойл таращили глаза на Малфоя, очевидно, они не имели понятия, к чему же большему можно прийти вместо Хогвартса; даже Цабини с надменным любопытством смотрел на него; Панси, ошеломлённо глядя на Малфоя, возобновила лёгкое поглаживание. - То есть, ты подразумеваешь... Малфой пожал плечами. - Мама хочет, чтобы я закончил обучение, но лично я не считаю это важным в такие дни. Я лично считаю, подумайте об этом... Когда Тёмный Лорд принимает кого-то, он заботится о результатах С.О.В. или Ж.А.Б.А.? Конечно, нет... Он ценит службу, преданность. - И ты думаешь, что будешь способен что-нибудь сделать для него? - зло спросил Цабини. - Шестнадцать лет, даже без квалификации? - Я только что сказал, не так ли? Возможно, его не будет интересовать, квалифицирован ли я. Может быть работа, которую он захочет, чтобы именно я выполнил - это что-то, для чего не нужно быть квалифицированным, - спокойно сказал Малфой. Крабб и Гойл сидели с открытыми ртами, похожие на горгулий. Панси смотрела на Малфоя расширенными глазами так, будто никогда не видела ничего, настолько внушающего ужас. - Я вижу Хогвартс, - явно смакуя тот эффект, который он создал, и указал на чёрное окно. - Мы должны переодеться. Гарри был настолько отвлекся, уставившись на Малфоя, что не заметил, как Гойл взялся за свой чемодан; поскольку он потянул его вниз, чемодан задел Гарри по голове. У него вырвался вздох боли, и Малфой, наклонившийся к багажной полке, нахмурился. Гарри не боялся Малфоя, но не хотел, чтобы его нашла под Плащом-Невидимкой группа слизеринцев. Глаза всё ещё застилали слёзы, боль всё еще пульсировала, когда он вытащил свою палочку, так чтобы не шелохнулась мантия, и затаил дыхание. К его облегчению, Малфой, наверное, подумал, что шум ему почудился; он оделся, как и все, взял свой чемодан, и из-за того, что поезд замедлял ход, закрепил свой новый плотный плащ вокруг шеи. Гарри увидел, что коридоры заполнились снова, и надеялся, что Гермиона и Рон вытащат его багаж на платформу; он находился там, пока купе не опустело. Наконец, с последним толчком, поезд остановился. Гойл открыл дверь и вышел в толпу второкурсников, расталкивая их кулаками. Крабб и Цабини последовали за ним. - Иди, - сказал Малфой Панси, которая протягивала ему руку, будто ждала, что он за неё возьмется. - Мне нужно кое-что проверить. Панси ушла. Теперь Гарри и Малфой остались наедине в купе. Люди проходили мимо, спускаясь на тёмную платформу. Малфой подошёл к двери купе и закрыл её так, чтобы из коридора его не было видно. Потом он наклонился к своему чемодану и открыл его снова. Гарри посмотрел вниз с полки для багажа, его сердце забилось сильнее. Что Малфой хотел скрыть от Панси? Собирался ли он посмотреть на тот сломанный предмет, который очень нужно было починить? - Петрификус Тоталус! Без предупреждения Малфой направил свою палочку на Гарри, которого мгновенно парализовало. Как в замедленной съёмке, Гарри свалился с багажной полки и упал к ногам Малфоя. Мантия Невидимка слетела с него, и он начал корчиться на полу, пытаясь кое-как подняться на колени. Гарри не мог повести ни одним мускулом; он мог лишь пристально глядеть на широко улыбающегося Малфоя. - Я был прав, - торжественно сказал он. - Я слышал, что чемодан Гойла задел тебя. И я подумал, что увидел белую вспышку в воздухе, когда зашёл Цабини... Его глаза задержались на Гарри. - Ты не слышал ни о чём, что беспокоит меня, Поттер. Но, пока ты ещё здесь... И он сильно ударил Гарри в лицо. Гарри почувствовал, как сломался его нос; брызнула струёй кровь. - Это - за моего отца. Так, давайте посмотрим... Малфой вытащил Плащ из-под неподвижного тела Гарри и бросил на него. - Я не думаю, что они найдут тебя до того, как поезд вернётся в Лондон, - спокойно сказал он. - Увидимся позже, Поттер... или нет. И постаравшись наступить Гарри на пальцы, Малфой вышел из купе. Глава восьмая Торжествующий Снейп Гарри не мог пошевелиться. Он лежал под плащом-невидимкой, чувствуя, как кровь, горячая и влажная, растекается из его носа по лицу, и слушая голоса и шаги в коридоре позади. Его очередная мысль была о том, что кто-нибудь наверняка проверит купе до отбытия поезда. Но сразу же в голову пришла удручающая мысль о том, что даже если кто-нибудь и посмотрит в купе, его в любом случае никто не увидит и не услышит. Он мог только надеяться на то, что кто-нибудь пройдётся по купе и наступит на него... Гарри ещё никогда не испытывал такой большой ненависти к Малфою,чем сейчас, когда он лежал здесь, подобно нелепой черепахе на спине, и кровь противно стекала прямо в открытый рот. В какое нелепое положение втянул он сам себя... и теперь звук последних шагов исчезал вдалеке; все проходили снаружи вдоль тёмной платформы; он мог слышать скрип брёвен и тихий шепот разговоров. Рон и Гермиона подумали, что Гарри покинул поезд без них. Только когда они прибыли в Хогвартс и заняли свои места в Большом Зале, несколько раз окинув взглядом стол Гриффиндора, они поняли, что Гарри здесь не было, и он, без сомнения, должен был быть на полпути в Лондон. Гарри попробовал издать звук, даже хрюкнуть, но это оказалось невозможно. Тогда он вспомнил, что некоторые волшебники, вроде Дамблдора, могли создавать заклинания без слов. Поэтому он попробовал призвать свою волшебную палочку, которая выпала из его руки, раз за разом мысленно произнося "Ассио волшебная палочка!", но ничего не происходило. Он думал, что сможет услышать шелест деревьев, которые окружали озеро, и отдалённое уханье совы, но не было ни единого намёка на то, что его ищут, не было слышно даже (он немного презирал себя за эту мысль) взволнованных голосов, удивляющихся, куда пропал Гарри Поттер. Чувство безысходности стало переполнять его, как только он представил себе конвой карет с тестралами в упряжи, которые подъезжают к школе, и приглушённые вопли смеха, доносящиеся из кареты, в которой едет Малфой, где он наверняка рассказывает Краббу, Гойлу, Цабини и Панси Паркинсон о его нападении на Гарри Поттера. Поезд дёрнулся, заставляя Гарри перекатиться в другой угол купе. Теперь он упирался взглядом не в потолок, а в пыльный пол под сидениями. Пол завибрировал, так как двигатель поезда начал работать. Экспресс отходил от станции, и никто не знал, что он до сих пор находится на нём. Вдруг он почувствовал, как его Плащ-Невидимка слетел с него, и услышал голос сверху: - Здорово, Гарри! Произошла вспышка красного света, и тело Гарри ожило; он смог принять более удобное сидячее положение, торопливо вытер ладошкой кровь с разбитого лица и обратил взор на Тонкс, которая держала Плащ-Невидимку, только что сдернутый ею с Гарри. - Нам бы следовало убираться отсюда поскорее, Гарри, - сказала Тонкс. Окна поезда, который продолжал движение, затянуло дымом. - Давай, мы спрыгнем. Гарри поспешил за ней в коридор. Она открыла дверь поезда и выпрыгнула на платформу, которая, казалось, ехала под ними, в то время как поезд стоял на месте. Он последовал за ней, немного пошатываясь при приземлении, и выпрямился вовремя, чтобы увидеть, как блестящий алый паровоз набирает скорость, поворачивает за угол и исчезает из вида. Холодный ночной воздух успокаивал его пульсирующий от боли нос. Тонкс смотрела на него; он был зол на самого себя из-за того, что был найден в таком дурацком положении. Молодая женщина тихо отдала ему Плащ-Невидимку. - Кто это сделал? - Драко Малфой, - сказал Гарри с горечью.- Спасибо за... - Без проблем, - сказала Тонкс без тени насмешки. Как Гарри мог разглядеть в темноте, она была с волосами мышиного цвета и в целом выглядела так же плачевно, как и в тот раз, когда он встретил её в Норе. - Я могу вылечить твой нос, если ты будешь стоять спокойно. Гарри не очень понравилась эта идея; он намеревался посетить мадам Помфри, медсестру, которая внушала больше доверия, когда дело доходило до использования Лечащих чар. Но было бы весьма грубо сказать об этом Тонкс, поэтому он закрыл глаза и встал неподвижно. - Эписки, - произнесла Тонкс. Нос Гарри был горячим, но потом стал очень холодным. Он поднял руку и крайне осторожно его ощупал. Было похоже, что он вылечен. - Большое спасибо! - Тебе бы следовало снова надеть этот плащ, и мы сможем пойти в школу, - серьезно сказала Тонкс. Как только Гарри накинул плащ на себя, она взмахнула волшебной палочкой; огромное серебристое существо с четырьмя ногами появилось из неё и метнулось в темноту. - Это был Патронус? - спросил Гарри, который как-то видел, как Дамблдор посылал сообщения таким способом. - Да, я посылаю сообщение в замок, что ты со мной, иначе они будут волноваться. Поторапливайся, нам не следует зря тратить время. Они направились к дороге, что ведёт в школу. - Как ты меня нашла? - Я заметила, что ты не покинул поезд, а также я знала, что у тебя есть этот плащ. Я подумала, что ты мог спрятаться по какой-либо причине. Когда я увидела, что шторки в этом купе не задёрнуты, я решила, что мне стоит его проверить. - Но, так или иначе, что ты здесь делаешь? - спросил Гарри. - На данный момент я занимаю пост в Хогсмиде, дабы предоставить школе дополнительную защиту, - сказала Тонкс. - Здесь только ты, или...? - Нет, Прудфут, Саваж и Давлиш тоже находятся здесь. - Давлиш, это тот самый аврор, которого Дамблдор атаковал в прошлом году? - Ты совершенно прав. Они шли в темноте по дороге, следуя свежим следам, оставленным колёсами карет. Гарри смотрел на Тонкс сбоку из-под плаща. В прошлом году она была весьма любопытной (даже надоедлива порой), она была смешлива, она шутила. Сейчас она казалась старше, намного серьёзней и целеустремлённей. Было ли это следствием того, что произошло в Министерстве? Он с неловкостью размышлял о том, что Гермиона предложила бы ему сказать что-нибудь утешительное о Сириусе, что это вовсе не было её ошибкой, но тогда он должен был очень пересилить себя, чтобы это сделать. Гарри был далёк от того, чтобы обвинять её в смерти Сириуса. Она была виновата в этом не более, чем кто-либо ещё (и намного меньше, чем его он сам). Но он не хотел говорить о Сириусе, даже если не мог этого избежать. И так они шли через холод ночи в тишине, и длинная мантия Тонкс шелестела, волочась по земле... Всегда проделывая этот путь в карете, Гарри никогда раньше не думал о том, как Хогвартс далеко от станции Хогсмид. С огромным облегчением он в конце концов увидел высокие колонны с обеих сторон ворот, каждая из которых была увенчана крылатым кабаном. Ему стало холодно, он был голоден и очень хотел поскорей распрощаться с такой непохожей на себя, мрачной Тонкс. Но когда Гарри положил руку, дабы открыть ворота, он увидел, что они заперты. - Алохомора! - сказал он уверенно, указывая волшебной палочкой на замочную скважину, но ничего не произошло. - Это заклинание не действует на них, - сказала Тонкс. - Сам Дамблдор заколдовал их. Гарри огляделся. - Я могу перелезть через стену, - предложил он. - Нет, не сможешь, - категорично заявила Тонкс. - На них наложены Противопроникающие чёрные чары. Безопасность была улучшена в сто раз за это лето. - Хорошо, - сказал Гарри, начиная раздражаться из-за недостатка любезности с её стороны. - Я полагаю, что мне придётся спать прямо здесь и ждать утра. - Кто-то спускается вниз за тобой, - сказала Тонкс. - Смотри. Волшебный фонарь покачивался от шагов человека, идущего со стороны замка. Гарри был так рад его увидеть, что даже с удовольствием бы выслушал хриплые осуждения Филча с его медлительностью и разглагольствованиями насчёт того, что прилежание учеников можно улучшить путём применения тисков для больших пальцев. Так продолжалось до тех пор, пока жёлтый свет не приблизился к ним на расстояние десять футов. Гарри снял Плащ-Невидимку, чтобы быть видимым, и тут же с ощущением неприязни узнал во владельце изогнутого крючковатого носа и чёрных жирных волос Северуса Снейпа. - Так, так, так, - презрительно усмехнулся Снейп, доставая волшебную палочку и дотрагиваясь ею до замочной скважины, так что цепи раздвинулись, и ворота со скрипом открылись. - Как мило с вашей стороны, что вы вернулись, Поттер, хотя вы, верно, решили, что ношение школьных мантий уменьшают вашу привлекательность. - Я не смог переодеться, у меня нет моей... - начал было Гарри, но Снейп перебил его. - Нет нужды ждать, Нимфадора, Поттер находится... хм... в безопасности в моих руках. - Я жду, пока Хагрид получит сообщение, - хмуро сказала Тонкс. - Хагрид опоздал на церемонию начала обучения, прямо как Поттер, поэтому я позабочусь о нём вместо Хагрида, - с сказал Снейп, встав спиной, чтобы Гарри мог пройти. - Я заинтересовался твоим новым Патронусом. Он закрыл ворота перед её лицом с громким лязгом и снова постучал по цепям своей палочкой, и они, загремев, скользнули на своё место. - Я думаю, тебе следовало бы оставить старого, - сказал Снейп, злоба в его голосе была очевидна. - Новый выглядит хило. Поскольку Снейп качнул фонарём, Гарри мимолётно увидел выражение шока и злости на лице Тонкс. Потом оно опять покрылось тьмой. - Спокойной ночи, - сказал ей Гарри через плечо, поскольку он вместе со Снейпом уже направлялся к школе. - Спасибо за... всё. - До скорого, Гарри. Снейп хранил молчание примерно минуту. Гарри чувствовал, как его тело излучало волны ненависти так сильно, что Снейп, наверно, мог почувствовать, как они испепеляют его. Он возненавидел этого учителя с их первой встречи, однако Снейп навсегда и бесповоротно поставил себя в такое положение, из-за которого ему нет прощения за то, как тот относился к Сириусу. Что бы ни говорил Дамблдор, у Гарри было время подумать об этом летом, и он пришёл к выводу, что ехидные замечания Снейпа в адрес Сириуса о том, что тот отсиживается в безопасности в то время, как члены Ордена Феникса сражались с Волдемортом, были, возможно, основной причиной того, что Сириус примчался в Министерство в ту ночь, когда он погиб. Гарри изо всех сил цеплялся за эту мысль, так как она позволяла ему обвинять Снейпа, что он был доволен смертью Сириуса. К тому же Гарри знал всех, кто не сожалел о смерти его крестного, и одним из этих людей был тот, кто сейчас шагал рядом с ним в темноте. - Полсотни баллов с Гриффиндора за опоздание, - сказал Снейп. - И, позволь заметить, ещё 20 за твоё маггловское одеяние. Ты знаешь, я не помню ни одного факультета, который проявил бы себя так плохо в самом начале семестра. Мы даже ещё не начали есть пудинг. Ты, должно быть, поставил рекорд, Поттер. Страшное раздражение и ненависть бурлили внутри Гарри, было похоже, что он сейчас дойдёт до белого каления, но пусть он лучше будет отправлен обратно в Лондон, чем скажет Снейпу почему он опоздал. - Я полагаю, Поттер, что ты хочешь войти? - продолжал Снейп. - И без летающей машины вы решили, что решение вломиться в Большой Зал прямо в середине церемонии произведёт драматический эффект? Гарри с виду был спокоен, в то время как его грудь, казалось, вот-вот была готова взорваться. Он знал, что Снейп приложит все усилия, чтобы наказать его, и как обычно, это происходило именно в те минуты, когда он мог издеваться над Гарри со знанием того, что никто этого не услышит. Они, наконец, достигли ступеней замка, и величественные передние дубовые двери распахнулись, пропуская их в обширный зал, увешанный флагами. Взрывы смеха, болтовни, звона тарелок и стаканов приветствовали их перед открытыми дверями, ведущими в Большой Зал. Гарри захотелось надеть Плащ-Невидимку, чтобы таким образом добраться до своего места за Гриффиндорским столом (который, к сожалению, находился дальше всех от входа), будучи незамеченным. Однако Снейп будто прочитал его мысли. Он сказал: - Без Плаща. Ты можешь идти только так, чтобы все видели тебя, ты этого хочешь сам, я в этом уверен. Гарри сдвинулся с места и зашагал через открытые двери. Это было хоть какой-то возможностью уйти от Снейпа подальше. Большой Зал, с его четырьмя длинными столами факультетов, столом учителей и рабочего персонала в самом верху помещения был украшен, как обычно, летающими свечами, которые заставляли тарелки снизу пылать и блестеть. Всё это словно плыло в слабой дымке по отношению к Гарри, который шёл так быстро, что уже проходил мимо стола Хаффлпаффа, когда некоторые ученики начали пялиться на него. И к тому времени, когда они привстали, дабы хорошенько его разглядеть, он подошел к Рону и Гермионе и сел на скамейку между ними. - Где ты был, чтоб мне провалиться, что ты сделал со своим лицом? - воскликнул Рон, таращась на него со всеми остальными учениками по соседству. - А что со мной не так? - спросил Гарри, покосившись на него и хватая ложку. - Ты весь в крови! - сказала Гермиона. - Подожди... Она взмахнула своей волшебной палочкой, сказав «Тергео», и очистила его от запёкшейся крови. - Спасибо, - сказал Гарри, чувствуя, что теперь у него чистое лицо. - Как выглядит мой нос? - Нормально выглядит, - резко сказала Гермиона.- Что с ним должно быть? Гарри, что произошло? Мы были так испуганы! - Я расскажу вам попозже, - быстро ответил Гарри. Он чувствовал, что Джинни, Невилл, Дин и Симус слушают их разговор; даже Почти Безголовый Ник, привидение Гриффиндора, летал вдоль лавки, чтобы подслушать их разговор. - Но... - сказала Гермиона. - Не сейчас, Гермиона! - сказал Гарри многозначительным голосом. Он надеялся, что все решат, что он был втянут в нечто героическое, предпочтительно приукрашенное чем-либо вроде парочки Пожирателей Смерти и дементором. Конечно, Малфой уже распространил свою историю так широко, как только мог, но всегда оставалась надежда, что эта байка не дойдёт до ушей большинства гриффиндорцев. Он заметил около Рона несколько куриных ножек и немного жареной картошки, но они исчезли до того, как он взял их, заменившись на пудинг. - Ты пропустил сортировку, - сказала Гермиона, в то время как Рон принялся за шоколадные пирожные. - Шляпа сказала что-нибудь интересное? - спросил Гарри, беря кусок пирога с начинкой из патоки. - На самом деле в основном всё то же... советовала нам всем объединиться перед лицом врагов. Ну ты знаешь... - Дамблдор упоминал Волдеморта? - Ещё нет, но он же всегда бережёт свою подходящую к событиям речь к концу церемонии, ведь так? Значит, ждать осталось немного. - Снейп сказал, что Хагрид опоздал на церемонию... - Ты видел Снейпа? Каким образом? - промямлил Рон с полным ртом пирожных. - Да так. Столкнулся с ним, - уклончиво сказал Гарри. - Хагрид опоздал только на несколько минут, - сказала Гермиона. - Смотри, он машет тебе, Гарри. Гарри взглянул на стол преподавателей и улыбнулся Хагриду, который также приветствовал его. Хагрид никогда не мог справляться со своими эмоциями так, как это делала с достоинством профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора, макушка головы которой находилась где-то между локтём и плечом Хагрида, так как они сидели рядом, и которая неодобрительно смотрела на полное энтузиазма приветствие великана. Гарри был удивлён, увидев учителя предсказаний, профессора Трелони, сидевшую с другой стороны от Хагрида; она редко покидала свою комнату в башне, и Гарри никогда не видел её на церемонии начала учёбы ранее. Она выглядела как всегда: со своими блестящими бусами и влачащейся шалью, её глаза были увеличены до невероятных размеров огромными очками. Всегда воспринимая её как мошенницу, Гарри был поражён в прошлом году, когда узнал, что это она предсказала, что Лорд Волдеморт убьёт его родителей и нападёт на Гарри. Знание этого заставляло его всё меньше желать находиться в её компании, но, слава богу, в этом году он бросит Предсказание. Её огромные глаза смотрели в его направлении; он поспешно сместил свой взгляд на стол Слизерина. Драко Малфой изображал разбитие носа со смехом и аплодисментами со стороны его дружков. Гарри бросил пристальный взгляд на свой пирог с начинкой из патоки, гнев внутри него разгорался с новой силой. Он бы многое отдал за то, чтобы подраться с Малфоем один на один. - И что хотел профессор Слагхорн? - спросила Гермиона. - Он хотел узнать, что на самом деле произошло в Министерстве магии, - сказал Гарри. - Он и все здесь хотят это узнать, - вздохнула Гермиона. - Люди допрашивали нас об этом в поезде, не так ли, Рон? - О да, - протянул Рон. - Все действительно хотят знать, что произошло с "Избранным". - Было очень много разговоров по этому поводу даже среди призраков, - вмешался Почти Безголовый Ник, наклоняя свою практически отсечённую голову к Гарри так, что она опасно пошатнулась на его жабо. - Я понимаю авторитет Поттера; широко известно, что мы, призраки, дружелюбны. Я уверил сообщество призраков, что я не буду докучать тебе требованием информации. Я сказал им, что Гарри Поттер знает, что может положиться на меня. И я лучше умру, чем предам его доверие... - Это всё ни о чем не говорит, так как ты уже мёртв, - заметил Рон. - Опять ты..! Ты показал всю свою чувственность тупого топора! - сказал Почти Безголовый Ник оскорбленным тоном и поднялся в воздух, скользя к дальнему концу гриффиндорского стола, так как поднялся Дамблдор. Болтовня и эхо смешков мгновенно прекратились. - Очень рад вас всех видеть! - сказал он, широко улыбаясь, а его руки широко раскрылись, будто для того, чтобы обнять весь зал. - Что стало с его рукой? - прерывисто выдохнула Гермиона. Она была не первой, кто это заметил. Правая рука Дамблдора была почерневшей и выглядела мёртвой, как и в ту ночь, когда он вызволил Гарри у Дарсли. В зале начали шушукаться; Дамблдор, всё правильно поняв, сердечно улыбнулся и накинул пурпурно-золотистый рукав своей мантии на руку. - Совершенно не о чем беспокоится, - сказал Дамблдор. - А теперь... привет нашим новым студентам, и добро пожаловать обратно старым! Следующий год, полный магического образования, ждёт вас... - Его рука была в таком состоянии, в котором я её видел этим летом, - прошептал Гарри Гермионе. - Я думал, что он её вылечит к этому времени, или мадам Помфри сделает это. - Она выглядит так, будто отмерла, - сказала Гермиона с отвращением. - Но ведь существует совсем немного неизлечимых ранений... старые проклятия... ну или яды без противоядия... - ... и мистер Филч, наш смотритель, просил меня сказать, что запрещено покупать любые вещи в магазине Магические Трюки Уизли. Все, кто хочет играть в Квиддич за свой факультет, должны записать свои имена главам их факультетов. Мы также ищем нового комментатора матчей. Мы рады приветствовать нового члена преподавательского коллектива в этом году, профессора Слагхорна... Слагхорн встал, его лысая голова поблескивала на свету свечей, а его живот затенил стол. - ... Это мой бывший коллега, который согласился занять свой старый пост учителя Зельеварения... - Зельеварение? - Зельеварение? Это слово пронеслось по всему залу, так как люди не поняли, расслышали ли они Дамблдора правильно. - Зельеварение? - сказали Рон и Гермиона вместе, глазея на Гарри. - Но ты же сказал... - Профессор Снейп, тем временем, - сказал Дамблдор, повышая голос, чтобы перебить бормотание в зале, - займёт пост Учителя по Защите от Темных Искусств. - Только не это! - сказал Гарри так громко, что многие головы повернулись в его направлении. Но его это нисколько не волновало; он разгневанно уставился на стол преподавателей. Как могли Снейпу дать работу по Защите от Тёмных Искусств после всего? Разве это не было широко известно многие годы, что Дамблдор не очень доверяет Снейпу, чтобы дать ему этот пост? - Но Гарри, ты ведь сказал, что профессор Слагхорн собирается преподавать Защиту от Тёмных Искусств! - сказала Гермиона. - Но я действительно так думал! - ответил Гарри, напрягая память, чтобы вспомнить, когда Дамблдор говорил ему об этом, однако сейчас ему это не удалось. Гарри никак не мог припомнить, чтобы Дамблдор когда-либо говорил ему, что именно Слагхорн вообще собирается преподавать. Снейп, который сидел справа от Дамблдора, не встал, когда упомянули его имя; он просто лениво поднял руку, как ленивое признание аплодисментов со стороны слизеринского стола. Гарри был уверен, что увидел выражение триумфа на лице, черты которого он так ненавидел. - Ничего, есть в этом одна хорошая вещь, ­ сказал он свирепо. ­ Снейп уйдёт к концу года.      ­ К чему ты клонишь? - спросил Рон.  ­ Эта работа проклята злыми чарами. Никто не продержится на ней больше года... Квирелл вообще умер, работая на этом посту... Лично я собираюсь держать свои пальцы в скрещенном состоянии за еще одну смерть...    - Гарри! - сказала Гермиона укоризненно. - Он, должно быть, просто вернётся на должность учителя Зельеварения в конце года, - благоразумно сказал Рон. - Этот Слагхорн, возможно, не захочет задерживаться здесь надолго. Хмури ведь не захотел. Дамблдор прочистил горло. Гарри, Рон и Гермиона были не единственными, кто разговаривал в это время; весь Большой Зал был вовлечен в жужжащее обсуждение того, что Снейп, в конце концов, достиг своей цели. Внешне равнодушный к сенсационной природе новостей, которые он только что изложил, Дамблдор больше ничего не сказал о переназначениях учительского персонала, но подождал секунду, чтобы быть уверенным, что тишина будет абсолютной, перед тем как он продолжит свою речь. - И теперь, так как все в этом зале знают, Лорд Волдеморт и его последователи становятся всё сильнее и сильнее. Напряженная тишина повисла в зале после сказанных Дамблдором слов. Гарри пялился на Малфоя. Малфой не смотрел на Дамблдора, но поднял свою вилку вместе с волшебной палочкой в воздух, будто он находит речь директора недостойной его внимания. - Я не могу с достоверностью сказать, насколько опасна ситуация на данный момент, а также сколько заботы о собственной безопасности каждый из нас в Хогвартсе должен применить. Защитные укрепления замка были усилены в течение этого лета, мы защитили его новыми и более мощными способами, но мы даже в этом случае не должны проявлять неосторожность, начиная с учеников и заканчивая учителями. Посему я побуждаю вас придерживаться всех ограничений безопасности, которые ваши учителя могут на вас возложить, хоть вы и можете найти их обременительными... в частности, правило, по которому вам не разрешается выходить из замка в определённое время. Я умоляю вас, если вы заметите что-нибудь подозрительное внутри или снаружи замка, немедленно сообщить об увиденном члену преподавательского коллектива. Я верю, что вы будете вести себя правильно и предельно осторожно для вашей собственной безопасности, и безопасности других людей. Глаза Дамблдора окинули всех студентов, прежде чем он улыбнулся ещё раз. - А сейчас ваши кровати ждут вас, настолько тёплые и комфортные, насколько вы можете себе представить, и я знаю, что в ваших интересах хорошо отдохнуть перед завтрашними занятиями. Посему, позвольте нам сказать вам спокойной ночи. С обычным оглушающим и скрипящим шумом скамьи отодвинулись, и сотни учеников начали выходить из Большого Зала по направлению к своим спальням. Гарри, который никуда не спешил идти с этой пялящейся толпой, дабы не проходить рядом с Малфоем и не давать ему повода пересказывать историю с разбитым носом, тянулся позади, позволяя большинству гриффиндорцев проходить вперёд. Гермиона бросилась вперёд, дабы выполнять свои обязанности префекта в роли пастушки для первоклашек, но Рон остался рядом с Гарри. - Что на самом деле произошло с твоим носом? - спросил он, так как они уже были позади толпы, выходящей из Большого Зала, и никто другой не мог подслушать их разговор. Гарри всё рассказал ему. И это было признаком того, что их дружба особенно сильна, когда Рон не рассмеялся. - Я видел Малфоя изображающим что-то, что он делал с носом, - сказал он мрачно. - О да, не обращай на это внимания, - огорчённо сказал Гарри. - Послушай, что он сказал до того, как обнаружил, что я был рядом... Гарри ожидал, что Рон будет ошеломлён хвальбами Малфоя. Но, учитывая совершенную их тупость, как Гарри не старался, он не смог впечатлить Рона. - Да ладно тебе, Гарри, он просто красовался перед Паркинсон... И какую это там миссию Сам-Знаешь-Кто дал ему? - Откуда ты знаешь, что Волдеморт не нуждается в ком-либо в Хогвартсе? Это может быть первой... - Я хочу, чтобы ты прекратил говорить это имя, Гарри, - укоризненно сказал голос позади их. Гарри глянул через плечо и увидел, как Хагрид качает своей головой. - Дамблдор использует это имя, - сказал Гарри упрямо. - Конешно, ведь это ж Дамблдор, правда? - загадочно сказал Хагрид. – Так чего ты опоздал, Гарри? Я волновался. - Задержался в поезде, - сказал Гарри. - А почему ты, интересно знать, опоздал? - Я был с Граупом, - сказал Хагрид счастливо. - Потерял счёт времени, понимаешь. У него теперь новый дом в горах, Дамблдор помог... это большая пещера. Он теперь намного счастливей, чем в лесу. Мы хорошенько с ним поговорили. - Правда? - спросил Гарри, стараясь не смотреть на Рона; в последний раз, когда они встретили братца Хагрида, злобного гиганта с талантом вырывания деревьев с корнем, весь его лексикон состоял из пяти слов, из которых два он не мог правильно произносить. - Конешно, он действительно смышлёный, - гордо сказал Хагрид. - Я был эта, изумлён. Я думаю сделать из него моего помощника. Рон громко фыркнул, но вовремя смог притвориться, будто громко чихнул. Они сейчас стояли напротив дубовых дверей. - По-любому я тебя утром увижу, первый урок после завтрака. Приходи пораньше, чтоб сказать "Привет!" Буку... Я говорю, Пушку... Подняв руку в радостном прощании, он направился из дверей в темноту. Гарри и Рон посмотрели друг на друга. - Ты бросил Уход за Магическими Созданиями, так ведь? Рон кивнул головой. - Да и ты вроде тоже? Гарри тоже кивнул. - И Гермиона, - сказал Рон. - Она ведь тоже бросила этот предмет? Гарри снова кивнул. Он даже не хотел думать о том, что же скажет Хагрид, когда узнает, что три его любимчика бросили его предмет. Глава девятая Принц Полукровка Гарри и Рон встретили Гермиону в комнате отдыха перед завтраком следующим утром. Надеясь хоть на какую-то поддержку в своей теории, Гарри только потерял время, рассказывая Гермионе, как он подслушал, что Малфой говорил в Хогвартс Экспрессе. - Но это же очевидно, что он выпендривался перед Паркинсон, не так ли? - быстро вставил замечание Рон, прежде чем Гермиона успела что-то сказать. - Ну, - неопределенно сказала она, - я не знаю... Это похоже на Малфоя, казаться более важным, чем он есть на самом деле... но это - слишком большая ложь, чтобы говорить... - Именно, - сказал Гарри, но больше он не мог говорить, потому что очень много студентов пытались подслушать их разговор, не говоря уже о том, чтобы просто уставиться на него и шептаться позади. - Сплетничать - некрасиво, - Рон огрызнулся на крохотного мальчика-первокурсника, когда они присоединились к очереди, чтобы выйти из портретной дыры. Мальчик, который за спиной Гарри бормотал что-то о нем своему другу, сразу покраснел и в смятении скрылся. Рон захихикал: - Мне нравится быть шестикурсником. И в этом году у нас будет свободное время, когда мы сможем просто сидеть здесь и расслабляться. - Мы будем использовать это время для учебы, Рон! - сказала Гермиона, когда они вышли в коридор. - Да, но не сегодня, - сказал Рон. - Сегодня я рассчитываю как следует поваляться в кровати. - Стой! - воскликнула Гермиона, выбрасывая руку и останавливая пробегавшего мимо четверокурсника, который пытался спрятать от нее светло-зеленый диск, зажатый в его руке. - Летающие Тарелки Фанджед запрещены, передайте это мне, - серьезно сказала она. Мальчик нахмурился, и передал рычащую Летающую Тарелку, пролез под ее рукой, и побежал вслед за своими друзьями. Рон подождал, пока он исчезнет из вида, а затем отобрал у Гермионы Летающую Тарелку. - Класс, я всегда хотел иметь такую. Протест Гермионы потонул в громком хихиканьи: Лаванда Браун, очевидно, нашла замечание Рона очень забавным. Она продолжала смеяться, когда проходила мимо них, и оглянулась на Рона через плечо. Рон выглядел весьма довольным собой. Потолок Большого Зала был ясно-голубым и покрытым тонкими облаками, точно таким же, как и небо, видимое через высокие окна. В то время как они ели овсянку и яйца с беконом, Гарри и Рон рассказали Гермионе об их беседе с Хагридом предыдущим вечером. - Но не может же он действительно думать, что мы бы хотели продолжить Уход За Магическими Существами! - воскликнула она, выглядя обеспокоенной. - Я имею ввиду, когда хоть один из нас выражал... ммм... энтузиазм к этому? - Есть одно "но", - сказал Рон, проглатывая всю яичницу-глазунью. – Мы были теми, кто максимально прикладывал усилие на уроках, потому что мы любим Хагрида. Но он думает, что мы любили его глупый предмет. Вы рассчитываете продолжать УЗМС на Ж.А.Б.А.? Ни Гарри, ни Гермиона не ответили ему; не было никакой потребности в этом. Они очень хорошо знали, что никто с их курса не захочет продолжить Уход За Магическими Существами. Они избегали взгляда Хагрида и без энтузиазма вернулись на радостную волну только после того, как он оставил преподавательский стол десять минут спустя. После того, как они поели, они остались на своих местах, ожидая, пока профессор МакГонагалл выйдет из-за преподавательского стола. Составление расписания класса было более сложным, чем обычно, поскольку профессору МакГонагалл нужно было убедиться, что каждый достиг необходимых оценок С.О.В., чтобы продолжить обучение Ж.А.Б.А. по тем или иным предметам. Гермионе было сразу позволено продолжать изучение Заклинаний, Защиты От Темных Искусств, Трансфигурации, Травологии, Нумерологии, Древних Рун и Зелий, и идти на первый урок Древних Рун без дальнейшей возни. Невиллу потребовалось больше времени, чтобы разобраться; его круглое лицо выглядело обеспокоенным, когда профессор МакГонагалл рассматривала его результаты, и затем, когда он консультировался с ней по поводу результатов С.О.В. - Травология, замечательно, - сказала она. - Профессор Спраут будет рада снова видеть Вас с «Превосходным» С.О.В. И Вы можете продолжить Защиту От Темных Искусств с «Выше Ожидаемого». Но проблема - Трансфигурация. Я сожалею, Лонгботтом, но "Допустимо" действительно недостаточно хорошо, чтобы продолжить на уровне Ж.А.Б.А. Только не думайте, что Вы были бы в состоянии справиться с курсовой. Невилл опустил голову. Профессор МакГонагалл глядела на него через свои квадратные очки. - И вообще, почему Вы хотите продолжить изучение Трансфигурации? У меня никогда не создавалось впечатление, что Вам особенно нравился мой предмет. Невилл выглядел несчастным и бормотал что-то вроде "моя бабушка хотела бы." - Гм, - фыркнула профессор МакГонагалл. - Пора бы вашей бабушке научиться гордиться тем внуком, которого она получила, а не тем, о котором она думает, что должна была иметь, особенно после того, что случилось в Министерстве. Невилл порозовел и смущенно моргал; профессор МакГонагалл никогда раньше не делала ему комплиментов. - Я сожалею, Лонгботтом, но я не могу позволить Вам продолжить обучение в моем классе Ж.А.Б.А. Я вижу, что у Вас «Выше Ожидаемого» в Заклинаниях, так почему бы не добиваться Ж.А.Б.А. в Заклинаниях? - Моя бабушка думает, что Заклинания - легкий путь, - пробормотал Невилл. - Возьмите Заклинания, - сказала профессор МакГонагалл, - а я пошлю Августе напоминание, что она сама провалила Заклинания на С.О.В., предмет не обязательный и абсолютно не важный. Слегка улыбаясь восхищению во взгляде Невилла, профессор МакГонагалл взяла чистое расписание, взмахнула палочкой и вручила Невиллу его новый список занятий. Профессор МакГонагалл повернулась к Парвати Патил, чей первый вопрос был, преподает ли красивый кентавр Фиренц Предсказание. - Он и профессор Трелони делят между собой занятия в этом году, - сказала профессор МакГонагалл, в ее голосе явственно чувствовалось неодобрение; все знали, что она презирала Предсказания. - Шестой год берет профессор Трелони. Парвати все еще выглядела немного удруче?ной, отправляясь на Предсказания пять минут спустя. - Так, Поттер, Поттер... - сказала профессор МакГонагалл, сверяясь со своими заметками, когда подошла очередь Гарри. - Заклинания, Защита От Темных Искусств, Травология, Трансфигурация... полный набор. Вынуждена признаться, я была очень довольна вашей оценке по Трансфигурации, Поттер, очень довольна. Теперь, почему Вы не хотите продолжитьЗелья? Я думала, что вы хотели стать Аврором? - Так и есть, но Вы сказали мне, что я должен получить "Превосходно" в моем С.О.В., Профессор. - Это было правдой, когда Профессор Снэйп преподавал этот предмет. Профессор Слагхорн, однако, считает, что студенты Ж.А.Б.А. с «Выше Ожидаемого» в С.О.В. могут вполне хорошо сдать курсовую. Вы желаете продолжить изучение Зелий? - Да, - сказал Гарри, - но я не покупал ни книг, ни компоненты для зелий, словом, ничего. - Я уверена, что профессор Слагхорн будет в состоянии предоставить Вам некоторые компоненты и книгу, - сказала профессор МакГонагалл. - Очень хорошо, Поттер, вот ваше расписание. О, кстати - двадцать претендентов уже подали заявки на участие в команде Гриффиндора по Квиддичу. Я передам Вам список, и вы сможете устроить испытания в свободное время. Через несколько минут Рону было позволено оставить те же самые предметы, что и Гарри, и они оба покинули стол вместе. - Смотри, - восхищенно сказал Рон, рассматривая свое расписание, - у нас теперь есть свободное время... и свободное время после перерыва... и после ланча... превосходно! Они возвратились в комнату отдыха, которая была почти пуста; только полдюжины семикурсников. Среди них была и Кэти Белл, единственный оставшийся член команды Гриффиндора по Квиддичу, в которой Гарри играл в свой первый год. - Я так и думала, что ты получишь его, молодец! - воскликнула она, указывая на Капитанский значок, приколотый к мантии на груди Гарри. - Скажи, когда ты назначишь дату испытаний? - Не глупи, - сказал Гарри, - ты не должна проходить испытания, я наблюдал, как ты играешь, пять лет... - Ты не должен так говорить, - предостерегающе сказала она. - Чтоб ты знал, там есть люди, играющие намного лучше, чем я. Хорошие команды были развалены из-за того, что Капитаны предпочитали видеть в команде старые лица, или выпускать своих друзей. Рон выглядел немного сконфуженным и начал играть с Летающей Тарелкой Фанджед, которую Гермиона конфисковала у четверокурсника. Она летала по комнате отдыха, рыча и пытаясь укусить гобелены. Желтые глаза Косолапа следили за ней, и он шипел, когда Тарелка подлетала слишком близко. Час спустя они неохотно оставили освещенную солнцем комнату отдыха и пошли в класс по Защите От Темных Искусств, находящийся четырьмя этажами ниже. Гермиона уже стояла в очереди снаружи. Она держала охапку тяжелых книг и выглядела подавленной. - Нам задали так много домашней работы по Рунам, - с тревогой сказала она, когда Гарри и Рон присоединились к ней. - Пятнадцатидюймовое эссе, два перевода, и я должна прочитать эти книги к среде! - Позор, - зевал Рон. - Подождите, - обиженно сказала она. - Держу пари, что Снэйп даст нам целую кучу заданий. Пока она говорила, дверь классной комнаты открылась, и Снэйп вышел в коридор, показав всем свое болезненное лицо, как всегда обрамленное прядями сальных темных волос. Тишина сразу повисла над очередью. - Внутрь, - сказал он. Когда они вошли, Гарри начал озираться. Снэйп уже наложил на комнату отпечаток своей индивидуальности. Она была более мрачной, чем обычно, поскольку окна закрывали занавески, и была освещена свечами. Стены украсили новые картины, многие из них показывали людей, которые, казалось, испытывали боль, имели сташные раны или странно искаженные части тела. Никто не разговаривал, когда они садились, поскольку все рассматривали ужасные темные картины. - Я не просил, чтобы Вы вынули ваши книги, - сказал Снэйп, закрывая дверь. Он подошел к столу, чтобы смотреть из-за него на класс; Гермиона торопливо засунула свою копию «Сопоставления Безликому» назад в сумку и убрала ее под стул. - Я собираюсь говорить с Вами, и я хочу вашего самого полного внимания. Его черные глаза смотрели на их лица, при этом задерживаясь на лице Гарри на несколько секунд дольше, чем на других. - Я знаю, у Вас было пять преподавателей по этому предмету. Он знает... как будто он не наблюдал, как все они приходят, надеясь, что станут следующими, зло думал Гарри. - Естественно, эти преподаватели имели свои собственные методы обучения и приоритеты. Учитывая этот беспорядок, я удивлен, что многие из Вас сдали С.О.В. по этому предмету. Я буду еще более удивлен, если все Вы сумеете не отставать от уровня работы Ж.А.Б.А., которая будет более сложной. Снэйп ходил по краю комнаты, говоря теперь более низким голосом; класс вытягивал шеи, чтобы держать его в поле зрения. - Темные Искусства, - сказал Снэйп, - являются множественными, разными, изменяющимися и вечными. Борьба с ними напоминает борьбу с многоголовым монстром, который каждый раз, когда ему отрубают голову, выращивает другую, еще более жестокую и более умную, чем прежде. Вы боретесь с этим, но что видоизменено, неразрушимо. Гарри уставился на Снейпа. Конечно, уважать Темные Искусства как опасного врага, это одно, но чтобы говорить о них, как говорил Снэйп, с нежностью в голосе? - Поэтому ваша обороноспособность, - сказал Снэйп немного громче, - должна быть столь же гибкой и изобретательной, как искусства, которые Вы стремитесь уничтожить. Эти картины, - он указал на несколько из них, когда проходил мимо, - дают справедливое представление о том, что случается с теми, кто переносит, например, проклятие Круциатус, - он указал рукой на ведьму, которая явно вопила от боли, - чувствуют Поцелуй Дементора, - он показал на волшебника, лежавшего с пустыми глазами, - или вызывают агрессию Инфери, - кровавая масса на земле. - Инфери был замечен тогда? - спросила Парвати Патил высоким вибрирующим голосом. - Действительно ли определено, что ОН использует их? - Темный Лорд использовал Инфери в прошлом, - сказал Снэйп, - что означает, что было бы разумно предположить, что он мог бы использовать их снова. Теперь... Вы, я полагаю, новички в использовании невербальных заклинаний. Каково преимущество невербального заклинания? Рука Гермионы выстрелила в воздух. Снэйп потянул время, озираясь на остальных, удостоверяясь в том, что у него нет никакого выбора, потом проговорил: - Очень хорошо - мисс Грэйнджер? - Ваш противник не имеет никакого предупреждения о том, какое заклинание Вы собираетесь использовать, - сказала Гермиона, - что дает Вам преимущество в доли секунды. - Ответ скопирован почти слово в слово из "Стандартной Книги Заклинаний, Шестой курс", - сказал Снэйп (Малфой в углу захихикал), - но правильный в случаях первой необходимости. Да, те, кто прогрессирует в использовании волшебства, не крича заклинаний, удивляют соперника - он не знает, какое заклинание вы собираетесь использовать. Не все волшебники могут сделать это, конечно; это - вопрос концентрации и силы разума, которой некоторым, - его пристальный взгляд злонамеренно задержался на Гарри еще раз, - не хватает. Гарри понял, что Снэйп имел ввиду уроки Окклюменции в прошлом году. Он не опустил глаз, а с негодованием смотрел на Снейпа до тех пор, пока он сам не отвел взгляд. - Теперь Вы разделитесь, - продолжил Снейп, - в пары. Один партнер будет делать попытку заколдовать другого без слов, а другой попытается отразить проклятье в такой же тишине. Начинайте. Снейп не знал того, что в прошлом году Гарри учил, по крайней мере, половину класса (всех, кто был членами АД), как выполнять Заклинание Щита. Но, тем не менее, никто из них никогда не пытался использовать Заклинание Щита без разговора. Конечно, многие просто пытались обмануть; шептали колдовство вместо того, чтобы говорить его громко. Через десять минут урока Гермиона сумела отразить Проклятье Ног-Желе Невилла, не произнося ни одного слова, подвиг, которым она заработала бы для Гриффиндора двадцать баллов от любого другого преподавателя, но только не от Снейпа. Во время их попыток он ходил между ними, и, как всегда, был похож на летучую мышь-переростка, задерживаясь, чтобы понаблюдать за Гарри и Роном, борющимися с задачей. Рон, который должен был заколдовать Гарри, был фиолетовым в лице, его губы были сильно сжаты, чтобы спасти себя от искушения пробормотать колдовство. Гарри поднял свою палочку, и ждал, чтобы отразить проклятье, которое, казалось, вряд ли когда-нибудь придет. - Уизли, - сказал Снэйп через некоторое время, - позвольте, я вам покажу. Он направил свою палочку на Гарри настолько быстро, что Гарри отреагировал инстинктивно: все мысли о невербальных Заклятиях исчезли без следа, он завопил: - Протего! Его Заклинание Щита было настолько сильным, что Снейп потерял равновесие и упал на стол. Весь класс обернулся и теперь наблюдал, как Снейп отреагирует. - Вы ведь помните, мы практикуем невербальные Заклятия, Поттер? - Да, - натянуто сказал Гарри. - Да, сэр. - Нет никакой надобности называть меня «сэром», профессор. - Слова выскочили из его рта прежде, чем он осознал то, что сказал. Несколько человек, включая Гермиону, чуть не задохнулись, однако позади Снейпа Рон, Дин и Симус всхлипывали, пытаясь сдержать хохот. - Наказание в субботу ночью, мой офис, - сказал Снэйп. - Я не потерплю оскорблений ни от кого, Поттер... даже от «Избранного». - Это было блестяще, Гарри! - хохотал Рон, когда они шли на перерыв. - Ты не должен был говорить это, - нахмурившись, сказала Гермиона, глядя на Рона. - Что с тобой? - Он пробовал проклясть меня, если Вы не заметили! - кипятился Гарри. - Мне хватило этого в течение тех уроков Окклюменции! Почему он не использует другую морскую свинку для разнообразия? Во что играет Дамблдор, позволяя ему преподавать Защиту? Вы слышали, как он говорил о Темных Искусствах? Он любит их! Вся эта дребедень об неуничтожаемости... - Ну, - сказала Гермиона, - я подумала, что он был похож на тебя. - На меня? - Да, когда ты рассказывал нам, что чувствуешь, когда стоишь перед Волдемортом. Ты сказал, что это было не просто лихорадочным перебиранием кучи заклинаний, ты сказал тогда, что действовал только ты сам, твой мозг, твоя отвага, разве не об этом говорил Снейп? То есть все действительно сводится к тому, что нужно быть храбрым и быстро думать? Гарри был просто потрясен от того, что Гермиона считала его слова такими же ценными, как и цитаты из Стандартной Книги Заклинаний, которые никем не обсуждались и которые нужно было обязательно запомнить. - Гарри! Эй, Гарри! Гарри обернулся. Это был Джек Слопер, один из Загонщиков в команде по Квиддичу в прошлом году, он спешил к нему, держа в руке рулон пергамента. - Для тебя, - задыхался Слопер. - Слушай, я слышал, что ты - новый Капитан. Когда ты будешь устраивать отбор? - Я еще не думал об этом, - сказал Гарри, про себя думая, что Слопер вряд ли получит шанс вернуться в команду. - Я сообщу об этом. - О, хорошо. Я надеялся, что это будет в нынешний уикенд... Но Гарри не слушал; он разворачивал письмо, написанное тонким наклонным почерком на пергаменте. Оставив Слопера договаривать предложение, он поспешно ушел с Роном и Гермионой, на ходу разворачивая пергамент. Дорогой Гарри, я хотел бы начать наши частные уроки в эту субботу. Приходи к моему кабинету в 8 часов после полудня. Я надеюсь, что ты наслаждаешься своим первым днем в школе. Искренне твой, Альбус Дамблдор. P.S. Я наслаждаюсь Кислотной Популярностью. - Он наслаждается Кислотной Популярностью? – спросил Рон, который прочитал сообщение через плечо Гарри и выглядел весьма озадаченным. - Это - пароль, чтобы горгулья пропустила меня, - сказал Гарри, понизив голос. - Ха! Снэйп, не радуйся... Я не смогу прийти, чтобы отработать наказание! Он, Рон, и Гермиона провели весь перерыв, размышляя о том, чему Дамблдор будет учить Гарри. Рон думал, что, вероятнее всего, это будут захватывающие проклятья и заклинания, которых Пожиратели Смерти не могут знать. Гермиона сказала, что такие вещи незаконны, и думала, что намного более вероятно, что Дамблдор хотел учить Гарри продвинутому Защитному Волшебству. После перерыва она ушла на урок Нумерологии, в то время как Гарри и Рон вернулись в комнату отдыха, где неохотно начали домашнюю работу для Снейпа. Она, оказалось, была настолько сложной, что они все еще не могли закончить, когда Гермиона присоединилась к ним на их перерыв после ланча. Хотя она значительно ускорила процесс, они закончили только тогда, когда звонок зазвонил для двойного урока Зелий, и они шли по знакомой дорожке к классной комнате темницы, которая так долго принадлежала Снейпу. Когда они пришли в коридор, они увидели, что там была только дюжина человек, допущенных к уровню Ж.А.Б.А. Крабб и Гойл, очевидно, были не в состоянии достигнуть необходимого сорта С.О.В., но четырем слизеринцам, включая Малфоя, это удалось. Там были четыре равенкловца и один хаффлпаффец, Эрни Макмиллан, которого Гарри любил, несмотря на его довольно напыщенную манеру поведения. - Гарри, - знаменательно сказал Эрни, протягивая ему руку, когда Гарри приблизился, - не получил шанса сказать речь на Защите От Темных Искусств этим утром. Я думал, это будет хороший урок, но Заклинание Щита - старо, конечно, я имею ввиду, для нас, бывших членов АД... А как Вы, Рон, Гермиона? Прежде, чем они успели сказать «более чем прекрасно», дверь темницы открылась, и живот Слагхорна прошествовал впереди него из двери. Пока они входили в комнату, его большие усы моржа изогнулись над сияющим ртом, и он поприветствовал Гарри и Цабини с особенным энтузиазмом. Темница была уже полна паров и запахов, что было очень необычно. Гарри, Рон, и Гермиона заинтересованно зашмыгали, когда проходили мимо больших, пузырящихся котлов. Четыре слизеринца сели за один стол, также, как и четверо равенкловцев. Гарри, Рону и Гермионе осталось только разделить стол с Эрни. Они выбрали один самый близкий котел цвета золота, который испускал один из наиболее соблазнительных ароматов, которые Гарри когда-либо вдыхал. Так или иначе, он напомнил ему одновременно запах пирога с патокой, древесный запах ручки метловища, и еще чего-то цветочного, он подумал, что, возможно, он нюхал это в Норе. Гарри заметил, что дышал очень медленно и глубоко и что пары микстуры, казалось, наполняли его, как напиток. Глубокая удовлетворенность витала по нему; он улыбался Рону, который лениво улыбался ему в ответ. - Так, так, так, а теперь, - сказал Слагхорн, массивный силуэт которого дрожал через множество мерцающих паров, - доставайте весы, все компоненты для зелий, и не забывайте ваши копии Передового Создания Зелий… - Сэр? - сказал Гарри, поднимая руку. - Гарри, мой мальчик? - У меня нет ни книги, ни весов, ни компонентов. У Рона тоже - мы не думали, что будем в состоянии продолжать учебу как студенты Ж.А.Б.А., понимаете? - Ах, да, Профессор МакГонагалл упоминала... не волнуйся, мой дорогой мальчик, не волнуйся. Сегодня ты можешь использовать компоненты из шкафа, и я уверен, что смогу предоставить тебе весы, и у нас есть маленький запас старых книг здесь, пока можете пользоваться ими, затем напишете в Завитки и Кляксы... Слагхорн прошагал к шкафу в углу и через какое-то время появился с двумя очень старыми и потрепанными копиями Передового Создания Зелий Либиатуса Бораджа, которые он дал Гарри и Рону вместе с двумя наборами запачканных весов. - Теперь, - сказал Слагхорн, возвращаясь в середину класса и раздувая свою выпуклую грудь так, что пуговицы на его жилете угрожали оторваться, - я подготовил несколько зелий, чтобы вы смогли взглянуть на них только из интереса, понимаете ли. Эти зелья являются одними из тех, которые Вы должны будете уметь делать после завершения вашего курса Ж.А.Б.А. Вы должны были слышать о них, даже если Вы не делали их раньше. Кто-нибудь скажет мне, что это? Он указал на котел, самый близкий к столу Слизерина. Гарри слегка приподнялся на своем месте и увидел то, что было похоже на простую воду, выкипающую в нем. Рука Гермионы поднялась в воздух прежде, чем чья-либо еще; Слагхорн указал на нее. - Это - Веритасерум, бесцветное зелье без запаха, вынуждает выпившего его говорить правду, - сказала Гермиона. - Очень хорошо, очень хорошо! - счастливо сказал Слагхорн. - Теперь, - продолжал он, указывая на котел, самый близкий к столу Равенкло, - это вполне прилично известное... показанное на нескольких рекламных листках Министерства в последнее время... Кто может? И снова рука Гермионы была быстрее всех. - Это - Оборотное зелье, сэр, - сказала она. Гарри тоже признал медленное пузырение подобного грязи вещества во втором котле, но не обиделся на Гермиону, которая успела первой ответить на вопрос; в конце концов, это она преуспела в том, что варила это зелье на втором году их обучения. - Превосходно, превосходно! Теперь, это здесь... да, моя дорогая? - сказал Слагхорн, выглядя немного смущенным, поскольку рука Гермионы снова выстрелила в воздух. - Это - Амортентия! - Правильно! Глупо спрашивать, - сказал Слагхорн, выглядя сильно впечатленным, - но я полагаю, что Вы знаете, что оно делает? - Это - самое мощное любовное зелье в мире! - сказала Гермиона. - Абсолютно точно! Вы узнали его, я полагаю, по отличительному перламутровому блеску? - И по пару, поднимающемуся характерными спиралями, - сказала Гермиона с энтузиазмом, - и оно должно пахнуть по-разному для разных людей, потому что нас привлекают разные вещи, и я могу чувствовать запах недавно скошенной травы и нового пергамента, и… Она порозовела и не закончила предложение. - Я могу спросить ваше имя, моя дорогая? - сказал Слагхорн, игнорируя запинку Гермионы. - Гермиона Грейнджер, сэр. - Грейнджер? Грейнджер? Вы, возможно, можете быть связаны с Гектором Дагуорт-Грейнджером, который основал Самое экстраординарное Общество Зельеделов? - Нет, сэр, я так не думаю. Понимаете ли, я магглорожденная. Гарри заметил Малфоя, сидящего рядом с Ноттом и шепчущего ему что-то; они оба захихикали, но Слагхорн не встревожился; напротив, он просиял и перевел взгляд с Гермионы на Гарри, который сидел рядом с нею. - Ого! «Один из моих лучших друзей магглорожденная, и она является лучшей на нашем курсе!» Я предполагаю, что это - тот самый друг, о котором Вы говорили, да, Гарри? - Да, сэр, - сказал Гарри. - Ну тогда возьмите двадцать заслуженных баллов для Гриффиндора, мисс Грейнджер, - радушно сказал Слагхорн. Малфой выглядел также, как когда Гермиона ударила его по лицу. Гермиона повернулась к Гарри и с сияющим выражением лица прошептала: - Ты действительно сказал ему, что я лучшая на твоем курсе? О, Гарри! - Ну, и что же в этом такого? - прошептал Рон, который почему-то выглядел раздраженным. - Ты - лучшая на курсе, и я бы сказал ему так, если бы он спросил меня! Гермиона улыбнулась, но сказала "шшш", чтобы они могли услышать то, что говорил Слагхорн. Рон выглядел немного рассерженным. - Амортентия, на самом деле, конечно, не создает любовь. Невозможно изготовить любовь. Нет, она просто вызовет мощное безумное увлечение или навязчивую идею. Это, вероятно, самое опасное и мощное зелье в этой комнате – да-да, - сказал он, серьезно кивая в сторону Малфоя и Нотта, которые скептически ухмылялись. - Когда Вы узнаете жизнь также, как я, Вы не будете недооценивать власть одержимой любви... И теперь, - сказал Слагхорн, - время начинать работу. - Сэр, Вы не сказали нам, что находится в этом котле, - сказал Эрни Макмиллан, указывая на маленький черный котел, стоящий на столе Слагхорна. Зелье в нем весело плескалось; оно было цвета литого золота, и большие капли прыгали выше его поверхности как золотые рыбки, хотя ни капельки не было пролито. - Ого, - снова сказал Слагхорн. Гарри был уверен, что Слагхорн не забыл об этом зелье, а просто ждал, пока кто-то его о нем спросит. - Да. Хорошо, это, дамы и господа, является самым любопытным маленьким зельем, под названием Феликс Феличис. Я уверен, - он повернулся, и, улыбаясь, смотрел на Гермиону, которая громко выдохнула, - Вы знаете, что делает Феликс Феличис, мисс Грейнджер? - Это - жидкая удача, - взволнованно сказала Гермиона. - Оно делает Вас удачливым! Весь класс, казалось, сел немного прямее. Теперь все, что Гарри мог видеть из-за Малфоя, была задняя часть его гладкой белокурой головы, потому что он, наконец, уделил Слагхорну свое полное, нераздельное внимание. - Совершенно верно, возьмите еще десять баллов для Гриффиндора. Да, это - забавное маленькое зелье, Феликс Феличис, - сказал Слагхорн. - Очень хитро делается, и беда, если сделать что-то неправильно. Однако, если сделать все правильно, как надо, Вы найдете, что все ваши дела будут обречены на успех, по крайней мере, пока эффекты не смягчатся. - Почему люди не пьют все это время, сэр? - нетерпеливо спросил Терри Брут. - Потому что, если оно взято в избытке, оно вызывает головокружение, безрассудство, и опасную самонадеянность, - сказал Слагхорн. - Слишком много хорошего, знаете ли... в общем, весьма ядовито в больших количествах. Но взятое экономно, и очень редко... - Вы когда-либо принимали его, сэр? - с большим интересом спросил Майкл Корнер. - Дважды в моей жизни, - сказал Слагхорн. - Один раз, когда мне было двадцать четыре, второй раз, когда мне было пятьдесят семь. Две столовых ложки, принятые за завтраком. Два прекрасных дня. Он мечтательно глядел в воздух. Притворялся он или нет, подумал Гарри, но эффект был хорош. - И это, - сказал Слагхорн, очевидно, вернувшись на землю, - является тем, что я буду предлагать как приз на этом уроке. Воцарилась тишина, в которой звук бульканья ближайших зелий казался увеличенным в десятикратном размере. - Теперь я должен предупредить вас, что Феликс Феличис является запрещенным веществом на спортивных соревнованиях, экзаменах, выборах. Таким образом, победитель должен будет использовать его только в обычный день, и смотрите, как бы обычный день не стал экстраординарным! Итак, - внезапно оживился Слагхорн, - как Вы можете выиграть невероятный приз? Откройте страницу десять из Передового Создания Зелий. У нас есть немногим более чем час в запасе, за это время вы успеете сделать приличную попытку сотворить глоток Оживляющего Зелья. Я знаю, что это более сложно, чем что-либо, что Вы делали прежде, и я не ожидаю от вас прекрасного зелья. Однако, человек, который приложит все усилия, выиграет маленького Феликса. Можете приступать! Послышался скрежет, поскольку каждый тянул к себе свой котел, и глухие удары, так как ученики начали добавлять ингредиенты в свои весы, но никто ничего не говорил. Концентрация бешеной деятельности в пределах комнаты была почти материальна. Гарри видел, как Малфой просматривал свою копию Передового Создания Зелий, было более чем ясно, что Малфою действительно был нужен тот удачливый день. Гарри тоже стремительно начал следить за порядком действий по изодранной книге, которую дал ему Слагхорн. К его раздражению, он увидел, что предыдущий владелец делал пометки на всех страницах так, что края их были столь же черны, как и печатные части. Низко нагнувшись, чтобы расшифровать компоненты (даже здесь предыдущий владелец сделал аннотации и вычеркнул некоторые вещи), Гарри поспешно пошел к шкафу, чтобы найти то, в чем он нуждался. Когда он мчался назад к своему котлу, он заметил, что Малфой резал корни валерианы с такой скоростью, с какой только мог. Каждый поглядывал на то, что делала остальная часть класса; это было и преимуществом и неудобством Зелий, так как было трудно держать свою работу в секрете. В течение десяти минут воздух был полон синеватого пара. Гермиона, конечно, казалось, дошла дальше всех. Ее зелье уже напоминало "гладкую, черную жидкость цвета смородины", упомянутое как идеальная стадия, лежащая на полпути. Закончив раскалывание корней, Гарри снова нагнулся к книге. Действительно, очень раздражало то, что нужно было расшифровывать указания подо всеми глупыми каракулями предыдущего владельца, который по некоторым причинам не согласился с требованием вырезать боб сопофороус и написал собственную инструкцию: «Давить плоской стороной серебряного кинжала, выпускает сок лучше, чем вырезание.» - Сэр, я думаю, что Вы знали моего дедушку, Абрахаса Малфоя? Гарри поднял голову; Слагхорн только что проходил мимо стола Слизерина. - Да, - сказал Слагхорн, не обращая внимания на Малфоя, - я сожалел услышать, что он умер, хотя, конечно, это не было неожиданностью, сифилис дракона в его возрасте... И он ушел. Гарри нагнулся к своему котлу, ухмыляясь. Он понял, что Малфой надеялся быть приближенным, как Гарри или Цабини; возможно, даже рассчитывал на некоторые льготы, которые он привык получать от Снейпа. Но все выглядело так, что Малфою придется положиться только на собственные способности, чтобы выиграть бутылку Феликса Феличиса. Вырезать боб сопофороус, оказалось, было очень трудно. Гарри повернулся к Гермионе. - Я могу позаимствовать твой серебряный нож? Она нетерпеливо кивнула, не отводя глаз от зелья, которое было все еще глубоко фиолетовое, хотя, согласно книге, к настоящему времени оно должно было переходить к легкому оттенку сирени. Гарри надавил на боб плоской стороной кинжала. К его удивлению, боб немедленно выпустил так много сока, что он был поражен, как это в высушенном плоде его оказалось столько много. Торопливо высыпая все это в котел, Гарри увидел, к своему удивлению, что зелье немедленно перешло в точно такой оттенок сирени, какой был описан учебником. Его недовольство предыдущим владельцем мгновенно исчезло, Гарри теперь искоса смотрел на следующую строку инструкций. Согласно книге, он должен был мешать зелье против часовой стрелки, пока оно не станет ясным, как вода. Однако, согласно дополнению предыдущего владельца, он должен добавить движение по часовой стрелке после того, как сделает каждое седьмое движение против часовой стрелки. Старый владелец мог быть прав дважды? Гарри размешал против часовой стрелки, задержал дыхание, и размешал один раз по часовой стрелке. Эффект был поразителен. Зелье становилось ясным. - Как ты это делаешь? - потребовала покрасневшая от усилий Гермиона, волосы которой становились все более и более густыми в парах от ее котла; ее зелье все еще было радикально фиолетовым. - Добавь движение по часовой стрелке. - Нет, нет, книга говорит против часовой стрелки! - воскликнула она. Гарри пожал плечами и продолжил то, что он делал. Семь движений против часовой стрелки, одно по часовой стрелке, пауза... семь движений против часовой стрелки, одно движение по часовой стрелке... Рон, стоявший напротив него, проклинал все; его зелье было похоже на жидкий лакричник. Гарри посмотрел вокруг. Насколько он мог видеть, ни у кого зелье не побледнело так, как побледнело у него. Гарри ликовал так, как никогда прежде в этой темнице. - И… время! - воскликнул Слагхорн. - Прекратите размешивать, пожалуйста! Слагхорн медленно передвигался среди столов и заглядывал в котлы. Он не делал никаких комментариев, но иногда сопел или кряхтел, глядя на зелья. Наконец, он достиг стола, где сидели Гарри, Рон, Гермиона и Эрни. Он с сожалением улыбнулся подобному смоле веществу в котле Рона. Он прошел мимо морской смеси Эрни. Зелью Гермионы он дал поклон одобрения. Но когда он увидел зелье Гарри, его лицо выражало недоверчивое восхищение. - Ясный победитель! – закричал он. - Превосходно, превосходно, Гарри! О господи, ясно, что ты унаследовал талант твоей матери. Лили была превосходной в Зельях, да! Вот, пожалуйста, - одна бутылка Феликса Феличиса, как и было обещано, используй его хорошо! Гарри положил крошечную бутылку золотой жидкости в свой внутренний карман, чувствуя смесь восхищения из-за разъяренных взглядов на лицах слизеринцев и вины из-за разочарованного выражения на лице Гермионы. Рон выглядел просто ошеломленным. - Как ты сделал это? - прошептал он Гарри, когда они покинули подземелье. - Стал удачливым, я полагаю, - сказал Гарри, потому что Малфой был в пределах слышимости. Как только они надежно устроились за столом Гриффиндора во время обеда, он почувствовал себя достаточно безопасно, чтобы все рассказать им. Лицо Гермионы становилось все более каменным с каждым произнесенным им словом. - Я полагаю, Вы думаете, что я сжульничал? - закончил он. - Ну, это же не была твоя собственная работа, не так ли? - натянуто сказала она. - Он только следовал за другими инструкциями, - сказал Рон, - это же не катастрофа, не так ли? Но он рискнул, и это окупилось. Он вздохнул. - Слагхорн мог бы дать мне эту книгу, но ведь нет, я получаю ту ничью, в которой ничего никогда не писали. Просмотрел до страницы пятьдесят два, но… - Подожди, - произнес голос над левым ухом Гарри, и он внезапно узнал цветочный запах, который почувствовал в подземелье Слагхорна. Он обернулся и увидел, что Джинни подошла к ним. - Я правильно услышала? Ты послушался того, что кто-то написал в книге, Гарри? Она выглядела встревоженной и сердитой. Гарри сразу понял, что она имела в виду. - Это не то, о чем ты подумала, - успокаивающе сказал он, понизив голос. - Это вовсе не похоже на дневник Риддла. Это всего лишь старый учебник, на котором кто-то что-то набросал. - Но ты делаешь то, что он говорит? - Я только опробовал несколько подсказок, написанных на полях, честно, Джинни, нет ничего страшного… - Джинни правильно думает, - сказала Гермиона, сразу приободрившись. - Мы должны проверить, что в этом нет ничего опасного. Я имею ввиду все эти инструкции, кто знает? - Эй! - с негодованием воскликнул Гарри, поскольку она вытащила его копию Передового Создания Зелий из его сумки и подняла свою палочку. - Специалис Ревелио! - сказала она, энергично постучав по ее передней обложке. Ничего не случилось. Книга просто лежала на месте, выглядя старой, грязной и с загнутыми уголками страниц. - Закончила? - раздраженно спросил Гарри. - Или вы хотите подождать и посмотреть, сделает ли она несколько кувырков? - Кажется, все в порядке, - сказала Гермиона, все еще подозрительно уставившись на книгу. - Я думаю, действительно, кажется, что это... только учебник. - Хорошо. Тогда я заберу его назад, - сказал Гарри, схватив книгу со стола, но она выскользнула из его руки, открылась и упала на пол. Никто больше на него не смотрел. Гарри нагнулся, чтобы подобрать учебник, и тут заметил какую-то надпись на основании обратной стороны книги, сделанную тем же мелким, убористым почерком, как и инструкции, которые помогли ему выиграть бутылку Феликса Феличиса, теперь благополучно скрытую в паре носков в его чемодане наверху: «Эта книга - собственность Принца-Полукровки». Глава десятая Дом Гонта Остаток недели на уроках Зелий Гарри продолжал следовать инструкциям Принца-Полукровки везде, где они отличались от инструкций Либатиуса Бораджа, так что в итоге на их четвертом уроке Слагхорн бредил о способностях Гарри, говоря, что он никогда не преподавал кому-либо столь талантливому. Ни Рон, ни Гермиона не были от этого в восторге. Хотя Гарри предложил делить его книгу с ними обоими, но у Рона были куда большие трудности при расшифровке почерка, чем были у Гарри, и он не мог продолжать просить, чтобы Гарри читал вслух, иначе это могло бы выглядеть подозрительным. Гермиона, тем временем, решительно работала с тем, что она назвала "официальными" инструкциями, но злилась все больше и больше, поскольку они привели к более худшим результатам, чем инструкции Принца. Гарри часто задавался вопросом, кем был Принц-Полукровка. Хотя количество домашней работы, которую им задавали, мешало ему прочитать всю его копию Передового Создания Зелий, он скользил по ней взглядом достаточно, чтобы видеть, что была только одна страница, относительно которой принц не сделал дополнительных примечаний, и что не все из них относились к зельеварению. Здесь были и другие указания, которые были похожи на заклинания, которые Принц составил самостоятельно. - Или составила, - раздраженно сказала Гермиона, подслушивая Гарри, показывающего некоторые из них Рону в комнате отдыха в субботу вечером. - Это, возможно, была девочка. Я думаю, что почерк больше походит на девчоночий, чем на мальчишеский. - Его называли Принц-Полукровка, - сказал Гарри. - Сколько девочек было принцами? Гермиона, казалось, не знала ответа на этот вопрос. Она просто хмурилась и отдергивала свое эссе относительно Принципов Трансфигурации подальше от Рона, который пробовал прочитать его вверх тормашками. Гарри посмотрел на часы и поспешно сложил старую копию Передового Создания Зелий в сумку. - Без пяти восемь, я должен идти, иначе я опоздаю к Дамблдору. - О-о! - выдохнула Гермиона, посмотрев на него. - Удачи! Мы дождемся, мы хотим узнать, чему он будет тебя учить! - Надеюсь, все пройдет хорошо, - сказал Рон, и они проводили Гарри взглядами, когда он пролез через портретную дыру. Гарри шел по пустынным коридорам, один раз ему пришлось спрятаться за статую, когда из-за угла появилась профессор Трелони. Бормоча себе под нос, она тасовала колоду грязных старых карт. - Двойка пик: конфликт, - бормотала она, когда проходила мимо места, где, скрывшись, присел Гарри. - Семерка пик: плохое предзнаменование. Десятка пик: насилие. Валет пик: темный молодой человек, возможно обеспокоенный, тот, кто не любит корреспондента… Она остановилась как вкопанная, прямо с другой стороны статуи, где спрятался Гарри. - Ну, это не может быть правильным, - раздраженно сказала она, и Гарри снова услышал ее громкие шаги, поскольку она уходила, оставляя крепкий запах хереса за собой. Гарри выжидал, он не был уверен, что она ушла, затем опять поспешил, пока не достиг места в коридоре на седьмом этаже, где единственная горгулья стояла напротив стены. - Кислотная Популярность, - сказал Гарри, и горгулья отпрыгнула в сторону; стена позади нее поднялась вверх, и показалась двигающаяся спиральная каменная лестница, на которую Гарри ступил так, чтобы его несло одинаковыми кругами до двери с медным дверным молоточком, которая вела в кабинет Дамблдора. Гарри постучал. - Входи, - сказал голос Дамблдора. - Добрый вечер, сэр, - поздоровался Гарри, войдя в кабинет директора школы. - Ах, добрый вечер, Гарри. Садись, - улыбаясь, сказал Дамблдор. - Надеюсь, первая неделя в школе была для тебя приятной? - Да, спасибо, сэр, - сказал Гарри. - Ты, должно быть, был очень занят, уже заработал наказание! - Ммм, - неловко начал Гарри, но Дамблдор не выглядел слишком строгим. - Я договорился с Профессором Снейпом, что ты отбудешь наказание в следующую субботу вместо этой. - Хорошо, - сказал Гарри, хотя у него были более неотложные дела, чем Снейпово наказание, и теперь тайком озирался, надеясь найти хоть какой-то признак того, что Дамблдор планировал делать с ним этим вечером. Круглый офис выглядел так же, как выглядел всегда: тонкие серебряные инструменты стояли на столах на своих длинных ножках, издавая треск и выпуская дым; портреты предыдущих директоров и директрис школы дремали в своих рамах, и великолепный Феникс Дамблдора, Фоукс, сидел на своем насесте позади двери, с интересом наблюдая за Гарри. Не было похоже, что Дамблдор очистил место для практики поединков и заклятий. - Итак, Гарри, - сказал Дамблдор деловым тоном, - я уверен, ты задавался вопросом, чем я планирую с тобой заниматься в течение наших уроков? - Да, сэр. - Хорошо, я решил, что теперь, когда ты знаешь, каков был мотив у Лорда Волдеморта убить тебя пятнадцать лет назад, думаю, самое время дать тебе определенную информацию. Возникла пауза. - Вы сказали в начале нашей последней встречи, что расскажете мне все, - сказал Гарри. Было трудно избежать намека обвинения в его голосе, - сэр, - добавил он. - Так я и сделал, - спокойно сказал Дамблдор. - Я рассказал тебе все, что я знал. А вот с этого момента мы оставим установленные факты и попутешествуем вместе через темные болота памяти в чащи самых диких догадок. С этого места, Гарри, я могу быть так же горько ошибаться, как Хэмфри Белкэр, который полагал, что пришло время для котла сыра. - Но Вы думаете, что Вы правы? - спросил Гарри. - Естественно, да, но, как я уже доказал Вам, я тоже совершаю ошибки, как и обычный человек. Фактически - уж прости меня - возможно, не такие уж большие и серьезные, как у большинства мужчин, но мои ошибки имеют тенденцию быть куда более страшными. - Сэр, - сгорая от любопытства, спросил Гарри, - позвольте спросить, имеет ли какое-нибудь отношение к Пророчеству то, что Вы собираетесь рассказать мне? Поможет ли мне это... выжить? - Это имеет очень большое отношение к Пророчеству, - сказал Дамблдор так небрежно, будто Гарри спросил его о погоде на завтра, - и я, конечно, надеюсь, что это поможет тебе выжить. Дамблдор поднялся на ноги и обошел вокруг стола, мимо Гарри, который нетерпеливо повернулся на своем месте, чтобы наблюдать, как Дамблдор наклонился перед шкафом около двери. Когда Дамблдор выпрямился, он держал знакомый Гарри маленький каменный сосуд с выгравированными вокруг него знаками. Он поместил Омут Памяти на стол перед Гарри. - Ты выглядишь взволнованным. Гарри действительно уставился на Омут Памяти с некоторым предчувствием. Его предыдущие встречи с этим сосудом, который хранил и показывал мысли и воспоминания, хотя и были очень поучительны, но также были неудобны. В последний раз, когда он потревожил его содержимое, он увидел намного больше, чем хотел. Но Дамблдор улыбался. - На сей раз, ты входишь в Омут Памяти со мной... и, что еще более необычно, с разрешением. - Куда мы идем, сэр? - Мы совершим путешествие в отрезок памяти Боба Огдена, - сказал Дамблдор, вытаскивая из кармана кристаллическую бутылку, содержащую циркулирующее серебристо-белое вещество. - Кто был Боб Огден? - Он был нанят Отделом Волшебной Правоприменительной деятельности, - сказал Дамблдор. - Он умер некоторое время назад, но после того, как я разыскал его и убедил доверить мне эти воспоминания. Мы будем сопровождать его на посещении, которое он сделал при исполнении своих обязанностей. Если ты выстоишь, Гарри ... Дамблдору было трудно вытащить пробку из кристаллической бутылки: его травмированная рука казалась жесткой и болезненной. - Может быть я, сэр? - Не нужно, Гарри. Дамблдор указал палочкой на бутылку, и пробка вылетела сама по себе. - Сэр - как Вы повредили вашу руку? - снова спросил Гарри, смотря на почерневшие пальцы со смесью отвращения и жалости. - Сейчас не время для этой истории, Гарри. Еще нет. У нас назначена встреча с Бобом Огденом. Дамблдор вылил серебристое содержимое бутылки в Омут Памяти, где оно циркулировало и мерцало, ни жидкость, ни газ. - После тебя, - сказал Дамблдор, указывая на сосуд. Гарри нагнулся, глубоко вздохнул, и погрузил лицо в серебристое вещество. Он почувствовал, что его ноги оставили пол офиса; он падал, проваливаясь и кружась в темноте, и затем, весьма внезапно, заморгал в великолепном солнечном свете. Прежде, чем его глаза приспособились к свету, Дамблдор приземлился около него на поле, ограниченном высокими, запутанными живыми изгородями, за ними виднелось летнее небо, столь же яркое и синее, как незабудка. Приблизительно в десяти футах от них стоял маленький, пухлый человек, носящий чрезвычайно толстые очки, которые уменьшали его глаза и делали их похожими на дробины. Он читал деревянный указатель, который был прицеплен к кусту ежевики слева от дороги. Гарри знал, что это должен быть Огден; он был единственным человеком в поле зрения, и он также был странно одет, так часто одевались неопытные волшебники, пробуя быть похожими на магглов: в данном случае это были пальто, платье и короткие гетры, надетые поверх полосатого купального костюма. Прежде, чем Гарри успел рассмотреть его получше, Огден отправился вниз по переулку. Когда они проходили мимо деревянного знака, Гарри посмотрел наверх на две его стрелки. Одна показывала в ту сторону, откуда они пришли: Грэйт Хэнглтон, 5 миль. Стрелка, указывающая направление, в котором пошел Огден, говорила: Литтл Хэнглтон, 1 миля. Они шли по короткой дороге, смотреть было не на что, только на живые изгороди, широкое синее небо наверху и на одетую в платье фигуру впереди. Затем переулок повернул налево и шел вниз по крутому склону так, что перед их глазами открылся чудесный вид на долину, раскинувшуюся перед ними. Гарри смог увидеть деревню, несомненно, Литтл Хэнглтон, расположенную между двумя крутыми холмами, с его церковью и ясно видимым кладбищем. С другой стороны долины, на противоположном склоне, стояло большое поместье, окруженное широким пространством бархатной зеленой лужайки. Огден неохотно спускался с крутого склона. Дамблдор пошел быстрей, и Гарри пытался от него не отставать. Он думал, что они идут в Литтл Хэнглтон, и задавался тем же вопросом, что и в ночь, когда они нашли Слагхорна: почему они должны были идти туда с такого расстояния? Но скоро он обнаружил, что ошибался, думая, что они идут в деревню. Переулок повернул направо, и когда они свернули за угол, можно было увидеть кусок платья Огдена, скрывшийся в дыре в изгороди. Дамблдор и Гарри последовали за ним на узкий трек для мотоциклетных гонок, по краям которого были еще более высокие и более дикие живые изгороди, чем те, которые они оставили позади. Дорожка извивалась, стала более каменистой и спускалась все дальше вниз. В роще они остановились позади Огдена, который встал и вытащил свою палочку. Несмотря на безоблачное небо, старые деревья отбрасывали глубокие, темные, прохладные тени, и через несколько секунд глаза Гарри различили здание, полускрытое среди стволов. Это место показалось ему очень странным, чтобы выбрать его для дома, или решением жить среди деревьев, которые задерживали свет и закрывали вид долины внизу. Он задавался вопросом, жил ли здесь кто-то; стены дома были мшистыми, с крыши отвалилось очень много черепицы, так что местами были видны стропила. Все вокруг заросло крапивой, в высоту она доставала до окон, которые были крошечные и покрыты толстым слоем грязи. Как только он заключил, что там наверняка никто не живет, одно из окон с грохотом открылось, и из него вылетела тонкая струйка пара или дыма, как если бы кто-то готовил. Огден двигался спокойно и, Гарри так показалось, более осторожно. Темные тени деревьев скользили по нему, и он остановился снова, уставившись на переднюю дверь, к которой кто-то прибил мертвую змею. Послышался шелест и треск, и человек в тряпках спрыгнул с самого близкого дерева и приземлился на ноги прямо перед Огденом, который отпрыгнул в сторону так быстро, что теперь стоял на подоле своего платья. - Вас не ждали. У человека, стоящего перед ними были густые волосы, настолько грязные, что могли бы быть любого цвета. Несколько зубов отсутствовало. Его глаза были маленькими и темными и смотрели в разные стороны. Возможно, он мог показаться смешным, но эффект был пугающим, и Гарри не мог обвинить Огдена в том, что он сначала отошел на несколько шагов назад, прежде чем заговорил. - Ммм - доброе утро. Я - из Министерства Магии. - Вас не ждали. - Ммм - я сожалею - я не понимаю Вас, - нервно сказал Огден. Гарри подумал, что Огден струсил; поведение незнакомца было очень ясным, по мнению Гарри, особенно когда он размахивал палочкой в одной руке и коротким окровавленным ножом в другой. - Ты ведь понимаешь его, Гарри? - спокойно сказал Дамблдор. - Да, конечно, - немного смущенно сказал Гарри. - Почему Огден не понимает? Но тут его глаза снова наткнулись на мертвую змею на двери, и он внезапно все понял. - Он говорит на змеином языке? - Очень хорошо, - сказал Дамблдор, кивая и улыбаясь. Человек в тряпках теперь продвигался к Огдену, с ножом в одной руке, с палочкой в другой. - Послушайте, - начал Огден, но было слишком поздно: последовал удар, и Огден упал, сжимая нос, в то время как противная желтоватая липкая жидкость вытекала между его пальцев. - Морфин! - сказал громкий голос. Пожилой человек выбежал из дома, хлопнув дверью так, что мертвая змея трогательно закачалась. Этот человек был ниже, чем первый, и странного телосложения: его плечи были очень широки, руки слишком длинны, которые в сочетании с его яркими карими глазами, короткими редкими волосами и морщинистым лицом делали его похожим на старую обезьяну. Он остановился около человека с ножом, который теперь со смехом кудахтал при виде Огдена на земле. - Министерство, не так ли? - сказал пожилой человек, смотря вниз на Огдена. - Правильно! - сердито сказал Огден. - И Вы, я полагаю, мистер Гонт? - Верно, - сказал Гонт. - Получили по лицу, не так ли? - Да, это он сделал! - воскликнул Огден. - Могли бы предупредить, что придете! - агрессивно сказал Гонт. - Это – частная собственность. Вы не можете войти сюда и ожидать, что мой сын не станет защищаться. - Защищаться от чего? - спросил Огден, поднимаясь на ноги. - От назойливых людей. Злоумышленников. Магглов и грязи. Огден указал палочкой на свой собственный нос, который все еще выпускал большие количества того, что было похоже на желтый гной, и поток сразу остановился. Гонт сказал уголком рта Морфину: - Войди в дом. Не спорь. На сей раз, готовый к этому, Гарри узнал змеиный язык; даже в то время как он мог понять то, что говорилось, он слышал сверхъестественный шипящий шум, который был всем, что мог услышать Огден. Морфин, казалось, собрался не согласиться, но когда его отец бросил ему угрожающий взгляд, он передумал, и пошел к дому, хлопнув дверью так, что змея снова печально закачалась. - Это был ваш сын, мистер Гонт? Я пришел из-за него, - сказал Огден, когда вытер последний гной с переда своего платья, - это был Морфин, не так ли? - Да, это был Морфин, - безразлично сказал старик. - Вы чистокровный? - внезапно агрессивно спросил он. - Это не имеет значения, - холодно ответил Огден, и Гарри почувствовал, как возросло его уважение к Огдену. Очевидно, Гонт думал совсем иначе. Он искоса посмотрел в лицо Огдена и с явной агрессивностью пробормотал: - Теперь я задумался о том, что видел носы вроде вашего внизу в деревне. - Я не сомневаюсь в этом, если вы спускаете своих сыновей на них, - сказал Огден. - Может, мы могли бы продолжить это обсуждение внутри? - Внутри? - Да, господин Гонт. Я уже сказал Вам. Я здесь из-за Морфина. Мы посылали сову. - Бесполезно, - сказал Гонт, - я не открываю письма. - Тогда вы не можете жаловаться, что не получаете никакого предупреждения о посещениях, - едко сказал Огден. - Я здесь из-за серьезного нарушения закона Колдовства, которое произошло здесь в ранние часы этого утра… - Хорошо, хорошо, хорошо! - проревел Гонт. - Заходите в разрушенный дом, и посмотрим, много ли пользы это вам принесет! В доме, как оказалось, было три крошечных комнаты. Двойные двери вели в главную комнату, которая объединяла в себе кухню и гостиную. Морфин сидел в грязном кресле около курящегося огня, крутя живую змею между толстыми пальцами, и тихо напевал на змеином языке: Тихо, тихо маленький змееныш, Скользи на полу, Будь хорошим к дяде Морфину, Иначе он прибьет тебя к двери. Послышался шум в углу около открытого окна, и Гарри понял, что в комнате был кто-то еще, а именно девочка, рваное серое платье которой было одинаково по цвету с грязной серой каменной стеной позади нее. Она стояла около горшка на грязной черной печи и возилась с полкой закопченых кастрюль. Ее волосы были длинными и сальными, у нее было простое бледное лицо. Ее глаза, как и глаза брата, смотрели в разные стороны. Она выглядела немного почище, чем эти двое мужчин, но Гарри подумал, что он никогда не видел более пришибленного человека. - Моя дочь Мероуп, - неохотно сказал Гонт, потому что Огден вопросительно на нее посмотрел. - Доброе утро, - сказал Огден. Она не ответила, но испуганным взглядом посмотрела на своего отца и продолжила двигать горшки на полке рядом с ней. - Хорошо, господин Гонт, - сказал Огден, - перейдем прямо к делу, мы полагаем, что ваш сын, Морфин, совершил волшебство перед магглами прошлой ночью. Послышался оглушительный лязг, Мероуп уронила один из горшков. - Собери это! - прокричал ей Гонт. - Вот личинка на полу, прямо как какой-то безмозглый маггл, для чего тебе твоя палочка, ты, бесполезный мешок навоза? - Господин Гонт, пожалуйста! - сказал Огден потрясенным голосом, а Мероуп, которая уже подняла горшок и смывала кроваво-красное пятно с пола, в ужасе снова уронила его. Она вытащила из кармана палочку, указала ею на горшок и поспешно пробормотала заклинание, которое заставило горшок уехать от нее по полу, удариться в противоположную стену и расколоться надвое. Морфин, снова безумно кудахча, засмеялся. Гонт закричал: - Исправь это, ты бессмысленная глыба, исправь это! Мероуп побежала через комнату, но прежде чем она успела поднять палочку, Огден достал свою собственную и твердо сказал: - Репаро. Горшок немедленно починился. Гонт смотрел на Огдена так, как будто собирался на него закричать, но потом, казалось, передумал: вместо этого стал глумиться над своей дочерью. - Удачливый хороший человек из Министерства здесь, не так ли? Может, он заберет тебя к себе, может, он не возражает против грязи, которую ты всегда разводишь... Не смотря ни на кого и не поблагодарив Огдена, Мероуп подняла горшок и дрожащими руками поставила его на полку. Она неподвижно стояла спиной к стене между грязным окном и печью, казалось, она хотела слиться с камнем и исчезнуть. - Господин Гонт, - снова начал Огден, - как я уже говорил, причиной моего посещения… - Я слышал Вас в первый раз! - воскликнул Гонт. - И что? Морфин дал магглу немного того, что ему причиталось, - и что с того? - Морфин нарушил закон Волшебства, - серьезно сказал Огден. - «Морфин нарушил закон Волшебства!» - передразнил Гонт Огдена, сделав это напыщенно и подчеркнуто монотонным ритмом. Морфин снова закудахтал. - Он преподал грязному магглу урок, это теперь незаконно, да? - Да, - сказал Огден. - Я боюсь, что да. Он вытащил из внутреннего кармана маленький свиток пергамента и развернул его. - А это еще что такое? - спросил Гонт, сердито повысив голос. - Это - вызов в Министерство на слушание... - Вызов! Вызов? Да кто вы такой, чтобы куда-то вызывать моего сына? - Я глава отдела Волшебной Правоприменительной Деятельности, - сказал Огден. - И Вы думаете, что мы - мусор, не так ли? - кричал Гонт, двигаясь по направлению к Огдену и тыча в него своим грязно-желтым пальцем. - Мусор, который побежит в Министерство, когда оно им скажет? Ты хоть знаешь, с кем ты говоришь, глупый маленький грязнокровка? - Я думал, что говорю с господином Гонтом, - сказал Огден, он выглядел напуганным, но по-прежнему стоял на месте. - Правильно! - ревел Гонт. На мгновение Гарри подумал, что Гонт сделал непристойный жест рукой, но потом понял, что он показывал Огдену уродливое кольцо из черного камня, которое носил на среднем пальце, и махал им перед глазами Огдена. - Видишь это? Видишь? Знаешь, что это? Знаешь, откуда оно? Столетиями оно было в нашей семье, так далеко наши корни уходят в прошлое, и мы полностью сохранили чистую кровь! Знаешь, сколько мне предложили за этот герб Чистокровных, выгравированный на камне? - Понятия не имею, - сказал Огден, мигая, когда кольцо было на расстоянии дюйма от его носа, - и это совсем не относится к делу, господин Гонт. Ваш сын передал… С гневным воем Гонт побежал к дочери. Доли секунды Гарри думал, что он собирался задушить ее, потому что его рука летела к ее горлу; но он тянул ее к Огдену за золотую цепь на ее шее. - Видишь это? - проревел он Огдену, встряхивая тяжелый золотой медальон на цепи, в то время как Мероуп кашляла и задыхалась. - Я вижу, вижу это! - торопливо сказал Огден. - Слизерин! - вопил Гонт. - Салазар Слизерин! Мы - его последние живые потомки, что ты скажешь на это, а? - Господин Гонт, ваша дочь! - в тревоге сказал Огден, но Гонт уже отпустил Мероуп; она вернулась в свой угол, потирая шею и глотая воздух. - Так! - торжествующе сказал Гонт, как будто он только что доказал сложную теорему безо всякого труда. - Не пытайтесь говорить с нами, как будто мы - грязь на ваших ботинках! Поколений чистокровных волшебников больше, чем вы можете сосчитать, я не сомневаюсь в этом! Он плюнул на пол к ногам Огдена. Морфин снова закудахтал. Мероуп сидела у окна, склонив голову, ее лицо ничего не выражало. - Господин Гонт, - упорно сказал Огден, - я боюсь, что ни ваши предки, ни мои не имеют никакого отношения к нашему вопросу. Я здесь из-за Морфина, Морфина и маггла, с которым он пообщался прошлой ночью. Наша информация, - он мельком взглянул на свиток пергамента в его руке, - состоит в том, что Морфин сотворил проклятье или волшебство на упомянутом маггле, который покрылся очень болезненными фурункулами. Морфин захихикал. - Сиди тихо, мальчик, - прорычал Гонт на змеином языке, и Морфин снова затих. - И что, если даже он так сделал? - вызывающе сказал Гонт. - Я думаю, что ты бы вытер грязное лицо маггла, а не оставил бы ему память о своем ботинке… - Это не дело, господин Гонт! - сказал Огден. - Это было неспровоцированное нападение на беззащитное… - Я сразу понял, что вы любитель магглов, как только вас увидел, - глумился Гонт и снова плюнул на пол. - Эта дискуссия ни к чему не приводит, - твердо сказал Огден. - А что касается вашего сына, то ясно видно, что он не чувствует никакого раскаяния в своих действиях. Он снова мельком взглянул на свиток пергамента. - Морфин посетит слушанье четырнадцатого сентября, чтобы ответить на обвинения по использованию волшебства перед магглом и порождению вреда и бедствия тому же самому магг… Огден прервался. Топот лошадиных копыт послышался из окна. Очевидно, извивающийся переулок в деревне подходил близко к роще, в которой стоял дом. Гонт застыл, слушая и широко раскрыв глаза. Морфин зашипел и повернул лицо на звук, выражение его лица было голодным. Мероуп подняла голову. Ее лицо, как заметил Гарри, сильно побледнело. - Боже мой, какое бельмо на глазу! - прозвучал девичий голос, так ясно слышимый через открытое окно, как будто она стояла в комнате рядом с ними. - Разве твой отец не может убрать эту лачугу, Том? - Это не наше, - сказал голос молодого человека. - Все с другой стороны долины принадлежит нам, но этот дом принадлежит старому бродяге по имени Гонт и его детям. У него весьма безумный сын. Вы, наверное, слышали некоторые из историй, о которых говорят в деревне Девушка засмеялась. Топот копыт становился все громче. Морфин попытался встать из кресла. - Сиди на месте, - предостерегающе сказал его отец на змеином языке. - Том, - снова произнес девичий голос, теперь так близко, что было ясно, что они остановились около дома, - возможно, я ошибаюсь, но кто-то прибил змею к двери? - О господи, Вы правы! - сказал голос молодого человека. - Это его сын, я сказал Вам, что он ненормален. Не смотрите на это, Сесилия, любимая… Топот копыт постепенно затихал. - «Любимая», - шептал Морфин на змеином языке, глядя на сестру. - «Любимая», так он ее называет. Значит, ты ему не нужна. Мероуп была такой бледной, что Гарри был уверен, что она вот-вот упадет в обморок. - Что это значит? - резко спросил Гонт, также на змеином языке, переводя взгляд с сына на дочь. - Что ты сказал, Морфин? - Она любит смотреть на того маггла, - сказал Морфин, и на его лице появилось порочное выражение, когда он уставился на сестру, которая теперь выглядела испуганной. - Всегда, когда он проходит мимо, она смотрит на него, не правда ли? И вчера вечером… Мероуп умоляюще трясла головой, но Морфин безжалостно продолжал: - Она высунулась из окна и ждала, пока он проедет мимо! - Высунулась из окна, чтобы смотреть на маггла? - спокойно спросил Гонт. Все три Гонта, казалось, забыли про Огдена, а он выглядел изумленным и раздраженным этой вспышкой непонятного шипения и кряхтения. - Это так? – мертвенным голосом спросил Гонт, продвигаясь на шаг или два к испуганной девочке. - Моя дочь, чистокровный потомок Салазара Слизерина, мечтает о грязном, испещренном прожилками грязи маггле? Мероуп отчаянно трясла головой, вжимаясь в стену, очевидно, она была неспособна сказать что-либо в тот момент. - Но я проучил его, отец! - кудахтал Морфин. - Я проучил его, когда он проходил, и он не выглядел таким симпатичным с фурункулами на всем его теле, правда, Мероуп? - Ты отвратительна! Ты - грязная маленькая предательница крови! – ревел Гонт, потеряв контроль над собой, и его руки сомкнулись на горле его дочери. И Гарри, и Огден завопили: - Нет! Огден поднял палочку и закричал: - Реласкио! Гонта отбросило назад, далеко от его дочери; он споткнулся об стул и упал на спину. С ревом гнева Морфин вскочил со стула и побежал к Огдену, размахивая кровавым ножом и без разбора стреляя заклинаниями из своей палочки. Огден побежал, чтобы постараться уцелеть. Дамблдор знаками показал, что они должны следовать за ним, и Гарри повиновался. Крики Мероуп эхом отзывались в его ушах. Огден бросился на дорожку и вырвался на главный переулок, руками прикрывая голову, и столкнулся с лоснящейся каштановой лошадью, на которой ехал очень красивый, темноволосый молодой человек. И он, и симпатичная девушка, едущая около него на серой лошади, чуть не упали от смеха при виде Огдена, который отпрыгнул от лошади и снова побежал, его платье взлетало позади него, покрытое с головы до пят дорожной пылью. - Я думаю, хватит, Гарри, - сказал Дамблдор. Он взял Гарри под локоть и потащил. Через минуту они оба летели через темноту, пока не приземлились прямо на ноги в офисе Дамблдора. - Что случилось с девочкой в доме? - сразу спросил Гарри, пока Дамблдор включал лампы взмахом палочки. - Мероуп, или как там ее звали? - О, она выжила, - сказал Дамблдор, снова садясь за свой стол и показывая, что Гарри тоже может сесть. - Огден трансгрессировал в Министерство и возвратился с подкреплением в течение пятнадцати минут. Морфин и его отец попытались бороться, но были побеждены, выселены из дома и впоследствии обвинены Винценгамотом. Морфин, который уже нападал на маггла, был приговорен к трем годам в Азкабане. Марволо, который боролся со служащими Министерства подкрепления Огдена, получил шесть месяцев. - Марволо? - с любопытством переспросил Гарри. - Правильно, - сказал Дамблдор, одобрительно улыбаясь. - Я рад видеть, что ты все понимаешь. - Тот старик был..? - Дедом Волдеморта, да, - сказал Дамблдор. - Марволо, его сын, Морфин, и его дочь, Мероуп, были последним из Гонтов, очень древней волшебной семьи, вошедшей в историю из-за неустойчивости и склонности к насилию, которое передавалось из поколения в поколение, и из-за их привычки к женитьбе на собственных кузенах и кузинах. Нехватка здравомыслия и большая тяга к шикарной жизни означали, что семейное золото потратили на несколько поколений раньше, чем родился Марволо. Его, как ты заметил, оставили в нищете и бедности, с очень противным характером, фантастическим количеством высокомерия и гордости, и несколькими семейными реликвиями, которыми он дорожил так же, как и его сын, и скорее даже больше, чем своей дочерью. - Так Мероуп, - сказал Гарри, наклонившись вперед и уставившись на Дамблдора, - таким образом, Мероуп была... Сэр, это означает, что она была... матерью Волдеморта? - Да, - сказал Дамблдор. - И так случилось, что мы также мельком увидели отца Волдеморта. Интересно, заметил ли ты? - Маггл, на которого напал Морфин? Человек на лошади? - Да, очень хорошо, - сияя, сказал Дамблдор. - Да, это был Том Риддл Старший, красивый маггл, который имел обыкновение ездить мима дома Гонта, и к кому Мероуп Гонт лелеяла тайную горячую страсть. - И они поженились? - недоверчиво спросил Гарри. Он был неспособен представить двух настолько неподходящих людей, которые могли бы друг в друга влюбиться. - Я думаю, ты забываешь, - сказал Дамблдор, - что Мероуп была колдуньей. Я не думаю, что ее волшебные способности были хороши, пока она жила под террором Марволо и Морфина, но как только их благополучно отправили в Азкабан, как только она осталась одна и стала свободна впервые в ее жизни, тогда, я уверен, она была в состоянии дать полную волю своим способностям и подготовить побег из той отчаянной жизни, которую она вела в течение восемнадцати лет. - Не мог бы ты сказать, что Мероуп, возможно, предприняла, чтобы заставить Тома Риддла забыть свою девушку- маггла, и влюбиться в нее? - Проклятие Империус? - предположил Гарри. - Или любовное зелье? - Очень хорошо. Лично я склонен думать, что она использовала любовное зелье. Я уверен, что это показалось бы ей более романтичным, и я не думаю, что это было очень трудно: в один жаркий день, когда Риддл ехал один, убедить его выпить воды. В любом случае, в течение нескольких месяцев после сцены, свидетелями которой мы только что стали, в деревне Литтл Хэнглтон произошел огромный скандал. Ты можешь вообразить, что сын сквайра убежал с дочерью бродяги, Мероуп! Но удар сельских жителей не был ничем по сравнению с ударом, постигшим Марволо. Он возвратился из Азкабана, ожидая увидеть дочь, покорно ждущую его возвращения с горячим обедом на столе. Вместо этого он нашел пыль толщиной в дюйм и ее записку ПРОЩАЙТЕ с объяснением того, что она сделала. Вот и все, что я был в состоянии найти, он никогда больше не упоминал ее имя с того времени. Ее побег, возможно, внес свой вклад в его раннюю смерть – или, возможно, он просто никогда не умел кормить сам себя. Азкабан очень ослабил Марволо, и он не дожил до возвращения Морфина домой. - А Мероуп? Она... она умерла, не так ли? Разве Волдеморт не был воспитан в приюте? - Да, действительно, - сказал Дамблдор. - Мы здесь можем много гадать, хотя я думаю, что нетрудно сделать некоторые выводы. Видишь ли, через несколько месяцев после их скоропалительного брака Том Риддл снова появился в поместье Литтл Хэнглтон без жены. Слухи ходили по деревне, будто он говорил, что «его обманули» и «примите меня обратно». Он подразумевал, я уверен, то, что он был заколдован, хотя, скорее всего, он не смел использовать эти самые слова из страха, что его примут за сумасшедшего. Когда его родные услышали то, что он говорил, сельские жители предположили, что Мероуп лгала Тому Риддлу, притворяясь, что она беременна, и что он женился на ней по этой причине. - Но ведь она действительно родила от него ребенка. - Но только спустя год после того, как они поженились. Том Риддл оставил ее в то время, когда она была беременна. - Что же пошло не так, как надо? - спросил Гарри. - Почему любовное зелье перестало действовать? - И снова догадки, - сказал Дамблдор, - но я полагаю, что Мероуп, которая очень любила своего мужа, не смогла больше видеть, как он страдает, и решила прекратить порабощать его волшебными средствами. Я полагаю, что она сделала выбор, прекратив давать ему зелье. Возможно, она убедила себя, что вместо этого он сам в нее влюбится. Возможно, она думала, что он останется из-за ребенка. Если так, то она была неправа. Он оставил ее, никогда ее больше не видел и никогда не беспокоился о том, что случилось с его сыном. Небо снаружи было черным как смоль, и лампы в офисе Дамблдора, казалось, пылали еще ярче, чем прежде. - Я думаю, что на сегодня хватит, Гарри, - сказал Дамблдор через минуту или две. - Да, сэр, - сказал Гарри. Он встал из-за стола, но не уходил. - Сэр... действительно ли это важно, знать все о прошлом Волдеморта? - Очень важно, я думаю, - сказал Дамблдор. - И это... это имеет связь с пророчеством? - Безусловно, имеет. - Хорошо, - сказал Гарри немного смущенно, но все равно не сомневаясь в словах Дамблдора. Он повернулся, чтобы уйти, но ему пришел в голову другой вопрос, и он снова обернулся. - Сэр, Вы мне разрешите рассказать Рону и Гермионе все, что Вы сказали мне? Дамблдор рассматривал его мгновение, а затем сказал: - Да, я думаю, что мистер Уизли и мисс Грейнджер заслуживают доверия. Но Гарри, я попрошу, строго накажи им, чтобы они никому больше ничего этого не рассказывали. Будет весьма нехорошо, если вся школа узнает тайны лорда Волдеморта. - Да, сэр, я обязательно предупрежу Рона и Гермиону об этом. Спокойной ночи. Он снова повернулся, и был почти в двери, когда увидел это. На одном из небольших длинноногих столов, где стояло очень много хрупких серебряных инструментов, лежало уродливое золотое кольцо с большим, треснувшим черным камнем. - Сэр, - сказал Гарри, уставившись на него. - То кольцо… - Да? - сказал Дамблдор. - Оно было на вас, когда мы посетили профессора Слагхорна той ночью. - Да, - согласился Дамблдор. - Но это не... сэр, разве это не то же самое кольцо, которое Марволо Гонт показал Огдену? Дамблдор склонил голову: - То же самое. - Но каким образом? Оно всегда было у вас? - Нет, я приобрел его совсем недавно, - сказал Дамблдор. - За несколько дней до того, как я приехал, чтобы привезти тебя от твоих тети и дяди. - Это было примерно в то же время, когда вы повредили вашу руку, да, сэр? - Да, примерно так, Гарри. Гарри колебался. Дамблдор улыбнулся. - Сэр, как точно..? - Слишком поздно, Гарри! Ты услышишь эту историю в другой раз. Спокойной ночи. - Спокойной ночи, сэр. Глава одиннадцатая. Помощь Гермионы Как и предсказывала Гермиона, свободное время между занятиями стало не отдыхом, как предвкушал Рон, а периодами, когда шестиклассники пытались справиться со все нараставшим количеством домашних заданий. Они не только самостоятельно работали так, как будто экзамены проходили ежедневно, но и на самих занятиях с них спрашивали как никогда раньше. Гарри в те дни с трудом понимал половину из того, что говорила профессор МакГонагалл, даже Гермиона просила ее повторить материал дважды. Неожиданно, к большому возмущению Гермионы, самым успешным предметом Гарри стало Зельеделие, благодаря помощи Принца-полукровки. Бессловесные заклинания, кроме Защиты От Темных Сил, теперь применялись и на Чарах, и на Превращениях. Гарри частенько окидывал взглядом своих сокурсников в общей гостиной и видел их покрасневшие и напряженные лица, как будто они слишком долго хохотали, однако в то же время он прекрасно понимал, что они изо всех сил стараются применять заклинания, не произнося при этом формулы вслух. Для них теперь было радостью выбраться на улицу, в теплицы, хотя на Гербологии они занимались более опасными растениями, чем раньше, но здесь, по крайней мере, можно было вволю наговориться, если Щупалица Ядовитая неожиданно нападала сзади. Одним из последствий такой неимоверной нагрузки и изматывающих часов тренировки в наложении бессловесных заклинаний было то, что ни Гарри, ни Рон, ни Гермиона так и не нашли возможности выкроить время и навестить Хагрида. Он перестал есть за преподавательским столом, что само по себе было недобрым знаком, а в те редкие моменты, когда они все случайно пересекались в коридорах или на школьном дворе, он странным образом не замечал ни их самих, ни их приветствий. - Мы должны пойти к нему и все объяснить, - сказала Гермиона, глядя на пустующее кресло Хагрида за преподавательским столом. - У нас завтра утром тренировка по Квиддичу! - сказал Рон. - А еще нам надо практиковаться в наложении Водотворных чар для Флитвика! Кроме того, каким образом мы будем объяснять ему, что мы ненавидели его глупый предмет? - Мы его вовсе не ненавидели! - возразила Гермиона. - Говори за себя, а я до сих пор не забыл взрывастых драклов, - мрачно сказал Рон. - И говорю вам, мы еще легко отделались. Ты не слышала о его планах относительно его ненасытного братца - мы должны были учить его завязывать шнурки. - Мне не нравится, что Хагрид с нами не общается,- грустно сказала Гермиона. - Мы пойдем к нему после тренировки, - заверил Гарри. Он тоже скучал по Хагриду, хотя, как и Рон, считал, что им будет гораздо лучше без Граупа. - Но отбор игроков может занять все утро, потому что у нас огромное количество желающих (Гарри несколько нервничал от предстоящего дебюта в роли капитана). Не пойму, с чего это неожиданно команда стала такой популярной. - Ой, брось, Гарри, - неожиданно вспылила Гермиона. - Популярна не команда, а ты! Ты никогда еще не был столь интересен и, откровенно говоря, столь притягателен. Рон подавился большим куском копченой рыбы. Гермиона презрительно взглянула на него и вновь повернулась к Гарри. - Все знают теперь, что ты говорил правду, так? Весь колдовской мир был вынужден принять тот факт, что Волдеморт вернулся, что ты дрался с ним дважды за два последних года и оба раза ускользал. Теперь они называют тебя "Избранным", и ты хочешь сказать, что не видишь, почему люди очарованы тобой? Гарри внезапно стало жарко, хотя потолок в общем зале по-прежнему выглядел прохладным и дождливым. - И ты прошел через все гонения со стороны Министерства, когда они пытались выставить тебя ненормальным и лжецом. На твоей ладони все еще видны следы наказания этой дьявольской женщины, когда ты писал собственной кровью, но ты все равно настаивал на своем… - У меня до сих пор остались следы от мозгов, которые на меня напали, погляди, - сказал Рон, задирая рукава робы. - И это еще притом, что ты вырос за лето на целый фут, - закончила Гермиона, не обращая внимания на Рона. - Я высокий, - невпопад заметил Рон. Через блестящие от дождя окна влетели почтовые совы, окатывая всех брызгами воды. Большинство получало писем больше, чем обычно, потому что обеспокоенные родители хотели услышать от детей (и сами заверить их в том же), что все хорошо. Гарри не получал никаких писем с самого начала учебы: единственный, от кого он раньше регулярно получал письма, был мертв, но он надеялся, что Лупин будет ему писать хотя бы изредка, и, не получая писем, был разочарован. Однако в это раз он был удивлен, увидев белоснежную сову Хедвигу, кружащую над остальными серыми и коричневыми совами. Она приземлилась около него, держа в лапах большой квадратный сверток. Секундой позже такой же пакет шлепнулся рядом с Роном, придавив усталого совенка Свина. - Ха! - сказал Гарри, разрывая обертку и доставая новенький учебник "Зельеделие для продолжающих" из магазина Флориша и Блоттса. - Отлично, - просияла Гермиона. - Теперь ты сможешь вернуть ту исчерканную книжку. - Ты спятила? - сказал Гарри. - Я ее оставлю! Смотри, я все продумал... Он вынул старый экземпляр "Зельеделия для продолжающих" из рюкзака и отрезал титульную обложку, пробормотав "Диффиндо". Страница отвалилась. Он проделал то же самое с новой книгой (Гермиона выглядела все более шокированной). После этого он поменял обложки местами и произнес: "Репаро". Теперь у него была копия Принца, ставшая как новенькая, и новая копия из магазина, выглядящая так, будто ею долго пользовались. - Я отдам Слагхорну новую книгу, он вряд ли будет возражать, она ведь стоит 9 галеонов. Гермиона сжала губы, неодобрительно глядя на него, но в этот момент ее отвлекла третья сова, принесшая свежий выпуск "Ежедневного пророка". Она поспешно развернула газету и бегло просмотрела первую страницу. - Кто-нибудь из тех, кого мы знаем, погиб? - спросил Рон деланно спокойным голосом, он задавал этот вопрос Гермионе каждый раз, когда она открывала газету. - Нет, но были новые атаки дементоров, - сказала Гермиона. - И арест. - Ладно, а кого арестовали? - спросил Гарри, думая в этот момент о Беллатрикс Лестранж. - Стэна Шанпайка, - сказала Гермиона. - Что? - поразился Гарри. - Стэн Шанпайк, кондуктор популярного колдовского Ночного автобуса, был арестован по подозрению в принадлежности к деятельности Пожирателей Смерти. Мистер Шанпайк, 21 год, был взят под арест прошлой ночью после обыска в его доме в Клапхеме, - прочитала Гермиона. - Стэн Шанпайк - Пожиратель Смерти? - спросил Гарри, вспомнив рябоватого парня, с которым познакомился три года назад. - Ерунда! - Он мог быть под Проклятием Империус, - предположил Рон. - Никогда нельзя знать наверняка. - Непохоже, - сказала Гермиона, которая все еще читала статью. - Здесь сказано, что он был арестован после того, как кто-то подслушал его разглагольствования о планах Пожирателей Смерти в местном пабе. Она была явно обеспокоена. - Если бы он был под действием Проклятия Империус, он вряд ли мог рассуждать об этих планах, так ведь? - Такое ощущение, что он пытался изобразить из себя больше, чем есть на самом деле, - сказал Рон. - Разве не он заявлял, что скоро станет Министром Магии, когда пытался произвести впечатление на вейлу? - Да, это так. Я не знаю, о чем они думают, принимая Стэна всерьез, - сказал Гарри. - Может, они хотят изобразить видимость того, что они хоть что-то делают, - нахмурилась Гермиона. - Люди напуганы, вы знаете, что родители близнецов Патил хотят забрать их домой? И Элоиза Мошкар вчера вечером уехала домой. - Что? - вытаращил глаза Рон. - Но ведь Хогвартс - более безопасное место, чем их дома, без сомнения. Здесь Авроры, всевозможные защитные заклинания, а кроме того, тут Дамблдор. - Я не думаю, что он здесь все время, - тихо заметила Гермиона, глядя на преподавательский стол поверх "Ежедневного пророка". - Разве вы не заметили? Его место на этой неделе пустовало столько же, сколько и место Хагрида. Гарри и Рон посмотрели в том же направлении. Кресло директора было пустым. Теперь, когда Гарри задумался над этим вопросом, он понял, что не видел Дамблдора после их занятия неделю назад. - Я думаю, он покидает школу по делам Ордена, - тихо сказала Гермиона. - Я имею ввиду, что... ну, ситуация ведь выглядит серьезно, не так ли?.. Гарри и Рон не ответили. Но Гарри точно знал, что они все думали об одном и том же. Днем ранее произошел ужасный случай: Ханну Эббот вызвали с урока Гербологии, чтобы сообщить, что ее мать была найдена мертвой. С тех пор Ханны никто не видел. Когда они через пять минут вышли из-за стола, им попались Лаванда Браун и Парвати Патил. Помня о том, что, как сказала Гермиона, близнецов Патил хотят забрать из Хогвартса, Гарри не удивился, что разговаривающие между собой подруги выглядели довольно грустными. Что его удивило, так это то, что когда Рон поравнялся с ними, Парвати пихнула Лаванду в бок, и Лаванда улыбнулась Рону. Рон улыбнулся в ответ, а его походка сразу же стала важной. Гарри сдержал рвущийся наружу смех, вспомнив, что Рон утратил эту походку после того, как Малфой разбил Гарри нос; Гермиона же всю дорогу на стадион через холодный моросящий дождь выглядела сердито и отстраненно. Как Гарри и ожидал, отбор игроков занял большую часть утра. Казалось, явилась половина Гриффиндора, от первокурсников, которые нервно сжимали полученные жутко старые школьные метлы, до семиклассников, которые возвышались над остальными и выглядели слегка напуганными. В числе последних был и высокий, с жесткими волосами парень из Хогвартс-экспресса, которого Гарри сразу узнал. - Мы встречались в поезде, в купе у старого Ленивца, - заявил он весьма самоуверенно, выходя из толпы, чтобы пожать Гарри руку. - Кормак МакЛагген, вратарь. - Ты ведь не пробовал в прошлом году? - спросил Гарри, отдавая должное комплекции МакЛаггена и прикидывая, что он мог бы закрыть все три кольца без единого движения. - Я был в больнице, когда был отбор, - сказал МакЛагген, важничая. - Съел фунт яиц пикси на спор. - Здорово, - сказал Гарри. - Ну... если ты подождешь здесь... Он указал на край поля, где сидела Гермиона. Гарри заметил тенъ недовольства, пробежавшую по лицу МакЛаггена, и подумал, что МакЛагген, видимо, ожидал от него каких-либо предпочтений из-за того, что они оба - в числе фаворитов "старого Ленивца". Гарри решил начать с основ, попросив всех разбиться на группы по 10 человек и облететь поле. Это было хорошей идеей: первая десятка состояла из первокурсников, и было совершенно очевидно, что они еле держатся на метлах. Лишь один из них умудрился остаться в воздухе больше, чем на несколько секунд, но был очень удивлен, когда врезался в одну из стоек колец. Вторая группа состояла из десяти глупейших девиц, которых Гарри встречал в жизни: когда он свистнул в свисток, они лишь начали хихикать и цепляться друг за друга. В их числе была и Ромилда Вейн. Когда он велел им покинуть поле, они сделали это весьма бодро и забрались на трибуну, чтобы обсуждать всех подряд. Третья группа сбилась в кучу на половине пути вокруг поля. Большая часть четвертой группы пришла без метел. Пятая группа состояла из хаффлпаффцев. - Если здесь есть еще представители других колледжей, - заорал Гарри, которому это начало уже надоедать, - покиньте поле! После некоторой паузы двое юных равенкловцев протрусили по полю, фыркая от смеха. После двух часов жалоб, вспышек гнева, одна из которых привела к поломанной Комете-260 и нескольким выбитым зубам, Гарри отобрал трех Нападал: Кэти Белл, которая вернулась в команду после превосходного выступления; новичком стала Демелза Роббинс, которая продемонстрировала завидную способность уворачиваться от Бладжеров; также в команду вошла и Джинни Уизли, которая превзошла всех соревновавшихся и к тому же забила 17 мячей. Довольный своим выбором, охрипший от крика на претендентов Гарри теперь морально готовился к такой же битве с претендентами на места Отбивал. - Это мое окончательное решение, и если ты не отойдешь от Вратаря, я тебя прокляну! - вопил Гарри. Естественно, никто из выбранных Отбивал не мог даже сравниться с Фредом и Джорджем, но они были довольно хороши: Джимми Пикс, невысокий, но коренастый третьекурсник, который набил Гарри на затылке шишку размером с куриное яйцо, яростно отбив Бладжер; Ричи Кут, который выглядел слабоватым, однако отбивал хорошо. Они присоединились к Кэти, Демелзе и Джинни, которые наблюдали за продолжающимся набором игроков. Гарри намеренно отложил выбор Вратаря на конец испытаний, надеясь, что более пустые трибуны и меньшее психологическое давление сыграют положительную роль. К несчастью, к не прошедшим отбор претендентам присоединились те, кто просто пришли после завтрака посмотреть соревнования, поэтому народу стало значительно больше. Так как Вратари парили высоко в районе колец, толпа вопила очень громко. Гарри глянул на Рона, у которого всегда были проблемы с нервами в такой момент; он надеялся, что победа в прошлогоднем финале поднимет его дух, однако чуда не случилось: лицо Рона приобрело изысканно-зеленый оттенок. Ни один из первых пяти претендентов не смог поймать более двух мячей. К большому огорчению Гарри, Кормак МакЛагген взял четыре мяча из пяти. На последнем он метнулся в противоположном направлении; толпа зрителей рассмеялась и заулюлюкала, и МакЛагген вернулся на землю, крепко стиснув зубы. Рон, казалось, готов был потерять сознание, когда поднял свою "Чистую победу". "Удачи!" - раздался крик с трибуны. Гарри оглянулся, ожидая увидеть Гермиону, однако пожелание исходило от Лаванды Браун. Ему очень захотелось закрыть лицо руками, как это мгновением позже сделала Лаванда, но, как капитан, Гарри должен был демонстрировать твердость, и он повернулся к Рону, давая ему знак, чтобы начать пробы. Как оказалось, все его опасения были напрасны. Рон взял один, два, три, четыре, пять мячей подряд. С трудом удержавшись от желания присоединиться к аплодисментам в адрес Рона, Гарри повернулся к МакЛаггену, чтобы сообщить, что Рон превзошел его, и обнаружил, что тот стоит, красный от злости, в нескольких дюймах от него. От неожиданности Гарри даже отшатнулся. - Его сестра играла вполсилы, - сказал МакЛагген с угрозой в голосе. Вена пульсировала на его виске, что живо напомнило Гарри дядю Вернона. - Она ему подыгрывала. - Чушь, - холодно ответил Гарри. - Один он чуть не пропустил. МакЛагген сделал шаг к Гарри. - Дай мне еще попытку. - Нет, - ответил Гарри. - Ты уже продемонстрировал свое умение. Ты взял четыре. Рон взял пять. Рон теперь Вратарь, он выиграл честно и заслуженно. Уйди с дороги. На мгновение ему показалось, что МакЛагген его сейчас ударит, но тот сдержался и с жуткой гримасой на лице умчался прочь, бормоча что-то, очень напоминающее угрозы. Гарри обернулся и увидел свою новую команду, улыбающуюся ему. - Хорошая работа, - сказал он. - Вы летали на самом деле здорово... Рон, ты просто молодец! В то время, как Гермиона бежала к ним со стороны трибун, Гарри увидел Лаванду Браун, которая под руку с Парвати Патил уходила с поля, у нее было весьма сердитое выражение лица. Рон выглядел жутко довольным собой и казался даже выше, чем обычно. После того, как следующая тренировка была назначена на четверг, Гарри, Рон и Гермиона пожелали всем удачи и отправились к домику Хагрида. Бледное солнце кое-где пробивалось через плотные облака, и моросящий дождик наконец-то прекратился. Гарри ужасно хотелось есть, и он надеялся перехватить что-нибудь у Хагрида. - Я думал, что не смогу взять четвертый мяч, - счастливо вещал Рон. - Обманный бросок Демелзы, он был закрученный... - Да, да, ты был великолепен, - подтвердила довольная Гермиона. - В любом случае, я был лучше МакЛаггена, - сказал Рон с чрезвычайным удовлетворением. - Вы видели, как он неуклюже рванулся в обратном направлении на пятом мяче? Это выглядело, как будто он был дезориентирован. К удивлению Гарри, Гермиона покраснела. Рон ничего не заметил, он был слишком увлечен детальным описанием того, как он брал все мячи. Большой серый гиппогриф, Конклюв, был привязан перед домом Хагрида. Увидев ребят, он защелкал своим острым, как лезвие, клювом и развернул крылья. - Боже! - сказала Гермиона. - Он все еще боится. - Иди первым, ты же на нем летал, помнишь? - сказал Рон. Гарри выступил вперед и низко поклонился, глядя Конклюву прямо в глаза и не моргая. Через несколько секунд Конклюв склонил голову в ответ. - Ну, как ты? - спросил Гарри тихонько, медленно придвигаясь, чтобы погладить Конклюва по голове. - Скучаешь по нему? Но тебе и с Хагридом хорошо, так ведь? - Ой! - произнес громкий голос. Хагрид вышел из-за угла своего дома, неся в руках огромный цветастый фартук и мешок картошки. Его здоровенный пес Клык, который плелся позади, издал радостный лай и понесся вперед. - Прочь от него... Он повредит вам пальцы... А, это вы... Клык прыгнул на Рона и Гермиону, пытаясь облизать им уши. Секунду Хагрид стоял и смотрел на них, затем развернулся и скрылся в доме, захлопнув за собой дверь. - Боже! - пораженно воскликнула Гермиона. - Не бери в голову, - мрачно сказал Гарри. Он подошел к двери и громко постучал. - Хагрид! Открывай, мы хотим с тобой поговорить. Ответа не было. - Если не откроешь, я ее взорву! - доставая палочку, пригрозил Гарри. - Гарри! - воскликнула шокированная Гермиона. - Ты ведь не можешь на самом деле... - Нет, могу, - сказал Гарри. - Отойдите назад... Но прежде, чем он смог сказать что-либо еще, дверь распахнулась, и появился Хагрид, выглядящий одновременно враждебным и встревоженным. - Я преподаватель! - закричал он на Гарри. - Я преподаватель, Поттер! Как ты смеешь угрожать взорвать мою дверь! - Прошу прощения, сэр, - сказал Гарри, делая ударение на последнем слове и демонстративно убирая волшебную палочку в карман. Хагрид остолбенел. - Это с каких таких пор ты называешь меня "сэр"? - А с каких пор ты называешь меня "Поттер"? - Очень умно, - проворчал Хагрид. - Здорово. Мы очень умные, не так ли? Ладно, заходи, неблагодарный маленький... Ругаясь себе под нос, он отошел в сторону, чтобы дать им войти. Гермиона проскользнула в хижину вслед за Гарри и выглядела испуганно. - Ну? - брюзгливо спросил Хагрид, когда вся троица уселась вокруг его огромного стола, а Клык положил свою голову на колени Гарри и обслюнявил всю его робу. - Что надо? Стало меня жалко? Думаете, мне одиноко и все такое?.. - Нет, - ответил Гарри. - Мы просто хотели тебя увидеть. - Мы по тебе соскучились, - робко сказала Гермиона. - Угу, соскучились, значит... - фыркнул Хагрид. - Угу, угу. Он протопал вокруг стола, заварил чай в огромном заварочном чайнике, при этом что-то бормоча себе под нос. В конце концов, он шмякнул перед ними на стол три чашки, каждая размером с хороший ковш, с чаем красно-коричневого цвета, а также тарелку со своими каменными бисквитами. Но Гарри был настолько голоден, что готов был съесть и это, поэтому тут же взял одно печенье. - Хагрид, - робко сказала Гермиона, когда он присоединился к ним за столом и стал резать картошку, причем с такой яростью, как будто расправлялся со своими врагами. - Мы, правда, хотели выбрать твои занятия по уходу за магическими существами, ты ведь знаешь. Хагрид снова громко фыркнул. Гарри даже показалось, что брызги слюны попали на картошку, и мысленно порадовался, что они не остаются на обед. - Мы правда хотели, но никто из нас не смог втиснуть твой предмет в свое расписание! - продолжила Гермиона. - Да, конечно! - снова сказал Хагрид. Вдруг послышался какой-то хлюпающий звук, и ребята стали озираться по сторонам. Гермиона тихо пискнула, а Рон вскочил и быстро перебрался на другую сторону стола, подальше от большой бочки, стоящей в углу. Она была полна чем-то похожим на личинки длиной в фут, скользкие, белые и извивающиеся. - Это что, Хагрид? - спросил Гарри, стараясь, чтобы в его голосе прозвучала заинтересованность, а не отвращение, и кладя на стол каменное печенье. - Просто гигантские личинки, - ответил Хагрид. - И они вырастут в…? - озадаченно спросил Рон. - Ни во что не вырастут, - сказал Хагрид. - Они мне нужны, чтобы кормить Арагога. И без малейшего перехода он заплакал. - Хагрид! - воскликнула Гермиона, подскакивая на месте, устремляясь, правда, в обход бочки, к Хагриду, и беря его за руки. - Что случилось?.. - Это... он..., - прорыдал Хагрид, слезы лились потоком из его глаз, хотя он вытирал лицо своим цветастым фартуком. - Это... Арагог... Я думаю, он умирает... Он проболел все лето и не поправляется... Я не знаю, что буду делать, если он... Мы были вместе так много лет... Гермиона гладила Хагрида по плечу, выглядя при этом растерянно. Гарри прекрасно понимал, о чем она думает. Он знал, что Хагрид подарил детенышу дракона плюшевого мишку, видел, как он пел песенки гигантским скорпионам с присосками и огромными жалами, пытался перевоспитать своего жестокого брата-великана, но этот случай был самым непостижимым из всех фокусов Хагрида - гигантский говорящий паук, Арагог, который жил в глубине Запретного леса и от которого Гарри и Рон еле убежали четыре года назад. - Мы можем чем-то помочь? - спросила Гермиона, не обращая внимания на то, что Рон изо всех сил затряс головой. - Нет, вряд ли, Гермиона, - просипел Хагрид, пытаясь остановить поток слез. - Понимаешь, остальное племя... семья Арагога... они стали весьма своенравными с тех пор, как он заболел, весьма беспокойными... - Да, я думаю, мы это заметили, - сказал Рон приглушено. - ...думаю, теперь небезопасно кому-то, кроме меня, приближаться к их поселению, - закончил мысль Хагрид, сморкаясь в фартук и глядя вверх. - Но, спасибо за предложение, Гермиона... Это много значит для меня... После этого атмосфера заметно потеплела, хотя ни Гарри, ни Рон не выказали энтузиазма пойти и покормить гигантскими личинками умирающего гигантского паука. Но Хагрид счел, что они готовы это сделать и вновь стал прежним Хагридом. - Ну, я знал, что вам будет трудно найти время для моего предмета, - сказал он грубовато, наливая им еще чаю. - Даже если бы вы пользовались хроноворотом... - Мы не смогли бы, - сказала Гермиона. - Мы перебили все хроновороты в Министерстве магии, когда были там прошлым летом. Об этом даже писали в "Ежедневном пророке". - А, тогда ясно, - сказал Хагрид. - У вас просто нет возможности сделать это. Извините, что я был... - ну, вы знаете... - я просто переживал за Арагога... и беспокоился, что вам больше нравилось учиться у профессора Гниллер-Планк. На это все трое категорично и лицемерно заявили, что профессор Гниллер-Планк, которая замещала Хагрида в течение определенного периода, - ужасный преподаватель, после чего Хагрид просто засветился от удовольствия. - Я жутко хочу есть - сказал Гарри, когда дверь хижины закрылась за ними, и они поспешили через темный и пустой школьный двор; он отказался от попыток съесть каменное печенье Хагрида после того, как услышал подозрительный хруст собственного зуба. - И у меня сегодня отбывание взыскания у Снейпа, поэтому почти нет времени пообедать... Когда они вошли в замок, они заметили Кормака МакЛаггена, входящего в Большой Зал. Это удалось ему только со второй попытки, так как с первого раза он врезался в косяк двери. Рон злорадно расхохотался и устремился следом за ним, а Гарри поймал Гермиону за руку. - Что? - агрессивно спросила Гермиона. - Мне кажется, - сказал Гарри тихо, - что МакЛагген был дезориентирован этим утром. И он стоял прямо перед трибуной, на которой ты сидела. Гермиона смутилась. - Ладно, я это сделала, - прошептала она. - Но ты бы слышал, что он говорил о Роне и Джинни! В любом случае, у него отвратительный характер, ты же видел, как он отреагировал, когда ты не выбрал его: тебе ведь не хотелось бы иметь в команде такого игрока? - Нет, - сказал Гарри. - Скорее всего, нет. Но не было ли это нечестно, Гермиона? Я имею в виду, ты староста и все такое? - О, отстань, - фыркнула она, и Гарри ухмыльнулся. - Что это вы тут делаете? - спросил Рон, вновь появляясь в дверях Большого зала и подозрительно глядя на них. - Ничего, - ответили Гарри и Гермиона вместе и поспешили за Роном. От запаха ростбифа у Гарри свело живот, но он успел сделать лишь три шага по направлению к столу Гриффиндора, как перед ним появился профессор Слагхорн. - Гарри, Гарри, ты тот, кого я так надеялся увидеть! - дружелюбно прогудел он, подкручивая кончики своих моржовых усов и раздувая свой большой живот. - Я надеялся поймать тебя перед обедом. Как ты посмотришь на то, чтобы вместо этого поужинать в моих апартаментах? Мы устраиваем маленькую вечеринку, для нескольких восходящих звезд, я уже пригласил МакЛаггена и Цабини, очаровательную Мелинду Бобин - не знаю, знаком ли ты с ней? Ее семья владеет большой сетью аптек... И, конечно, мисс Грейнджер окажет мне честь, если придет к нам. Слагхорн поклонился Гермионе и замолчал. Создалось впечатление, что Рона здесь просто нет, Слагхорн даже не посмотрел в его сторону. - Я не могу прийти, профессор, - сказал Гарри быстро, - у меня взыскание от профессора Снейпа. - О Боже! - воскликнул Слагхорн, и лицо его забавно вытянулось. - Боже, я так на тебя рассчитывал, Гарри! Ладно, я побегу и поговорю с профессором Снейпом, объясню ему ситуацию. Я уверен, что я смогу договориться о том, чтобы он отсрочил отбывание взыскания. Да, так увидимся с вами обоими позднее. И он выбежал из зала. - У него нет ни единого шанса уговорить Снейпа, - сказал Гарри, как только Слагхорн отошел достаточно далеко. - Это взыскание уже и так откладывалось из-за Дамблдора, он не пойдет на это еще раз. - Жаль, что ты не можешь пойти, я не хочу там быть одна, - озабоченно сказала Гермиона. Гарри понял, что она имеет ввиду МакЛаггена. - Сомневаюсь, что ты там будешь в одиночестве, Джинни наверняка тоже приглашена, - раздраженно бросил Рон, которому явно не понравилось отношение к нему Слагхорна. После обеда они направились в Гриффиндорскую башню. Общая гостиная была переполнена, так как большинство уже пообедало, однако им удалось найти свободный стол и усесться за него. Рон, который пребывал в плохом настроении после встречи со Слагхорном, сложил руки на груди и уставился в потолок. Гермиона подняла "Ежедневный пророк", который кто-то оставил в кресле. - Что-нибудь новенькое? - спросил Гарри. - Да нет... - Гермиона развернула газету и стала ее просматривать. - Ой, гляди, Рон, твой отец - с ним все в порядке! - добавила она поспешно, так как Рон сразу встревожился. - Здесь сказано, что он побывал у Малфоев. "Повторный обыск в резиденции Пожирателя Смерти также не дал никаких результатов. Артур Уизли из Департамента неправомерного использования защитных заклинаний и предметов заявил, что они действовали на основании данных из закрытого источника". - Да, от меня, - сказал Гарри. - Я рассказал ему на вокзале Кингз-Кросс о Малфое и о том, что он пытается заставить Борджина что-то исправить! Хорошо, пусть это не в их доме, он мог что угодно протащить в Хогвартс... - Но как он это сделал, Гарри? - спросила Гермиона, опуская газету с удивленным видом. - Нас всех обыскали при входе в замок. - Да? - удивился Гарри, - а меня - нет. - О, конечно тебя не обыскивали, ты же опоздал. Так вот, Филч обыскал нас всех с помощью Сенсора секретов, когда мы вошли в замок. Любые предметы с темной силой были бы обнаружены, у Крабба, например, конфисковали сжимающуюся голову. Так что, как видишь, Малфой не мог ничего пронести в замок! Оказавшись в тупике, Гарри долго смотрел, как Джинни Уизли играет с Арнольдом, ее Карликовой пуховкой, прежде чем нашел другой выход. - Кто-то мог прислать ему это с совой. Его мать или кто-то еще. - Все совы проверяются, - сказала Гермиона. - Филч сказал нам об этом, когда проверял нас своим Сенсором секретов. На этот раз Гарри не нашелся, что ответить. По крайней мере, он не мог найти путь, по которому Малфой мог бы пронести в Хогвартс какой-либо опасный предмет. Он с надеждой посмотрел на Рона, однако тот сидел со сложенными на груди руками и смотрел на Лаванду Браун. - Как ты думаешь, как Малфой...? - Да брось это, Гарри, - сказал Рон. - Слушай, это не моя вина, что Слагхорн пригласил меня и Гермиону на эту дурацкую вечеринку, ты же знаешь, что мы не хотим идти! - разозлился Гарри. - Раз я не приглашен на вечеринку, то пойду-ка я лягу спать, - сказал Рон, вставая с кресла. Он протопал к спальне мальчиков, оставит Гарри с Гермионой глядеть ему вслед. - Гарри, - к нему подошла новый Нападала его команды Демелза Роббинс. - У меня для тебя послание. - От профессора Слагхорна? - с надеждой спросил Гарри. - Нет, от профессора Снейпа, - сказала Демелза. Надежда Гарри угасла. - Он сказал, чтобы ты пришел в его кабинет в половине десятого сегодня вечером для отбывания твоего взыскания, причем - э-э-э - неважно, сколько приглашений на вечеринки ты получил. И он хочет, чтобы ты знал, что ты будешь отделять негодных буботуберов от хороших, пригодных для зельеделия, и... он еще сказал, что нет необходимости приносить защитные перчатки. -Хорошо, - сказал Гарри мрачно. - Спасибо, Демелза. Глава двенадцатая Серебро и опалы Где был Дамблдор и что делал за эти дни? За последующие две недели Гарри видел директора школы лишь дважды. Он редко появлялся за завтраком, и Гарри убедился, что Гермиона была права, когда говорила, что тот покинул школу. Но неужели Дамблдор забыл об уроках, которые он должен был преподавать Гарри? Ведь он сказал, что уроки приведут к чему-то, относящемуся к пророчест- ву; тогда Гарри чувствовал себя поддержанным, успокоенным, а сейчас было чувство какой-то заброшенности. В середине октября настало время, когда они обычно посещали Хогсмид. Гарри задавался вопросом - будут ли эти поездки еще продолжаться, будет ли выставлена охрана вокруг замка, и был рад узнать, что все останется по-старому. Хорошо иногда выйти из замка и прогуляться на свежем воздухе! Гарри проснулся рано утром в день перед поездкой в Хогсмид, которая может оказаться довольно насыщенной, и, чтобы скоротать время, принялся за чтение копии книги "Передовое Создание Микстуры". Обычно он не читал в кровати свои учебники; такое поведение, как метко заметил Рон, было неприлично для каждого, кроме Гермионы, которая только этим и занималась. Гарри чувствовал, однако, что копия "Передового Создания Микстуры" Принца- Полукровки едва ли является квалифицированным учебником. Чем дольше Гарри изучал книгу, тем больше понимал, сколько всего вмещает она - не только удобные намеки и сведения о микстурах, с помощью которых Принц заработал себе такую громкую репутацию вместе со Слагхорном, но также и небольшие заклинания для волшебников, набросанные на краях, которые - Гарри был уверен - судя по пересечениям и накладывании одной надписи на другую, Принц изобрел самостоятельно. Как-то Гарри уже попытался изготовить несколько микстур, изобретенных Принцем. Была ведьма, которая заставила ногти на пальцах ног расти очень быстро (попробовал это на Краббе в коридоре, причем с очень интересными результатами); проклятье, которое приклеивало язык к небу (которое он дважды использовал, под общие аплодисменты, на ни о чем не подозревающем Аргусе Филче); и, возможно, самое полезное из всех проклятье Муффлиато, которое заполняло уши любого находящегося поблизости непонятным гудением, да так, что можно было долго разговаривать в классе, не боясь быть подслушанным. Единственным человеком, который не находил эту шалость забавной, была Гермиона, которая отзывалась об этой выходке неодобрительно и отказывалась говорить вообще, если Гарри поблизости применял Муффлиато. Сидя на кровати, Гарри поворачивал книгу боком, чтобы более подробно исследовать набросанные рукописные инструкции в тот период, когда у Принца были неприятности. Мешали многие пересечения, кроссирования и изменения, но, наконец, в переполненном углу страницы Гарри увидел каракули: Мобиликорпус (нвбл). В то время как ветер и дождь со снегом хлестали по окнам, Гарри уставился на примечание в скобках. Нвбл... должно быть, это означает "невербальный". Гарри очень сомневался, что он сможет попробовать привести это проклятие в действие; он еще не до конца познал невербальные проклятия - Снейп пока не успел их прокомментировать на занятиях по ЗОТИ. С другой стороны, Принц показал себя более эффективным учителем, нежели Снейп. Но, не обратив никакого внимания на свои мысли, Гарри выставил палочку вперед, не указывая на что-либо определенное, и сказал: - Мобиликорпус! - Аааааа! Вспышка света озарила комнату, которая наполнилась голосами проснувшихся из-за вопля Рона Гриффиндорцев. От испуга Гарри уронил "Передовое Создание Микстуры" на пол: Рон оказался повисшим в воздухе, как будто невидимый крюк поднял его за лодыжку. - Извините, - крикнул Гарри, поскольку Дин и Симус вопили, как ненормальные, а Невилл оказался на полу, свалившись с кровати. - Подожди - я хочу спустить тебя вниз! - Гарри дрожащими руками поднял упавшую книгу и в нетерпении даже порвал край странички; наконец, он нашел нужное место и расшифровал почти стертое слово под проклятием, молясь, чтобы это контрзаклятием. Вложив всю энергию в это слово, Гарри произнес: «Мобиликорпус!» Вновь возникла вспышка света, и Рон упал на матрац своей кровати. - Извините, - повторил Гарри, в то время как Дин и Симус все еще продолжали вопить. - Завтра, - сказал Рон приглушенным голосом, - я скорей всего буду похож на будильник. К тому времени, когда они оделись, облачившись в связанные миссис Уизли свитера, а также в мантии, шарфы и шляпы, злость Рона утихла, и он решил, что новое проклятие Гарри довольно забавное; настолько забавное, что он даже не стал терять времени на препирания с Гермионой, так как они сели завтракать. - ...и затем была другая вспышка, и я приземлился на кровать! - усмехнулся Рон, подкрепляясь колбасой. Гермиона даже не улыбнулась этой шутке и повернулась к Гарри с недовольной миной на лице. - А это проклятие случайно не из той вашей книги? - спросила она. Гарри, нахмурившись, посмотрел на нее. - Всегда думаешь о худшем, не так ли? - Разве? - Хорошо... да, это оттуда, но что из этого? - Значит, ты решил испытать неизвестное, рукописное колдовство и увидеть то, что случилось бы? - Разве имеет значение то, что это написано от руки? - спросил Гарри, решив не отвечать на остальную часть вопроса. - Имеет, Гарри. Ведь Министерству Магии это, вероятно, не понравится, - сказала Гермиона. - А еще, - добавила она, видя, как Гарри и Рон вылупили на нее глаза, - я начинаю думать, что характер этого Принца был весьма изворотлив. Тут же Гарри и Рон одновременно попытались ее перекричать. - Это была шутка, - сказал Рон, переворачивая бутылку кетчупа вверх ногами и выдавливая его себе на сосиску. - Только шутка, Гермиона, и все! - Люди, повисшие вверх тормашками за лодыжку? - сказала Гермиона. - Кто потратил столько времени и энергии на составление таких проклятий? - Фред и Джордж, - сказал Рон, пожимая плечами. - Это очень похоже на них, и... - Мой отец, - перебил его Гарри, только сейчас вспомнив об этом. - Что? - одновременно вскричали Рон и Гермиона. - Мой отец использовал это проклятие, - объяснил Гарри. - Мне сказал об этом Лупин. На самом деле это было не так. Да, в принципе, Гарри видел, что его отец использовал это проклятие на Снейпе, но он никогда не рассказывал об этом Рону и Гермионе. Теперь, однако, у него появилась замечательная возможность. Возможно, Принцем-Полукровкой мог быть... - Может быть, твой отец и использовал это проклятие, Гарри, - сказала Гермиона. - Но он не единственный. Помнишь, мы видели, как целая группа использовала это проклятие. Повисшие люди в воздухе - они просто болтаются и ничего не могут сделать. Гарри уставился на нее. С ощущением, будто его погрузили в холодную воду, он также вспомнил Пожирателей Смерти, которых видел на Кубке Мира по Квиддичу. Рон пришел ему на помощь. - Но они вызвали зависимость, - с чувством сказал он. - Они злоупотребляли этим. А Гарри и его отец лишь шутили, - Рон откусил от своего бутерброда приличный кусок, и вполне серьезно добавил: - Ты не любишь Принца, Гермиона, потому что он лучше тебя разбирается в проклятиях. - Это не имеет значения! - возразила Гермиона, но щеки у нее покраснели. - Я только думаю, что очень безответственно совершать проклятия, не зная, что произойдет. И хватит говорить о Принце, как будто так его зовут на самом деле. Держу пари, что это только глупое прозвище, и мне кажется, если как следует подумать, он был не тем, за кого себя выдавал! - С чего ты взяла? - стал горячиться Гарри. - Если бы он был подающим надежды игроком, он бы не был "человеком смешанной расы", не правда ли? Как раз тогда, когда Гарри сказал это, он вспомнил, что его отец был чистокровным, но сейчас это не имело значения. - Пожиратели Смерти не могут быть чистокровными, они для этого недостаточно щепетильны. Я думаю, что большинство из них - люди смешанной расы, притворяющиеся чистокровными. А ведь магглорожденных они ненавидят! Они были бы весьма счастливы, если б вы с Роном к ним присоединились. - Нет такого способа, которым бы они могли заставить меня быть Пожирателем Смерти! - сказал Рон с негодованием. Кусок колбасы слетел с вилки, которой он в ярости размахивал перед Гермионой, и попал Эрни Макмиллану в голову. - Вся моя семья - предатели крови! Это практически то же самое, что и магглорожденные Пожиратели Смерти!.. - И они хотели бы, чтобы я там был, - сказал Гарри саркастически, стараясь пошутить, чтобы ссора между Роном и Гермионой не разгорелась вновь. – Мы были бы лучшими приятелями, если бы они не продолжали пробовать прикончить меня. Рон засмеялся, даже Гермиона сдержано улыбнулась. В этот момент к их столу подошла Джинни. - Привет, Гарри, я должна отдать тебе это. Она протянула ему свиток пергамента с надписью "Гарри", написанной знакомым тонким почерком. - Спасибо Джинни... О, это следующий урок от Дамблдора, - сказал Гарри Рону и Гермионе, распечатывая письмо и быстро читая. - Вечер понедельника! - он почувствовал себя внезапно легким и счастливым. - Джинни, не хочешь присоединиться и пойти вместе с нами в Хогсмид? - Я иду с деканом – встретимся там, - сказала она и помахала на прощанье рукой. Филч стоял у дубовых дверей главного входа, как обычно помечая фамилии учеников, у которых было разрешение на посещение Хогсмида. Сам процесс занял больше времени, чем обычно, так как Филч по три раза проверял каждого Сенсором секретов. - Неужели они думают, что мы вывозим контрабандой Темный материал? – спросил Рон, косясь на Сенсор секретов. - Конечно, вы еще должны и проверять, в чем мы вернемся назад? Его щека заработала несколько дополнительных ударов от Сенсора, и когда они вышли на улицу, он все еще вздрагивал, но теперь уже от ветра и снега с дождем. Прогулка в Хогсмид была довольно неприятной. Гарри закутал свой оцепеневший от холода и сырости подбородок в теплый шарф. Дорога к деревне была полна студентов, сгибающихся пополам под порывами ветра. Не раз Гарри задавался вопросом - а не лучше ли было остаться в теплой гостиной Гриффиндора? Когда они, наконец, достигли Хогсмида и увидели, что Магазин Шуток Зонко полностью забит покупателями, Гарри подумал, что посещение Хогсмида на этот раз не принесет обычного веселья. Рон указал на «Горшочек Меда», дверь которого была милостиво открыта, и Гарри с Гермионой последовали за ним внутрь. - Слава Богу, - благодарно произнес Рон, вдыхая теплый воздух, наполненный ароматом ирисок. - Давайте проведем здесь весь день! - Гарри, мой мальчик! - послышался все нарастающий голос позади них. - О, нет, - пробормотал Гарри. Одновременно повернувшись назад, друзья увидели профессора Слагхорна, на котором была одета огромная пушистая шляпа и пальто с пушистым воротником, в руках он держал огромную сумку и занимал почти четверть всего магазина. - Гарри, ты пропустил несколько моих небольших ужинов, - сказал Слагхорн, радушно тыкая его в грудь. - Это не должно продолжаться, мой мальчик, сегодня я намерен накормить вас. Мисс Грейнджер, вы же любите мои ужины, ведь так? - Да, - сказала Гермиона беспомощно. - Они действительно... - Итак, почему тебя так долго не было? - потребовал объяснений Слагхорн, совершенно не задумываясь о том, что обидел Гермиону. Последняя, кстати, пошла выбирать сладости. - У меня были тренировки по Квиддичу, профессор, - ответил Гарри, который действительно был занят каждый раз, когда к нему приходили перевязанные фиолетовой ленточкой приглашения от Слагхорна. При этом Рон и Гермиона не упускали возможности посмеяться, изображая Джинни, заставляющую заткнуться МакЛаггена и Цабини. - Я ожидаю, что вы выиграете ваше первое состязание. Ведь, в конце концов, вы так много работаете! - сказал Слагхорн. - Но небольшой отдых никогда не вреден. Как насчет вечера понедельника? Вряд ли вы захотите тренироваться в такую погоду. - Я не могу, профессор, у меня... э... встреча с профессором Дамблдором тем же вечером. - Снова неудача! - драматично воскликнул Слагхорн. - Ах, ладно... Ты же не можешь уклониться от меня навсегда, Поттер! И гордо, по-королевски, вскинув голову, он проковылял к выходу, вызвав отвращение на лице Рона, как если бы он был целой группой пауков. - Я не могу поверить, что вы так долго с ним разговаривали, - сказала Гермиона, тряхнув головой. - Он не то чтобы плох, вы знаете... Он даже весьма забавен иногда... - Но тут она заметила выражение лица Рона. - О, что за взгляд, Рон? Я говорю о том, что в этом магазине есть роскошные сахарные иглы! Довольный тем, что Гермиона сменила тему, Гарри проявил намного больше интереса к новым супербольшим сахарным иглам, чем обычно. Но Рон выглядел обиженным и подавленным, когда Гермиона спросила его, куда бы он хотел пойти дальше. - Пойдемте в "Три метлы", - предложил Гарри. - Там должно быть тепло. Они покрепче завязали шарфы на шеях и покинули магазин сладостей. Суровый ветер прошелся как ножом по согревшейся коже их лиц. Улица была пустынной; никто не задерживался, чтобы поболтать, все спешили по делам. Исключение составляли двое мужчин, стоявших впереди них на входе в паб "Три метлы". Один был высоким и тощим; через его промытые дождем очки узнавалось косоглазие, и Гарри узнал в этом человеке бармена из соседнего паба "Кабанья Голова". Как и Гарри, Рон с Гермионой подошли поближе; сразу же при их появлении бармен затянул плащ потуже и ушел, покинув второго мужчину, который возился с оружием. Они были буквально в полушаге от того человека, когда Гарри вдруг понял, кто это. - Мундунгус! Приземистый, кривоногий человек с беспорядочно торчащими рыжими волосами подскочил на месте и поспешил схватить свой древний чемодан, который оказался открытым, поэтому все содержимое, похожее на содержание лавки старьевщика, вывалилось на землю. - О, привет, Гарри, - сказал Мундунгус Флетчер. - Правильно, не позволяй мне терять бдительность... И он начал складывать свои вещи обратно в чемодан с видом человека, горящего желанием поскорее уйти. - Вы это продаете? - спросил Гарри, наблюдая, как Мундунгус складывает неряшливые и потрепанные вещи в чемодан. - Ну, в общем, да, - нехотя произнес Мундунгус. - Дай мне это! Рон наклонился и подобрал что-то похожее на серебро. - Держите, - Рон протянул предмет. - Это похоже на... - Благодарю! - сказал Мундунгус, забирая предмет из рук Рона. - Я увижу вас всех... ПРЯЖКА! Гарри прижал Мундунгуса к стене паба. Держа его одной рукой, другой он навел на него палочку. - Гарри! - взвизгнула Гермиона. - Вы ограбили дома Сириуса! - прорычал Гарри, почти касаясь носом Мундунгуса и чувствуя неприятный запах старого табака и алкоголя. - И именно вы сделали так, чтобы семья Блэков завершилась на нем! - Я... не... - прохрипел Мундунгус, становясь фиолетовым. - Что вы делали в ту ночь, когда он умер? - рычал Гарри. - Я... не... - Отдайте это мне! - Гарри, ты не должен! - завопила Гермиона, поскольку Мундунгус начал синеть. Гарри почувствовал, что его руки отлетели от горла Мундунгуса - это был удар. Задыхаясь, Мундунгус воспользовался моментом, пока Гарри приходил в себя, и - БАМ-с! - дезаппарировал. Гарри закричал во весь голос, вращаясь на месте, чтобы увидеть, куда Мундунгус ушел. - ВЕРНИТЕСЬ! ВЫ ВОР!.. - Нет никакого смысла, Гарри, - произнес голос, и из ниоткуда появилась Тонкс - с мышиного цвета волосами, покрытыми снегом. - Сейчас Мундунгус, вероятно, в Лондоне, не имеет смысла так вопить. - Он украл пряжку Сириуса! Он украл! - Да, но, тем не менее, - сказала Тонкс, как будто была совершенно не удивлена этой новостью, - вам лучше не стоять на холоде. Она проследила, как они вошли в "Три Метлы", а сама осталась стоять на месте. Но Гарри не сдержался, и вновь завопил: - Он украл метку Сириуса! - Я знаю, Гарри, но, пожалуйста, не кричи, люди смотрят, - прошептала Гермиона. - Иди и сядь за столик, я принесу тебе попить. Гарри все еще кипятился, когда Гермиона вернулась к их столику несколько минут спустя, держа в руках три бутылки масляного эля. - Разве Орден не может управлять Мундунгусом? - потребовал ответа Гарри, говоря разъяренным шепотом. - Они не могут, по крайней мере, остановить его? - Ш-ш-ш! - отчаянно зашипела Гермиона, озираясь по сторонам, чтобы удостовериться, что никто ничего не слышит; несколько колдунов, сидящих рядом, с интересом за ними наблюдали, и Цабини, развалившись напротив столба, сидел недалеко. - Гарри, ты не в себе! Я понимаю, он украл твои вещи, но... Гарри хлебнул немного масляного эля; на мгновение он даже забыл про Гриммаулд-Плейс, дом 12. - Да, - это моя вещь! - сказал он. - Неудивительно, что он не был рад меня видеть! Ладно, я расскажу все Дамблдору, похоже, он и сейчас единственный, кого Мундунгус еще боится! - Хорошая идея! - прошептала Гермиона, радуясь, что Гарри успокаивается. - Эй, Рон, что с тобой? - Ничего, - сказал Рон, торопливо отводя глаза от бара с напитками. Но Гарри знал, что он пробовал попасться на глаза соблазнительной и привлекательной буфетчице, мадам Розмерте. - Я предполагаю, что это твое "ничего" сейчас раздает огненное виски, - сказала Гермиона язвительно. Рон проигнорировал насмешку, продолжая потягивать масляный эль так же беспечно, как если бы Гермиона ничего и не сказала. Гарри думал о Сириусе, и о том, как он ненавидел эти серебряные пряжки. Гермиона забарабанила пальцами по столу, ее глаза смотрели то на Рона, то на стойку. Гарри как раз допивал свой эль, присматриваясь, осталось ли что-нибудь в бутылке, когда Гермиона сказала: - Может, уже вернемся в школу? Оба парня кивнули; поездка в Хогсмид ни у кого не вызвала положительных эмоций, да и погода ухудшалась. Они надели плащи, повязали шарфы вокруг шей, надели перчатки, и последовали за Кэти Белл и ее подругой из паба на Главную улицу. Пока они тащились к Хогвартсу по замороженной слякоти, мысли Гарри вернулись к Джинни. Они не встретились, потому что Джинни вместе с деканом уютно уединились в магазине чая мадам Пэддифут, который часто посещают счастливые парочки. Нахмурившись, Гарри втянул шею, как бы прячась от наклонного снега, и продолжал идти. Некоторое время спустя Гарри вдруг осознал, что голоса Кэти и ее подруги, доносившиеся ему с порывами ветра, вдруг стали пронзительными и более громкими. Возможно, их крики вызвала та вещь, которую Кэти держала в руке. - Ты ничего не понимаешь, Лин, - услышал Гарри голос Кэти. Друзья повернули за угол в переулке, откуда слышался голос и где снег хлестал еще сильнее, и стекла очков Гарри быстро залепились снегом. Когда он поднял руку, чтобы вытереть их, Лин пыталась забрать пакет, который держала Кэти; но Кэти потащила его назад, и пакет упал на землю. Сразу же Кэти поднялась в воздух, не так как Рон, комично повиснув вверх тормашками, а так, словно собиралась лететь. Но все же что-то было не так, присутствовало что-то жуткое... Ветер разметал ее волосы по лицу, но глаза были закрыты, а лицо ничего не выражало. Гарри, Рон, Гермиона и Лин остановились, с ужасом наблюдая. Поднявшись на высоту в шесть футов, Кэти издала ужасный крик. Ее глаза открылись, но независимо от того, могла ли она видеть или чувствовать, лицо ее выражало ужасные мучения. Она кричала и кричала; Лин тоже закричала, но, схватив подругу за лодыжки, попробовала опустить ее на землю. Гарри, Рон и Гермиона кинулись помогать Лин, но прежде чем они успели схватить Кэти за лодыжки, та рухнула на них; Гарри и Рон сумели поймать ее, но она так извивалась, что они едва сдерживали ее. Поэтому они догадались опустить ее на землю, где она прекратила извиваться, но, очевидно, была неспособна признать кого бы-то ни было. Гарри огляделся вокруг, но как назло переулок был пуст. - Стойте здесь! - прокричал он. - Я сбегаю за помощью. Он побежал к замку; вспомнив поведение Кэти, он осознал, что никогда не видел, чтобы кто-то вел себя также, поэтому он не мог понять, чем было вызвано подобное поведение. Он обогнул переулок, и вдруг столкнулся с чем-то большим, очень похожим на медведя, стоящего на задних ногах. - Хагрид! - воскликнул Гарри. - Гарри! - сказал Хагрид, в бровях и бороде которого, словно в ловушке, запутались снежинки, а на пальто были видны следы дождя. - Знаешь, закон не разрешает мне навещать Граупа, но... - Хагрид, кто-то навредил нам, или использовал проклятие, или еще что-то... - Что? - переспросил Хагрид, сразу стерев с лица добродушную улыбку, и стараясь сквозь гул ветра услышать, что говорит Гарри. - Кого-то прокляли! - проревел Гарри. - Прокляли? Кого? Рона, Гермиону? - Нет, не их. Прокляли Кэти Белл. Там... Вместе они побежали обратно к переулку. Уже через минуту они были на месте: небольшая группа людей обступила Кэти Белл, все еще извивающуюся и кричащую; Рон, Гермиона и Лин старались успокоить ее. - Что-то случилось с ней, - рыдала Лин. - Но я не знаю что... Хагрид посмотрел на нее в течение нескольких секунд, потом, ничего не сказав, наклонился, взял ее на руки и понес к замку. Спустя минуту пронзительные крики Кэти затихли, и единственный звуком был рев ветра. Гермиона поспешила к рыдающей Лин, и обняла ее за плечи. - Ты Лин, не так ли? Девочка кивнула. - Это случилось внезапно, или... - Это произошло, когда тот пакет порвался, - сказала Лин, указывая на уже полностью промокший пакет из оберточной бумаги, с дырой на боку, в которой блестело что-то зеленоватое. Рон наклонился и протянул руку, но Гарри перехватил его и помешал поднять пакет. - Не трогай это! Он присел на корточки. При близком рассмотрении он понял, что этим зеленоватым было зеленое опаловое ожерелье. - Я видел его раньше, - воскликнул Гарри, уставившись на вещь. - Его демонстрировали в Борджин и Беркс давным- давно. На ярлыке было написано, что эта вещь проклята; должно быть, Кэти коснулась ее. - Он оглянулся назад и посмотрел на все еще вздрагивающую Лин. - Где Кэти взяла это? - Ну, как раз из-за этого мы и поспорили. Понимаете, она вернулась из ванной комнаты в "Трех метлах", держа этот пакет в руках, и сказала, что должна передать его одному человеку в Хогвартсе. Она выглядела такой счастливой, когда сказала это... о, нет, нет, я не могу утверждать, что она была под заклятием Империус, я не знаю! Нижняя губа Лин предательски задрожала, и она вновь заплакала. Гермиона мягко погладила ее плечо, успокаивая. - Она не сказала, кто дал ей этот пакет? - Нет... она не сказала мне... я говорила ей, что она сделала глупость, согласившись донести это до замка, но она меня не слушала... а затем я попробовала выхватить пакет у нее... и... и... Лин отчаянно вскрикнула. - Нам лучше пойти в Хогвартс, - сказала Гермиона, продолжая успокаивать Лин. - Надо узнать, как Кэти. Пойдемте... Гарри заколебался на мгновение, но затем стянул с шеи шарф, игнорируя Рона, завернул ожерелье, и поднял его с земли. - Мы должны отвести ее к мадам Помфри, - сказал Гарри. Пока он шел по дороге за Гермионой и Лин, в его голове лихорадочно кружились различные версии. Они уже подошли к замку, когда он заговорил, не в силах больше сдерживать свои мысли. - Малфой знал об этом ожерелье! Это было в Борджин и Беркс четыре года назад; я видел, что он положил глаз на это ожерелье, в то время как я скрывался от него и его отца. Как раз ожерелье он купил в тот день! Он запомнил его, и специально возвратился обратно, чтобы купить! - Я... я не знаю, Гарри, - нерешительно пробормотал Рон. - Много людей приходят в Борджин и Беркс... и разве та девушка не сказала, что Кэти взяла пакет в ванной комнате? - Лин сказала, что Кэти появилась с пакетом из ванной комнаты, но ведь не обязательно же она получила его именно там... - МакГонагалл, - предостерегающе прошептал Рон. Гарри огляделся кругом. И вправду - сквозь снег он увидел Профессора МакГонагалл, которая стремительно приближалась, чтобы встретить их. - Хагрид сказал, что вы четверо видели, что случилось с Кэти Белл - пройдемте ко мне в кабинет, пожалуйста. Что вы держите в руках, Поттер? - Это та вещь, к которой прикоснулась Кэти. - О, Господи! - воскликнула МакГонагалл встревожено, беря из рук Гарри ожерелье, замотанное в шарф. - Нет, нет, Филч, они со мной! - торопливо добавила она, видя школьного завхоза, горящего желанием ощупать каждого из ребят Сенсором секретов. - Возьмите это ожерелье, Филч, и передайте его Снейпу, только смотрите, не дотрагивайтесь до самого ожерелья, - лучше держите его завернутым в шарф. Гарри и его друзья вместе поднялись в кабинет профессора МакГонагалл. Забрызганные дождем и снегом окна сотрясались от порывов ветра, и в комнате было прохладно, несмотря на огонь, зажженный в камине. МакГонагалл закрыла дверь и обогнула стол, чтобы встать лицом к Гарри, Рону, Гермионе и все еще рыдающей Лин. - Итак, - спросила она резко. - Что произошло? Запутанно, и со многими паузами, пытаясь справиться с рыданиями, Лин рассказала Профессору МакГонагалл, как Кэти пошла в ванную комнату в "Трех метлах" и вернулась оттуда со странным пакетом, как сказала, что это надо передать кому-то в Хогвартс, как они поспорили, и каким образом пакет оказался порванным. Дальше Лин не могла справиться с собой, и из нее нельзя было вытянуть ни слова. - Хорошо, - смягчилась профессор. - Пойдите в больничное крыло, Лин, и попросите мадам Помфри дать вам что-нибудь успокоительное. Когда девушка покинула помещение, профессор МакГонагалл вернулась к Гарри, Рону и Гермионе. - Что случилось, когда Кэти дотронулась до ожерелья? - Она поднялась в воздух, - сказал Гарри прежде, чем Рон или Гермиона успели что-либо сказать. - А затем начала кричать и упала на землю... Профессор, можно мне увидеть Дамблдора, пожалуйста? - Директор школы уехал до понедельника, Поттер, - ответила МакГонагалл, немного удивившись просьбе Гарри. - Уехал? - переспросил Гарри сердито. - Да, Поттер, уехал, - едко повторила МакГонагалл. - Но все, что вы хотели бы сказать директору об этом деле, вы можете сказать и мне, я уверена. Гарри колебался. Профессор МакГонагалл часто была хорошим другом Гарри, но Дамблдору он доверял больше. Но ведь его сейчас нет - а вопрос жизненно важный! Все же Гарри решил выложить МакГонагалл всю правду. - Я думаю, Драко Малфой дал Кэти ожерелье, профессор. Рон, стоявший справа от Гарри, тер нос, очевидно, пребывая в замешательстве; Гермиона, стоявшая слева, отодвинулась немного от Гарри, как будто для того, чтобы им не было тесно. - Это серьезное обвинение, Поттер, - наконец сказала МакГонагалл. - У вас есть доказательства? - Нет, - ответил Гарри. - Но... И он рассказал ей о визите Малфоя в Борджин и Беркс и беседе, которую он подслушал между Малфоем и мистером Борджином. Когда Гарри выложил все, что знал, профессор МакГонагалл выглядела немного смущенной. - Малфой взял что-то в Борджин и Беркс, чтобы отремонтировать? - Нет, профессор! Он только спросил мистера Борджина, как ремонтировать какую-то вещь, но так ее и не купил. Но это не так - вещь-то для отвода глаз, ведь он купил кое-что другое в то же самое время, и я думаю, что это было ожерелье... - Вы видели, чтобы Малфой выходил из магазина с этим пакетом? - Нет, профессор, он сказал мистеру Борджину задержать эту вещь для него... - Но, Гарри, - прервала его Гермиона, - Борджин спросил, хочет ли Малфой купить эту вещь, и он сказал "нет"... - Потому что он не хотел говорить об этом столь очевидно! - сказал Гарри сердито. - Что фактически означало: "как я пронесу это по улице!" - закончила Гермиона. - Но он бы просто мог завернуть ожерелье и пронести его, - добавил Рон. - О, Рон! - воскликнула Гермиона в отчаянии. - Если бы ожерелье было завернуто, он весьма легко мог скрыть его в плаще, чтобы уж точно никто ничего не заметил! Я полагаю, то, что он попросил придержать в Борджин и Беркс, было, скорее всего, большим и громоздким, что-то, что могло бы привлечь внимание к нему, если бы он нес это по улице. И в любом случае, - Гермиона сделала упор на этих словах, видя, что Гарри хочет ее перебить, - я спрашивала мистера Борджина про ожерелье, разве вы не помните? Когда я вошла, чтобы попробовать узнать то, что Малфой просил задержать для него, эта вещь была там. И мистер Борджин сказал мне цену, значит, ожерелье не было продано или придержано... - Да, ты действовала слишком очевидно, он понял это и, конечно, не собирался тебе говорить этого, - но так или иначе, Малфой мог прийти за ожерельем позже... - Достаточно! - грубо сказала профессор МакГонагалл, видя, что Гермиона открыла рот, чтобы поправить Гарри. - Поттер, я ценю вас за то, что вы мне все рассказали, но мы не можем положить вину на Малфоя просто потому, что он посещал магазин, где это ожерелье, возможно, было куплено. Да и... - Как раз это я и сказал, - пробормотал Рон. - ...и в любом случае, в этом году на Хогвартс наложены сильные меры безопасности. Я полагаю, что ожерелье не может попасть в школу без нашего ведома... - Но... - И что еще примечательней, - добавила МакГонагалл тоном, не терпящим возражений, - Малфоя сегодня не было в Хогсмиде. - Откуда вы знаете?! - Потому что он весь день был со мной. Он был не в состоянии сделать домашнюю работу, и я ему помогала. Так что благодарите Господа, Поттер, за то, что высказываете свои подозрения мне, - завершила образовавшийся спор МакГонагалл, торжественно прошествовав мимо них. - Сейчас мне надо пойти в больничное крыло, чтобы справиться о здоровье Кэти. Доброго вам дня. Она стояла у открытой двери, и у них не было никакого другого выхода, кроме как молча пройти мимо нее. Гарри был рассержен на друзей за то, что они присоединились к мнению профессора МакГонагалл; однако он почувствовал себя вынужденным присоединиться к этому мнению сразу же после того, как они начали обсуждать услышанное. - Итак, кто, по вашему мнению, мог дать Кэти ожерелье? - спросил Рон, пока они поднимались по лестнице в гостиную Гриффиндора. - Кто же знает! - вздохнула Гермиона. - Но кем бы он ни был, ему крупно повезло, что он не дотронулся до содержимого пакета. Ведь тогда бы и он был проклят. - Скорей всего это предназначалось для многих людей, - предположил Гарри. - Например, для Дамблдора – Пожиратели Смерти очень хотели бы избавиться от него, и он может быть одной из главных целей! Или Слагхорн - ведь он примкнул к Дамблдору, а они никак не могут этому радоваться. Или... - Или ты, - сказала Гермиона, выглядя обеспокоенной. - Может, и нет, - возразил Гарри. - Или ты имеешь в виду, что Кэти должна была в переулке отдать это мне? Я шел позади нее весь путь от "Трех Метел". Намного удобнее было бы отдать пакет вне Хогвартса, ведь Филч осматривает каждого, кто входит и выходит. Интересно, почему Малфой велел ей отнести пакет в замок? - Гарри, Малфоя не было в Хогсмиде! - стояла на своем Гермиона, от злости даже топнув ногой. - Тогда у него, скорей всего, был сообщник, - упорствовал Гарри. - Крабб или Гойл, например, или какой-нибудь Пожиратель Смерти, он может быть лучшим другом Малфоя, ведь они заодно... Рон и Гермиона обменялись взглядами, явно означавшими, что спорить с Гарри сейчас не имело никакого смысла. - Диллигроу, - твердо сказала пароль Гермиона, поскольку они достигли портрета Толстой Дамы. Портрет отъехал в сторону, чтобы пропустить их в гостиную, где было полно людей и пахло мокрой одеждой, - видимо, из Хогсмида все они вернулись рано из-за плохой погоды, и сейчас сушили промокшую одежду у камина. На них никто даже не обратил внимания, из чего можно было сделать вывод, что они еще ничего не знают про Кэти. - Это было плохо спланированное нападение, - сказал Рон, небрежно скинув первокурсника с одного из своих любимых кресел у камина, для того чтобы он мог сесть. - Проклятье даже не распространилось на замок. Каждый может ошибаться. - Ты прав, - согласилась Гермиона, стаскивая Рона с кресла и приглашая первокурсника вновь там расположиться. - Оно вообще не было продумано. - Но с каких пор Малфой является одним из всемирно известных мыслителей? - пошутил Гарри. Ни Рон, ни Гермиона не ответили ему. Глава тринадцатая Секрет Риддла Кэти была перевезена в Госпиталь Святого Мунго в отделение Магических болезней и повреждений на следующий день, за это время новость о том, что она была проклята, уже разлетелась по всей школе, все-таки детали приводили в замешательство всех, кроме, пожалуй, Гарри, Рона, Гермионы и Лин, которые знали, что сама Кэти не хотела быть жертвой. - О, и конечно знает Малфой, - сказал Гарри Рону и Гермионе, которые придумали новую тактику притворяться глухими, когда Гарри упоминал свою теорию о том, что Малфой - это Пожиратель Смерти. Гарри жаждал узнать, найдет ли Дамблдор время для ночного урока в понедельник, но ему не было подано ни единого знака насчет того, что урока не будет, поэтому Гарри сам пришел к кабинету Дамблдора в восемь часов, постучался и попросил разрешения войти. Опечаленный Дамблдор выглядел необычайно уставшим; его рука была черная, как после ожога. Но он улыбнулся, когда показал жестом Гарри присесть. Думбльдум стоял на письменном столе и бросал серебряные пятна на потолок. - А ты, однако, занятно провел время, пока я отсутствовал, - сказал Дамблдор. - Но я верю тебе, как свидетелю инцидента с Кэти Белл. - Да, сэр. Как она? - Пока еще очень плохо, хотя она относительно удачлива. Она очень сильно рисковала, ведь ожерелью достаточно было коснуться кожи. В ее перчатке была крошечная дырка. Надев ее, она могла взять ожерелье в руку без перчатки и могла умереть, причем немедленно. К счастью, профессор Снейп способен весьма быстро предотвратить немедленное распространение проклятия. - Почему он? - тут же спросил Гарри. - Почему не мадам Помфри? - Нахал, - тихо произнес один из портретов на стене, и Финеас Нигеллус Блэк, пра-пра-прадедушка Сириуса, оторвал свою голову от рук, перестав притворяться спящим. - Я не разрешал задавать вопросы ученикам в дни, когда был директором Хогвартса. - Да, спасибо, Финеас, - сказал Дамблдор сокрушенно. - Профессор Снейп знает гораздо больше о Темных Искусствах, нежели мадам Помфри, Гарри. Во всяком случае, из больницы Святого Мунго мне ежечасно посылают доклады, и я надеюсь, что Кэти сможет поправиться вовремя. - Где вы были в эти выходные, сэр? - спросил Гарри, тщетно пытаясь скрыть нетерпение, такое же чувство, по-видимому, разделял и Финеас Нигеллус, который довольно шумно дышал. - Я бы не хотел об этом сейчас говорить, - сказал Дамблдор. - Однако, я расскажу тебе в свое время. - Вы расскажете? - спросил Гарри удрученно. - Да, я надеюсь на это, - сказал Дамблдор, убирая свежую бутылку серебряных воспоминаний внутрь своей робы и закрыл бутылку, ударив волшебной палочкой по горлышку. - Сэр, - осторожно начал Гарри, - я встретил Мундунгуса в Хогсмиде. - Ах да, я уже знаю, что Мундунгус обработал твое наследство, - сказал Дамблдор, немного хмурясь. - Он как сквозь землю провалился после твоей встречи с ним в Трех Метлах; я скорее думаю, что он боится сталкиваться со мной. Однако, я уверен, что он больше не будет разворовывать старое имущество Сириуса. - Тот паршивый старый полукровка захватил семейные реликвии Блэков? - рассерженно спросил Финеас Нигеллус и сразу же ушел из своей рамки, несомненно, для того, чтобы посетить свой портрет на Гриммаулд-плейс, 12. - Профессор, - произнес Гарри после короткой паузы, - профессор МакГонагалл говорила вам о том, что сказал я ей после того, как Кэти была травмирована? О Драко Maлфое? - Да, она сказала мне о ваших подозрениях, - сказал Дамблдор. - И что вы на это скажете? - Я приму все соответствующие меры, чтобы проверить любого, кто, возможно, как-либо связан с несчастным случаем с Кэти, - сказал Дамблдор. - Но, что в данный момент важно, Гарри, - это наш урок. Гарри почувствовал себя слегка обиженным: если их уроки были настолько важны, почему же тогда был такой длинный промежуток между первым и вторым уроками? Однако он больше не говорил о Драко Maлфое и просто наблюдал, как Дамблдор сливал свежие воспоминания в Думбльдум и начал перемешивать содержимое котла палочкой, которую держали его длинные пальцы. - Я уверен, ты помнишь, что мы начали рассказ о рождении Лорда Волдеморта в том месте, где красивый маггл, Том Риддл, оставил свою жену-ведьму, Мероуп, и возвратился к своей семье домой в Литтл Хэнглтон. Мероуп была оставлена одна в Лондоне, ожидая ребенка, который однажды станет Лордом Волдемортом. - Как Вы узнали, что она была в Лондоне, сэр? - Из-за свидетельства одного человека, Сарактасуса Берка, - сказал Дамблдор, - который, по странному совпадению, был хозяином того самого магазина, откуда прибыло ожерелье, о котором мы только что говорили. Он перемешивал содержание Думбльдума, Гарри наблюдал за его помешиваниями и прежде, которые очень напоминали действия золотодобытчика, который просеивает золото. Из перемешивающейся серебряной жидкости выросла фигура маленького старика, фигура медленно вращалась в Думбльдуме, серебряная, как призрак, но намного более материальная, с копной волос, которые полностью закрывали глаза фигуры. - Да, мы приобрели это при любопытных обстоятельствах. Это было продано молодой ведьмой, как раз перед Рождеством, о, теперь уже много лет назад. Она сказала, что очень нуждается в золоте, ну, в общем, это и так было очевидно. Одетая в тряпки и выглядевшая очень одиноко... Я видел, что она скоро родит ребенка. Она сказала, что медальон принадлежал Салазару Слизерину. Хорошо, мы постоянно слышим такие истории: «О, это был Мерлин, это был его любимый заварной чайник!», но когда я... Тут Дамблдор дал энергичный толчок Думбльдуму, и Сарактасус Берк начал убывать назад в циркулирующую массу памяти, откуда он и прибыл. - Он дал за нее только десять Галеонов? - сказал Гарри с негодованием и жалостью. - Сарактасус Берк не славился своим великодушием, - сказал Дамблдор. - Так что мы знаем, что в конце ее беременности Мероуп была одна в Лондоне и отчаянно нуждалась в деньгах, настолько отчаянно, что она продала одну, пожалуй, самую ценную вещь, медальон, который был одной из самых оберегаемых семейных реликвий семейства Марволо. - Но она же могла колдовать! - сказал Гарри нетерпеливо. - Она могла сделать себе еду и все нужное для себя при помощи волшебства, не так ли? - Ах, - сказал Дамблдор, - возможно, она могла. Но я предполагаю следующее (я все-таки уверен, что прав): когда муж оставил ее, Мероуп перестала использовать магию. Я не думаю, что она хотела быть ведьмой и дальше. Конечно, также возможно, что ее невостребованная любовь и последующее отчаяние иссушили ее силу; такое может случиться. Похоже, что Мероуп отказалась поднимать палочку даже для того, чтобы сохранить свою собственную жизнь. - Она не хотела жить даже для своего сына? Дамблдор поднял свои брови: - Ты бы смог почувствовать жалость к Лорду Волдеморту? - Нет, - быстро сказал Гарри, - но у нее был выбор, которого не было у моей матери. - У твоей матери тоже был выбор, - мягко сказал Дамблдор. - Да, Мероуп Риддл выбрала смерть, несмотря на сына, который нуждался в ней, но не суди ее слишком строго, Гарри. Она была очень ослаблена из-за долгого страдания, и у нее никогда не было храбрости твоей матери. И теперь, если ты позволишь... - Куда мы идем? - спросил Гарри, поскольку Дамблдор встал из-за стола. - На сей раз, - сказал Дамблдор, - мы собираемся входить в мою память. Я думаю, что ты все увидишь с мельчайшими подробностями и полностью удовлетворишь свое любопытство. Итак, после тебя, Гарри... Гарри склонился над Думбльдумом; его лицо нарушило гладкую поверхность памяти, и затем он провалился… и снова темнота... Секунду спустя его ноги коснулись земли; он открыл свои глаза и увидел, что он и Дамблдор стоят на шумной, старомодной лондонской улице. - Это я, - сказал Дамблдор, указывая на высокую фигуру впереди, пересекающую дорогу перед повозкой с молоком. Длинные волосы молодого Альбуса Дамблдора и его борода были темно-рыжие. Достигнув их стороны улицы, он шагал прочь по тротуару, привлекая к себе много любопытных взглядов из-за яркого костюма из бархата цвета сливы, который был на нем. - Хороший костюм, сэр, - вырвалось у Гарри, прежде чем он смог прикусить язык, но Дамблдор только посмеивался, поскольку они следовали за ним самим в молодости на коротком расстоянии, проходя, наконец, через железные ворота в пустой внутренний двор, который оказался довольно мрачным, квадратным строением, окруженным высокой оградой. Он сделал несколько шагов, ведущих к передней двери, и постучал один раз. Через несколько секунд дверь была открыта потрепанной девочкой, носящей передник. - Добрый день. Я должен встретиться с госпожой Коул, которая, как я знаю, работает здесь медсестрой. - О, - изумленно сказала девочка, оглядывая эксцентричное одеяние Дамблдора. - Гм... только мо... Госпожа Коул! – прокричала она через плечо. Гарри услышал отдаленный голос, прокричавший что-то в ответ. Девочка повернулась к молодому Дамблдору: - Можете войти, она сейчас придет. Дамблдор ступил в прихожую, отделанную плиткой черно-белого цвета; в некоторых местах полы были протерты, но везде безупречно убрано. Гарри и старший Дамблдор вошли следом. Прежде, чем передняя дверь закрылась за ними, подошла тощая, беспокойно выглядящая женщина. У нее было лицо с заостренными чертами, которое казалось скорее напряженным, чем недобрым, и она прекратила обсуждать что-то через плечо с другим помощником, поскольку шла к Дамблдору. - ... и принеси йод наверх Марте, Билли Стаббс собирал свои струпья, и жалобы Эрика Воллея на нескольких листах… да еще ветряная оспа ко всему… - это она сказала, не обращаясь ни к кому конкретно, затем ее глаза заметили Дамблдора, и она остановилась, как вкопанная, смотря так удивленно, будто жираф только что пересек ее порог. - Добрый день, - сказал Дамблдор, протягивая свою руку. Госпожа Коул, казалось, ее не замечала. - Меня зовут Альбус Дамблдор. Я послал вам письмо, запрашивая разрешение, и вы очень любезно пригласили меня сегодня сюда. Госпожа Коул моргала. Решив, очевидно, что Дамблдор не был галлюцинацией, она пробормотала: - О да. Хорошо… хорошо, тогда вы должны пройти в мою комнату. Да. Она повела Дамблдора в маленькую комнату, которая, похоже, была частью гостиной. Пол был столь же потерт, как и в прихожей, а мебель была старой и не соответствовала времени. Она предложила Дамблдору присесть на хрупкий стул, а сама села за стол, на котором царил беспорядок, и нервно уставилась на него. - Я здесь для того, как я уже писал Вам в своем письме, чтобы обсудить Тома Риддла и принять меры по устройству его дальнейшей судьбы, - сказал Дамблдор. - Вы член его семьи? - спросила госпожа Коул. - Нет, я - преподаватель, - сказал Дамблдор. - Я прибыл, чтобы предложить Тому место в моей школе. - Какая же это школа? - Ее называют Хогвартс, - сказал Дамблдор. - И почему вы интересуетесь именно Томом? - Мы полагаем, что у него есть качества, которые мы ищем. - Вы подразумеваете, что он очень способный? Но он никогда не был в числе первых учеников. - Ну хорошо, его имя было занесено в списки нашей школы, начиная с его рождения. - Кто зарегистрировал его? Его родители? Без сомнения, госпожа Коул была проницательной женщиной. Очевидно, Дамблдор думал также, и Гарри увидел, как выскользнула палочка молодого Дамблдора из кармана его бархатного костюма, собрав несколько чистых листков бумаги с рабочего стола госпожи Коул. - Вот, - сказал Дамблдор, махнув своей палочкой один раз, и передал ей часть бумаг, - я думаю, что это поможет Вам все понять. Глаза госпожи Коул скользили по чистой бумаге, но это продолжалось лишь несколько секунд. - Да, этого, кажется, достаточно, - сказала она спокойно, возвращая бумаги. Тут ее глаза остановились на бутылке джина и двух стаканах, которых не было несколько секунд назад. - Сэр, могу я предложить вам стакан джина? - спросила она звонким голосом. - Большое спасибо, - сказал сияющий Дамблдор. Скоро стало ясно, что госпожа Коул не была новичком в распитии джина. Щедро наливая в оба стакана, она осушила собственный стакан одним большим глотком. С удовольствием причмокивая губами, она впервые улыбнулась Дамблдору, и он, не стесняясь, использовал свое преимущество. - Госпожа Коул, не могли бы вы рассказать мне что-нибудь об истории Тома Риддла? Я думаю, что он был рожден здесь, в приюте? - Да, это так, - сказала госпожа Коул, наливая себе еще джина. - Я помню все очень хорошо, потому что я как раз начала здесь работать. Был канун Нового года, стоял сильный мороз, шел снег, ну, в общем, вы понимаете. Противная ночь. И вот появляется эта девочка, не намного старше меня. Она шла сама, хотя и пошатывалась, стараясь делать прямые шаги. Мы приняли ее, и вскоре она родила ребенка, буквально в течение часа. А уже через час после родов она умерла. При этом госпожа Коул выразительно жестикулировала, а потом приняла еще один щедрый глоток джина. - Она говорила что-нибудь перед тем, как умерла? - спросил Дамблдор. - Что-нибудь об отце мальчика, например? - Да, кое-что она сказала, - произнесла госпожа Коул, которая теперь со стаканом джина в руке наслаждалась тем, что у нее есть нетерпеливый слушатель этой истории. - Я помню, что она сказала мне: «Я надеюсь, что он похож на своего отца», и я не буду лгать, она была права, надеясь на это, потому что она совсем не была красоткой; и затем она сказала мне, что его нужно назвать Томом, в честь его отца, по фамилии Maрволо, в честь ее отца - да, я понимаю, забавное имя, не так ли? Однако она еще добавила, что фамилия мальчика должна была быть Риддл. И вскоре она умерла, так больше ничего и не сказав. Ну хорошо, мы назвали его так, как она просила, это казалось очень важным для бедной девочки, но никакого Тома Марволо, никого с фамилией Риддл никогда здесь не было, никто не искал этого мальчика, поэтому он остался в приюте и живет здесь до сих пор. Госпожа Коул рассеянно налила себе еще одну щедрую дозу джина. На ее высоких скулах появились розовые пятна. Потом она сказала: - Он забавный мальчик. - Да, - сказал Дамблдор. – Пожалуй, это так. - Он также был забавным ребенком. Знаете, он никогда не кричал. А потом, когда немного подрос, он стал... странным. - Странным? В каком смысле? - мягко спросил Дамблдор. - Хорошо, он... Внезапно госпожа Коул метнула короткий взгляд в сторону Дамблдора, а потом в сторону ее опустевшего стакана. - Вы говорите, что он точно получил место в вашей школе? - Определенно, - сказал Дамблдор. - И ничто не может на это повлиять? - Ничего, - сказал Дамблдор. - Вы заберете его, что бы там ни было? - Да, это так, - серьезно сказал Дамблдор. Она искоса смотрела на него, как бы решая, можно ли действительно ему доверять. Очевидно, она решила, что можно, потому что произнесла во внезапном порыве: - Он пугает других детей. - Вы имеете в виду, что он - хулиган? - спросил Дамблдор. - Я только думаю, что он хулиган, - сказала госпожа Коул, нахмурясь. - Но его очень трудно поймать на этом. Были инциденты... Нехорошие вещи... Дамблдор не торопил ее, хотя Гарри видел, что он очень заинтересовался. Госпожа Коул сделала еще один большой глоток джина, и ее розовые щеки еще больше покраснели. - Кролик Билли Стаббса... Том сказал, что он не делал этого, и я не видела, как он, возможно, это сделал, но все равно, кролик сам не смог бы повеситься на стропилах, не так ли? - Думаю, что нет, - спокойно сказал Дамблдор. - Но будь я проклята, если знаю, как он это сделал. Все, что я знаю, это то, что он и Билли накануне повздорили. И затем, - госпожа Коул сделала еще один большой глоток джина, который на сей раз немного разлился по ее подбородку, - на летнем пикнике… Мы, знаете ли, вывозим их раз в год в сельскую местность или на побережье… Так вот, Эми Бенсон и Деннис Бишоп впоследствии пропали, и все, что мы когда-либо смогли узнать о них, было то, что они вошли в пещеру с Томом Риддлом. Он клялся, что они только что ушли, якобы что-то исследуя, но там что-то случилось, я уверена насчет этого. Ну, в общем, было много случаев, причем очень подозрительных... Она посмотрела вокруг, потом ее взгляд остановился на Дамблдоре, и хотя ее щеки сильно раскраснелись, взгляд был твердым. - Я не думаю, что многие захотят увидеть его вторую сторону. - Я думаю, вы понимаете, что мы не будем содержать его постоянно? - сказал Дамблдор. - Он должен будет возвращаться сюда, по крайней мере, каждое лето. - О, ну, в общем, это лучше, чем щелчок по носу ржавой кочергой, - сказала госпожа Коул, слегка заикаясь. Она поднялась на ноги, и Гарри был очень удивлен тем, что она весьма твердо держалась на ногах, даже при том, что она выпила две трети бутылки джина. - Я думаю, что Вы хотели бы его видеть? - Очень, - сказал Дамблдор, поднимаясь. Она вывела его из своего кабинета и повела наверх по каменной лестнице, делая замечания детям и раздавая команды своим помощникам, когда проходила мимо. Сироты, которых видел Гарри, все были одинаково одеты в сероватые туники. Они выглядели довольно ухоженными детьми, о которых неплохо заботились, но не было никакого сомнения в том, что это место было самым мрачным из всех мест, в котором им суждено стать взрослыми. - Мы пришли, - сказала госпожа Коул и остановилась возле первой двери в длинном коридоре. Она постучала дважды и вошла. - Том? К вам посетитель. Это - господин Дамбертон, простите, Дандербор. Он пришел, чтобы сказать вам... - хорошо, я позволю ему сделать это самому. Гарри и два Дамблдора вошли в комнату, и госпожа Коул закрыла дверь за ними. Это была маленькая пустая комната, в которой, пожалуй, кроме старого платяного шкафа и железного остова кровати, ничего не было. Мальчик сидел на вершине серых одеял, вытянув ноги, и держал в руках книгу. Черты лица Тома Риддла были примечательными. У Мероуп сбылось ее последнее желание: он был своим красивым отцом в миниатюре, довольно высоким для одиннадцати лет, темноволосый и бледный. Его глаза слегка сузились при появлении Дамблдора в эксцентричном одеянии. На мгновенье повисла тишина. - Как ты себя чувствуешь, Том? - спросил Дамблдор, проходя вперед и протягивая Тому свою руку. Мальчик поколебался, затем принял руку, и они обменялись рукопожатием. Дамблдор пододвинул жесткий деревянный стул к Риддлу, так, что они походили скорее на пациента больницы и посетителя. - Я - Профессор Дамблдор. - Профессор? - повторил Риддл. Он выглядел настороженно. - Профессор - в смысле доктор? Для чего вы здесь? Она попросила вас взглянуть на меня? Он указывал в двери, через которую госпожа Коул только что ушла. - Нет, нет, - сказал Дамблдор, улыбаясь. - Я не верю вам, - сказал Риддл. - Она хочет, чтобы меня осмотрели, не так ли? Скажите правду! Он почти выкрикнул последнюю фразу. Это прозвучало, как приказ. Было похоже, что он нередко позволял себе разговаривать подобным образом. Его глаза расширились, и он впился взглядом в Дамблдора, который, казалось, никак не отреагировал на эту вспышку и продолжал мягко улыбаться. Через несколько секунд Риддл перестал яростно сверкать глазами, хотя и выглядел напряженным. - Кто вы? - Я сказал тебе. Меня зовут Профессор Дамблдор, и я работаю в школе под названием Хогвартс. Я прибыл, чтобы предложить тебе место в этой школе – в твоей новой школе, если ты захочешь приехать. Реакция Риддла на это была еще более странной. Он спрыгнул с кровати и отпрянул от Дамблдора, смотря на него разъяренно. - Вы не обманете меня! Психиатрическая больница, ведь вы оттуда, не так ли? Профессор, да, конечно, я не пойду, понятно? Тот старый кот, вот кто должен быть в психушке. Я никогда не делал ничего маленькой Эми Бенсон или Деннису Бишопу, и вы можете спросить их, они скажут вам то же самое! - Я не из психиатрической больницы, - сказал Дамблдор терпеливо. - Я Преподаватель, и если ты успокоишься, я расскажу тебе о Хогвартсе. Конечно, если ты не хочешь ехать в эту школу, никто не будет тебя вынуждать. - Хотел бы я посмотреть, как они это сделают, - глумился Риддл. - Хогвартс, - Дамблдор продолжал, будто не слышал последних слов Риддла, - является школой для людей со специальными способностями. - Я не безумен! - Я знаю, что ты не безумен. Хогвартс - не школа для безумных людей. Это - школа волшебства. Наступила тишина. Риддл застыл, его лицо ничего не выражало, но глаза метались между обеими Дамблдорами, как бы пытаясь поймать расположение одного из них. - Волшебство? – повторил он шепотом. - Да, верно, - сказал Дамблдор. - Значит... это волшебство? То, что я могу делать? - Что ты имеешь в виду? - Всякие вещи, - выдохнул Риддл. Он сильно разволновался, его шея и впалые щеки покрылись лихорадочным румянцем. - Я могу перемещать записи в файл, не трогая их. Я могу заставить животных делать то, что я хочу, не дрессируя их. Я могу сделать так, чтобы случились несчастья с людьми, которые меня раздражают. Я могу делать им больно, если захочу. Его ноги дрожали. Он подался вперед и снова сел на кровать, уставившись на свои руки, его голова склонилась. - Я знал, что я другой, не такой, как все, - он шептал своим дрожащим пальцам. - Я знал, что я особенный. Я всегда знал, что это так. - Хорошо, ты был совершенно прав, - сказал Дамблдор, который больше не улыбался, а пристально наблюдал за Риддлом. - Ты - волшебник. Риддл поднял голову. Его лицо преобразилось: на нем было дикое счастье, но это его не украсило; наоборот, его изящные черты исказились, стали грубыми, выражение лица было почти звериным. - Вы тоже волшебник? - Да, я тоже волшебник. - Докажите это, - сразу же сказал Риддл тем же самым командным тоном, который он использовал, когда требовал сказать правду. Дамблдор поднял брови. - Если я сделаю это, ты принимаешь предложение поехать в Хогвартс? - Конечно! - Тогда ты должен будешь обращаться ко мне как «Профессор» или «сэр». На какой-то миг лицо Риддла приобрело злобное выражение, но в ту же секунду он произнес необычайно вежливым голосом: - Я сожалею, сэр. Я имел в виду - пожалуйста, Профессор, Вы могли бы показать мне? Гарри был уверен, что Дамблдор откажется, что он скажет Риддлу, что будет много времени для практических демонстраций в Хогвартсе, потому что они находились в настоящее время в мире магглов и поэтому должны быть осторожны. Но, к его большому удивлению, Дамблдор извлек палочку из внутреннего кармана его костюма и указал ею на потертый платяной шкаф в углу, сделав палочкой случайный щелчок. Платяной шкаф озарила огненная вспышка. Риддл вскочил на ноги и издал горестный стон; Гарри даже ему посочувствовал - видимо, там было все его имущество. Но в это же время искры пламени исчезли, оставив платяной шкаф совершенно неповрежденным. Риддл смотрел на Дамблдора круглыми глазами. Он переводил взгляд то на платяной шкаф, то на Дамблдора с весьма жадным выражением, потом указал на волшебную палочку: - Где я могу получить такую же? - Всему свое время, - сказал Дамблдор. - Я думаю, что есть кое-что, пробующее выйти из твоего платяного шкафа. Он выглядел очень уверенным, потому что изнутри слышался слабый грохот. Впервые Риддл выглядел испуганным. - Открой дверцу, - сказал Дамблдор. Риддл поколебался, затем пересек комнату и рывком откинул дверцу платяного шкафа. На самой верхней полке, выше полки с поношенной одеждой, лежала маленькая картонная коробочка, которая дрожала и гремела, как если бы внутри нее оказалась куча огромных мышей, пойманных в ловушку. - Возьми это, - сказал Дамблдор. Риддл взял дрожащую картонную оболочку. Он выглядел подавленным. - Есть ли что-нибудь в этой коробке, что тебе не принадлежит? - спросил Дамблдор. Риддл бросил на Дамблдора долгий, пронизывающий взгляд. - Да, я предполагаю, что это так, сэр, - сказал он, наконец, невыразительным голосом. - Открой это, - сказал Дамблдор. Риддл снял крышку и показал содержание коробки, которую положил на кровать. Гарри, который ожидал увидеть что-то значительное, обнаружил только беспорядочное множество мелочей, которые видел каждый день: йоу-йоу, серебряный наперсток и залапанную губную гармошку. Вывалившись из коробки, вещи перестали дрожать и неподвижно лежали на одеяле. - Ты возвратишь вещи их владельцам с извинениями, - спокойно сказал Дамблдор, убирая палочку в костюм. - Я узнаю, было ли это сделано. И должен предупредить: воровство в Хогвартсе не допускается. Риддл вовсе не выглядел смущенным; он холодно и оценивающе смотрел на Дамблдора. Наконец он произнес бесцветным голосом: - Да, сэр. - В Хогвартсе, - продолжал Дамблдор, - учат не только использовать волшебство, но и контролировать его. Если ты будешь неосторожным, то у тебя могут возникнуть проблемы. За стенами школы запрещается колдовать. Ты всегда должен контролировать свою силу. Ты - не первый и не последний, не позволяй волшебству управлять тобой. Но ты должен знать, что Хогвартс может отчислить и выслать студентов, и Министерство Волшебства - да, есть такое Министерство - накажет правонарушителей еще более строго. Все начинающие волшебники должны безоговорочно принять, что в волшебном мире они соблюдают наши законы. - Да, сэр, - сказал Риддл снова. Невозможно было понять, о чем он думал; его лицо оставалось совершенно спокойным, поскольку он складывал некоторые вещи обратно в картонную коробку. Закончив, он обратился к Дамблдору: - У меня нет никаких денег. - Это легко исправить, - сказал Дамблдор, вытянув кожаный кошелек из кармана. – В Хогвартсе есть фонд для тех, кому требуется материальная помощь, чтобы для некоторых детей этот фонд сам покупал книги и одежду. Тебе, возможно, придется покупать некоторые из твоих магических книг и кое-что другое из подержанных товаров, но... - Где вы покупаете магические книги? - прервал Риддл, который взял тяжелый мешок денег, не поблагодарив Дамблдора, и теперь исследовал толстый золотой галеон. - В Диагон Аллее, - сказал Дамблдор. - У меня с собой твой список книг и школьного оборудования. Я могу помочь тебе найти все. - Вы идете со мной? - спросил Риддл, продолжая рассматривать галеон. - Конечно, если ты… - Я не нуждаюсь в вас, - сказал Риддл. - Я привык все делать самостоятельно, я всегда хожу по Лондону сам. Как пройти на эту Диагон Аллею, сэр? – добавил он, ловя взгляд Дамблдора. Гарри думал, что Дамблдор будет настаивать на сопровождении Риддла, но он еще раз за сегодняшний день удивился. Дамблдор вручил конверт, содержащий список школьного оборудования, и после разъяснения, как добраться к Дырявому Котлу от приюта, он сказал: - Ты сможешь это сделать, а магглы, которые будут рядом, ничего не заметят. Если будут какие-то затруднения, спроси у Тома, который работает там барменом - для тебя будет легко запомнить, как его зовут, поскольку у него точно такое же имя, как у тебя. Том Риддл раздраженно дернулся, будто бы отмахиваясь от надоедливой мухи. - Ты не любишь имя «Том»? - Существует много Toмов, - пробормотал Риддл. Наконец, переборов себя, он задал вопрос, который, казалось, рвался из него: - Действительно ли мой отец был волшебником? Его тоже звали Том Риддл, так мне сказали. - Я боюсь, что не знаю этого, - мягко сказал Дамблдор. - Моя мать не могла быть волшебницей, иначе она не умерла бы, - сказал Риддл больше себе, чем Дамблдору. - Это, наверное, он. Так когда у меня будет весь мой учебный инвентарь - когда я приеду в этот Хогвартс? - Все детали находятся на второй части пергамента в твоем конверте, - сказал Дамблдор. - Ты уедешь со станции Кинг Кросс первого сентября, в конверте есть билет на поезд. Риддл покивал. Дамблдор подошел к нему и протянул свою руку. Пожимая руку, Риддл сказал: - Я могу говорить со змеями. Я узнал об этом, когда мы были в поездках по стране - они находят меня, они шепчут мне. Это нормально для волшебника? Гарри подумал, что Том решил сказать об этой самой странной своей особенности напоследок, чтобы произвести впечатление. - Это необычно, - поколебавшись, сказал Дамблдор, - но не неслыханно. Его тон при этом был спокоен, но глаза с любопытством посмотрели в лицо Риддла. Они постояли мгновение, мужчина и мальчик, уставившись друг на друга. Потом Дамблдор пошел к двери. - До свидания, Том. Я увижу тебя в Хогвартсе. - Я думаю, что нам пора, - сказал седой Дамблдор Гарри, и через несколько секунд они взлетели в темноте, приземлившись в кабинете. - Садись, - сказал Дамблдор Гарри. Гарри повиновался, он был под впечатлением от того, что он только что видел. - Он поверил этому намного быстрее, чем я - я подразумеваю, когда вы сказали ему, что он был волшебником, - сказал Гарри. - Я не верил Хагриду сначала, когда он сказал мне, что я волшебник. - Да, Риддл был совершенно готов к тому, что он был «особенный», - сказал Дамблдор. - Вы знали - тогда? - спросил Гарри. - Знал ли я, что только что встретил самого опасного Темного волшебника всех времен? - сказал Дамблдор. - Нет, я понятия не имел, что он станет таким, когда повзрослеет. Однако, я конечно был заинтригован этим мальчиком. Я возвратился в Хогвартс с твердым намерением приглядывать за ним, это я должен был сделать в любом случае. Но при условии, что он был сиротой, я чувствовал большую ответственность и понимал, что ему нужно будет помогать больше, чем другим. Его способности, как ты слышал, были удивительно хорошо развиты для такого молодого мага и, что наиболее интересно из всего этого, он уже обнаружил, что немного умеет управлять змеями, и был готов начать использовать их сознательно. И как ты видел, все это не было случайными экспериментами, типичными для молодых волшебников: он уже использовал волшебство против других людей, чтобы их пугать, наказывать, управлять ими. Небольшие истории про кролика и маленьких мальчика с девочкой, которых он соблазнял пойти в пещеру, были наиболее показательны... «Я могу делать им больно, если захочу…» - И он был Змееустом, - вставил замечание Гарри. - Да, действительно, это редкая способность, и, возможно, связанная с Темными Искусствами, хотя мы знаем, что такая способность также приносит и пользу. Все это не давало мне повода подозревать в Томе Риддле скрытых жестоких инстинктов. - Время снова обвело нас вокруг пальца, - сказал Дамблдор, указывая на темное небо за окнами, - но вернемся к нашему уроку. Я хочу, чтобы ты обратил внимание на некоторые особенности эпизода, который мы только что видели, поскольку они имеют большое значение в вопросах, которые мы будем обсуждать на следующих встречах. Во-первых, я надеюсь, что ты заметил реакцию Риддла, когда я упоминал его весьма распространенное имя «Том»? Гарри кивнул. - При этом он выказал свое презрение ко всему, что связывало его с другими людьми, что делало его обыкновенным. Уже тогда он хотел отличаться от всех, быть известным благодаря своим особенностям. Ты заметил, что он вычеркнул свое имя из жизни в течение нескольких лет и создал маску Лорда Волдеморта, при помощи которой он так долго скрывался. Я полагаю, что ты также заметил, что Том Риддл был уже очень самостоятельным и скрытным. Он не хотел никакой помощи или товарищеского совета по поездке на Диагон Аллею. Он предпочел все сделать сам. Взрослый Волдеморт точно такой же. Ты сможешь услышать многих Пожирателей Смерти, которые говорят, что они являются его очень близкими друзьями, что хорошо понимают его. Они глубоко заблуждаются. Лорд Волдеморт никогда не имел друзей, и, я полагаю, что он и никогда не хотел этого. И, наконец - я надеюсь, что ты обратил на это внимание, Гарри, - молодой Том Риддл любил собирать трофеи. Ты видел коробку с захваченной добычей, которую он спрятал в своей комнате. Все это было отобрано у ребят, которых он запугивал, даже, можно сказать, шантажировал своими волшебными способностями. Имей в виду, что эта привычка, свойственная сорокам, будет для нас очень важна позднее. Ну что ж, теперь, действительно, пришло время для сна. Гарри встал и пошел к двери кабинета. Его взгляд упал на небольшую таблицу, на которой кольцо Марволо Гонта значилось последним, но через мгновенье его уже не было. - Да, Гарри? - сказал Дамблдор, поскольку Гарри остановился. - Кольцо, которое исчезает, - сказал Гарри, оглядевшись вокруг. - Но я думал, у Вас могла бы быть губная гармошка или что-то вроде этого. Дамблдор просиял, глядя на Гарри поверх своих очков-полумесяцев. - Ты очень проницателен, Гарри, но губная гармошка была всегда только губной гармошкой. И после этого загадочного замечания он помахал Гарри рукой, дав понять, что пора уходить. Глава четырнадцатая Феликс Феличис Этим утром первым уроком у Гарри была Гербология. Он не стал рассказывать Рону и Гермионе про свой урок с Дамблдором во время завтрака, боясь, что его могут подслушать, но он рассказал им все во время того, как они шли около грядки с овощами возле теплиц. Ужасный ветер, который дул все выходные, наконец, успокоился, и на землю снова опустился таинственный туман, из-за которого им пришлось несколько дольше искать нужную теплицу. - Ничего себе, жуткие подробности из жизни мальчика Сам-Знаешь-Кого, - тихо сказал Рон, как только они заняли места вокруг узловатого пня Снаргалуффа, который был их темой курсового проекта на этот семестр, и начали натягивать защитные перчатки. - Но я все еще не понимаю, зачем Дамблдор показывает тебе все это? Я имею ввиду, что все это, конечно, интересно, и все такое, но какой в этом смысл? - Дунно, - сказал Гарри, выставив резиновый щит. - Но он говорит, что все это важно и поможет мне выжить. - Мне кажется, это превосходно, - искренне сказала Гермиона. - Это имеет смысл – знать о Волдеморте все, что только возможно. Ведь как еще ты сможешь определить его слабости? - Ну и как было на последней вечеринке у Слагхорна? – хрипло спросил ее Гарри через резиновый щит. - О, там было весьма весело, - сказала Гермиона, надевая защитные очки. - Я имею ввиду, что он немного поговорил о знаменитых подвигах и подлизывался к МакЛаггену, потому что у него большие связи, но он угостил нас действительно хорошей едой и представил нас Гвенок Джонс. - Гвенок Джонс? - переспросил Рон, и его брови поднялись над очками. - Гвенок Джонс? Капитану Святоголовых Гарпий? - Именно, - сказала Гермиона. - Лично я думала, что она немного самолюбива, но... - Хватит разговоров! - прикрикнула профессор Спраут, стараясь выглядеть строго. - Вы сильно отстаете, все остальные уже начали, а Невилл уже получил свой первый плод! Они оглянулись вокруг и увидели, что Невилл сидел с окровавленной губой и несколькими порезами на лице, но при этом сжимал пульсирующий плод, по размеру напоминающий грейпфрут. - Хорошо профессор, мы уже начинаем! - сказал Рон, и тихо добавил, когда она снова отвернулась: - Нам нужно использовать Муффлиато, Гарри! - Нет, не нужно! - тут же сказала Гермиона, выглядя нервозно, как всегда бывало во время разговоров о Принце-полукровке и его магии. - Ну, давайте... давайте начинать... Она посмотрела на друзей предупреждающим взглядом, они глубоко вздохнули и разделили узловатый пенек на троих. Мгновенно он вернулся к жизни: длинные, колючие, подобные ежевике лозы вылетели из верха и полетели по воздуху. Одна запуталась в волосах Гермионы, и Рон срезал ее секатором. Гарри поймал несколько лоз и собрал их все вместе; посередине щупальцеподобных растений раскрылись отверстия; Гермиона смело вставила руку в одно из отверстий, которое тут же закрылось, как ловушка вокруг ее локтя; Гарри и Рон стали дергать и растягивать лозу, заставив отверстие снова раскрыться, и Гермиона, наконец, смогла вытянуть оттуда руку, сжимая в руках такой же, как и у Невилла, плод. После этого мгновенно все лозы влетели обратно в узловатый пенек, который снова стал выглядеть, как невинный кусок мертвого дерева. - Знаешь, я не думаю, что заведу себе такие растения, когда у меня будет свой собственный дом, - сказал Рон, поднимая очки на лоб и вытирая пот с лица. - Подай мне кубок, - сказала Гермиона, держа плод на вытянутой руке; Гарри взял один, и Гермиона опустила в него плод с выражением отвращения на лице. - Не будьте брезгливы, выжмите их, они гораздо лучше, когда свежие! - сказала профессор Спраут. - Все равно, - сказала Гермиона, продолжая их прерванный разговор, будто их и не атаковал только что кусок дерева, - у Слагхорна будет рождественская вечеринка, Гарри, и у тебя не будет возможности ее пропустить, потому что он попросил меня проверить твои вечера, так что можешь не сомневаться: он устроит ее именно тогда, когда ты сможешь прийти. Гарри застонал. Рон пытался отжать в кубок плод, сжимая его обеими руками, потом встал, чтобы выжать его как можно сильнее, и сердито спросил: - И это тоже еще одна вечеринка для любимчиков Слагхорна, да? - Да, только для членов клуба Слагхорна, - ответила Гермиона. Плод вылетел у Рона из-под пальцев, ударил по стеклу теплицы, отпрыгнул к затылку профессора Спраут и сбил ее старую, залатанную шляпу; когда он возвращался, Гермиона говорила: - Слушай, не я придумала это название «Клуб Слизняка»... - Клуб Слизняков, - повторил Рон с интонацией, достойной, скорее, Малфоя. - Как это патетично. Желаю вам насладиться вашей вечеринкой. Почему бы вам не подружиться с МакЛаггеном, тогда Слагхорн может сделать вас королем и королевой Слизняков... - Нам разрешено приводить гостей, - сказала Гермиона, которая почему-то сильно покраснела, - и я собиралась пригласить тебя, но раз ты думаешь, что все это так глупо, то я даже и не буду беспокоиться! Гарри внезапно пожелал, чтобы плод улетел подальше, и ему не пришлось бы сейчас сидеть с ними обеими. Он старался открывать кубок с плодом настолько шумно и энергично, насколько мог, но, к сожалению, он все еще слышал каждое слово их разговора. - Ты собиралась позвать меня? - спросил Рон совершенно другим голосом. - Да, - сердито ответила Гермиона. - Но ты, очевидно, хотел бы, чтобы я пошла с МакЛаггеном... В разговоре появилась пауза, во время которой Гарри пытался запихнуть плод в кубок с помощью лопатки. - Нет, я не хотел бы, - очень тихо сказал Рон. Гарри упустил плод и разбил кубок. - Репаро, - торопливо сказал он и восстановил кубок. Разбившаяся чаша привлекла внимание Рона и Гермионы к Гарри. Гермиона выглядела взволнованно и немедленно начала искать в книге «Плотоядные деревья мира» способ правильно выжимать плоды Снаргалуффа; с другой стороны, Рон выглядел робким, но весьма довольным собой. - Слушай, Гарри, тут говорится, что мы должны проколоть их чем-нибудь острым... Гарри передал кубок Рону; они снова надели очки и еще раз разделили пень. Нельзя было сказать, что Гарри был сильно удивлен; во время борьбы с веткой лозы, пытавшейся задушить его, у него было предчувствие, что рано или поздно это должно было случиться, но он не был уверен в своих чувствах на этот счет... Он и Чжоу сейчас были очень далеки друг от друга, даже не решались встретиться взглядами, не говоря уже о том, чтобы поговорить наедине; что, если Рон и Гермиона уже начали встречаться? Что же тогда, разойтись? Сможет ли их дружба это выдержать? Гарри вспомнил, как на третьем курсе они несколько недель не разговаривали; ему не нравилось заставлять их помириться. И что случится, если они не разойдутся? Что будет, если они станут вести себя как Билл и Флер? Ему будет мучительно неудобно находиться в их присутствии, так что он не видел ничего хорошего для себя в таком продолжении отношений. - Да! - завопил Рон, вытягивая второй плод из пня, точно так же, как и Гермиона первый, но при этом чаша наполнилась клубнями, шевелящимися, как бледно-зеленые черви. Остаток урока прошел без упоминания вечеринки у Слагхорна. Гарри наблюдал за своими друзьями очень внимательно в течение нескольких следующих дней. В поведении Рона и Гермионы не было ничего странного, кроме того, что они лишь стали более вежливы друг с другом. Гарри предполагал, что надо только подождать, чтобы увидеть, что случится под влиянием масляного эля в тускло освещенной комнате в ночь вечеринки. Тем временем у него были гораздо более серьезные заботы. Кэти Белл все еще была в больнице им. Святого Мунго без шанса возвращения в ближайшее время, что означало, что в подающей надежды команде Гриффиндора, которую Гарри так старательно тренировал с сентября, было одним охотником меньше. Он не подбирал замену, надеясь, что Кэти вернется, но их матч со Слизерином, который открывал сезон, приближался, и, наконец, он вынужден был признать, что она не вернется ко времени игры. Гарри подумал, что он не вынесет еще одного отбора со всего факультета. Однажды он прижал Дина Томаса к стенке после урока Трансфигурации. Большинство учеников уже ушли, только несколько щебечущих птиц, творений Гермионы, летали под потолком; никому больше ни удалось наколдовать из воздуха что-либо, кроме перьев. - Ты все еще хочешь играть охотником? - Чт..? Да, конечно! - взволнованно сказал Дин. За плечом Дина Гарри видел Симуса Финнигана, заталкивающего книги в сумку с кислым выражением лица. Одна из причин, по которым Гарри не хотел брать Дина в команду - то, что Симусу это наверняка бы не понравилось. С другой стороны, он не стал слушать Симуса, когда пошел на отбор. - Ну что ж, тогда ты в команде, - сказал Гарри. - Тренировка сегодня в семь часов. - Хорошо, - сказал Дин. - Не могу дождаться, когда расскажу обо всем Джинни! Он выбежал из комнаты, оставив Гарри и Симуса наедине; повисла напряженная тишина. Обстановка не разрядилась даже тогда, когда одна из канареек села на голову Симусу, а потом почирикала над ними. Симус был не единственным из тех, кто выражал недовольство выбором замены на место Кэти. В гостиной было много разговоров по поводу того, что Гарри взял двух своих одноклассников в команду. В своей школьной жизни Гарри приходилось терпеть вещи гораздо неприятнее, но, тем не менее, давление на него увеличивалось, чтобы обеспечить победу в надвигающемся матче против Слизерина. Гарри знал, что весь факультет потом забудет, что они его критиковали, и будет говорить, что они всегда знали, что команда Гриффиндора - лучшая. Если же они проиграют... ну что ж, думал Гарри, он переносил моменты и похуже. У Гарри не было причин жалеть о своем выборе, как только он увидел, как Дин летал этим вечером; он хорошо сыгрался с Джинни и Демелзой. Отбивалы, охотники и ловец становились лучше с каждым разом. Единственной проблемой был Рон. Гарри всегда знал, что Рон был неуверен в себе, когда вокруг было много зрителей, к тому же предстоящий матч снова пробудил все его комплексы. После того, как он пропустил дюжину голов, забитых, в основном, Джинни, его стиль игры становился жестче и жестче, пока он не ударил приближающуюся Демелзу Робинс по лицу. - Это был несчастный случай, мне жаль, Демелза, мне действительно очень жаль! - кричал ей Рон, пока она зигзагами приближалась к земле, истекая кровью. - Я просто... - Запаниковал, - сердито сказала Джинни, приземляясь рядом с Демелзой и осматривая ее распухшую губу. - Ты придурок, Рон, посмотри, что ты с ней сделал! - Я могу помочь, - сказал Гарри, приземляясь позади девочек. Он указал своей палочкой на лицо Демелзы и сказал: - Эписки! И… Джинни, не называй Рона придурком, ты пока не капитан команды... - Ну, мне показалось, что ты был слишком занят, чтобы назвать его придурком, и я подумала, что кто-то должен это сделать... Гарри с трудом подавил смех. - Всем взлететь, начинаем... И все же это была самая худшая из тренировок, когда-либо бывших за этот год, думал Гарри, чувствуя, что доброта с его стороны не поможет выиграть матч. - Хорошая работа, - сказал он ободряюще. - Думаю, что мы сделаем Слизерин, - и охотники с отбивалами ушли, довольные собой. - Я играл, как мешок драконьего дерьма, - грустно сказал Рон, когда за Джинни закрылась дверь. - Нет, Рон, - сказал Гарри ободряюще. - Ты лучший из вратарей, которых я когда-либо знал. Твоя единственная проблема - это нервы. Он пытался ободрить его по пути обратно в замок, и к тому времени, как они дошли до второго этажа, Рон выглядел уже более уверенным в себе. Когда Гарри открыл гобелен, чтобы по привычке срезать путь в башню Гриффиндора, они увидели Дина и Джинни в узком переходе, которые целовались, прижимаясь друг к другу так, словно были приклеены. Как будто что-то большое и чешуйчатое перевернулось в желудке у Гарри, сжимая его внутренности. Горячая кровь заполнила мозг и вытеснила из него все мысли, кроме одного желания - сделать из Дина желе. - Ой! Дин и Джинни отошли друг от друга и посмотрели вокруг. - Что? - спросила Джинни. - Я не хочу обнаруживать свою сестру, страстно целующейся на глазах у людей! - Это был пустой коридор, пока вы в него не ввалились! – крикнула Джинни. Дин выглядел смущенно. Он криво улыбнулся Гарри, но тот не улыбнулся в ответ, потому что новорожденный монстр в нем кричал об обязательном исключении Дина из команды. - Э-э... пошли, Джинни, - сказал Дин, - давай вернемся в гостиную... - Ты иди! - сказала Джинни. - А я хочу сказать пару слов моему дорогому братцу! Дин ушел с таким видом, будто совсем не жалел, что покидает их компанию. - Так! - сказала Джинни, отбрасывая свои рыжие волосы с лица и впиваясь взглядом в Рона, - давай покончим с этим раз и навсегда. Это не твое дело, Рон, с кем я гуляю и что я с ними делаю... - Нет, мое! - сердито сказал Рон. - Ты думаешь, я хочу, чтобы люди говорили, что моя сестра... - Кто? - крикнула Джинни, поднимая палочку. - Кто именно? - Он не имел в виду ничего такого, Джинни... - сказал Гарри автоматически, хотя монстр в нем вовсю кричал, подтверждая слова Рона. - О нет, он имел в виду! - переключилась Джинни на Гарри. - Только потому, что он ни разу в жизни ни с кем не поцеловался, только потому, что лучший поцелуй, который он получал, был от нашей тетушки Мюриэль... - Заткнись! - проревел Рон, немедленно становясь ярко-красным. - Нет, я не заткнусь! - завопила Джинни. - Каждый раз, когда я видела тебя с Флегм, ты надеялся, что она поцелует тебя хотя бы в щеку, это так патетично! Если бы ты хоть раз встретился с какой-нибудь девушкой и поцеловался с ней, то ты бы не так относился к этому! Рон тоже достал свою палочку; Гарри стремительно встал между ними. - Ты не знаешь, о чем говоришь! - ревел Рон, пытаясь прицелиться в Джинни из-за Гарри, который сейчас стоял напротив нее. - Только потому, что я не делаю этого публично. Джинни иронично рассмеялась, пытаясь оттолкнуть Гарри с дороги. - Да, ты целовался со Свинристелем, не так ли? Или у тебя фотография тетушки Мюриэль под подушкой… Ярко желтый луч прошел под рукой Гарри и пролетел буквально в паре сантиметров от Джинни; Гарри прижал Рона к стене. - Одумайся! - Гарри целовался с Чоу Ченг! - кричала Джинни, в чьем голосе слышались слезы. - И Гермиона целовалась с Виктором Крумом, и только ты относишься к этому как к чему-то отвратительному, Рон, и это потому, что ты имеешь в этом опыта, не больше, чем двенадцатилетний. И с этими словами она быстро убежала. Гарри отпустил Рона; тот своим выражением лица был похож на убийцу. Они так долго стояли, тяжело дыша, пока миссис Норрис не появилась неподалеку от них. - Пошли, - сказал Гарри, как только они услышали звук шаркающих шагов Филча. Они побежали по коридору на седьмом этаже. - Эй, отойди! - рявкнул Рон на маленькую девочку, которая испуганно подпрыгнула и уронила бутылку с жабьей икрой. Гарри почти не заметил звук разбившегося стекла; он даже не ориентировался в пространстве, у него кружилась голова; наверное, когда ударяет молния, испытываешь то же самое. Это только потому, что она сестра Рона, убеждал себя Гарри. Тебе просто не понравилось, что она целуется с Дином, потому что она сестра Рона... Но внезапно перед его глазами предстала картина, будто он сам целуется с Джинни в пустынном коридоре... Монстр в его груди замурлыкал... Но потом он увидел, как Рон открывает гобелен, наставляет на него палочку и кричит что-то вроде "Предатель!.. Ты мне больше не друг"... - Как ты думаешь, Гермиона целовалась с Крумом? - резко спросил Рон, как только они дошли до портрета с Толстой Леди. Гарри вынырнул из коридора, в котором только что они с Джинни были наедине. - Что? - спросил он смущенно. - О... э... - честным ответом было бы "да," но он не хотел так отвечать. Похоже было, что Рон сделал свои выводы, глядя на лицо Гарри. - Диллигроу, - мрачно сказал он Толстой Леди, и они пролезли через портрет в гостиную. Никто из них не упоминал ни Джинни, ни Гермионы; они немного поговорили и пошли спать в тишине, поглощенные своими мыслями. Гарри долго не мог заснуть, он смотрел на балдахин своей кровати и пытался убедить себя, что все чувства, которые он испытывал к Джинни, были исключительно братскими. Они жили как брат и сестра все лето, они вместе играли в Квиддич, дразня Рона и посмеиваясь над Биллом и Флер. Гарри знал Джинни много лет. Это было естественно, что он хотел защитить ее... Хотел задушить Дина, чтобы тот ее не целовал... Нет... Он должен контролировать свои братские чувства. Рон громко всхрапнул. Она сестра Рона, твердо сказал себе Гарри. Сестра Рона. Нельзя о ней думать. Он не рискнул бы своей дружбой с Роном ни за что. Он придал подушке более удобную форму и стал ждать, пока не придет сон, пытаясь оградить свой мозг от мыслей про Джинни. Гарри проснулся слегка встревоженным своими снами, в которых Рон гонялся за ним с квиддичной битой. К полудню он обнаружил, что Рон из сна почти не отличается от Рона из реальности. Тот был не только холоден и неприветлив с Джинни и Дином, но и к Гермионе относился с ледяным безразличием. Мало того, Рон внезапно становился очень раздражительным и готовым на всех накинуться, он был подобен туго скрученной пружине. Гарри весь день пытался поддерживать мир между Роном и Гермионой, но безуспешно: Гермиона ушла спать, сильно обидевшись на Рона, а тот пошел в спальню мальчиков, перепугав по пути нескольких первогодок только одним своим видом. К сожалению Гарри, гнев Рона не утих и в последующие дни. Но что было еще хуже - это отразилось на его навыках вратаря, сделало его стиль еще более агрессивным. На финальной тренировке перед воскресным матчем Рон пропустил все мячи, которые в него пытались забить охотники, но он ревел на всех так, что довел Демелзу Робинс до слез. - Ты, заткнись, и оставь ее в покое! - крикнул Пикис, рост которого составлял лишь две трети роста Рона, поэтому он держал биту наготове. - ХВАТИТ! - заорал Гарри, увидев Джинни, летящую в направлении Рона, и зная, что она в совершенстве владеет заклинанием дьявольской биты, надеялся успеть предотвратить всё вовремя, пока ситуация не вышла из-под контроля. - Пикис, иди и сложи Бладжеры, Демелза, возьми себя в руки, ты отлично играла сегодня… Рон... Он подождал, пока вся команда отойдет на достаточное расстояние, чтобы их не могли услышать: - Ты мой лучший одноклассник и друг, но если ты будешь продолжать так относиться к команде, я буду вынужден исключить тебя. Ему даже на секунду показалось, что Рон его ударит, но потом случилось нечто гораздо худшее: Рон, казалось, осел на метле, вся его ярость улетучилась, и он сказал: - Я ухожу. Я просто жалкий неумеха. - Ты не жалкий неумеха и ты не уходишь! - отчаянно сказал Гарри, хватая Рона за воротник его робы. - Ты можешь поймать все, что угодно, когда ты в форме, но проблема у тебя не физическая, а умственная! - Хочешь сказать, что я идиот? Да, может так оно и есть! Некоторое время они смотрели друг на друга, затем Рон грустно покачал головой. - Я знаю, что у тебя нет времени найти нового вратаря, поэтому я сыграю завтра, но если мы проиграем, а так оно и будет, я уйду из команды. Все слова Гарри не повлияли на решение его друга. Он пробовал ободрить Рона весь обед, но тот ничего не хотел замечать, был сварливым и неприветливым с Гермионой. Вечером в гостиной Гарри настаивал на том, что вся команда будет подавлена, если Рон уйдет, но члены команды ему не помогали, сидя в углу и бросая на Рона уничтожающие взгляды. Наконец, Гарри попробовал разозлиться в надежде спровоцировать Рона и тем самым заставить его хорошо сыграть завтра. Но это помогло не больше, чем подбадривания, в итоге Рон ушел спать грустным и подавленным, как никогда ранее. Гарри долго не мог заснуть в темноте. Он не хотел проиграть в наступающем матче не только потому, что это был его первый матч в должности капитана, но и потому, что он был настроен побить Драко Малфоя в Квиддиче, даже если он не мог ничем доказать своих подозрений о нем. В общем, если Рон будет играть на матче также, как и на последних тренировках, то их шансы на победу были практически равны нулю... Если бы он только смог сделать что-то, что заставило бы Рона собраться... играть на пике своих сил... что-то, что убедило бы его, что у него сегодня действительно хороший день... И ответ пришел к Гарри совершенно неожиданно, в краткий миг озарения. Следующим утром завтрак проходил в обычном слегка возбужденном настроении; слизеринцы громко шипели и шикали с каждым появлением члена гриффиндорской команды. Гарри вошел в зал и увидел ясное светло-голубое небо: это было хорошим предзнаменованием. Стол Гриффиндора, сплошная масса алого и золотого приветствовала Гарри и Рона, Гарри улыбнулся и помахал всем, а Рон лишь слабо тряхнул головой. - Не стоит унывать, Рон, - трещала Лаванда. - Я знаю, ты сыграешь блестяще! Рон ее проигнорировал. - Чай? - спросил его Гарри. - Кофе? Тыквенный сок? - Мне все равно, - хмуро ответил Рон, беря тост. Спустя пару минут Гермиона, которой было очень тяжело от такого отношения со стороны Рона, остановилась по пути к столу. - Как вы оба себя чувствуете? - нерешительно спросила она, уставившись на затылок Рона. - Нормально, - ответил Гарри, передавая стакан Рону. - Бери, Рон. Выпей. Как только Рон поднес стакан к губам, Гермиона резко сказала: - Не пей этого, Рон! Гарри с Роном уставились на нее. - Почему? - спросил Рон. Теперь Гермиона смотрела на Гарри так, будто первый раз его увидела. - Ты только что подлил что-то в стакан. - Извини, не понял? - сказал Гарри - Ты меня слышал. Я это видела. Я видела, как ты подлил что-то в стакан Рону. Флакон сейчас у тебя в руке! - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - сказал Гарри, пытаясь незаметно запихнуть маленький флакон в карман. - Рон, я тебя предупреждаю, не пей это, - снова с тревогой сказала Гермиона, но Рон взял стакан, выпил его залпом и сказал: - Прекрати мною распоряжаться, Гермиона! Она выглядела так, будто была готова заплакать. Понизив голос, она сказала так тихо, чтобы только Гарри мог услышать: - Ты должен быть проклят за это. Я такого от тебя никогда не ожидала, Гарри! - Смотрите-ка, кто говорит, - прошипел он, - я, наверное, помешал кому-нибудь в последнее время? Она быстро убежала от них. Гарри посмотрел ей вслед без малейшего сожаления. Она никогда не понимала, насколько серьезен был для них Квиддич. Затем он посмотрел на Рона, который вытирал губы. - Почти вовремя, - беспечно сказал Гарри. Холодная трава намочила их кроссовки, когда они шли к стадиону. - Очень здорово, что сегодня хорошая погода, да? - спросил Гарри у Рона. - Ага, - ответил Рон, который был бледен и выглядел болезненно. Джинни и Демелза уже переоделись в квиддичную форму и ждали остальных в общей комнате. - Условия, похоже, идеальны, - сказала Джинни, игнорируя Рона. - Между прочим, слизеринский охотник Вайсей получил Бладжером по голове на вчерашней тренировке и сейчас не может играть, а что еще лучше - Малфой, похоже, тоже заболел! - Что? - переспросил Гарри, уставившись на нее. - Он заболел? Что с ним случилось? - Не знаю, но это просто здорово для нас, - радостно сказала Джинни. - Вместо него поставили Харпера, а он мой ровесник и полный идиот. Гарри слабо улыбнулся; в тот момент, когда он начал натягивать на себя алую мантию, его мысли были далеко от Квиддича. Однажды Малфой сказал, что не может играть из-за травмы, и матч перенесли на время, удобное Слизерину. Почему же теперь он спокойно воспринял замену? Ему сейчас действительно плохо, или он опять симулирует? - Странно, не так ли? - сказал он Рону. - Малфой не играет. - Я называю это счастливым случаем, - сказал Рон довольно весело. – И Вайсей тоже не играет. Он их лучший охотник, я думал, что... Эй! - внезапно сказал он, наполовину надев свои вратарские перчатки, и уставился на Гарри. - Что? - Я... Ты... - у Рона сперло дыхание, он выглядел одновременно напуганным и возбужденным. - Мой напиток... Мой тыквенный сок... Ты не...? Гарри поднял брови, но сказал только: - Мы начинаем через пять минут, тебе надо надеть ботинки. Они вышли навстречу громкому крику и шипению. Половина стадиона была сплошным красно-золотым пятном; остальная часть была морем зелени и серебра. Многие Хаффлпаффцы и Равенкловцы тоже заняли их сторону: сквозь хлопанье Гарри ясно расслышал рев известной шляпы-льва Луны Лавгуд. Гарри стал возле мадам Хуч, которая была готова выпустить мячи. - Капитаны, пожмите руки, - и Гарри ощутил на своей руке стальную хватку нового капитана Слизеринской команды Уркхарта. - Оседлайте ваши метлы. По свистку... три... два... один... Резко прозвучал свисток, и команды взлетели с холодной земли. Гарри прочесывал все поле по периметру, выискивая Снитч и краем глаза приглядывая за Харпером, который летал зигзагами гораздо ниже его. Затем голос, совсем не такой, какой всегда был у комментатора, произнес: - Итак, мы наверняка удивлены составом, который утвердил Поттер в этом году. Многие думали, посмотрев игры Рональда Уизли в прошлом году, что его исключат из команды, но близкая дружба с капитаном ему помогла... Слизеринцы сопроводили эти слова насмешками и аплодисментами. Гарри повернул свою метлу, чтобы посмотреть на комментаторскую вышку. Худой блондин со вздернутым носом стоял на вышке и держал в руках волшебный микрофон, который когда-то был у Ли Джордана; Гарри узнал Захариаса Смита, Хаффлпаффского игрока, которого он очень не любил. - О, вот, возможно, и первый гол, это Уркхарт передает подачу и... Желудок Гарри перевернулся. - ...Уизли отбивает, ну, должно же ему хоть когда-нибудь повезти, я предполагаю... - Именно, Смит, ему везет, - пробормотал Гарри и нырнул в кучу охотников, разыскивая Снитч. Через полчаса игры счет был 60:0 в пользу Гриффиндора, и Рон отбил несколько действительно прекрасных ударов, некоторые самыми кончиками своих перчаток, и Джинни забила 4 из 6 возможных голов. Это заставило Захариаса замолчать со своими притязаниями к Уизли насчет того, что Гарри взял его в команду только по дружбе, и поэтому он перешел к Пикису и Куту. - Кут сложен не так, как обычный отбивала, - надменно сказал Захариас, - у них должно быть побольше мышц... - Отбей в него Бладжер! - крикнул ему Гарри, но Кут вместо этого запустил Бладжером в Харпера, и Гарри с радостью услышал звук, с которым Бладжер обычно попадает в человека. Казалось, что Гриффиндор вообще не ошибался. Снова и снова они забивали голы, снова и снова Рон отбивал мячи с небывалой легкостью. Теперь он уже явно улыбался. Толпа приветствовала каждый отбитый им мяч припевом песни "Уизли наш король", и тот махал им с высоты. - Думает, что он очень особенный сегодня? - спросил гнусавый голос над ухом у Гарри, отчего тот чуть не свалился с метлы. - Этот предатель крови... Он сказал это в то время, когда мадам Хуч повернулась к ним спиной, и Гриффиндор закричал в негодовании, но к тому моменту, когда мадам Хуч повернулась, Харпер уже улетел. А Гарри с болью в плече стал преследовать его... - И я думаю, что Харпер из Слизерина видит Снитч! - закричал Захариас Смит в микрофон. – Да, он определенно видит что-то, чего не видит Поттер! Смит действительно идиот, или он не заметил их столкновения? Но через мгновение его желудок упал куда-то вниз – Смит был прав, а Гарри ошибался: Харпер не просто так улетел, он заметил то, чего не заметил Гарри – Снитч летел над ними в ярко-голубом небе. Гарри разогнался до такой степени, что уже не мог слышать ни комментария Смита, ни рева толпы, но Харпер все еще был впереди него, и Гриффиндор был только на 100 очков впереди. Если Харпер поймает его, то Гриффиндор проиграет... а сейчас он был лишь в футе от Снитча с протянутой рукой. - Эй, Харпер! - в отчаянии завопил Гарри, - сколько заплатил тебе Малфой за то, чтобы ты вышел вместо него? Он не знал, что заставило его сказать это, но Харпер два раза махнул рукой, и Снитч проскользнул сквозь его пальцы. Гарри совершил фантастический бросок за маленьким мячиком и поймал его. - ДА! - завопил Гарри. Он облетел стадион по периметру и приземлился на землю, держа Снитч в высоко поднятой руке. Как только толпа осознала, что произошло, поднялся страшный шум, почти заглушивший звук свистка, оповещающего о конце игры. - Джинни, куда ты? - крикнул Гарри, зажатый толпой, пытающейся его обнять. Но Джинни проскочила сквозь толпу к комментаторской рубке. Так как толпа бесновалась и вопила, Гарри с трудом смог увидеть слабо сопротивляющегося Захариаса Смита и разозленную профессора МакГонагалл, которой Джинни беспечно говорила: - Простите, профессор, я просто не успела затормозить. Со смехом Гарри прорвался через толпу болельщиков и обнял Джинни, которую, впрочем, быстро отпустил. Избегая ее пристального взгляда, он похлопал Рона по спине, так мирятся после ссоры друзья. Болельщики понесли команду на руках к раздевалкам. Там царила ликующая атмосфера. - Симус сказал, что в гостиной будет вечеринка! - вопил Дин. - Джинни, Демелза, идемте! Рон и Гарри были последними в общей комнате. Они уже собирались уходить, когда зашла Гермиона. Она мяла гриффиндорский шарф в руках, выглядев хоть и расстроенно, но решительно. - Гарри, я хочу поговорить с тобой. - Она глубоко вздохнула. - Ты не должен был этого делать. Ты же слышал – Слагхорн говорил, что это противозаконно. - Что ты хочешь этим сказать? Объясни, пожалуйста, - потребовал Рон. - О чем ты говоришь? - спросил Гарри, отворачиваясь, чтобы приподнять мантию и чтобы никто не увидел его усмешки. - Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! - пронзительно крикнула Гермиона. - Ты подлил в сок Рона во время завтрака снадобье Феликс Феличис! Зелье удачи! - Нет, я этого не делал, - заверил их Гарри, снова поворачиваясь к ним. - Нет, ты это сделал, Гарри! Именно поэтому слизеринские игроки все время промахивались, а Рон отбил все мячи! - Нет, я не подливал его! - сказал Гарри, широко ухмыляясь. Он засунул руку в карман рубашки и достал бутылочку, наполненную золотистой жидкостью, которую видела Гермиона во время завтрака. Она была полна и закупорена воском сверху. - Я хотел, чтобы Рон думал, что я сделал это. И я сделал это специально у тебя на глазах. Он посмотрел на Рона. - Ты отбил все потому, что ты чувствовал, что можешь это сделать. Ты все сделал сам. Гарри снова положил флакон в карман. - Так в моем стакане действительно ничего не было? - изумленно спросил Рон. - Но погода была хорошей... и Вайсей не играл... Мне честно не подлили зелья удачи? Гарри покачал головой. Рон сначала уставился на него, а потом, подражая голосу Гермионы, передразнил: - Ты добавил Феликс Феличис в сок Рона, поэтому он отбил все мячи! Видишь? Я могу отбивать мячи без чьей-либо помощи, Гермиона! - Я никогда не говорила, что ты не можешь. Кстати, Рон, ты ведь тоже думал, что тебе его подлили! Но Рон уже прошел мимо ее с метлой на плече. - Э-э, - произнес Гарри во внезапной тишине; он никак не ожидал, что его план даст такой побочный эффект. - Ну... ну так что, пойдем на вечеринку? - Вот ты и иди! - сказала Гермиона, сдерживая слезы. - Я сыта Роном по горло, я не знаю, что должна была сделать... И она тоже вылетела из раздевалки. Гарри медленно шел к замку через толпу, которая выкрикивала ему приветствия, но у него было ощущение, будто что-то не так; он был уверен, что если Рон выиграет матч, то он и Гермиона мгновенно помирятся. Ему казалось невозможным объяснить Гермионе, что обида Рона на нее была вызвана поцелуем с Виктором Крумом, который был так давно. Гарри не видел Гермиону на вечеринке по случаю победы в гостиной, которая была заполнена до отказа к моменту, когда он пришел, и вскоре он был окружен множеством учеников, поздравляющих его с победой. Он безуспешно пытался отцепиться от братьев Криви, которые хотели детального разбора матча, и от огромной группы девчонок, которые окружили его, смеялись над самыми несмешными комментариями и строили ему глазки. Гарри хотел найти Рона. Наконец, он отцепил от себя Ромилду Вэйн, которая достала его своим желанием пойти с Гарри на Рождественскую вечеринку к Слагхорну. Когда он попытался увернуться от стола с напитками, то врезался прямо в Джинни, Арнольда - Карликовую пуховку, едущую на ее плече, и Косолапа, счастливо мяукающего у ее ног. - Ищешь Рона? - спросила она. - Этот грязный лицемер там. Гарри посмотрел в тот угол, куда указывала Джинни, и увидел Рона, сидящего так близко к Лаванде, что было невозможно понять, где чьи руки. - Похоже, что он пожирает ее лицо, не так ли? - бесстрастно произнесла Джинни. - Но я полагаю, что он собирается как-то улучшить свою технику. Хорошо сыграл, Гарри! Она похлопала его по руке; Гарри почувствовал возрастающий восторг в области живота, но потом она отошла, чтобы взять себе масляного эля. Косолап побежал за ней, но его глаза были сконцентрированы на Арнольде. Гарри отвернулся от Рона, который, похоже, не сможет быстро освободиться, тем временем проход за портретом закрылся. Пока он сидел с мрачными мыслями, ему показалось, что он видел копну густых каштановых волос, исчезнувшую из поля зрения. Он рванулся вперед, оббежав Ромилду Вэйн, и открыл портрет с Полной дамой. Коридор снаружи казался пустынным. - Гермиона? Он нашел ее в первом же открытом классе. Она сидела за учительской партой одна, за исключением маленького кольца чирикающих желтых птичек, летающих над ее головой, которых она явно только что наколдовала. Гарри не мог не восхититься ее работой. - О, привет, Гарри, - сказала она дрогнувшим голосом. - Я только что практиковалась. - Да... они... э-э... действительно прекрасны... - произнес Гарри. Гарри не имел понятия, что ей сказать. Интересно, подумал он, заметила ли она Рона, или она покинула вечеринку только потому, что там было слишком шумно? Тут Гермиона сказала неестественно высоким голосом: - Рон, кажется, наслаждается праздником. - Э-э, правда? - спросил Гарри. - Не притворяйся, что ты не видел его, - сказала Гермиона. - Ведь он и не думал прятаться, не так ли?.. Дверь позади них с грохотом открылась. К ужасу Гарри в комнату вошел смеющийся Рон, держащий за руку Лаванду. - Ой, - сказал он, увидев Гарри и Гермиону. - Упс, - сказала Лаванда и, хихикая, начала отступать к двери. Дверь за ней захлопнулась. В комнате наступила зловещая тишина. Гермиона пристально смотрела на Рона, который старался отводить от нее взгляд, но сказал с помесью бравады и неловкости: - Привет, Гарри! Мне было интересно, куда ты пошел! Гермиона встала из-за парты. Небольшой выводок золотых птиц продолжал описывать круги над ее головой, так что было похоже на странную, пернатую солнечную систему. - Ты не должен заставлять Лаванду ждать тебя снаружи, - тихо сказала она. - Ей, наверное, будет неприятно, если ты пропадешь надолго. Она медленно пошла прямо к двери. Гарри посмотрел на Рона; выражение его лица было таким, что хуже, наверное, уже ничего не может быть. - Оппуно! - послышался вопль со стороны дверного проема. Гарри обернулся и увидел Гермиону, указывающую палочкой на Рона с диким выражением лица. Выводок птиц резко набрал скорость, как очередь больших золотых пуль, и направился к Рону, который закричал и закрыл лицо руками, но птицы атаковали, клюя и раздирая все места на коже, до которых могли дотянуться. - Джерреморфм! - завопил Рон. С последним взглядом мстительной ярости Гермиона распахнула дверь и исчезла. Гарри показалась, что он услышал всхлип, прежде чем дверь захлопнулась. Глава пятнадцатая Нерушимая Клятва За окнами кружил снег. Рождество приближалось быстро. Хагрид уже поставил двенадцать елок в Большом зале; гирлянды падуба и мишура переплетали перила лестниц; негаснущие свечи пылали изнутри шлемов, а в коридорах висела омела. Большие группы девочек взяли за правило вставать под нее всякий раз, когда Гарри проходил мимо, что вызывало затор в коридорах. К счастью, частые ночные блуждания по замку дали Гарри необычайно хорошее знание секретных ходов, благодаря чему он без труда передвигался между классами, минуя омелу. Рон, который, возможно, признавал необходимость этих обходов из-за ревности, просто над всем этим смеялся. Но для Гарри предпочтительнее были эти новые шуточки Рона, чем то угнетенное состояние, в котором он находился последние несколько недель. Кроме того, Гарри должен был терпеть частое присутствие Лаванды Браун, которая, казалось, расценивала любой момент, когда она не целовала Рона, как потраченное впустую время. Помимо этого, Гарри по-прежнему оставался лучшим другом тех, которые, кажется, вряд ли будут снова разговаривать друг с другом. Рон, руки и плечи которого все еще были в царапинах после нападения птиц Гермионы, говорил о ней обиженным тоном. - Ей грех жаловаться, - сказал он Гарри. - Она целовалась с Крумом. Пусть она теперь знает, что кто-то хочет и меня поцеловать. У нас свободная страна. Я не сделал ничего плохого. Гарри не ответил, делая вид, что поглощен книгой, которую они должны были прочитать перед Чарами следующим утром, под названием "Квинтэссенция". Так как он оставался другом и Рону, и Гермионе, то большинство времени он проводил в молчании. - Я никогда и ничего не обещал Гермионе, - бормотал Рон. - Хорошо, я собирался идти на Рождественский вечер к Слагхорну вместе с ней, но она никогда не говорила... как друг... Я - независимый человек... Гарри перевернул страницу «Квинтэссенции», понимая, что Рон за ним наблюдает. Голос Рона затих в бормотаниях, едва слышимых из-за громкого треска огня, хотя Гарри показалось, что он разобрал слова "не может жаловаться" снова. Расписание Гермионы был настолько насыщенным, что Гарри мог поговорить с ней должным образом только по вечерам, когда Рон был так сильно увлечен Лавандой, что не замечал, что делал Гарри. Гермиона отказалась сидеть в комнате отдыха, так как там был Рон. Поэтому Гарри присоединялся к ней в библиотеке, где их беседа проходила шепотом. - Он может целоваться с кем хочет, - сказала Гермиона, в то время как библиотекарь, мадам Пинс, проходила позади них. – Я нисколько не переживаю из-за этого. Она сказала «я» настолько жестко, что проколола отверстие в пергаменте. Гарри ничего не ответил. Ему стало казаться, что голос у него может скоро исчезнуть из-за того, что он им практически перестал пользоваться. Он согнулся над Передовым Созданием зелий и продолжил делать примечания относительно Постоянных Эликсиров, иногда делая паузу, чтобы расшифровать полезные дополнения к тексту о зелье Либатиус B. - Кстати, - сказала Гермиона, - тебе следует быть осторожным. - Я сделаю это в последнюю очередь, - сказал Гарри слегка охрипшим голосом после долгого молчания. - Я не отдам эту книгу. Я узнал от Принца-полукровки больше, чем Снэйп или Слагхорн преподавали мне в… - Я не говорю о глупом "так называемом принце," - сказала Гермиона, бросая на книгу злой взгляд. - Я говорила об этом раньше. Я заходила в ванную девочек непосредственно перед тем, как пришла сюда, и там была приблизительно дюжина девочек, включая Ромилду Вэйн, решающих, как напоить тебя любовным зельем. Они все еще надеются, что смогут заставить тебя взять их на вечеринку к Слагхорну, кажется, они купили зелье у Фреда и Джорджа. Не хочу утверждать, что оно сработает, но… - Почему ты тогда его не конфисковала? - спросил Гарри, которому показалось странным, что мания Гермионы к соблюдению правил не проявилась в этой ситуации. - У них не было снадобья с собой, - сказала Гермиона презрительно, - они только обсуждали тактику. Поскольку я сомневаюсь относительно того, что Принц-полукровка, - она одарила книгу еще одним презрительным взглядом, - мог выдумать противоядие для дюжины различных микстур сразу, то я только могу предложить тебе поскорее найти кого-то, с кем ты пойдешь, это остановит других, думающих, что они все еще имеют шансы. Это уже завтрашняя ночь, они могут решиться на отчаянные действия. - Нет никого, кого я хочу пригласить, - пробормотал Гарри, который старался не думать о Джинни, но она все равно неожиданно возникала в его мыслях в таких образах, что Гарри был счастлив от того, что Рон не умел выполнять заклятие Легилименс. - Хорошо, только смотри, что ты пьешь, потому что было похоже, что Ромилда Вэйн говорит серьезно… - сказала Гермиона мрачно. Она пододвинула длинный рулон пергамента, на котором писала рассказ и продолжила работу. Гарри смотрел на нее, витая мыслями очень далеко. - Постой, - сказал он медленно. - Я думал, Филч, запретил все вещи, купленные у близнецов? - И когда кто-нибудь обращал внимание на то, что запретил Филч? - спросила Гермиона, все еще концентрируясь на своем эссе. - Но я думал, что все совы обыскиваются. Так каким образом они смогли пронести в школу любовное зелье? - Фред и Джордж посылают им его, замаскированным под духи и микстуру от кашля, - сказала Гермиона. - Это - часть их обслуживания. - А ты много об этом знаешь. Гермиона одарила Гарри взглядом, который недавно испытало на себе его «Передовое создание зелий». - Я видела это на бутылках, которые они показали Джинни и мне летом, - сказала она холодно, - я не собираюсь подмешивать зелья в напитки другим людям... или притворяться перед остальными, что также плохо... - Да, ну, в общем, не бери это в голову, - сказал Гарри быстро. - Но Филч обманут, не так ли? Эти девочки получают вещи в школе, замаскированные под что-то другое! Итак, почему Малфой не мог пронести в школу ожерелье? - О, Гарри... только не надо опять... - Постой, почему нет? - Слушай, - вздохнула Гермиона, - Сенсоры Секретов обнаруживают проклятья, заклятия укрывательства, не так ли? Они используются, чтобы найти волшебство и предметы темной магии. Они обнаружили бы мощное проклятие, как в том случае с ожерельем, в течение секунды. Но что-то, помещенное просто в другую бутылку... в любом случае, любовное зелье не опасно... - Легко тебе говорить, - пробормотал Гарри, подумав о Ромилде. - …таким образом обмануть Филча, что это не любовное зелье, а микстура от кашля, довольно просто. В конце концов, он не такой уж хороший волшебник, чтобы отличить одно от другого. Гермиона остановилась; Гарри тоже что-то услышал. Кто-то переместился среди темных книжных полок. Они подождали, и мгновение спустя из-за угла появилась мадам Пинс, похожая на стервятника из-за ее запавших щек, пергаментной кожи и длинного крючковатого носа, освещенного лампой, которую она несла. - Библиотека закрыта, - сказала она, - возвратите все, что позаимствовали… Что ты сделал с этой книгой? - Это не библиотечное, это мое! - сказал Гарри торопливо, схватив копию «Передового создания зелий» со стола, когда мадам Пинс попыталась взять ее своей когтистой рукой. - Книга испорчена! - прошипела она. - Скверный мальчишка! - На книге просто было написано! - сказал Гарри, вырывая учебник. Гермиона, которая торопливо упаковывала вещи, схватила Гарри за руку и потащила его прочь. - Она запретит тебе посещать библиотеку, если ты не будешь осторожен. Зачем ты принес эту глупую книгу? - Я тут не причем, это она рявкает как ненормальная. Или ты думаешь, что она могла услышала, как ты говоришь о Филче? Я всегда думал, что между ними могло бы кое-что быть… Гермиона расхохоталась. Радуясь тому, что они понимают друг друга также, как и раньше, Гарри с Гермионой пробирались по пустынным коридорам, освещенным лампами, обратно в комнату отдыха, споря, действительно ли Филч и мадам Пинс неравнодушны друг к другу. - Безделушки, - сказал Гарри Полной Даме, это был новый, праздничный пароль. - То же самое и Вам, - ответил портрет с плутоватой усмешкой, и она качнулась вперед, чтобы впустить их. - Привет, Гарри! - сказала Ромилда Вэйн, когда он вошел через отверстие портрета. - Хочешь воды? Гермиона бросила ему через плечо взгляд - мол, "что я тебе говорила"… - Нет, спасибо, - быстро сказал Гарри. - Я не хочу. - Ну ладно, все равно, возьми их, пожалуйста, - сказала Ромилда, протянув ему коробку. - Шоколадные лягушки. Это мой дедушка прислал, но я их не люблю. - Ээ… право… большое спасибо, - сказал Гарри, который не мог придумать, что же еще сказать. - Эээ, я пойду... - Говорили же тебе, - тихо сказала Гермиона, - скорее приглашай кого-нибудь, тогда они от тебя отстанут, и ты сможешь… Но ее лицо вдруг побелело, она только что увидела Рона и Лаванду вдвоем в кресле. - Ну ладно, спокойной ночи, Гарри, - сказала Гермиона, хотя было только семь часов вечера. Она быстро ушла в спальню девочек. Гарри ложился спать, успокаивая себя тем, что остался только один учебный день, ну и еще вечеринка у Слагхорна, после которой он вместе с Роном уедет. Ему теперь казалось невозможным, что Рон и Гермиона снова будут общаться друг с другом, как и прежде. Начинались каникулы, но, возможно, перерыв даст им время, чтобы успокоиться, подумать о своем поведении... Его надежды были очень маленькими, но они стали еще меньше после урока Трансфигурации на следующий день. Они только что прошли очень трудную тему человеческого преобразования: работая перед зеркалами, они должны были изменить цвет собственных бровей. Гермиона посмеялась над первой неудачной попыткой Рона, в течение которой он умудрился создать себе захватывающие усы; Рон в ответ жестоко, но очень точно высказался в адрес Гермионы, вскакивающей с места каждый раз, когда профессор МакГоннагал задает вопрос. Лаванда и Парвати нашли это высказывание очень забавным и довели Гермиону до слез. Она умчалась из классной комнаты сразу же после звонка, оставив половину вещей. Гарри, решив, что он сейчас ей очень нужен, последовал за Гермионой. Он с трудом разыскал ее, так как она обнаружилась возле ванной девочек этажом ниже. Вместе с ней была Луна Лавгуд. - О, привет, Гарри, - сказала Луна. - Ты знаешь, что одна из твоих бровей ярко-желтого цвета? - Привет, Луна. Гермиона, ты оставила там свои вещи... Он протянул ее книги. - О, да, - сказала Гермиона удрученным голосом, взяла вещи и поспешно отвернулась, чтобы скрыть покрасневшие глаза. - Спасибо, Гарри. Я должна идти. И она быстро ушла, не дав Гарри успокоить ее. - Она немного расстроена, - сказала Луна. - Я думала сначала, что там Плакса Миртл, но оказалось, что это была Гермиона. Она говорила что-то о Роне Уизли. - Да, они поругались, - сказал Гарри. - Он иногда говорит забавные вещи, не так ли? - сказала Луна, когда они вместе шли по коридору. - Он иногда может быть злым. Я заметила это в прошлом году. - Да, возможно, - сказал Гарри. Луна продемонстрировала свой обычный такт при разговоре о неприятных вещах; он раньше никогда не встречал людей, похожих на нее. - У тебя был хороший семестр? - О, все нормально, - сказала Луна. - Будет немного одиноко без Джинни. Она хорошая, она остановила двух мальчиков в классе Трансфигурации, называвших меня «помешанной». - А ты не хочешь пойти со мной к Слагхорну? Слова выскочили изо рта прежде, чем он сумел остановиться. Он слышал себя как бы со стороны, будто это был совершенно посторонний разговор. Луна повернулась к нему с выпученными глазами. - На вечеринку Слагхорна? С тобой? - Да, - сказал Гарри, - мы можем приводить гостей, таким образом, я подумал, что ты могла бы… Я имею в виду... - он хотел получше это объяснить. – Я подразумеваю, как друзья, понимаешь... Но если ты не хочешь... Он очень надеялся, что она не хочет. - О, нет, я очень хотела бы пойти с тобой как друг! - сказала Луна, сияя. - Никто никогда не приглашал меня на вечеринку! Наверное, поэтому ты покрасил свою бровь, для праздника? Я должна покрасить свою так же? - Нет, - твердо сказал Гарри, - это просто была ошибка. Итак, тогда я жду тебя в вестибюле в восемь часов. - АГА! - раздался сверху голос, и они оба подскочили: появился Пивз, который висел вверх тормашками на люстре и хихикал. - Ненормальный Поттер выбрал сумасшедшую Луну, чтобы пойти на вечеринку! Потти люююююююююбит Луни!!! - Хорошо бы сохранить это в тайне, - сказал Гарри. Он был уверен, что скоро об этом узнает вся школа. - Ты бы мог выбрать кого угодно! - сказал Рон за обедом. - Любую! Но ты почему-то выбрал сумасшедшую Лавгуд! - Не называй ее так, Рон! - сказала Джинни. - Я действительно рада, что ты выбрал ее, Гарри, она очень взволнована и обрадована. С этими словами она направилась к другому концу стола, чтобы сесть рядом с деканом. Гарри попытался ощутить удовлетворение от радости Джинни по этому поводу, но ничего подобного не почувствовал. В это же время Гарри заметил, что Рон украдкой смотрит на Гермиону. - Ты мог бы извиниться, - прямо предложил Гарри. - И вновь подвергнуться атаке канареек? - пробормотал Рон. - Ты не должен был подражать ей! - Она смеялась над моими усами! - Я тоже, потому что это была самая глупая вещь, которую я когда-либо видел! Но Рон, похоже, не услышал, потому что появилась Лаванда вместе с Парвати. Втиснувшись между Гарри и Роном, Лаванда обняла Рона. - Привет, Гарри, - сказала Парвати, которая, как и Гарри, выглядела слегка смущенной поведением своих друзей. - Привет, - сказал Гарри, - Ты остаешься в Хогвартсе? Я слышал, что твои родители хотели, чтобы ты уехала. - То происшествие с Кэти действительно взволновало их, но, поскольку с тех пор ничего не было... О, привет, Гермиона! Гарри понял, что она чувствовала себя виноватой в том, что смеялась над Гермионой на Трансфигурации. - Привет, Парвати! - сказала Гермиона, игнорируя Рона и Лаванду. - Ты идешь к Слагхорну сегодня вечером? - Нет, меня никто не пригласил, - сказала Парвати уныло. - Я хотела бы пойти, потому что сегодня, кажется, будет действительно весело... Ты идешь, не так ли? - Да, я встречаю Кормака в восемь, и мы… Раздался такой звук, будто ныряльщик выбирается из забитого слива, а всплыл Рон. Гермиона выглядела так, будто она ничего не заметила. - …мы пойдем на вечеринку вместе. - Кормак? - спросила Парвати. - Кормак МакЛагген, ты имеешь ввиду? - Правильно, - сладко сказала Гермиона. - Тот, кто почти, - она сделала акцент на слове «почти», - вратарь Гриффиндора. - Вы с ним встречаетесь? - наивно спросила Парвати. - О, да - разве ты не знала? - хихикнула Гермиона в совершенно несвойственной ей манере. - Нет! - сказала Парвати, обалдевшая от такой новости. - Ничего себе, ты любишь игроков в Квиддич, не так ли? Сначала Крум, потом МакЛагген... - Я люблю по-настоящему хороших игроков в Квиддич, - поправила ее Гермиона, делая ударение на словах «по-настоящему хороших», все еще улыбаясь. - Ладно... Пойду, чтобы подготовиться к вечеринке... Она ушла, а Лаванда и Парвати вовсю принялись обсуждать это событие: все, что они когда-либо слышали о МакЛаггене и о Гермионе. Рон сильно побледнел, но не произнес ни слова. Гарри в тишине раздумывал, до чего же могут дойти девочки, чтобы отомстить. Когда Гарри пришел в вестибюль в восемь часов, то увидел толпу девочек, которые, похоже, смотрели на него с упреком, потому что он подошел к Луне Лавгуд. Она надела серебряное платье, украшенное блестками, которое вызывало хихиканье у окружающих, но, тем не менее, она выглядела весьма хорошенькой. Гарри был очень рад тому, что она сняла сережки-редьки, ожерелье из пивных пробок и очки для обнаружения привидений. - Привет, - сказал он, - пойдем? - Ах, да, - сказала она счастливо. - Где вечеринка? - Кабинет Слагхорна, - ответил Гарри, ведя ее по мраморной лестнице подальше от шепота и пристальных взглядов. - Слышала, что ожидается прибытие вампира? - Руфуса Скримджера? - спросила Луна. - Что? - Гарри смутился. - Ты имеешь ввиду Министра Магии? - Да, он - вампир, - просто сказала Луна. - Отец написал очень длинную статью об этом, когда Скримджер принимал власть от Корнелиуса Фаджа, но его принудили к тому, чтобы эта статья не была издана. Очевидно, они очень не хотели, чтобы правда вышла наружу! Гарри подумал о том, насколько маловероятно то, что Руфус Скримджер был вампиром, однако ничего не сказал - они уже подходили к кабинету Слагхорна; смех, музыка и громкие разговоры становились всё громче. Было ли использовано волшебство или нет, но кабинет Слагхорна был гораздо больше, чем обычно. Потолок и стены были драпированы изумрудной тканью, и это выглядело так, будто все находились внутри обширной палатки. Комната была переполнена и залита красным светом от декоративной золотой лампы, висевшей в центре потолка, на котором настоящие феи порхали, будто яркие солнечные блики. Клубы дыма из трубы нависали над несколькими пожилыми беседующими колдунами; множество домовых эльфов договаривались о более удобном пути через лес, они были нагружены тяжелыми серебряными подносами с едой, которую разносили, при этом они походили на небольшие бродячие столы. - Гарри, мой мальчик! - радостно воскликнул Слагхорн, лишь только Гарри и Луна протиснулись через дверь. - Входите, здесь очень много людей, с которыми вы должны познакомиться! На Слагхорне была бархатная шляпа, соответствующая его смокингу. Он схватил Гарри за руку так крепко, будто хотел с ним аппарировать, и потащил его в сторону. Гарри взял за руку Луну и тоже потянул ее за собой. - Гарри, я хотел бы, чтобы ты познакомился с Элдредом Уорплом, моим студентом, автором книги "Кровавые братья: моя жизнь среди вампиров" - и, конечно, с его другом Сангуини. Уорпл был маленьким, крепким человеком в очках. Он схватил руку Гарри и с энтузиазмом ее пожал; вампир Сангуини, который был высоким и тощим, с темными тенями под глазами, просто кивал. Стоящая неподалеку стайка девочек смотрела на них с любопытством и боязнью. - Гарри Поттер, я просто восхищен! - сказал Уорпл, глядя на Гарри. - Я говорил Профессору Слагхорну на днях: «Где биография Гарри Поттера, которую мы все так ждали?» - Эээ, - протянул Гарри, - на самом деле? - Такой же скромный, как и описывал Гораций! - сказал Уорпл. - Но если серьезно, - его тон внезапно изменился, став деловым, - я буду рад написать вашу биографию - люди жаждут знать больше о тебе, дорогой мальчик! Если ты согласен предоставить мне несколько интервью по четыре или пять часов, то мы могли бы закончить книгу в течение одного-двух месяцев. И это с очень небольшим усилием с твоей стороны, я уверяю тебя! Спроси Сангуини, если это не… Сангуини, стой здесь! - строго воскликнул Уорпл, поскольку вампир продвинулся к соседней группе девочек с довольно голодным взглядом. - Здесь есть мясной пирог, - сказал Уорпл, беря один у эльфа и кладя его Сангуини, затем вновь повернулся к Гарри. - Мой дорогой мальчик, то, что ты смог сделать, это невероятно, ты понятия не имеешь… - Мне это совершенно неинтересно, - твердо сказал Гарри, - и я только что заметил своего друга, очень жаль, - с этими словами он потянул Луну в толпу. Гарри действительно только что увидел, как кто-то с длинными каштановыми волосами исчез между теми, кто были похожи на двух участниц группы «Сумасшедшие Сестрички». - Гермиона! Гермиона! - Гарри! Слава Богу, ты здесь!!! Привет, Луна! - Что с тобой случилось? - спросил Гарри, поскольку Гермиона выглядела такой взъерошенной, будто только что боролась с кем-то в чаще Ловушек Дьявола. - О, я только что убежала, - я имею ввиду, что только что оставила Кормака, - сказала она. - Под омелой, - добавила Гермиона, поскольку Гарри продолжал вопросительно смотреть на нее. - Это тебе за то, что пошла с ним, - сказал он ей строго. - Я подумала, что он будет раздражать Рона больше всего, - сказала Гермиона. - Некоторое время я рассматривала кандидатуру Захариаса Смита, но… в общем… - Ты даже думала о Смите? - удивился Гарри. - Да, и я начинаю жалеть, что не выбрала его. Даже Грауп в сравнении с Маклаггеном выглядит джентльменом. Пойдем, мы быстрее заметим, когда он войдет, он такой длинный... Троица перешла на другую сторону комнаты, взяв кубки меда по пути, слишком поздно заметив, что там в одиночестве стоит Профессор Трелони. - Здравствуйте! - вежливо сказала Луна Профессору Трелони. - Добрый вечер, мои дорогие - сказала Профессор Трелони, с трудом сосредоточивая свой взгляд на Луне. Гарри вновь почувствовал сильный запах хереса. - Я не видела тебя на моих уроках в последнее время… - У меня в этом году преподает Фиренц, - ответила Луна. - О, конечно, - раздраженно сказала Профессор Трелони, пьяно хихикая. - Или Доббин, как я предпочитаю думать о нем. А не думаете ли вы, что теперь, когда я возвратилась, Профессору Дамблдору, возможно, нужно избавиться от лошади? Но нет... мы не разделяем существ на классы... А ведь это - оскорбление, самое настоящее оскорбление. Да знаете ли вы... - Профессор Трелони была слишком захмелевшей, чтобы узнать Гарри. Пока она разъяренно критиковала Фиренца, Гарри поближе подошел к Гермионе и сказал: - Я спрошу прямо. Ты с обираешься сказать Рону о том, что вмешалась при выборе вратаря? Гермиона подняла брови. - Ты действительно думаешь, что я опустилась бы так низко? Гарри смотрел на нее проницательно. - Гермиона, но ведь мы можем спросить МакЛаггена… - Есть разница, - сказала Гермиона с достоинством. - Я не собираюсь говорить Рону что-либо о том, что, возможно, могло случиться при выборе вратаря. - Хорошо, - сказал Гарри. – Но если только он снова расклеится, и мы проиграем следующее состязание… - Квиддич! - сердито сказала Гермиона. - Это все, о чем думают мальчики? Кормак меня ни о чем не расспрашивал! Нет, все, что ему было нужно – лишь бы только говорили про «Сто Великих Подач, Сделанных Кормаком МакЛаггеном без остановок»… О нет, он идет сюда! - Она исчезла так мгновенно, будто аппарировала: только что была тут, и вдруг исчезла. - Не видел Гермиону? - спросил МакЛагген минуту спустя. - Нет, не видел, - сказал Гарри и быстро отвернулся, чтобы побеседовать с Луной. - Гарри Поттер! - воскликнула Профессор Трелони громким голосом, вдруг его заметив. - О, здравствуйте, - сказал Гарри без энтузиазма. - Мой дорогой мальчик! - сказала она зловещим шепотом. - Слухи! Истории! «Избранный»! Конечно, я знала уже давно... Предзнаменования никогда не были хорошими, Гарри... Но почему Вы не возвратились к Прорицанию? Для вас, обычных людей, этот предмет имеет огромное значение! - Ах, Сивилла, все мы думаем, что наш предмет самый важный! – произнес громкий голос, и рядом с Трелони появился Слагхорн, у которого было очень красное лицо. Его бархатная шляпа съехала, в одной руке он держал стакан меда, в другой - огромный пирог с фаршем. - Однако я никогда не знал более важного предмета, чем Зелья! - сказал Слагхорн, влюбленно глядя на Гарри налитыми кровью глазами. - У него врожденные способности, Вы же знаете его мать! Среди моих учеников, пожалуй, не было никого более одаренного! - и, к ужасу Гарри, Слагхорн вытащил из толпы Снейпа. - Перестаньте прятаться и присоединяйтесь к нам, Северус! - счастливо прокудахтал Слагхорн. - Я только что говорил об исключительном таланте Гарри в Зельеварении! Конечно, в этом есть и Ваша заслуга, ведь Вы преподавали ему этот предмет в течение пяти лет! Пойманный в ловушку рукой Слагхорна, Снэйп уткнулся своим крючковатым носом в Гарри и сузил глаза. - Забавно, я никогда не замечал, что сумел преподать Поттеру вообще что-нибудь. - Отлично! Значит, это врожденная способность! - вскричал Слагхорн. - Вы должны были видеть то, что он сделал на первом уроке! Сотворение глотка Оживляющего Зелья - никогда раньше не случалось, чтобы у студента была более удачная первая попытка, я думаю, даже Вы, Северус, согласитесь с этим! - В самом деле? - спросил Снэйп спокойно, его глаза были направлены на Гарри, которого явно что-то очень сильно беспокоило. Нельзя было допустить, чтобы Снэйп стал выискивать источник его внезапных блестящих знаний в Зельеварении. - Напомни мне, Гарри, какие еще предметы ты выбрал? - спросил Слагхорн. - Защита Против Темных искусств, Чары, Трансфигурация, Гербология... - Короче говоря, все требуемые для аврора предметы, - сказал Снэйп с насмешкой. - Да, в общем, это - то, что я хотел бы делать, - сказал Гарри с вызовом. - И ты сделаешь великое дело! – воскликнул Слагхорн. - Я не думаю, что ты должен быть аврором, Гарри, - неожиданно сказала Луна. Все посмотрели на нее. - Авроры - часть Заговора Ротфанг, я думала, что каждый это знает. Они планируют свергнуть Министерство Магии с использованием объединения Темной магии и воспаления десен. Гарри чуть не подавился медом, так как начал хохотать. Действительно, Луну стоило пригласить хотя бы даже для этого. Но он увидел еще кое-что, поднявшее его настроение еще выше: Драко Малфoй был схвачен Филчем. - Профессор Слагхорн, - прохрипел Филч, его челюсти дрожали, - я обнаружил этого мальчика, скрывающегося в верхних коридорах. Он утверждает, что был приглашен на ваш вечер и опоздал. Вы давали ему приглашение? Малфой пытался вырваться от Филча, выглядя разъяренным: - Хорошо, я не был приглашен! - сердито крикнул он. - Я пытался сломать дверь, довольны? - Вот как! - воскликнул Филч с ликованием. - Ты попался! Разве декан не говорил вам, что нельзя бродить по школе в ночное время? - Ничего страшного, Аргус, - сказал Слагхорн. - Сейчас Рождество, и желание побывать на празднике вовсе не является преступлением. Давайте забудем о наказании. Вы можете остаться, Драко. То, что Филч выглядел разочарованным, было вполне понятно. Однако Гарри задался вопросом, почему же Малфой выглядел таким несчастным? И почему Снэйп, смотревший на Малфоя, выглядит весьма сердитым и даже слегка испуганным? Филч отправился к выходу, а Малфой попытался изобразить радость и стал благодарить Слагхорна за великодушие. Снэйп снова выглядел спокойным и безучастным. - Ничего особенного, - сказал Слагхорн, отвечая на благодарность Малфоя. - Я действительно знал вашего дедушку, после всего... - Он всегда говорил о Вас с большим уважением, сэр, - сказал Малфой быстро. - Говорил, что Вы были лучшим изготовителем зелий, которого он когда-либо знал… Гарри уставился на Малфоя. Было заметно, что Малфою действительно слегка нездоровится. У него были темные круги под глазами, а кожа лица имела сероватый оттенок. - Я хотел бы поговорит с вами, Драко, - сказал Снэйп внезапно. - Перестань, Северус, - воскликнул Слагхорн, снова икая, - сейчас Рождество, не будьте таким жестоким! - Я - его декан! И как я решу, так и будет, - сказал Снэйп кратко. - Следуйте за мной, Драко. Они ушли: сначала Снэйп, потом Малфой, выглядевший подавленным. Гарри нерешительно постоял там несколько мгновений, затем быстро сказал: - Я скоро вернусь, Луна. - Хорошо, - рассеянно сказала она, и Гарри показалось, как он услышал, что Луна беседует на предмет Заговора Ротфанг с Профессором Трелони, которая выглядела очень заинтересованной. Коридор был пустынным, Гарри легко вытащил Плащ-Невидимку из кармана и накинул на себя… Гораздо труднее было найти Снейпа и Малфоя. Гарри побежал по коридору. Шум его шагов заглушала музыка и громкие разговоры из кабинета Слагхорна. Возможно, Снэйп повел Малфоя в подземелья, а может, они отправились в комнату отдыха Слизерина... Двигаясь по коридору, Гарри прислушивался к тому, что происходит за каждой дверью, пока не услышал знакомые голоса. - ... не могут позволить себе ошибок, Драко, поэтому если вы посланы… - Я не имел к этому никакого отношения! - Я надеюсь, что это действительно правда, так как все выглядело довольно глупо. Но подозревают, что вы приложили к этому руку. - Кто подозревает меня? - сердито бросил Малфой. - В последний раз повторяю, я не делал этого, понятно? Я знаю о том, что Вы делаете, я не глуп и смогу остановить Вас! Наступила пауза, затем Снэйп спокойно произнес: - Ах, вот как... Тетя Беллатрикс преподавала вам Окклюменцию, как я вижу. Так какие же мысли Вы пытаетесь скрыть от своего учителя, Драко? - Я не пытаюсь ничего скрыть! Гарри прижал ухо как можно ближе к замочной скважине... Что же такое произошло, что заставило Малфоя так разговаривать со Снэйпом, к которому тот всегда относился с уважением и даже с симпатией? - Тогда почему вы не пришли ко мне в положенный срок? Вы боялись моего вмешательства? - Так расскажите о моем опоздании! Сообщите обо мне Дамблдору! - закричал Малфой. Настала еще одна пауза, после чего Снэйп сказал: - Вы прекрасно знаете, что я этого не сделаю. - Тогда не нужно заставлять меня приходить к Вам в кабинет! - Послушайте меня, - сказал Снэйп, его голос стал очень тихим, и Гарри пришлось прижать ухо еще сильнее. - Я попробую помочь. Я поклялся Вашей матери, что буду Вас защищать. Я дал нерушимую клятву, Драко… - Похоже, что Вам придется ее нарушить, потому что я не нуждаюсь в Вашей защите! Это - моя работа, Он дал это задание мне, и я сделаю это! - Каков Ваш план? - Это не Ваше дело! - Если Вы подскажете, что должны сделать, то я смогу помочь... - Мне и так оказывают помощь, в которой я нуждаюсь, спасибо, я не один! - Вы были совершенно один сегодня вечером, и было очень глупо блуждать по коридорам без сопровождения! - Со мной были бы Крабб и Гойл, если бы Вы не оставили их после уроков! - Говорите тише! - воскликнул Снэйп. - Если Ваши друзья Крабб и Гойл намереваются сдать З.О.Т.И., то им нужно готовиться намного серьезнее, чем они обычно занимаются в классе… - Какое это имеет значение? - закричал Малфой. - Защита Против Темных Искусств – всего лишь только шутка, не так ли, игра? Как и любой из нас нуждается в защите… - Это - игра, которая важна для успеха, Драко! - сказал Снэйп. - Как Вы думаете, чем бы я был все эти годы, если б не знал, как действовать? Теперь слушайте меня! Вы были неосторожны, блуждая ночью по Хогвартсу, и если Вы верите в таких помощников, как Крабб и Гойл… - Они не единственные, есть и другие ребята, которые меня поддерживают, прекрасные люди! - Тогда почему бы Вам не довериться мне? Я могу… - Я знаю, чего Вы добиваетесь! Вы хотите украсть мою славу! Вновь повисла пауза. Потом Снэйп холодно произнес: - Вы говорите, как ребенок. Я, конечно, понимаю, то, что Вашего отца схватили и отправили в заключение… У Гарри была всего одна секунда: он услышал шаги Малфоя с другой стороны двери и бросился прочь. Малфой прошел вниз по коридору мимо открытой двери кабинета Слагхорна и скрылся из поля зрения. Чуть дыша, Гарри присел, поскольку Снэйп медленно вышел из класса. С невозмутимым выражением лица он возвратился на праздник. Гарри остался лежать на полу, скрытый плащом. Его мысли буквально разбегались в разные стороны. Глава шестнадцатая Очень холодное рождество - И Снэйп предложил ему помощь? Он и вправду предложил ему помочь? - Если ты это спросишь ещё раз, - сказал Гарри, - я воткну эту брюссельскую капусту... - Да я только уточняю! - возразил Рон. Они в одиночестве стояли на кухне Норы и чистили гору брюссельской капусты для миссис Уизли. За окном позади них падал снег. - Да, Снэйп обещал ему помочь! - сказал Гарри. - Он сказал, что он пообещал малфоевской матери защищать его, что он дал Нерушимое Обещание, или что-то типа... - Нерушимую Клятву? - Рон оцепенел. - Неет... он не мог... ты уверен? -Да, уверен, - ответил Гарри. -А что, это так важно? -Ну, Нерушимую Клятву нарушить нельзя... -Да я и сам так думаю, прикинь? Нет, что будет, если ты все же это сделаешь? -Умрешь, - просто ответил Рон. - Фред и Джордж попытались меня на неё развести, когда мне было пять. Я почти это сделал. Держался с Фредом за руки, и все дела, когда нас обнаружил отец. Он с катушек съехал, - добавил он с ностальгическим блеском в глазах. - Я только тогда видел, чтобы папа злился так же, как мама. Фред пребывает в уверенности, что его левая ягодица с тех пор уже не та, что прежде... - Ну, а если обойти стороной ягодицу Фреда... - Пардон-пардон? - раздался голос Фреда, и в кухню вошли близнецы. - Ааа... Джордж, взгляни. Они используют ножи и все такое! Фу, такими быть... - Мне через пару месяцев будет семнадцать, - угрюмо заявил Рон, - и тогда у меня будет полное право использовать для таких целей магию. - Но пока, - сказал Джордж, садясь и забрасывая ноги на кухонный стол, - мы можем насладиться твоими грамотными "зашибись-заклятиями..." - Вы меня провоцируете, - злобно ответил Рон, засунув в рот порезанный большой палец, - ну ничего, вот будет мне семнадцать... - Я уверен, ты всех нас поразишь доселе неизведанными заклятиями, - зевнул Фред. - И кстати, о птичках и неизведанных заклятиях, Рональд, - встрял Джордж, - что это за информацию мы получили от Джинни - про тебя и - прости, коли недопоняли - юную леди по имени Лаванда Браун? Рон слегка порозовел и вновь сосредоточился на капусте: - Своими делами занимайтесь, а? - Какой остроумный ответ! - прокомментировал Фред, - не знаю даже, что и думать. Но все, что мы хотели бы знать, это... как именно это произошло? - Что ты имеешь в виду? - С ней что, был несчастный случай? - Чего? - Ну, как она получила столь серьёзные повреждения головного мозга... э, э, полегче! Миссис Уизли вошла в кухню как раз в тот момент, когда Рон запустил в Фреда ножом, который тот превратил в бумажный самолетик ленивым взмахом палочки. - Рон! - в бешенстве крикнула она, - чтобы я больше никогда не видела, что ты швыряешься ножами!!! - Не буду, - ответил Рон, - ...хотя, посмотрим, - добавил он, переведя дыхание и возвращаясь к капустной горе. - Фред, Джордж, простите, дорогие мои, но вечером придет Ремус, поэтому Биллу придется потесниться с вами. - Без проблем, - отозвался Джордж. - Так, Чарли не приедет, значит, Гарри с Роном остаются на чердаке, Флер будет делить комнату с Джинни ("Счастли- вого Рождества, Джинни," - пробормотал Фред) - значит, всем будет удобно. Ну, по крайней мере, у всех будет кровать! - закончила миссис Уизли с внезапным раздражением. - Перси, разумеется, не осчастливит нас своей уродливой харей? - поинтересовался Фред. Миссис Уизли отвернулась, прежде чем ответить: - Нет, полагаю, он будет занят в Министерстве... - О, он величайший в мире идиот, - резюмировал Фред, когда миссис Уизли вышла из кухни, - один из двух. Ладно, Джордж, пошли... - Вы куда собрались? - спросил Рон. - Вы нам с Гарри случайно не поможете с этой капустой? Вы ведь просто можете воспользоваться палочкой и потом идти восвояси! - Нет, не думаю, что мы можем, - серьёзно ответил Фред, - это здорово воспитывает характер - чистка брюссельской капусты без использования магии - ты сразу понимаешь, каково приходится маглам и сквибам... - ...А если ты хочешь, чтобы люди тебе помогли, Рон, - добавил Джордж, кидая в него бумажный самолетик, - не стоит швыряться в них ножами. Это намек такой. А идем мы в деревню, где в магазине канцтоваров работает хорошенькая девушка, которая считает, что мои карточные фокусы - это что-то изумительное... сродни настоящей магии... - Уроды, - мрачно сказал Рон, глядя, как Фред и Джордж пресекают заснеженный двор. - Десять секунд им было трудно потратить, и мы бы тоже могли уйти... - Я не могу, - сказал Гарри, - я обещал Дамблдору, что не буду отлучаться, пока я тут. - А, точно, - протянул Рон. Он очистил ещё несколько вилков, затем спросил: - Ты собираешься рассказать Дамблдору о разговоре Снейпа с Малфоем, который ты услышал? - Да, - ответил Гарри. - Я расскажу это каждому, кто имеет к этому отношение, и Дамблдор в этом списке - первый. Ещё я собираюсь поговорить с твоим папой. - Жаль только, что ты не услышал, что именно собирается сделать Малфой. - Да я ведь и не мог. Он отказался сказать Снейпу... Пару секунд стояла тишина, потом Рон сказал: - Кстати, ты знаешь, что они все скажут? Папа, Дамблдор - все они? Они скажут, что Снейп на самом деле Малфою не помогает, он просто пытается выяснить, что Малфой замышляет. - Они его не слышали, - мрачно сказал Гарри. - Не бывает таких хороших актеров, даже Снейпу это не под силу. - Ага... да я просто говорю, - сказал Рон. Гарри повернулся к нему, нахмурившись. - Ты ведь думаешь, что я прав, так ведь? - Да, думаю! - поспешно отозвался Рон. - Серьёзно, думаю! Но ведь они доверяют Снейпу, не правда ли? Гарри ничего не ответил. Ему только что пришло на ум, что его очередное доказательство будет опротестовано. Он будто бы слышал голос Гермионы: "Скорее всего, Гарри, он просто притворялся, предлагая Малфою помощь... - чтобы заставить его рассказать о своих замыслах..." На самом деле, это было чистой воды воображение, ведь у него не было возможности рассказать Гермионе об услышанном. Она исчезла с вечеринки Слагхорна прежде чем он туда вернулся, (или так ему, по крайней мере, сказал взбешенный МакЛагген,) и к тому времени, как он вернулся в гостиную, она уже спала. Так как они с Роном на следующий день отправлялись в Нору, у него едва хватило времени на то, чтобы пожелать ей счастливого Рождества и сказать, что по окончанию каникул он расскажет ей кое-что важное. Хотя он был не уверен, что она его в тот момент слышала: Рон и Лаванда за его спиной как раз бессловесно прощались. Но, тем не менее, одну вещь не станет отрицать даже Гермиона: Малфой явно что-то замышляет, и Снейп об этом знает, так что Гарри имел полное право произносить: "Говорю я - значит, так и есть!" Что он уже пару раз и сообщал Рону. У Гарри ещё не было возможности поговорить с мистером Уизли, который долгие часы, вплоть до вечера сочельника, проводил за работой в Министерстве. Уизли и их гости сидели в гостиной, которую Джинни украсила так щедро, что теперь она напоминала место взрыва бумажного склада. И только Фреду, Джорджу, Гарри и Рону было известно то, что рождественский ангел на макушке елки - это на самом деле садовый гном, укусивший Фреда за лодыжку, когда тот собирал картошку к Рождественскому ужину. Обездвиженный заклятием, выкрашенный золотой краской, засунутый в миниатюрную пачку с крылышками, приклеенными к спине, он свирепо пялился на них. Самый уродливый ангел, каких Гарри когда-либо видел - с большой головой, похожей на картофелину и с весьма волосатыми ногами. Все слушали рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорбик, чьи трели лились из большого деревянного радиоприемника. Флёр, которая, похоже, находила Селестину жутко скучной, так громко разговаривала в углу, что хмурящаяся миссис Уизли то и дело взмахивала палочкой, регулируя звук, и голос Селестины становился все громче и громче. Под джазовую песню "Котел, полный горячей и сильной любви" Фред, Дордж и Джинни принялись играть во Взрывающиеся карты. Рон исподтишка кидал на Флер и Билла взгляды, словно бы с немым упреком. Между тем, Ремус Люпин, ещё более изнуренный, чем обычно, сидел у камина, застывшим взглядом смотря в его глубину и словно бы не слыша голоса Селестины. "Размешай мой котел, И я смогу вскипятить В нем большую любовь И тебя напоить..." - Мы танцевали под эту песню, когда нам было восемнадцать! - сказала миссис Уизли, промокая глаза уголком своего вязанья, - помнишь, Артур? - Ммм? - нечленораздельно отозвался мистер Уизли, голова которого уже сонно клонилась над картошкой, которую он очищал. - Ах, да... изумительная мелодия... Он с усилием сел чуть прямее и оглянулся на сидящего рядом Гарри. - Прости за это, - сказал он, кивая головой в сторону приемника, откуда лился голос Селестины, исполняющий припев.- Скоро закончится. - Все нормально, - отозвался Гарри, улыбаясь. - Были заняты в Министерстве? - Очень, - ответил мистер Уизли. - Я ничего не утверждаю, но, говоря об этих трех арестах за эти последние месяцы... я сомневаюсь, что один из арестованных и правда Пожиратель - ты только это не повторяй, Гарри, - быстро добавил он, внезапно взбодрившись ото сна. - Они ведь больше не удерживают Стэна Шанпайка, ведь правда? - спросил Гарри. - Боюсь, что удерживают, - ответил мистер Уизли. - Я знаю, Дамблдор пытался непосредственно со Скримджером поговорить о Стэне... То есть, все, кто его допрашивал, в один голос заявляют, что он такой же Пожиратель, как эта картошка... но верхние инстанции хотят создать видимость прогресса, и "три ареста" звучит лучше, чем "три ареста с последующим освобождением"... но это - опять же - по большому секрету... - Я ничего не скажу, - заверил Гарри. Он помедлил секунду, обдумывая, как бы лучше начать то, что он хотел сказать, в то время как Селестина Уорбик начала петь: "Ты околдовал мое сердце". - Мистер Уизли, вы помните то, что я вам рассказал на станции перед отъездом в школу? - Я проверил, Гарри. Я пошел и проверил дом Малфоев. Там ничего не было... - Да, я знаю, я читал об этом в "Пророке"... но это другое... И он пересказал мистеру Уизли весь разговор между Малфоем и Снейпом. Рассказывая, Гарри заметил, что Люпин слегка повернулся в их сторону, впитывая каждое слово. Когда рассказ был окончен, повисла тишина, которую нарушало только тихое проникновенное пение Селестины: "Мое бедное сердце - где оно? Оно променяло меня на заклятие..." - А тебе, Гарри, не приходило в голову, - начал мистер Уизли, - что Снейп просто притворяется... - ...что предлагает помощь для того чтобы выяснить, что замышляет Малфой? - быстро закончил Гарри. - Да, я так и думал, что вы это скажете. Но откуда нам знать? - Это не наше дело - откуда, - неожиданно сказал Люпин. Он повернулся спиной к огню, смотря на Гарри через мистера Уизли. - Это дело Дамблдора. Дамблдор верит Северусу, и этого нам должно быть достаточно. - Но... - начал Гарри, - если сказать... сказать Дамблдору, что он ошибается насчет Снейпа... - Это неоднократно говорили. Все зависит от того, веришь ли ты суждениям Дамблдора. Я верю, следовательно, я верю и Северусу. - Но Дамблдор может ошибаться. Он сам так говорит, - возразил Гарри, - а вы... - он взглянул Люпину прямо в глаза, - вам разве нравится Снейп, если честно? - Я никогда ни не любил, ни недолюбливал Северуса, - ответил Люпин. - Нет, Гарри, это правда, - добавил он, заметив скептический взгляд Гарри. - Возможно, мы никогда не станем закадычными друзьями - после всего, что происходило между Джеймсом, Сириусом и Северусом, ведь было там очень много неприятного. Но я не забываю тот год, когда я преподавал в Хогвратсе - когда Северус каждый месяц готовил для меня Волчелычное зелье, готовил превосходно, и мне не приходилось страдать во время полнолуния так, как всегда. - Но ведь он "случайно" проболтался о том, что вы оборотень, и вам пришлось уйти! - вспомнил Гари со злобой. Люпин пожал плечами. - Это бы стало известно - рано или поздно. Мы оба знали, что он хотел получить мое место, но ведь он мог нанести мне куда более серьёзный ущерб, отравив зелье. Благодаря ему я был здоров. Я должен быть благодарным. - Быть может, он не решался иметь дел с зельем на глазах у Дамблдора! - возразил Гарри. - Ты полон решимости продолжать ненавидеть его, Гарри, - сказап Люпин со слабой улыбкой. - И я понимаю - ты унаследовал предвзятое мнение, ведь твой отец - Джеймс, а крестный - Сириус. Разумеется, расскажи Дамблдору то, что ты рассказал Артуру и мне, но не ожидай перемены его мнения, не ожидай, что он удивится, услышав это. Быть может, Северус допрашивал Драко по указанию Дамблдора. "...и пусть ты разорвал мое сердце на части, спасибо, что все же вернул мне его!" Селестина окончила песню на долгой ноте, и из приемника послышались громкие аплодисменты, к которым с энтузиазмом присоединилась миссис Уизли. - Фуу... закончилось? - громко спросила Флер. - Благодаг'ение Богу, это было ужассно... - Ну, чего, может, на посошок? - громко вопросил мистер Уизли, рывком поднимаясь на ноги. - Яичного коктейля кто- нибудь желает? - Почему вы так поздно приехали? - спросил Гарри Люпина, когда мистер Уизли заторопился за коктейлем, а остальные завели беседу. - О, мне пришлось уйти в подполье, - ответил Люпин. - Почти в буквальном смысле. Вот почему я не писал тебе писем, Гарри - это было бы своего рода саморазоблачением... - Что вы имеете в виду? - Я жил среди моих собратьев, своей родни, - ответил Люпин, - оборотней, - добавил он, видя, что Гарри не понимает, - почти все они на стороне Волдеморта. Дамблдору был нужен шпион, и тут я был... как раз кстати. В его голосе звучала горечь, и, возможно, осознав это, он улыбнулся теплее и продолжил: - Я не жалуюсь - это было необходимо, и кто мог сделать это лучше меня? Тем не менее, было сложно завоевать их доверие. По мне, видишь ли, слишком хорошо видно, что я пытался жить среди волшебников, в то время как они отвергли нормальное общество и живут теперь на грани - воруют, а иногда и убивают, чтобы раздобыть еду. - Как получилось, что им нравится Волдеморт? - Они подумали, что при его власти их жизнь станет лучше, - ответил Люпин. - И с Грейбэком в этом случае спорить бесполезно. - Кто такой Грейбэк? - Ты о нем не слышал? - Люпин судорожно сжал лежащие на коленях руки, - Фенрир Грейбэк, пожалуй, самый жестокий из ныне живущих оборотней. Его главная цель в жизни - искусать столько людей, сколько возможно. Он хочет создать оборотней, которых будет достаточно для того чтобы побороть волшебников. Волдеморт пообещал ему ответную услугу, если он будет ему служить. Грейбэк специализируется на детях... Говорит, что кусает их в детстве... и восстанавливает их против собственных родителей, против жизни нормальных волшебников. Волдеморт угрожает натравить их на людских дочерей и сыновей, а такие угрозы обычно возымеют силу. Люпин помолчал, потом сказал: - Это Грейбэк укусил меня. - Что? - воскликнул пораженный Гарри. - Когда... вы имеете в виду, когда вы были ребенком? - Да. Мой отец оскорбил его. Я долго не знал, что именно за оборотень укусил меня. Я даже жалел его, думал, что он просто потерял над собой контроль - я ведь знал, каково это... Но Грейбэк не такой. Во время полнолуния он приближает себя к жертвам, пока не убедится, что он достаточно близко, чтобы напасть. Он все планирует. Его-то Волдеморт и поставил во главе оборотней. Я не мог притворяться, что мое личное мировоззрение принесет куда больше пользы, чем стойкое мнение Грейбэка о том, что оборотни заслуживают крови, что мы должны мстить нормальным людям. - Но вы - нормальный! - с жаром возразил Гарри, - просто... у вас есть...есть... проблема! Люпин коротко рассмеялся. - Иногда ты мне так сильно напоминаешь Джеймса. В компании он называл это моей "маленькой пушистой проблемкой". У многих людей создавалось впечатление, что у меня просто есть плохо воспитанный ручной кролик. Он прервался, чтобы поблагодарить миссис Уизли, которая принесла ему яичный коктейль. Кажется, он слегка повеселел. Гарри тем временем почувствовал энтузиазм - это последнее упоминание о его отце напомнило ему кое-что, о чем он собирался спросить Люпина. - Вы когда-нибудь слышали о Принце-полукровке? - О каком полукровке? - О Принце. - сказал Гарри, внимательно следя за его реакцией. - В мире волшебников нет принцев, - ответил Люпин, не улыбаясь. - Ты решил взять себе такой титул? Мне кажется, что "Избранный" будет достаточно. - Да нет же, я тут не причем! - негодующе возразил Гарри. - Принц-полукровка, это тот, кто учился в Хогвартсе раньше, у меня есть его старый учебник Зельеварения. Он весь исписан заклятиями, в том числе и теми, какие он сам изобрел. Одно из них -Левикорпус... - А, оно было в большой моде в мои времена в Хогвартсе, - вспомнил Люпин, - были на пятом курсе такие моменты, когда ты пошевелиться не мог, будучи подвешенным в воздух за лодыжки. - Мой отец его использовал, - сказал Гарри, - я видел в Омуте памяти, как он применил его к Снейпу. Он пытался произнести это небрежно, словно какой-то простой, совершенно неважный комментарий, но он не был уверен в том, что у него это получилось. Люпин понимаюше улыбнулся. - Да, - сказал он, - но не только он. Я ведь сказал, что оно было очень популярным... Ты же знаешь, как эти заклятия появляются-исчезают... - Но звучит так, словно оно было изобретено в годы вашего обучения в школе, - упорствовал Гарри. - Не обязательно, - ответил Люпин, - заклинания приходят и выходят из моды каждый день. Он посмотрел на Гарри, а затем тихо сказал: - Джеймс был чистокровным, Гарри, и я тебя уверяю, он никогда не просил, чтобы мы звали его "Принцем". Отбросив притворство, Гарри спросил: - А это не мог быть Сириус? Или вы? - Разумеется, нет. - О, - Гарри перевел взгляд на огонь, - я просто подумал... ну, что он очень мне помогал с зельеварением, этот Принц. - Сколько лет этой книге, Гарри? - Не знаю, не проверял. - Ну, если ты хочешь узнать, когда Принц учился в Хогвартсе, то это, возможно, даст тебе подсказку, - сказал Люпин. Немного позже Флер решила спародировать Селестину, поющую "Котел, полный горячей и сильной любви", а все остальные подхватили за ней. Правда, быстрый взгляд на миссис Уизли подсказал им, что пора бы по кроватям. Гарри и Рон поднялись наверх, в спальню Рона на чердаке, где для Гарри была приготовлена постель. Рон заснул почти сразу же, но Гарри залез в свой сундук и вытащил учебник по Зельеварению прежде, чем отправиться спать. Он переворачивал страницы, пока наконец не нашел, то что искал - дату выпуска. Книге было почти пятьдесят лет. Ни его отец, ни его друзья не были в Хогвартсе пятьдесят лет назад. Почувствовав разочарование, Гарри бросил книгу обратно в сундук, погасил свет и лег, думая об оборотнях, Снейпе, Стэне Шанпайке и Принце-полукровке, и, в конце концов, забылся тяжелым сном, полным ползущих теней и криков укушенных детей... - Она, по ходу, шутит... Гарри резко проснулся, чтобы найти висящий у кровати распухший рождественский чулок. Он надел очки и оглянулся: крошечное окошко было почти полностью залеплено снегом, напротив него сидел на кровати Рон, изучающий что-то, оказавшееся толстой золотой цепью. - Ты о чем? - поинтересовался Гарри. - Это от Лаванды, - ответил возмущенный Рон. - Она что, реально думает, что я это надену... Гарри пригляделся поближе и расхохотался - это была цепь из огромных золотых букв: "Мой возлюбленный" - Мило, - ответил он. - Стильно. Тебе определенно нужно надеть это для Фреда и Джорджа. - Если ты им скажешь, - сказал Рон, засовывая ожерелье с глаз подальше, под подушку, - я... я... я... - Да ладно, хорош заикаться, не скажу, - ухмыльнулся Гарри. - Как она вообще могла подумать, что мне может понравиться что-то подобное? - поинтересовался Рон у воздуха, выглядя так, будто его огрели пыльным мешком. - Ну-ка, подумай, - сказал Гарри, - ты когда-нибудь заикался о том, что хотел бы появиться на людях со словами "Мой возлюбленный" вокруг шеи? - Ну... мы так особо и не разговаривали никогда... - протянул Рон, - мы, в основном... - Лизались, - завершил Гарри. - Ну... да, - согласился Рон. Он помедлили секунду, затем спросил: - Гермиона что, правда с МакЛаггеном встречается? - Не знаю, - ответил Гарри. - Они вместе были на вечеринке у Слагхорна, но не думаю, что там у них все прошло нормально... Рон явно повеселел, и залез поглубже в свой чулок. Среди подарков Гарри были: свитер с большим золотым снитчем на груди, связанный миссис Уизли, большая коробка Ужастиков Умников Уизли, которые производили близнецы, и довольно пыльный сверток с надписью "Моему господину, от Кричера". Гарри уставился на сверток: - Ты как думаешь, его не опасно открыть? - спросил он. - Там не может быть ничего опасного, нашу почту все ещё проверяют в Министерстве, - ответил Рон, хотя на сверток он поглядывал с подозрением. - Я и не подумал о подарке для Кричера. А что, люди обычно дарят подарки своим эльфам-домовикам? - спросил Гарри, осторожно вскрывая сверток. - Гермиона дарит, - ответил Рон, - ну давай посмотрим, что там, пока ты не начал чувствовать себя виноватым. Секунду спустя Гарри издал пронзительный вопль и вылетел из постели - сверток был полон личинок. - Мило! - прокомментировал Рон, трясясь от смеха, - очень предусмотрительно. - По мне так лучше уж это, чем твое ожерелье, - отреагировал Гарри, чем привел Рона в чувство. На всех сидящих за столом во время Рождественского ланча были новые свитера - на всех, кроме Флер (на которую, похоже, миссис Уизли времени не потратила), а сама миссис Уизли щеголяла впечатляющим золотым ожерельем и совершенно новой, темно-синей колдовской шляпой, которая вся переливалась из-за маленьких звездочек, похожих на брилллианты. - Это мне Фред и Джордж подарили! Красиво, правда? - Ну, мамуля, мы поняли, что все больше и больше начинаем ценить тебя, ведь теперь нам приходиться самим стирать свои носки, - сказал Джордж, взмахивая рукой. - Пастернак, Ремус? - Гарри, а у тебя личинка в волосах! - радостно сообщила Джинни, потянувшись через стол, чтобы стряхнуть её. Гарри почувствовал сильный шлепок по шее. - Ой... отвг'атительно, - Флер непроизвольно вздрогнула. - Ага, точно, - согласился Рон. - Подливку, Флер? В своем старании услужить ей он перевернул миску с подливкой. Билл взмахнул палочкой, подливка взмыла в воздух и вернулась в миску. - Ты такой же пл'ёхой, как эта Тонкс, - заявила Флер Рону, перестав целовать Билла в знак благодарности. - Она тоже постоянно переворачивает... - Я приглашала дорогую Тонкс придти сегодня, - глядя на Флер, перебила её миссис Уизли, нарезающая морковку с совершенно ненужным усердием. - Но она не придет. Ремус, ты с ней в последнее время разговаривал? - Нет, я вообще мало с кем общался в последнее время, - отозвался Люпин. - Но ведь у Тонкс есть собственная семья, не так ли? - Хммм... - протянула миссис Уизли. - Возможно и так. Но у меня, как ни странно, создалось впечатление, что она планирует встретить Рождество в одиночестве. Она раздраженно взглянула на Люпина, словно бы это он был виноват в том, что её невесткой будет Флер, а не Тонкс, но Гарри, оглянувшись на Флер, которая кормила Билла кусочками индейки со своей вилки, подумал, что миссис Уизли ведет неравную борьбу. Тем не менее, он вспомнил, что у него был вопрос про Тонкс, а кто лучше Люпина знает о Патронусах? - Патронус Тонкс изменился, - сказал он ему. - По крайней мере, так сказал Снейп. Я не понял, как это вообще могло случиться. Почему Патронусы меняются? Люпин сначала прожевал и проглотил индейку, и только потом медленно ответил: - Иногда... сильное потрясение...эмоциональная перегрузка... - Он большой, у него четыре лапы... - Гарри внезапно осенила идея: - Эй... а это, случайно, не может быть...? - Артур! - внезапно вскрикнула миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижимая руку к сердцу и глядя в кухонное окно. - Артур... это Перси!!! - Что? Мистер Уизли огляделся. Все быстро прилипли к окну. Джинни привстала, чтобы лучше видеть. Без сомнения, через заснеженный двор шел Перси Уизли, его очки в роговой оправе переливались на свету. Он был не один. - Артур... он... он с Министром! Без сомнения, человек, которого Гарри видел в "Ежедневном пророке", шел за Перси, слегка прихрамывая, его грива седых волос и черная мантия были покрыты снегом. Прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, дверь открылась, и перед оцепеневшей компанией предстал Перси. Секунду стояла тягостная тишина. Потом Перси полузадушено пробормотал: - Счастливого Рождества, мама. - Ох, Перси, - только и смогла ответить миссис Уизли, заключая его в объятия. Руфус Скримджер замер в дверном проеме, опираясь на свою трость, и улыбался, обозревая эту трогательную сцену. - Прошу, простите это вторжение, - произнес он, когда миссис Уизли взглянула на него, протирая блестящие глаза, - Перси и я работали вместе, знаете ли, и он не мог не прерваться и навестить всех вас. Но Перси не демонстрировал никакого желания поприветствовать кого-либо из семьи. Он стоял с непроницаемым лицом, глядя куда-то поверх голов остальных. Мистер Уизли, Фред и Джордж смотрели на него с такими же каменными лицами. - Пожалуйста, проходите, присаживайтесь, Министр, - засуетилась миссис Уизли, поправляя шляпу. - Попробуйте пундейку или нудинг... то есть наоборот... - Нет, нет, дорогая Молли, - ответил Скримджер. Гарри догадался, что он спросил её имя у Перси, прежде чем войти, - я не хочу навязываться, меня бы тут и не было, если бы Перси так сильно не хотел увидеть вас... - Ох, Перси! - сквозь слезы повторила миссис Уизли, потянувшись поцеловать его. - ...Мы заглянули буквально на пять минут, так что я прогуляюсь по двору, пока вы общаетесь с Перси. Нет, нет, уверяю вас, я не хочу вмешиваться! Ну, если только кто-нибудь покажет мне ваш очаровательный сад... А, вот этот молодой человек уже поел, почему бы нам с ним не прогуляться? Атмосфера вокруг стола ощутимо изменилась. Все переводили взгляд со Скримджера на Гарри. Никому не показалось убедительным то, что Скримджер не знает имени Гарри, и что он выбрал для прогулки по саду именно его, хотя Джинни, Флер и Джордж тоже опустошили тарелки. - А... хорошо, - в тишине ответил Гарри. Скримджеру не удалось его одурачить: Гарри прекрасно понимал, что хоть Перси, возможно, и захотел встретиться с семьей, но настоящая причина визита Министра - это разговор с Гарри наедине. - Все в порядке, - тихо сказал он Люпину, который уже почти поднялся со стула. - В порядке, - добавил он, когда мистер Уизли открыл рот, чтобы заговорить. - Чудесно! - сказал Скримджер, пропуская Гарри вперед к двери. - Мы просто пройдемся по саду, а потом я и Перси уйдем. Удачи всем! Гарри шел по дворику перед заросшим и заснеженным садом Уизли. Скримджер слегка прихрамывал рядом. Гарри знал, что он был главой Авроров, он выглядел жестким, несгибаемым, в общем,"стреляным воробьем", который сильно отличался от Фаджа с его шляпой-котелком. - Очаровательно, - сказал Скримджер, останавливаясь у садовой изгороди и оглядывая покрытую снегом лужайку с нечеткими силуэтами растений, - очаровательно. Гарри молчал. Ему казалось, что Скимджер наблюдает за ним. - Я давно мечтал встретиться с тобой, - сказал Скримджер после нескольких секунд. - Ты знал об этом? - Нет, - честно ответил Гарри. - О, да, очень давно. Но Дамблдор очень тебя оберегал, - сказал Скримджер. - Разумеется, это естественно, после всего, через что ты прошел... Особенно, после того, что произошло в Министерстве... Он подождал, не скажет ли Гарри что-нибудь, но Гарри не счел это нужным, и он продолжил: - Я надеялся на возможность побеседовать с тобой с тех пор, как возглавил Министерство... но Дамблдор - что понятно - этому препятствовал... Гарри все ещё молчал, ожидая. - Витало столько слухов! - сказал Скримджер, - ну, мы ведь оба, разумеется, понимаем, что эти истории искажены и преувеличены... все эти шепотки о пророчестве... про то, что ты "избранный"... Так-так, теперь они все ближе подходили к причине, которая, по мнению Гарри, и привела Скримджера сюда. - Полагаю, Дамблдор обсуждал с тобой все это? Гарри помедлил, раздумывая, солгать ему или нет. Он взглянул на маленькие гномьи следы вокруг клумб, следы приятеля того пойманного Фредом гнома, что сейчас, одетый в пачку, украшал собой верхушку Рождественского дерева. Наконец, он остановился на правде... на частичной. - Да, мы это обсуждали. - Обсуждали, значит... - произнес Скримджер. Уголком глаза Гарри видел, что Скримджер на него косится, и притворился, что очень заинтересовался гномом, который только что высунул голову из-за замерзшего рододендрона. - А что сказал тебе Дамблдор, Гарри? - Простите, но это только между нами, - ответил Гарри. Он старался говорить как можно более приятным голосом, и тон Скримджера, когда тот заговорил, тоже был светлым и дружелюбным. - О, кончено, это конфиденциальный вопрос, я не хочу, чтобы ты его раскрывал... нет, нет... но просто... Важно ли то, что ты "избранный", или нет? Гарри подумал пару секунд, прежде чем ответить: - Я не очень понимаю, на самом деле, что вы имеете в виду, Министр. - Ну, быть может, это и не слишком важно, - со смешком ответил Скримджер. - Но для всего волшебного общества... Людям это важным кажется. Гарри ничего не сказал. Он смутно понимал, куда заходит разговор, но вовсе не хотел помочь Скримджеру туда зайти. Гном под рододендроном теперь искал в его корнях червячков, и Гарри сосредоточил на нем взгляд. - Люди верят в то, что ты "избранный, видишь ли, - сказал Скримджер. - Они думают, что ты почти что герой... что, разумеется, недалеко от действительности, Гарри. Сколько раз ты встречался лицом к лицу с Тем-Кого-Нельзя- Называть? Дело в том, - продолжал он, не дожидаясь ответной реплики, - что для многих ты - символ надежды, Гарри. Сама мысль о том, что существует кто-то, чья судьба - уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть, воодушевляет людей. И когда ты это осознаешь, ты можешь подумать - твой долг подумать о том, чтобы, встав бок о бок с Министерством, оказывать всем поддержку. Гном только что обнаружил червячка. Теперь он с трудом пытался вытащить его из замерзшей земли. Гарри молчал так долго, что Скримджер сказал, переводя взгляд с Гарри на гнома: - Забавные они ребята, правда? Но что скажешь ты, Гарри? - Я не совсем понимаю, чего вы хотите, - медленно произнес Гарри, - встать бок о бок с Министерством... Что это значит? - О, ничего обременительного, уверяю тебя, - ответил Скримджер. - Если ты будешь время от времени появляться в Министерстве, это создаст нужное впечатление. И, разумеется, пока ты будешь там, у тебя появится шанс побеседовать с Гавэйном Робардсом, мои преемником на посту Главы Аврората. Долорес Амбридж рассказала мне, что ты лелеешь мечту стать аврором. Ну, это очень легко можно устроить... Гарри почувствовал, как внутри закипает злоба: так что же, Долорес Амбридж все ещё работает в министерстве? - Когда ты присоединишься, это поднимет всеобщий дух, Гарри, - сказал Скримджер, в голосе которого слышалось облегчение от того, что Гарри так быстро сдался. - "Избранный", знаешь ли... Все только для того, чтобы дать людям надежду, ощущение того, что происходят приятные вещи... - Но если я буду время от времени появляться в Министерстве, - сказал Гарри, все ещё стараясь сохранять в голосе дружелюбные нотки, - не создаст ли это впечатление того, что я одобряю все, что планирует Министерство? - Ну, - Скримджер слегка нахмурился, - в общем, да, это, можно сказать, одна из причин того, почему мы... - Нет, не думаю, что это сработает, - радостным тоном произнес Гарри, - видите ли, я не одобряю некоторые вещи, которые совершает Министерство. К примеру, удерживает Стэна Шанпайка. Скримджер молчал с минуту, но его настроение явно ухудшилось. - Я и не ожидал, что ты поймешь, - ответил он, и злость в голосе ему было сдерживать гораздо сложнее, чем Гарри. - Сейчас опасные времена, и приходиться принимать определенные меры. Тебе шестнадцать лет... - Дамблдору куда больше шестнадцати, а он тоже считает, что Стэн не должен быть в Азкабане, - ответил Гарри. - Вы делаете Стэна козлом отпущения так же, как меня пытаетесь сделать талисманом, приносящим удачу. Они долго и напряженно смотрели друг на друга. В конце концов, Скримджер сказал без всякого намека на теплоту в голосе: - Понимаю. Ты предпочитаешь, как и твой герой Дамблдор, не связывать себя с Министерством? - Я не хочу, чтобы меня использовали, - ответил Гарри. - Некоторые скажут, что быть использованным Министерством - твой долг! - Ага, а некоторые скажут, что ваш долг - проверять, на самом ли деле люди - Пожиратели смерти, прежде чем упекать их в тюрьму, - отбрил Гарри, чувствуя, как напряжение в нем растет. - Вы делаете то же, что и Барти Крауч. У нас был Фадж, который делал вид, что все в ажуре, когда у него под носом убивали людей, а теперь у нас вы, и вы засовываете людей за решетку и пытаетесь сделать вид, что на вас работает "Избранный!" - Так ты не "Избранный"? - спросил Скримджер. - Мне показалось, что вы сказали, будто это не имеет значения? - с горьким смешком спросил Гарри в ответ. - Не для вас, во всяком случае. - Мне не стоило этого говорить, - быстро сказал Скримджер, - это было бестактно... - Нет, это было честно, - возразил Гарри, - единственная честная вещь, что вы мне сказали. Вам все равно, буду ли я жить, или умру, но вас заботит, помогу ли я убедить всех, что вы выиграете войну с Волдемортом. Я не забыл, Министр. Он поднял правый кулак. Там, на тыльной стороне его холодной руки сияли белизной слова, которые Долорес Амбридж заставила его вырезать на собственной плоти: "Я не должен лгать". - Я что-то не припоминаю, чтобы вы спешили защищать меня, когда я пытался рассказать всем, что Волдеморт вернулся. В прошлом году Министерство не пыталось со мной подружиться. Они стояли, окруженные тишиной, такой же холодной, как и земля у них под ногами. Гном, наконец-то вытащил червячка из земли и теперь счастливо его поедал, прислонившись к самым нижним веткам рододендронового куста. - Что замышляет Дамблдор? - резко спросил Скримджер. - Куда он направляется, когда отлучается из Хогвартса? - Без понятия, - ответил Гарри. - И ты не сказал бы мне, даже если бы и знал, - сказал Скримджер, - не так ли? - Нет, не сказал бы, - снова ответил Гарри. - Ладно, тогда мне придется узнавать обо всем самому, несмотря ни на что. - Попытайтесь, - безразлично отозвался Гарри. - Но вы, кажется, умнее Фаджа, так что я думаю, вы учились на его ошибках. Он пытался вмешиваться в дела Хогвартса. Вы должны заметить, что он больше не Министр, а Дамблдор - все ещё директор. И на вашем месте я бы оставил Дамблдора в покое. Последовала долгая пауза. - Ну, понятно, что он хорошенько над тобой поработал, - произнес Скримджер. Его глаза за стеклами очков в проволочной оправе глядели холодно и жестко. - Ты ведь человек Дамблдора до мозга костей, правда, Поттер? - Ага, точно, - согласился Гарри. - Я рад, что мы это выяснили. И, повернувшись спиной к Министру магии, он направился обратно к дому. Глава семнадцатая Исправленная Память Поздно вечером, спустя некоторое время после Нового года, Гарри, Рон и Джинни выстроились перед камином на кухне, чтобы отправиться в Хогвартс. Министерство впервые использовало Дымолетную сеть, чтобы быстро и безопасно вернуть студентов в школу. Их провожала только миссис Уизли, так как мистер Уизли, Фред, Джордж, Билл и Флер были на работе. Миссис Уизли расплакалась в момент прощания. Признаться, это не сильно отличалось от того, как она постоянно плакала с тех пор, как Перси вышел, разъяренный, из дома на Рождество, в очках, заляпанных вареным пастернаком (за который Фреду, Джорджу и Джинни потом попало). - Не плачь, мам - сказала Джинни, похлопывая её по спине, пока миссис Уизли рыдала у неё на плече. - Все в порядке. - Да, не беспокойся за нас, - сказал Рон, разрешая ей поцеловать себя в щеку. - И за Перси. Он ведь такой идиот, его не жалко совсем. Миссис Уизли всхлипнула сильнее обычного, когда обняла Гарри. - Пообещай, что будешь следить за собой! Держись подальше от неприятностей... - Я всегда стараюсь, миссис Уизли, - сказал Гарри, - люблю тихую жизнь, вы же меня знаете... Она сдавленно хихикнула и отошла. - Берегите себя... Гарри вошел в изумрудный огонь и крикнул: "Хогвартс!" Он кинул последний беглый взгляд на кухню, на заплаканную миссис Уизли, перед тем как пламя поглотило его. Быстро кружась, Гарри мог видеть смазанные силуэты комнат других волшебников, которые исчезали так быстро, что невозможно было разглядеть их; потом обороты стали замедляться, и, наконец, остановились в камине кабинета Профессора МакГонагалл. Она на миг оторвалась от работы, посмотрела на него, пока он перебирался через каминную решетку. - Добрый вечер, Поттер. Постарайся не рассыпать много золы на ковер - Хорошо, профессор. Гарри протирал очки и вытряхивал золу из волос, когда появился крутящийся Рон. Когда прибыла Джинни, все трое вышли из кабинета МакГонагалл и пошли в Гриффиндорскую башню. Гарри мельком смотрел в окна коридора; солнце уже опускалось за горизонт, освещая земли, покрытые снегом до самого Запретного леса. Вдали он мог видеть Хагрида, кормящего Клювокрыла напротив хижины. - Пузырьки, - сказал Рон уверенно, когда они достигли Полной Дамы, которая выглядела гораздо бледнее, чем обычно, и поморщилась от его громкого голоса - Нет, - сказала она. - Как это, "нет"? - Новый пароль, и, пожалуйста, не кричите! - Но нас не было, как бы мы узнали что..? - Гарри, Джинни! Гермиона спешила к ним, розовощекая, в мантии, шляпе и перчатках. - Я вернулась пару часов назад, только что навестила Хагрида и Клюво... то есть Витеркрыла, - сказала она, запыхавшись. - Хорошо провели Рождество? - Ага, - сразу ответил Рон, - полное событий. Руфус Скрим... - У меня для тебя кое-что есть, Гарри, - перебила Гермиона, сделав вид, что не слышала Рона. - Ах да, пароль, подождите. Воздержанность - Точно, - сказала Полная Дама слабым голосом и подвинулась, чтобы освободить проход. - Что это с ней? - спросил Гарри. - Пресытилась Рождеством, полагаю, - пробормотала Гермиона. - Они с подругой Виолеттой выпили все вино с картины пьяных монахов около кабинета Заклинаний. Как бы то ни было... Она покопалась секунду в кармане, потом вытащила свиток с посланием от Дамблдора. - Великолепно, - сказал Гарри, разворачивая его, чтобы узнать, что урок с директором назначен на следующую ночь. - Мне есть что ему сказать, да и тебе тоже. Давай сядем... Но в тот же момент они услышали громкий визг "Вон-Вон!", и Лаванда Браун выскочила из ниоткуда и повисла на руках у Рона. Несколько случайных свидетелей захихикали, а Гермиона, звонко рассмеявшись, сказала: - Тут телефонный провод! Идем, Джинни, да смотри не споткнись! - Нет, спасибо, я обещала встретить Дина, - ответила та, хотя Гарри не заметил особого энтузиазма в её голосе. Оставляя Рона и Лаванду, изображавших что-то вроде борьбы, Гарри с Гермионой пошли к свободному столу. - Так как прошло твое рождество? - О, нормально... - она пожала плечами, - ничего особенного, а как было у "Вон-Вона" ? - Скажу чуть попозже, - ответил Гарри. - Слушай, Гермиона, а не могла бы ты... - Нет, не могла бы, - отрезала та, - так что даже и не проси. - Я думал, может, ты знаешь, после Рождества... - Это полная Дама выпила чан 500-летнего вина, Гарри, а не я. Так что такого важного ты хотел мне сказать? Она выглядела слишком разъяренной, чтобы с ней спорить в тот момент, так что Гарри пересказал ей весь разговор, который он услышал от Малфоя и Снейпа. Когда он кончил, Гермиона помолчала немного, а потом сказала: - А ты не думаешь.... - ...что он предлагал Малфою помощь, чтобы узнать, что тот замышляет? - Ну да, - сказала Гермиона. - Папа Рона и Люпин тоже так думают, - сказал Гарри неохотно. - Но это точно доказывает, что Малфой замышляет что-то, ты не можешь это отрицать. - А-а я и не собиралась, - протяжно ответила она. - И он подчиняется приказам Волдеморта, как я и говорил! - Хмм... а кто то из них назвал его имя? Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить. - Я не уверен... Снейп сказал "Твой господин", кто это еще может быть? - Я не знаю, - сказала Гермиона, закусывая губу, - может, его отец? Она окинула взглядом комнату, полностью погрузившись в свои мысли, даже не замечая Лаванду, щекочущую Рона. - Как Люпин? - Не очень хорошо, - ответил Гарри и рассказал ей все про миссию Люпина среди оборотней и про трудности, с которыми он столкнулся. - А ты слышала про этого Фенрира Грейбэка? - Да, слышала! - поразилась Гермиона, - и ты тоже, Гарри! - Когда, на Истории Магии? Ты же знаешь, я почти никогда не слушаю... - Нет, нет, не на Истории Магии - Малфой угрожал Борждину этим Грейбэком! - сказала Гермиона. - Тогда в Темном переулке, помнишь? Он сказал Борджину, что Грейбэк - старый друг семьи, и что он будет проверять, как у Борджина продвигается дело! Гарри удивленно посмотрел на нее: - Я забыл! Но это доказывает, что Малфой - Пожиратель Смерти! Как еще он мог контактировать с ним и приказывать что делать? - Это очень подозрительно, - вздохнула Гермиона, - разве только... - Ну уж нет! - раздраженно ответил Гарри, - ты не можешь обойти этот факт! - ...возможно, это была просто пустая угроза... - Ты невозможная, ей богу, - сказал Гарри, мотая головой, - ну, посмотрим, кто из нас прав... Ты пожалеешь о своих словах, Гермиона, прямо как Министерство. Ах да, я разговаривал с Руфусом Скримджером... Конец вечера прошел дружно, в обсуждении Министерства Магии, и Гермиона, как и Рон, думала что после всего, что оно взвалило на Гарри в прошлом году, оно истрепало себе много нервов, чтобы попросить его о помощи. Новый семестр начался следующим утром с приятного сюрприза для шестикурсников: ночью было прикреплено большое объявление на доске в общей гостиной: УРОКИ АППАРИРОВАНИЯ Если тебе 17 лет или будет 17 до следующего 31 августа, ты можешь пройти 12-недельный курс Уроков Аппарирования с инструктором по Аппарированию из Министерства магии. Пожалуйста, подпишитесь внизу, если желаете принять участие. Цена - 12 галеонов. Гарри и Рон присоединились к толпе, которая толкалась возле объявления, пытаясь написать свое имя. Только подошла очередь Рона, чтобы записаться после Гермионы, когда Лаванда подкралась к нему сзади, закрыла глаза руками и прокричала: "Угадай кто, Вон-Вон?" Гарри обернулся и увидел, как Гермиона сердито уходит; он пошел за ней, совершенно не желая оставаться с Роном и Лавандой, но, к его удивлению, Рон догнал их у портретного проема, его уши были ярко-красными, а выражение лица - раздраженным. Не сказав ни слова, Гермиона умчалась с Невиллом. - Итак, Аппарирование, - сказал Рон, показывая, что лучше бы Гарри не спрашивать о том, что только что случилось. - Наверно будет смешно? - Я так не думаю, - сказал Гарри. - Может лучше, когда ты делаешь это сам, мне не понравилось, когда Дамблдор забирал меня для поездки. - Я забыл, что ты уже делал это... Мне бы лучше сдать с первого раза, - сказал Рон с беспокойством, - Фред и Джордж сдали. - Но Чарли провалился? - Да, но Чарли старше меня, - Рон держал руки так, будто он горилла, - Фред и Джордж долго его потом дразнили... Все равно ему это не к лицу... - А когда мы сможем пройти нормальный тест? - Как только нам исполнится семнадцать. Эх, дождаться бы марта... - Да, но мы же не сможем аппарировать в замке... - Ну, это не вопрос! Все равно все узнают, что я могу аппарировать, если захочу. Не один Гарри был взволнован из-за аппарирования. Весь день только и разговоров было, что про приближение уроков. Все гадали, как это - появляться и исчезать в любое время, когда захочется. - Как классно будет, когда мы сможем просто.., - Симус щелкнул пальцами, чтобы показать исчезновение. - Моя кузина Фергус делает это, только чтоб досадить мне, ну подождите, как только я сам смогу... Не будет ей мирной жизни! Замечтавшись об этой перспективе, он взмахнул своей палочкой со слишком большим энтузиазмом, так что вместо того, чтобы сделать фонтан чистой воды, что было заданием сегодняшнего урока Чар, он создал подобный брандспойту поток, который ударил рикошетом от потолка и ударил Профессора Флитвика прямо в лицо. - Гарри уже аппарировал, - сказал Рон слегка смущенному Симусу после того, как профессор Флитвик высушил себя своей палочкой и показал Симусу движения: "Я волшебник, а не бабуин, размахивающий палкой!" - Дам... то есть... Кто-то брал его с собой. Это было Совместное аппарирование. - Вау! - воскликнул Симус и вместе с Дином и Невиллом придвинул свою голову поближе к Гарри, чтобы услышать, как это - аппарировать. До конца дня Гарри осаждали другие шестикурсники, чтобы он описал им ощущения от аппарирования. Все они скорее вежливо удивлялись, чем теряли энтузиазм, когда он описывал, как это неприятно, так что он отвечал на вопросы с восьми до десяти вечера, когда ему пришлось соврать, что ему надо вернуть книгу в библиотеку, хотя на самом деле он улизнул к Дамблдору на урок. Лампы в кабинете Дамблдора были зажжены, портреты бывших директоров тихо похрапывали в своих рамках, и Думбльдум уже опять стоял на столе. Руки Дамблдора лежали по обеим его сторонам, правая была такой же почерневшей и обгоревшей. Она, казалось, совсем не заживала, и Гарри в сотый раз задался вопросом, что же все таки произошло, но не спросил; Дамблдор сказал, что он в конце концов узнает и, как бы то ни было, имелась более важная тема для разговора. Но, прежде чем Гарри смог заговорить про Снейпа и Малфоя, Дамблдор задал ему вопрос. - Я слышал, ты встретил Министра Магии на Рождество? - Да, - сказал Гарри, - но я не очень его обрадовал. - Да, - вздохнул Дамблдор, - я тоже его не очень радую. Мы должны постараться не причинять большого вреда Министерству, Гарри, но продолжать бороться. Гарри усмехнулся. - Он хотел, чтобы я сказал Магическому обществу, что Министерство проделало хорошую работу. Дамблдор улыбнулся. - Видишь ли, на самом деле это была идея Фаджа. Во время своих последних дней при исполнении служебных обязанностей, когда он отчаянно цеплялся за пост, он искал встречи с тобой, надеясь, что ты поддержишь его. - После всего, что Фадж сделал за последний год? - сердито сказал Гарри, - после Умбридж? - Я сказал Корнелиусу, что у него нет шансов, но он надеялся до конца. Пока Скримджера не назначили, мы встретились, и он потребовал, чтобы я устроил ему встречу с тобой... - Так вот почему вы спорили! - выпалил Гарри. - Об этом писали в "Ежедневном пророке". - Пророк должен хоть иногда сообщать правду, - сказал Дамблдор, - пусть даже и случайно. Да, именно об этом мы спорили. Но теперь, мне кажется, что Руфус придумал, как загнать тебя в угол. - Он постоянно обвинял меня в том, что я человек Дамблдора. - Как грубо с его стороны... - Я сказал, что это так. Дамблдор открыл было рот, чтобы заговорить, и затем закрыл его. Позади Гарри феникс Фоукс издал мягкий, музыкальный звук. С огромным удивлением Гарри внезапно понял, что яркие голубые глаза Дамблдора заслезились, а сам он опустил глаза. Когда же Профессор Дамблдор заговорил, его голос, тем не менее, звучал твердо. - Я очень тронут, Гарри. - Скримджер хотел знать, где вы бываете, когда находитесь не в Хогвартсе, - сказал Гарри, все еще смотря на свои колени. - Да, он очень этим интересуется, - весело сказал Дамблдор, и Гарри подумал, что теперь можно снова без опаски смотреть на Профессора. - Он даже попытался следить за мной. Забавный, действительно. Он поставил за мной хвостом Давлиша. И это не к добру. Мне уже приходилось проклинать Давлиша однажды; и снова я сделал это с большим сожалением. - Так они до сих пор не знают, где Вы бываете? - спросил Гарри, надеясь получить больше информации на такую интригующую тему, но Дамблдор просто улыбнулся поверх своих очков-полумесяцев. - Нет, да и тебе тоже пока не стоит об этом знать. А теперь предлагаю начать урок, если больше ничего нет... - На самом деле есть еще кое-что, - сказал Гарри. - Это про Малфоя и Снейпа. - Профессора Снейпа, Гарри. - Да, сэр. Я подслушал их во время вечеринки профессора Слагхорна... Ну, на самом деле я следил за ними... Дамблдор слушал историю Гарри с безразличным видом. Когда Гарри закончил, он молчал некоторое время, затем сказал: - Спасибо, что сообщил мне это, Гарри, но я думаю, что ты все оцениваешь со своей точки зрения. Я не думаю, что это очень важно. - Не очень важно?! - изумленно повторил Гарри, не веря тому, что услышал, - Профессор, вы вообще понимаете... - Да, Гарри, у меня достаточный интеллектуальный уровень, и я понял все, что ты сказал мне, - довольно строго сказал Дамблдор, - я думаю, ты можешь даже рассчитывать на то, что я понял во всем этом больше тебя. Опять же, я рад, что ты доверяешь мне, но позволь мне убедить тебя в том, что вышесказанное меня не сильно обеспокоило. Гарри сидел в оглушающей тишине, впиваясь взглядом в Дамблдора. Что происходит? Значит ли это, что Дамблдор действительно приказал Снейпу узнать, что делает Малфой? В таком случае он уже знает обо всем, что сейчас рассказывал Гарри, от Снейпа. Или же он на самом деле заволновался, но не подал виду... - Значит, сэр, - сказал Гарри, как он надеялся, вежливым и спокойным голосом, - Вы определенно все еще доверяете... - У меня уже хватило терпения ответить на этот вопрос, - сказал Дамблдор, но больше он терпеливым не казался, - мой ответ не изменился. - Я тоже полагаю, что нет, - произнес скрипучий голос. Финеас Ниггеллус только притворялся, что спит. Дамблдор проигнорировал его. - А теперь, Гарри, я настаиваю, чтобы мы начали урок. У меня есть более важные вещи для обсуждения с тобой сегодня вечером. Гарри сидел, чувствуя негодование. Что было бы, если бы он отказался начать урок и продолжал спорить насчет Малфоя? Как будто прочитав мысли Гарри, Дамблдор покачал головой. - Ах Гарри, как это часто случается, даже между лучшими друзьями! Каждый из нас уверен, что то, что он должен сказать, гораздо важнее всего остального! - Я думаю, вы не должны считать это незначительным, сэр, - натянуто сказал Гарри. - Да, ты прав, потому что это не незначительно, - оживленно сообщил Дамблдор. - У меня есть еще два воспоминания, чтобы посмотреть их этим вечером, оба получены с огромными трудностями, и второе, я полагаю, самое важное из всех, что у меня есть. Гарри ничего не ответил на это, он все еще чувствовал ярость - Дамблдор не отреагировал должным образом на такую важную информацию. - Итак, - сказал Дамблдор звонким голосом, - мы здесь, чтобы продолжить рассказ о Томе Риддле, которого мы оставили на прошлом уроке на пороге Хогвартса. Ты, наверное, помнишь, как возбужден он был, узнав, что он - волшебник, он отказался от моего сопровождения по Диагон аллее. А со временем, когда он приехал в школу, я предупредил его о воровстве. Начался учебный год, началось обучение Тома Риддла, тихого мальчика в поношенной робе, которого сортировали так же, как и остальных первокурсников. Он был распределен в Слизерин практически сразу, как шляпа коснулась его головы, - продолжал Дамблдор, указывая почерневшей рукой на полку над головой Гарри, где неподвижно стояла шляпа. - Я не знаю, когда Риддлу стало известно, что один из основателей Хогвартса мог разговаривать со змеями, возможно, тем же вечером. Это известие только увеличило его самомнение и уверенность в собственной важности. В общем, Риддл пугал или удивлял Слизеринцев в их гостиной, показывая, что он Змееуст, но никто из других домов об этом не знал. Он внешне не выказывал никакого высокомерия или агрессии. Необыкновенно талантливый и очень вежливый сирота, он вызывал у всех симпатию с момента прибытия. Том казался почтительным, тихим, жадным до знаний. Почти все удивляло его. - А вы не напоминали ему, сэр, каким он был, когда вы встретили его в приюте? - спросил Гарри. - Нет, не напоминал. Хотя Риддл не показал никакого намека на раскаяние, было возможно, что он жалел о том, как вел себя прежде, и решил начать новую жизнь... Я подумал, что надо дать ему шанс. Дамблдор сделал паузу и вопросительно посмотрел на Гарри, когда тот открыл было рот, чтобы заговорить. Ох уж эта привычка Дамблдора доверять людям, хотя ясней ясного, что они не заслуживают этого! Но тут Гарри вспомнил еще кое-что... - Но вы на самом деле не доверяли ему? Он говорил мне... Риддл, который был в дневнике, сказал: "Я никогда не нравился Дамблдору так, как остальным учителям." - Скажем так, я не мог гарантировать, что ему можно доверять, - ответил Дамблдор, - я решил присматривать за ним, однако не могу сказать, что многое узнал в результате своих наблюдений. Видимо, Риддл почувствовал мою внимательную, так сказать, опеку. Я уверен, он боялся, что я распознаю его истинную сущность, и очень жалел о том, что рассказал мне слишком много. После Том был очень осторожен, чтобы снова не наговорить лишнего, но уже ничего не вернуть - что сказано, то сказано. Также он волновался и из-за того, что госпожа Коул сообщила мне. Тем не менее, Том понимал, что нет смысла пытаться меня обаять, как он сделал это со многими моими коллегами. Он становился старше и собрал группу посвященных друзей, так я их называю; хотя Риддл, вне всякого сомнения, не чувствовал никакой привязанности ни к кому из них. Эта группа даже пользовалась популярностью в замке, создав ореол мрачной притягательности. В нее входили и слабаки, ищущие защиты, и амбициозные ученики, желающие прославиться, и головорезы, жаждущие лидера, который мог бы показать им более изощренные формы насилия. Другими словами, они были предшественниками Пожирателей смерти. Некоторые из них и в самом деле стали первыми Пожирателями Смерти после окончания Хогвартса. Строго управляемые Риддлом, они никогда не были замечены в открытом насилии, хотя семь лет их учебы в Хогвартсе были отмечены большим числом неприятных инцидентов, к которым они чаще всего не имели отношения. Наиболее важным из них, конечно, было открытие Тайной Комнаты, что стало причиной смерти девочки. Как ты, наверное, знаешь, Хагрида ошибочно обвинили в этом преступлении. - Я не смог найти много воспоминаний о Риддле в Хогвартсе, - продолжил Дамблдор, кладя поврежденную руку на Думбльдум, - мало из тех, кто знал его, готовы говорить о нем, они напуганы. Все, что я знаю, я выяснил после того, как Риддл покинул Хогвартс, много кропотливых усилий было приложено; после опроса всех, кто согласился говорить, после опроса магглов, после рассмотрения старых происшествий я смог составить его портрет. Те, кого я смог уговорить, рассказывали, что Риддл был одержим своим происхождением. Это понятно, конечно, он вырос в приюте и хотел знать, как он туда попал. Кажется, он напрасно искал следы Тома Риддла-старшего в Трофейной комнате, в списках префектов в старых школьных отчетах, даже в книгах Истории Магии. В конце концов он понял, что его отец никогда не был в Хогвартсе. Полагаю, именно тогда он отказался навсегда от имени и стал называться Лорд Волан-де-морт, а также начал искать следы матери, которую презирал, поскольку, по его мнению, эта женщина не могла быть ведьмой, если уступила позорной человеческой слабости - смерти. Все, что он знал, это отчество "Марволо", которое он знал от людей, управлявших приютом. Это было имя отца его матери. В конце концов, после кропотливого исследования, через старые книги Магических семейств, он обнаружил то, что наследник Слизерина выжил. Летом, когда ему было шестнадцать лет, он оставил приют, в который ежегодно возвращался, и начал искать своих родственников Гонтов. А сейчас, Гарри, если ты встанешь... Дамблдор поднялся, и Гарри увидел маленькую бутылочку, полную кристаллической памяти. - Мне очень повезло с этим, - сказал Дамблдор, выливая жемчужно сверкающую жидкость в Думбльдум. - Ты поймешь, когда мы проверим это на деле. Давай? Гарри подошел к каменному котлу и покорно наклонился, пока его лицо не погрузилось в память, он почувствовал знакомое ощущение провала в небытие и затем приземлился на грязный каменный пол почти в полной темноте. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы узнать место, куда Дамблдор отправил его. Дом Гонта был настолько неописуемо грязный, что Гарри удивился. Потолок был весь в паутине, пол покрыт грязью, заплесневевшая и гниющая еда лежала на столе среди битых горшков. Единственный свет шел от одной оплывшей свечи, стоящей в ногах у человека с такими длинными волосами и бородой, что Гарри не смог различит ни глаз ни рта. Он сидел в кресле у окна, и на секунду Гарри задался вопросом, а не был ли он мертвым. Но вдруг кто-то постучал в дверь, и человек вмиг поднял палочку в правой руке и короткий нож в левой. Дверь заскрипела, открываясь. На пороге, держа старомодную лампу, стоял мальчик, которого Гарри сразу узнал: высокий, бледный, темноволосый, и красивый Волдеморт-подросток. Его глаза медленно осмотрели лачугу и остановились на человеке в кресле. В течении нескольких секунд они смотрели друг на друга, потом человек вскочил, пораженный, пустые бутылки у него в ногах загремели и покатились по полу. - ВЫ! - заревел он, - ВЫ! - и, как пьяный, помчался на Риддла с палочкой и ножом, поднятыми вверх. - Остановись. Риддл говорил на языке змей. Человек забрался под стол, скидывая разбитые горшки на пол. Он уставился на Риддла. В полной тишине они смотрели друг на друга. Человек нарушил её: - Это вы сказали? - Да, я сказал это, - сказал Риддл. Он прошел вперед в комнату, незакрытая двери качалась позади него. Гарри невольно восхитился полным отсутствием страха у Волдеморта. Его лицо выражало только отвращение и, возможно, разочарование. - Где Марволо? - спросил он. -Умер, - сказал другой, - умер много лет назад, а разве нет? Риддл нахмурился. - А кто тогда ты? - Я Морфин. - Сын Марволо? - Ну да, сын, тогда... Морфин убрал волосы от грязного лица, чтобы лучше видеть Риддла, и Гарри разглядел кольцо с черным камнем Марволо на правой руке. - Я думал, что вы тот Маггл, - шептал Морфин, - вы выглядите таким же могущественным, как он. - Какой Маггл? - резко спросил Риддл. - Тот Маггл, в которого влюбилась моя сестра, который жил в большом доме на дороге, - сказал Морфин, и неожиданно упал на пол, - вы выглядите прямо как он, Риддл. Но он ведь старше, да? Он старше вас, теперь я понимаю... Морфин выглядел слегка ошеломленным и колебался немного, все еще сжимая край стола для поддержки. - Я видел, он возвратился... - добавил он. Волдеморт пристально глядел на Морфина, как бы оценивая его. Он придвинулся немного ближе и спросил: - Риддл вернулся? - А, он оставил её и женился на грязи! - воскликнул Морфин, снова оказавшись на полу. - Ограбил нас и убежал, а где медальон, эээ... где Медальон Слизерина? Волдеморт не ответил. Морфин снова разозлился, он стал размахивать ножом и закричал: - Опозорила нас, маленькая неряха! И кто вы такой, приходите сюда, задаете всякие вопросы обо всем, убир... Все... Он посмотрел в сторону, медленно отодвигаясь, и Волдеморт подался вперед. Когда он это сделал, наступила темнота, его лампа и свеча Морфина погасли... Пальцы Дамблдора сильно обхватили руку Гарри - и они опять оказались в его кабинете. Мягкий золотой свет в офисе Дамблдора, казалось, ослеплял после этой непроницаемой темноты. - Это все? - сразу же спросил Гарри. - Почему стало так темно, что случилось? - Морфин не мог больше ничего вспомнить с того момента, - сказал Дамблдор, усаживая Гарри на кресло. - Когда он проснулся следующим утром, то лежал на полу, один. Кольцо Марволо тоже пропало. Тем временем, в городке Литтл Ханглтон по главной улице бежала девушка, крича, что в большом доме в мастерской лежат три тела: Тома Риддла- старшего, его отца и матери. Маггловские власти были озадачены: до этого дня они не знали, что Авада Кедавра не оставляет никаких следов и повреждений... Исключение из этого правила сидит передо мной, - добавил Дамблдор, указав на шрам Гарри. - Министерство Магии со своей стороны, сразу же опознало волшебное убийство. Они также знали, что осужденный магглоненавистник жил недалеко от их дома, магглоненавистник, который уже был заключен в тюрьму за причинение вреда магглам. - Итак, Министерство подумало на Морфина... Им не нужно было спрашивать его, использовать Веритасерум или Легименцию. Он прибыл на место преступления и сообщил подробности, которые мог знать только убийца. Он говорил, что гордится тем, что убивает магглов, он ждал этого шанса все эти годы. Он показал палочку, и сразу подтвердилось, что именно она была использована для убийств Риддлов. Морфин разрешил отвести его в Азкабан, не сопротивляясь. Все, что тревожило его - это то, что исчезло кольцо. "Он убьет меня за то, что оно пропало, - говорил он много раз, - он убьет меня за пропажу этого кольца." Это были его единственные слова на протяжении многих лет. Он прожил остаток жизни в Азкабане, оплакивая потерю семейной реликвии Марволо, и был захоронен под его стенами, как и многие другие, умершие там. - Так Волдеморт украл палочку Морфина и использовал её? - спросил Гарри, выпрямившись в кресле. - Вот именно, - сказал Дамблдор, - у нас нет фактов, чтобы доказать это, но, я думаю, мы можем быть уверены, что так оно и было. Волдеморт применил заклинание Ступефай на своего дядю, взял его палочку и прошел к "большому дому через дорогу". Там он убил маггла, который отказался от его матери-ведьмы, а также, для ровного счета, своих бабушку и дедушку. Таким образом он стер с лица земли род недостойных Риддлов, мстя отцу, отказавшемуся от него. Потом он возвратился в лачугу Гонта, выполнил сложное заклинание, которое создало Морфину ложные воспоминания, положил палочку своего дяди рядом с ним, присвоил себе древнее кольцо и скрылся. - А Морфин так никогда и не понял, что он этого не делал? - Никогда, - сказал Дамблдор, - как я уже сказал, он дал весьма хвастливое признание. - Но у него же была и настоящая память все это время! - Да, но нужно применить очень много качественно выполненного заклинания Легименс, чтобы он все вспомнил, - сказал Дамблдор, - а зачем кому-то лезть в его память, когда он сам признался в содеянном? Но я мог впустить Морфина в последние дни его жизни, к этому времени я уже исследовал прошлое Волдеморта. Это воспоминание я нашел с большими сложностями. Когда я увидел, что оно содержит, то я стал хлопотать, чтобы Морфина выпустили из Азкабана. Но до того, как Министерство что-либо решило, он умер. - Но как в Министерстве не поняли, что Волдеморт сделал с Морфином? - произнес Гарри сердито, - он же был несовершеннолетним в то время, не так ли? Я думал, они смогут обнаружить несовершеннолетнее волшебство! - Ты прав, они могут отследить магию, но не исполнителя, вспомни: ты получил предупреждение от Министерства за Парящие Чары, хотя на самом деле это был... - Добби! - прорычал Гарри, эта несправедливость все еще терзала его, - так если совершить волшебство в доме совершеннолетней ведьмы или колдуна, Министерство не будет знать? - На самом деле они не будут знать, кто совершил волшебство, - сказал Дамблдор, улыбаясь негодованию на лице Гарри, - они полагаются на родителей, на то, что они следят за детьми в пределах своего дома. - Но это же чепуха! - злился Гарри, - посмотрите, что случилось со мной, что случилось с Морфином! - Я согласен, - сказал Дамблдор, - кем бы ни был Морфин, он не заслуживал такой смерти, осужденный за преступления, которые он не совершал. Но уже поздно, я хочу показать тебе еще одно воспоминание перед тем, как ты уйдешь... Дамблдор достал из внутреннего кармана еще один кристальный сосуд, и Гарри затих, вспоминая, что Дамблдор говорил, что это - одно из самых важных воспоминаний, которые у него есть. Гарри заметил, что содержимое перетекало в Думбльдум замедленно, может, оно испортилось? - Это не продлится долго, - сказал Дамблдор, когда наконец опустошил сосуд, - мы возвратимся прежде, чем ты поймешь... Еще раз туда... И Гарри опять провалился в серебряную жидкость, на сей раз приземляясь около человека, которого он сразу узнал. Это был более молодой Гораций Слагхорн. Гарри так привык к нему лысому, что он посчитал вид Слагхорна с сияющими волосами цвета пшеницы весьма забавным. Волосы выглядели так, будто голова была покрыта соломой, хотя на ней уже блестела лысина размером в галеон. У Слагхорна были рыжевато-блондинистые усы, подстриженные чуть покороче, чем теперь. Он был не таким толстым, каким Гарри его знал, хотя застежка с золотыми пуговицами на его щедро украшенном жилете была натянута. Его маленькие ноги лежали на вельветовом пуфике, он сидел в удобном кресле, в одной руке он держал бокал вина, другой он рылся в коробке замороженных ананасов. Гарри осмотрелся, когда рядом с ним появился Дамблдор, и увидел, что они стоят в кабинете Слагхорна. Полдюжины мальчиков сидело вокруг Слагхорна на низких сиденьях, все были подростки. Гарри сразу узнал Волдеморта. Он был самым красивым среди всех мальчиков и выглядел весьма раскованно. Его правая рука лежала на подлокотнике, и тут Гарри заметил, что он носит золотое с черным кольцо Марволо - значит, он уже убил отца. - Сэр, а правда что Профессор Весельчак увольняется? - Том, Том, даже если бы я и знал, я не мог бы тебе сказать, - сказал Слагхорн, покачав в порицание покрытым сахаром пальцем, однако палец слегка дрожал, что нарушило эффект. - Хотелось бы знать, где вы добываете информацию, мальчик? Вы знаете больше, чем половина учителей! Риддл улыбнулся, остальные мальчики засмеялись и восхищенно смотрели на него. - А эта ваша удивительная способность знать вещи, которые знать не следует, и ваше умение польстить людям, имеющим положение... спасибо за ананас, кстати, вы совершенно правы, это мое любимое... Некоторые мальчики захихикали, и вдруг произошло что-то странное. Вся комната внезапно наполнилась густым белым туманом, так что Гарри не мог ничего видеть, кроме лица Дамблдора, стоящего рядом. Затем голос Слагхорна прозвучал неестественно громко в тумане: - Вы далеко пойдете, мой мальчик, запомните мои слова. Туман очистился так же внезапно, как и появился, никто даже не обратил внимание, что что-то произошло. Изумленный Гарри осмотрелся вокруг. Маленькие золотые часы, стоящие на столе Слагхорна, показывали одиннадцать. - Ну хорошо, а не пора ли расходиться? - спросил Слагхорн, - вам лучше уже идти, мальчики, или у нас всех будут проблемы. Лестранж, я бы хотел получить ваше эссе до завтра, иначе будете наказаны... Вы тоже, Эйвери. Слагхорн встал из кресла и поставил свой пустой стакан на стол, в то время как мальчики уходили. Волдеморт, тем не менее, оставался сидеть. Гарри был уверен, что он специально тянул время, желая остаться наедине со Слагхорном. - Не смотри так, Том, - сказал Слагхорн, оборачиваясь, - ты же не хочешь, чтобы тебя застали не в постели, а ты ведь префект. - Сэр, я хотел спросить у вас кое-что. - Спрашивай, мой мальчик, спрашивай. - Сэр, я хотел бы спросить, что вы знаете про Хоркруксы? И это снова случилось: комнату снова заволокло густым туманом, так что Гарри не мог видеть Слагхорна или Волдеморта, а только Дамблдора, мягко улыбающегося рядом с ним. Потом голос Слагхорна снова прогремел, как это было раньше. - Я ничего не знаю про Хоркруксы, и не сказал бы, если бы знал! А теперь сейчас же убирайся отсюда и никогда не упоминай их впредь! - Ну вот и все, время уходить, - сказал Дамблдор Гарри. Ноги Гарри провалились, он снова стоял напротив стола Дамблдора. - И это все? - безучастно сказал Гарри. Дамблдор говорил, что это самое важное воспоминание, но он не увидел в нем ничего важного. Конечно, туман, который никто не замечал, был странным, но больше ничего странного не происходило, кроме того, что Волдеморт задал вопрос и не получил на него ответ. - Ты должен был заметить, - сказал Дамблдор, садясь с другой стороны стола, - в эту память вмешались. - Вмешались? - повторил Гарри, тоже садясь. - Точно. Профессор Слагхорн изменил собственные воспоминания. - Но зачем он это сделал? - Поскольку, я думаю, он стыдится того, что помнит, - сказал Дамблдор, - он пытался переделать память, чтобы выставить себя в лучшем свете, стирая те части, которые мне, по его мнению, не надо видеть. Это, как ты видишь, было сделано очень грубо, и это к лучшему, потому что настоящая память все еще там, под изменениями. Итак, Гарри, впервые я даю тебе домашнее задание. Твоей работой будет убедить профессора Слагхорна обнародовать его настоящую память, что будет, несомненно, самой важной информацией из всей, что у нас есть. Гарри уставился на него. - Но, конечно, сэр, - сказал он, насколько это было возможно, уважительным голосом, - вам не нужен я - вы можете использовать Легименцию... или Веритасерум... - Профессор Слагхорн очень способный волшебник, который всего ожидает, - сказал Дамблдор, - он гораздо более способен к Окклюменции, чем бедный Морфин Гонт, и я удивлюсь, если он не выпил противоядие от Веритасерума с тех пор, как я вынудил его поделиться этим воспоминанием. Думаю, что было бы глупостью выпытывать правду у Профессора Слагхорна силой, это наделало бы намного больше вреда, чем пользы; я не хочу, чтобы он оставил Хогвартс. Однако, он имеет слабости, как и все мы, и я полагаю, что Вы - единственный, кто способен достучаться до него. Очень важно, чтобы память была настоящей, Гарри... Насколько она важна, мы узнаем только, когда получим реальное воспоминание... Итак, удачи... И спокойной ночи. Немного ошеломленный резким переходом, Гарри быстро поднялся на ноги. - Спокойной ночи, сэр. Как только он закрыл дверь кабинета, он отчетливо слышал, как Финеас Нигеллус сказал: "Я не понимаю, почему мальчик может сделать это лучше, чем Вы, Дамблдор." "Я и не ожидал от вас понимания, Финеас," - ответил Дамблдор, и Фоукс издал низкий, музыкальный крик. Глава восемнадцатая Сюрприз на день рождения На следующий день Гарри рассказал Рону и Гермионе о задании, которое ему поручил Дамблдор. Причем Гермионе рассказал отдельно, так как она до сих пор не желала оставаться в присутствии Рона дольше, чем это было нужно для того, чтобы одарить его презрительным взглядом... Рон рассуждал о том, что для Гарри, похоже, не составит труда сладить со Слагхорном. - Да ведь ты же его любимчик! - сказал он за завтраком, размахивая вилкой с куском яичницы на ней. - Он ведь тебе не откажет, так ведь? Только не его Принцу Зелий. Просто останься в полдень после урока и спроси его об этом. Гермиона, однако, бросила на него хмурый взгляд. - Он наверняка решил скрыть то, что произошло в действительности, если даже Дамблдор не смог выудить из него правду, - прошептала она, пока они стояли в пустынном, заснеженном дворике, на перемене. - Хоркруксы... Хоркруксы... Я даже и не слышала ничего о них... - Правда? Гарри был разочарован; он надеялся, что Гермиона даст ему хотя бы намёк на то, что такое эти Хоркруксы. - Они должны быть действительно очень могущественной чёрной магией. С чего же ещё Волдеморту хотеть знать о них? Я думаю, что информацию о них будет очень сложно получить, и ты, Гарри, должен быть крайне осторожным, чтобы подобраться к Слагхорну. Хорошенько обдумай стратегию... - Рон считает, что мне всего лишь надо задержаться после урока Зельеварения сегодня... - О, превосходно, если Вон-Вон так думает, то тебе действительно стоит последовать его совету, - сказала она, мгновенно вспыхивая от гнева. - Да и в конце-то концов, разве суждения Вон-Вона когда-нибудь были ошибочны? - Гермиона, не могла бы ты... - Нет! - злобно сказала она и в гневе убежала, оставляя Гарри в одиночестве стоять по щиколотку в снегу. В этот день на уроке Зельеварения было особенно неудобно, так как Гарри, Рон и Гермиона делили между собой один стол. Сегодня Гермиона отодвинула от них свой котёл и, таким образом, была ближе к Эрни, и игнорировала как Рона, так и Гарри. - Что ты натворил? - пробормотал Рон Гарри, глядя на высокомерное выражение лица Гермионы. Но до того как Гарри смог ответить, Слагхорн попросил тишины. - Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста! Быстрее, много работы предстоит сделать этим полднем! Кто может мне рассказать Третий Закон Голпалотта? Хм, мисс Грейнджер, естественно! Гермиона крайне быстро продекламировала: - Третий Закон Голпалотта гласит, что противоядие от смешанного яда будет эквивалентно большей сумме противоядий на каждый отдельный компонент яда. - Точно! - просиял Слагхорн. - Десять очков Гриффиндору! Теперь, если воспринимать Третий Закон Голпалотта за правду... Гарри собирался спросить у Слагхорна поподробнее об Третьем Законе Голпалотта, поскольку совершенно ничего не понял. Никто, кроме Гермионы, похоже, не понимал того, что Слагхорн начал говорить после этого. - ... что означает, конечно, принимая во внимание то, что мы получили правильный состав яда с помощью заклинания Определения Скарпина, что нашей целью является не простой подбор противоядий на эти ингредиенты, а решение, какой добавить компонент, который алхимически преобразует эти разрозненные составляющие... Рон сидел рядом с Гарри с полуоткрытым ртом, с отсутствующим видом выводя каракули в новенькой копии "Продвинутого Зельеварения". Рон и думать перестал, что может обратиться к Гермионе за помощью, когда у него получается ухватить суть происходящего. - ...итак, - сказал Слагхорн, - я хочу, чтобы каждый из вас подошёл к моему столу и взял с него один из пузырьков. Вы должны создать противоядие на этот яд до конца урока. Удачи вам, и не забудьте надеть ваши защитные перчатки! Гермиона покинула свою скамью и уже была на полпути к столу Слагхорна, до того как остаток класса понял, что время шевелиться. И к тому времени, как Гарри, Рон и Эрни вернулись к своему столу, она уже вылила содержимое своего пузырька в котёл и разжигала огонь под ним. - Очень жаль, Гарри, что Принц не сможет помочь тебе с этим, - оживлённо сказала Гермиона, как только произвела приготовления. - На этот раз тебе нужно понять принципы, заключённые в этом. Без коротких путей и шельмовства! Раздражённый Гарри откупорил пузырёк с ядом броского розового оттенка, который он взял на столе у Слагхорна, вылил его в котёл и разжёг под ним огонь. У него не было ни малейшего представления о том, что делать дальше. Он взглянул на Рона, который стоял рядом и выглядел отрешенно, копируя всё, что делал Гарри. - Ты уверен, что у Принца нет никаких советов? - пробормотал Рон Гарри. Гарри достал старую добрую копию "Продвинутого Зельеварения" и открыл главу "Противоядия". Там находился Третий Закон Голпалотта, который Гермиона воспроизвела слово в слово, но ни единой заметки Принца, объясняющей всё это, там не наблюдалось. Видимо, у Принца, подобно Гермионе, не было никаких проблем в понимании этого. - Ничегошеньки... - угрюмо сказал Гарри. В это время Гермиона с энтузиазмом махала волшебной палочкой над своим котлом. К сожалению, они ничего не могли подслушать у неё, так как она была сильна в непроизносимом создании заклинаний. Эрни МакМиллан, однако, пробормотал "Специалис ревелио!" над своим котлом, что прозвучало довольно впечатляюще, и Гарри с Роном поторопились повторить это за ним. Гарри хватило всего пяти минут, чтобы понять, что его слава лучшего создателя зелий в классе рушится на глазах. Слагхорн с надеждой посмотрел в его котёл, когда проходил первый круг по подземелью, готовый удовлетворённо вскрикнуть, как он это обычно делал, но вместо этого он поспешно повернул голову в другую сторону, покашливая, так как запах протухших яиц заполнил его ноздри. Выражение лица Гермионы было более чем самодовольным; она была просто раздосадована тем, что кто-то обходил её на всех уроках Зельеварения. Сейчас она переливала непонятным способом разделённые ингредиенты её яда в десять разных стеклянных пузырьков. Для того, чтобы не смотреть на это раздражающее зрелище, Гарри склонился над книгой Принца- Полукровки и нехотя перелистнул несколько страниц. И увидел тут кое-что, небрежно записанное в конце длинного списка антидотов: "Просто запихните безоар им в глотку". Гарри глазел на эти слова несколько секунд. Разве однажды, давным-давно, он не слышал что-то про безоар? Разве не его имел в виду Снейп на их первом уроке Зельеварения? "Камень, извлечённый из желудка козла, который защищает от большинства ядов". Это не было ответом на проблему Голпалотта, и если бы Снейп всё ещё был их учителем, Гарри не посмел бы сделать этого, но в данном случае нужно было действовать немедленно. Он поспешил к шкафчикам с ингредиентами и стал копаться среди них, откидывая в стороны рога единорогов и сплетения сушеных трав, пока не нашёл в самом конце маленькую картонную коробку, на которой было написано: "Безоары". Гарри открыл коробку, и тут Слагхорн оповестил: - Осталось две минуты! Внутри коробки находилось полдюжины сморщенных коричневых предметов, больше напоминающих высушенные почки, нежели настоящие камни. Гарри схватил один, положил коробку обратно в шкафчик и поспешил обратно к своему котлу. - Ваше время... вышло! - добродушно сказал Слагхорн. - Отличненько, давайте-ка посмотрим на ваши результаты! Ну-ка... что у вас есть для меня? Не торопясь, Слагхорн двигался по помещению, проверяя различные противоядия. Никто не успел закончить задание, хотя Гермиона старалась запихнуть ещё несколько ингредиентов в свою бутылку, до того как Слагхорн подойдет к ней. Рон совершенно опустил руки и просто старался не вдыхать зловонный дым, исходивший из его котла. Гарри стоял, ожидая, безоар был сжат в его вспотевшей руке. Слагхорн подошёл к их столу в последнюю очередь, понюхал зелье Эрни и с гримасой направился к Рону. Он не стал долго задерживаться над его котлом и быстро отвернулся, сдерживая позывы тошноты. - Итак, ты, Гарри, - сказал он. - Что ты можешь мне показать? Гарри разжал руку, безоар лежал на его ладони. - Да ты молодчина, парень! - пророкотал он, поднимая безоар и держа его так, чтобы весь класс мог видеть его. - О, ты похож на свою мать... кхм, я не могу найти недостаток в твоём решении... Безоар действительно является противоядием на все эти яды! Гермиона, лицо которой было покрыто потом, а нос был вымазан в саже, выглядела мертвенно-бледной... Её противоядие, состоящее из пятидесятидвух ингредиентов, включая прядь её собственных волос, вяло булькало за спиной Слагхорна, который не сводил глаз с Гарри. - Ты и вправду додумался применить безоар сам, Гарри? - процедила она сквозь стиснутые зубы. - Это особый дар, в котором нуждается настоящий создатель зелий! - счастливо сказал Слагхорн до того, как Гарри смог ответить. - Он был у его матери... Она имела такую же интуитивную хватку в Зельеварении и, без всяких сомнений, это передалось к Гарри от Лили... Да, Гарри, если у тебя есть безоар, он, конечно же, сработает... хотя они действуют не на все яды и довольно редки, но они до сих пор являются очень ценными при создании противоядий... Единственным человеком в классе, выглядевшим злее Гермионы, был Малфой, который (Гарри был рад это видеть) пролил на себя что-то, похожее на кошачью блевотину. До того, как кто-нибудь из класса смог высказать своё негодование насчёт того, что Гарри стал лучшим в классе, ничего не делая, прозвенел звонок. - Время собираться! - сказал Слагхорн. - И дополнительные десять очков Гриффиндору за смекалку! Всё ещё посмеиваясь, он вразвалку подошёл к своему столу в передней части подземелья. Гарри непринуждённо отвернулся, чрезмерно долго упаковывая свой рюкзак. Ни Рон, ни Гермиона, уходя, не пожелали ему удачи; они выглядели весьма раздражёнными. И вот в подземелье остались только Слагхорн и Гарри. - Поторапливайся, Гарри, ты ведь опоздаешь на следующий урок, - сказал Слагхорн, защёлкивая застёжки своего портфеля из драконьей кожи. - Сэр, - сказал Гарри, твердя самому себе о Волдеморте, - я хочу кое-что спросить у вас. - Спрашивай, мой дорогой мальчик, спрашивай... - Сэр, я бы хотел знать, не знаете ли вы чего-нибудь... о Хоркруксах? Слагхорн замер. Его круглое лицо, казалось, утонуло само в себе. Он облизнул губы и хрипло произнёс: - Что ты сказал? - Я спросил, не знаете ли вы что-либо о Хоркруксах, сэр. Вот... - Тебе велел сказать это Дамблдор, - прошептал Слагхорн. Его голос изменился до неузнаваемости. С радушного он сменился на страшно шокированный. Гораций неловко пошарил в нагрудном кармашке и достал оттуда носовой платок, которым начал вытирать вспотевший лоб. - Дамблдор показал тебе это... воспоминание, - произнёс Слагхорн. - Так ведь? - Да, - сказал Гарри, решив, что лучше не врать. - Да, конечно, - тихо сказал Слагхорн, всё ещё прикладывая платок к своему побелевшему лицу. - Конечно же... хорошо, если ты увидел это воспоминание, Гарри, то ты должен понять, что я не знаю ничего... Ничего! - убедительно повторил он. - О хоркруксах. Он подхватил свой портфель из драконьей кожи, запихивая платок назад в кармашек, и пошёл к дверям подземелья. - Сэр, - отчаянно сказал Гарри, - я просто думал, что вы можете добавить что-нибудь поверх воспоминания. - Неужели? - пробурчал Слагхорн. - Тогда ты был не прав! НЕ ПРАВ! Он проронил последнее слово, и, до того как Гарри успел сказать что-нибудь ещё, хлопнул дверью подземелья перед ним. Ни Рон, ни Гермиона не посочувствовали ему, когда Гарри рассказал им об этой неудачной беседе. Гермиона до сих пор кипела негодованием из-за того, что Гарри сегодня ликовал на уроке, совершенно ничего не делая. Рон же был возмущён тем, что Гарри не дал ему на уроке безоар. - Да это бы выглядело глупо, если бы мы оба поступили так! - парировал Гарри. - Да пойми ты, мне надо было смягчить Слагхорна, чтобы я мог спросить его о Волдеморте! ДА ПОЙМЁШЬ ТЫ ЭТО, В КОНЦЕ-ТО КОНЦОВ!? - раздражённо добавил Гарри, а Рон вздрогнул при произношении этого имени. Придя в бешенство из-за своего провала и отношения Рона и Гермионы к этому, Гарри вынашивал планы на несколько следующих дней насчёт того, что же делать со Слагхорном. Он решил, что на некоторое время позволит Слагхорну думать так, будто он и мыслить перестал о Хоркруксах; это было, наверняка, лучшим способом внушить ему ложное чувство безопасности перед очередной атакой. Когда Гарри не задал Слагхорну этот вопрос на следующем уроке, учитель Зельеварения вернулся к прежнему, любящему обращению с ним, и было похоже, что он выбросил из головы тот разговор. Гарри ждал приглашения на одну из его небольших вечеринок, твёрдо решив воспользоваться этим случаем, даже если ему придётся изменить расписание тренировок по квиддичу. Однако, к сожалению, такого приглашения не последовало. Гарри спрашивал об этом у Гермионы и Джинни: никто из них не получал приглашения и, насколько они были осведомлены, такое приглашение не получал вообще никто. Гарри не переставал думать, что Слагхорн на самом деле не настолько забывчив, как кажется, и что он просто твёрдо решил не давать Гарри возможности спросить его о Хоркруксах. Тем временем, библиотека Хогвартса подвела Гермиону в первый раз на её памяти. Она была так шокирована, что даже забыла о том, что поругалась с Гарри из-за его проделки с безоаром. - Я не нашла ни малейшего намёка на то, что такое эти Хоркруксы! - пожаловалась она ему. - Ни единого! Я даже искала в запрещённой секции и смотрела в самых ужасных книгах, которые рассказывают тебе о том, как варить самые жуткие зелья и... ничего! Всё, что я смогла найти, так это заметку в "Самой Злой Магии"... Послушай-ка: "Хоркрукс - самое порочное магическое изобретение, мы не будем ни говорить, ни давать направлений..." Я имею в виду, почему тогда они упомянули их? - раздраженно сказала она, захлопывая старую книгу, чтоб она замолчала; та издала призрачный вопль. - Да заткнись ты, - проронила Гермиона, засовывая книгу в свой рюкзак. Снег вокруг школы таял, поскольку настал февраль, и сменился на холодную, серую грязь. Пурпурно-лиловые облака низко висели над замком, и постоянно шёл холодный дождь, делающий лужайки скользкими и грязными. В результате этого первые уроки по аппарированию, которые были намечены на субботнее утро, проводились в Большом Зале, а не снаружи. Когда Гарри и Гермиона пришли в Зал (Рон пришёл с Лавандой), они обнаружили, что столы исчезли. Дождь хлестал по высоким окнам, и заколдованный потолок над ними являл собой чёрный вихрь. Все собрались около профессоров МакГонагалл, Снейпа, Флитвика и Спраут - глав факультетов, и маленького чародея, которого Гарри сразу принял за инструктора по аппарированию из Министерства Магии. Он был бледен, с прозрачными ресницами, клочком волос на голове и неестественно тощ, из-за этого казалось, что резкий порыв ветра мог утянуть его за собой. Гарри подумал, что из-за постоянных исчезновений и появлений при аппарировании он как-то уменьшился в размерах, и что его хрупкое телосложение идеально для того, кто хочет исчезнуть. - Доброе утро, - произнёс волшебник из Министерства, когда все ученики пришли, и главы факультетов призвали их к тишине. - Моё имя Вилки Твикросс, и я буду вашим инструктором по аппарированию в течение нескольких следующих недель. Я надеюсь, что мы сможем подготовиться к вашим тестам по аппарированию вовремя... - Малфой, уймись и обрати внимание! - рявкнула профессор МакГонагалл. Все оглянулись. Малфой залился румянцем; он выглядел взбешенным и отошел от Крабба, с которым он, похоже, вёл шёпотом спор. Гарри мельком взглянул на Снейпа, который также выглядел раздражённым. Гарри был уверен, что это было не столько из-за невоспитанности Малфоя, сколько из-за того, что МакГонагалл сделала замечание ученику его факультета. - ...к этому времени многие из вас будут готовы сдать свой тест, - продолжил Твикросс, как будто его и не прерывали. - Как многие из вас уже знают, обычно невозможно аппарировать внутри Хогвартса. Директор убрал это заклинание с Большого Зала на один час, поэтому мы можем с вами попрактиковаться. Должен вас предупредить, что вы не сможете аппарировать за стенами этого Зала, пытаться сделать это по меньшей мере глупо. Итак, я хочу, чтобы каждый из вас встал так, чтобы впереди вас оставалось по пять свободных метров. Началась большая свалка и толкотня, едва только ученики стали расходиться, врезаясь друг в друга и приказывая другим освободить им место. Главы факультетов двигались среди учеников, ставя их на правильное место и предотвращая ссоры. - Гарри, куда ты намылился? - требовательно спросила Гермиона. Но Гарри не ответил; он быстро двигался сквозь толпу, проходя мимо того места, где профессор Флитвик визгливо пытался правильно расставить нескольких равенкловцев, которые хотели быть поближе к выходу из Зала, мимо профессора Спраут, которая сгоняла хаффлпаффцев в одну линию. Он проскочил мимо Эрни Макмиллана, чтобы занять позицию справа от толпы, прямо за Малфоем, который извлёк пользу из этой толчеи, дабы продолжить спорить с Краббом, стоящим в пяти футах от него и выглядевшего разозленным. - Да не знаю я, как долго! - кричал ему Малфой, совершенно не замечая, что Гарри стоял прямо за ним. - Это займёт столько времени, сколько понадобится. Крабб было открыл рот, но Малфой, похоже, быстро догадался, что тот хочет сказать. - Пойми ты, это совершенно не твоё дело, чем я занимаюсь, Крабб, и это тоже тебя касается, Гойл, просто делайте то, что я вам сказал, и будьте начеку! - Я бы рассказал моим друзьям, чем я занимаюсь, если бы хотел, чтобы они были начеку, - сказал Гарри достаточно громко, чтобы Малфой смог его услышать. Малфой развернулся на месте, его рука дернулась к волшебной палочке, но как раз в этот момент главы факультетов рявкнули: - Тихо!!! Снова в зале наступила тишина. Малфой медленно повернулся лицом к главам факультетов. - Спасибо вам, - сказал Твикросс. - Теперь... Он взмахнул своей волшебной палочкой, и старомодные деревянные обручи мгновенно появились на полу перед каждым учеником. - Есть три важные вещи, которые нужно помнить при аппарировании, - сказал Твикросс. - Место назначения, сознание, неторопливость. - Уверенно установите свои мысли на желаемое место назначения, - продолжил Твикросс. - В данном случае это внутренняя часть вашего обруча. Хорошенько сконцентрируйтесь на месте назначения прямо сейчас. Все боязливо озирались по сторонам для того, чтобы проверить, что все остальные так же глазеют на свои обручи, после чего поспешно делали то, о чём их только что просили. Это казалось невозможным, так как мысли Гарри были забиты догадками о том, что же это такое делает Малфой, для чего требуется быть начеку. - Шаг второй, - продолжал Твикросс, - сфокусируйте ваше сознание на представленном месте! Позвольте этому захватить каждую частичку вашего тела! Гарри исподтишка оглядывался вокруг. Слева, недалеко от него, Эрни Макмиллан так пристально созерцал свой обруч, что его лицо налилось краской; было похоже, что он старается снести яйцо размером с кваффл. Гарри сдержал смешок и быстро вернул взгляд на свой собственный обруч. - Третий шаг, - произнес Твикросс, - как только я дам команду... двигайтесь с места, ощущая ваш путь в пустоту, двигаясь с неторопливостью. По моей команде, один... Гарри снова оглянулся; много учеников были встревожены тем, что их так быстро попросили аппарировать. Гарри попробовал сконцентрировать свои мысли на своём обруче; он уже совершенно забыл эти три вещи. -... ТРИ!!! Гарри пошатнулся на месте, теряя баланс, и практически упал. И он был в этом не одинок. Весь Зал внезапно наполнился пошатывающимися учениками; Невилл распластался на спине; Эрни Макмиллан, с другой стороны, выписывал чудные пируэты, прыгая к своему обручу и выглядя восхищенным, пока не увидел, как Дин Томас заливается смехом, глядя на него. - Не обращайте внимания, не обращайте, - два раза повторил Твикросс, который, похоже, не ожидал ничего лучшего. - Поправьте ваши обручи, пожалуйста, и займите вашу исходную позицию... Вторая попытка была не намного лучше, чем первая. Третья была так же плоха. Да и в четвёртый раз ничего захватывающего не произошло. Послышались пронзительные крики, и все, испуганно обернувшись, увидели, как Сьюзан Боунс из Хаффлпаффа попала левой ногой в обруч, продолжая стоять на исходной позиции. Главы факультетов поспешили к ней, раздался грохот, и в воздухе взвилось облачко фиолетового дыма. Это высвободило поток слёз из глаз Сьюзан, снова соединённой со своей ногой, но выглядевшей испуганно. - Раскалывание, или разделение отдельных частей тела, - бесстрастно сказал Вилки Твикросс. - Это происходит, когда разум недостаточно сконцентрирован. Вы должны продолжать концентрироваться на месте назначения и двигаться без спешки, с неторопливостью... вот. Твикросс прошагал вперёд, грациозно становясь на месте и исчезая в вихре своей мантии, а потом снова появляясь в конце Большого Зала. - Помните эти три вещи, - сказал он, - и пробуйте заново... один... два... три... Но и через час самым ярким событием было разделение частей тела Сьюзан. Твикросс, похоже, не был обескуражен. Застёгивая свой плащ, он спокойно сказал: - До следующей субботы, и не забывайте: место назначения, сознание, неторопливость. Вместе с этим он взмахнул своей волшебной палочкой, убирая обручи, и вышел из Зала, сопровождаемый профессором МакГонагалл. Болтовня началась, как только ученики начали двигаться к выходу. - Ну и как твои успехи? - спросил Рон, быстро подбегая к Гарри. - Мне кажется, что я почувствовал что-то, когда пробовал аппарировать в последний раз... какое-то покалывание в ногах. - Я предполагаю, твои кроссовки слишком малы, Вон-вон, - произнёс голос позади них, и Гермиона величаво прошла мимо них, жеманно улыбаясь. - Я ничего особого не почувствовал, - сказал Гарри, не обращая внимания на это вмешательство. - Но не это интересует меня на данный момент... - Не понимаю, к чему ты клонишь... разве ты не хочешь научиться аппарировать? - недоверчиво спросил Рон. - Мне действительно всё равно. Я предпочитаю летать, - сказал Гарри, поглядывая через плечо, чтобы узнать местонахождение Малфоя, и ускорил шаг, как только они вошли в холл. - Поторопись, я хочу кое-что сделать. Рон в недоумении Рон последовал бегом за Гарри обратно в гриффиндорскую башню. Они были временно задержаны Пивзом, который застопорил дверь на четвертом этаже и отказывался кого-либо впускать, пока они не сожгут свои собственные штаны, но Гарри и Рон просто вернулись назад и воспользовались знакомым им тайным путём. Через пять минут они уже пролезали через дыру за портретом. - Ты собираешься сказать мне, что мы делаем, а? - спросил Рон, тяжело дыша. - Вот мы и здесь, - сказал Гарри и пересёк гостиную, направившись к лестнице, ведущей к спальням мальчиков. Как Гарри и надеялся, их спальня была пуста. Он быстро открыл свой сундук и начал копаться в нём, пока Рон нетерпеливо на него глядел. - Гарри... - Малфой использует Крабба и Гойла в качестве дозорных. Он ругался с Краббом только что. Я хочу знать... угу. Он нашёл то, что искал - сложенный квадратик практически чистого пергамента, который Гарри тут же разложил и наставил на него кончик своей волшебной палочки. - Я торжественно клянусь, что я не замышляю ничего хорошего... ну... или Малфой... И мгновенно Карта Мародёров появилась на поверхности пергамента. На ней был подробный план каждого этажа Хогвартса и полно маленьких, движущихся чёрных точек, которые показывали месторасположение жителей замка. - Помоги найти мне Малфоя, - требовательно произнёс Гарри. Он положил карту на свою кровать, чтобы они с Роном могли наблюдать происходящее, выискивая точку Малфоя. - Вот! - через минуту промолвил Рон. - Он в гостиной Слизерина, погляди-ка... с Паркинсон, Забини, Краббом и Гойлом... Гарри разочарованно глянул на карту, но потом сразу воспрянул духом. - Хорошо, с этого момента я не буду спускать с него глаз, - твёрдо решил он. - И когда я замечу его, притаившимся где-нибудь с Краббом и Гойлом, стоящими начеку снаружи, я надену старый добрый плащ-невидимку и выясню, что он... Он прервался, так как Невилл вошёл в спальню, принеся с собой сильный запах сгоревшей ткани, и начал копаться в своём чемодане, выискивая новые штаны. Несмотря на решимость поймать Малфоя с поличным, Гарри не везло в течение нескольких следующих недель. Хотя он обращался к карте так часто, как мог, иногда на переменках делая визиты в ванную, дабы проверить местоположение Малфоя, но ни разу не смог увидеть Малфоя, делающим что-либо подозрительное. Правда, он заметил, что Крабб и Гойл ходят без Малфоя вдоль и поперёк по замку куда чаще, чем обычно, иногда застывая на месте в пустынных коридорах. Но этим временем Малфоя не только не было нигде рядом с ними, но и вообще невозможно было отыскать на карте. Это являлось наиболее загадочной вещью. Гарри предполагал, что Малфой на самом деле просто покидал территорию школы, но не мог заметить, как тот это делает, да и мог ли Малфой вообще сделать это при теперешнем уровне защиты замка. Он наверняка знал лишь то, что всё время теряет Малфоя из вида среди сотен мелких чёрных точек, снующих на карте. К тому же у Малфоя с Краббом и Гойлом, похоже, теперь были разные дорожки, хотя обычно они были неразлучны. "Эти вещи происходят, как только люди становятся старше, к примеру, Рон и Гермиона, - подумал с грустью Гарри, - так долго мы были вместе, а теперь будто живем врознь." Февраль сменился мартом, в погоде особых изменений не наблюдалось, разве что было так же ветрено, но прибавилось сырости. К всеобщему возмущению, заметка о том, что очередной поход в Хогсмид отменяется, висела на досках объявлений общих комнат. Рон был в бешенстве. - Это ведь должно было быть на мой день рожденья, - возмущался он, - я с таким нетерпением ждал этого! - Не очень большой сюрприз, не так ли? - отвечал Гарри. - После того-то, что произошло с Кэти. Она до сих пор не вернулась из клиники святого Мунго. К тому же, в Ежедневном Пророке сообщалось о продолжающихся исчезновениях людей, включая нескольких родственников учеников Хогвартса. - А сейчас мы должны переться на это тупое аппарирование! - сварливо произнёс Рон. - Да уж, большое удовольствие на свой день рожденья... Прошло уже три урока, а аппарирование казалось все таким же сложным, как и в самом начале занятий, разве что ещё несколько учеников умудрились разделить свое тело на части. Чувство безысходности среди учеников все возрастало, и в воздухе витали весьма нелицеприятные чувства по отношению к Вилки Твикроссу, что породило череду кличек для него. Самыми учтивыми были "Собачье дыхание" и "Навозная голова". - С днём рожденья, Рон, - сказал Гарри, когда они проснулись первого марта, Симус и Дин как раз с шумом собирались идти на завтрак. - Держи подарок. Он кинул упаковку рядом с кроватью Рона, где лежала маленькая кучка подарков, как предположил Гарри, доставленных домашними эльфами ночью. -Угу... Спасибо... - сонно сказал Рон, разворачивая бумагу упаковки, а Гарри открыл свой сундук и начал шарить там в поисках Карты Мародеров, которую он прятал после каждого использования. Он выбросил около половины содержимого сундука, пока не нашёл её, спрятанную в скрученных носках, где он также хранил пузырёк с зельем удачи - Феликс Феличис. - Хорошо, - прошептал он очень тихо, поднося карту к кровати, - я торжественно клянусь, что не собираюсь делать ничего хорошего, - так, чтобы Невилл не мог ничего услышать. - Они прикольные, Гарри! - сказал с энтузиазмом Рон, помахивая новой парой перчаток квиддичного вратаря, которые ему подарил Гарри. - Не за что, - сказал Гарри с отсутствующим видом, так как искал слизеринскую спальню, расположенную ближе всего к Малфою. - Ха, я не думаю, что он в кровати... Рон ничего не ответил; он был слишком занят разворачиванием подарков, каждый раз издавая довольные возгласы. - Определённо хороший улов в этом году! - провозгласил он, держа тяжёлые золотые часы с разрозненными символами на циферблате и маленькими движущимися звёздочками вместо стрелок. - Посмотри-ка, что мне подарили мама с папой... Чёрт подери, я думаю, что достигну совершеннолетия в следующем году... - Клёво, - пробормотал Гарри, мельком кинув взгляд на часы, и опять стал пристально вглядываться в карту. Где же сейчас Малфой? Его не было за столом Слизерина в Большом Зале... его не было и рядом со Снейпом, который сидел в своём кабинете... его не было ни в одной из ванн, а также в больничном крыле. - Хочешь? - спросил Рон, открывая коробку Шоколадных Лягушек. - Не-а, спасибо, - отказался Гарри, поворачиваясь. - Малфой опять исчез! - Не может быть, - пробормотал Рон, запихивая вторую Лягушку в рот и поднимаясь из кровати, чтобы одеться. - Поторопись. Если ты не поторопишься, ты точно будешь аппарировать на пустой желудок... Рон задумчиво взглянул на коробку Шоколадных Лягушек, переборол себя и прикончил третью. Гарри направил палочку на карту, пробормотав: - Проделка удалась. Однако, одеваясь, он думал совершенно иначе. Ведь должно же быть объяснение периодическим исчезновениям Малфоя, но он даже и понятия нет имел, как это могло происходить. Лучший способ разгадать головоломку - это проследить за ним, но даже с плащом-невидимкой Гарри не смог бы реализовать эту затею: у него были занятия, тренировки по квиддичу, домашняя работа и аппарирование; он не мог преследовать Малфоя в течение всего дня, не будучи замеченным. - Готов? - спросил он у Рона. Он уже был на полпути к дверям спальни, когда понял, что Рон не собирается двигаться, а просто лежит на кровати, уставясь в залитое дождём окно со странным выражением лица. - Рон? Завтрак... - Я не голоден. Гарри уставился на него. - Я думал, ты только что сказал... - Ах, да, я спущусь за тобой, - довёл до его сведения Рон. - Но я не хочу есть. Гарри подозрительно его оглядывал. - Ты только что слопал полкоробки Шоколадных Лягушек, так ведь? - Это не из-за этого, - добавил Рон. - Ты... ты не поймёшь. - Очень правдиво, - сказал Гарри, хотя и озадаченный, но уже собирающийся открывать дверь. - Гарри, я не могу этого терпеть! - Что ты не можешь терпеть? - обеспокоенно уточнил Гарри. Рон был весьма бледен и выглядел болезненно. - Я не могу перестать думать о ней! - просипел Рон. Гарри уставился на него. Он никак не ожидал такое услышать. Конечно же, они были друзьями, но если Рон будет называть Лаванду "Лав-лав", то Гарри стал бы сомневаться в своей дружбе с ним. - Почему ты не хочешь идти на завтрак? - поинтересовался Гарри, пытаясь не придавать значения происходящему. - Она ведь даже не знает о моём существовании, - сказал Рон, отчаянно жестикулируя. - Она определённо знает о твоём существовании, - возразил Гарри, сбитый с толку. - Она продолжает донимать тебя, не так ли? Рон моргнул. - Ты это кого имеешь в виду? - А ты кого? - недоумённо промолвил Гарри, чувствуя, что он чего-то не понял. - Ромилду Вэйн, - нежно произнёс Рон, и всё его лицо засветилось от того, что он сказал, будто на него упал луч чистого солнечного света. Они таращили глаза друг на друга почти целую минуту, после чего Гарри произнёс: - Это что, шутка? Ты ведь шутишь, так ведь? - Я думаю... Гарри, я думаю, что люблю её, - подавленно сказал Рон. - Хорошо, - сказал Гарри, подходя к Рону, чтобы получше разглядеть его остекленевшие глаза и бледное выражение лица. - О кей... скажи это снова с честным выражением лица. - Я люблю её, - безысходно повторил Рон. - Ты видел её волосы, чёрные, блестящие и шелковистые... и её глаза? Её большие чёрные глаза? И она... - Это действительно забавно, и всё такое, - раздражённо сказал Гарри. - Но шутка закончилась, да? Брось это... Он собрался уйти; ему оставалось только два шага до двери, когда получил сильный удар прямо в ухо. Шатаясь, он обернулся. Рон стоял прямо позади него, его лицо было переполнено злобой; вот-вот, и он бы ударил снова. Гарри среагировал инстинктивно; палочка была у него в руке и заклинание пришло в голову подсознательно: - Левикорпус! Рон взвизнул, как только был перевёрнут в воздухе; он беспомощно болтался, мантия с него слезла. - Почему ты меня УДАРИЛ? - проревел Гарри. - Ты её оскорбил, Гарри! Ты сказал, что это шутка! - кричал Рон, у которого лицо стало фиолетовым, так как кровь устремилась к голове. - Да это сумасшествие какое-то! - вздохнул Гарри. - Какого х..? А затем Гарри увидел коробку, лежащую на кровати Рона, и суровая правда ударила ему в голову с силой бешеного тролля. - Где ты взял этих шоколадных лягушек? - Они были подарком на день рождения! - крикнул Рон, медленно поднимаясь в воздух, как только попробовал освободиться. - Я ведь предлагал тебе одну! - Ты просто поднял их с пола, да? - Они упали у меня с кровати! Отпусти меня! - Они не упали с твоей кровати, дуралей ты, неужто не понимаешь? Они были моими, я случайно выбросил их из моего сундука, когда искал карту. Это шоколадные лягушки, которые Ромилда дала мне ещё до Рождества. Они все начинены любовным зельем! Но, похоже, только одно слово дошло до Рона. - Ромилда? - повторил он. - Ты сказал, Ромилда? Гарри... ты её знаешь? Ты можешь меня с ней познакомить? Гарри посмотрел на болтающегося Рона, лицо которого теперь выглядело полным надежд, и поборол сильное желание заржать. Одна его часть, которая пульсировала от боли рядом с правым ухом, хотела отпустить Рона и наблюдать, как он будет безумствовать до истечения эффекта от зелья... но, с другой стороны, они были друзьями, Рон ведь не был сам собой, когда ударил его, и Гарри подумал, что потом может заслужить ещё несколько ударов кулаком, если разрешит сейчас Рону объявить всем о своей бессмертной любви к Ромилде Вэйн. - О да, я познакомлю тебя с ней, - сказал Гарри, быстро всё обдумывая. - Я собираюсь тебя отпустить, о кей? Он отпустил Рона, и тот упал на пол (ухо Гарри до сих пор сильно болело), но Рон проворно вскочил на ноги, глупо улыбаясь. - Она сейчас в кабинете у Слагхорна, - доверительным тоном сказал Гарри, выходя из спальни. - С чего бы это ей быть там? - озабоченно спросил Рон, стараясь поспевать за Гарри. - Ой, понимаешь, у неё дополнительные занятия по Зельеварению с ним, - придумывая на ходу, ответил Гарри. - Может быть, мне тоже стоит попросить, чтобы у меня были дополнительные занятия с ним? - предположил Рон. - Превосходная идея, - сказал Гарри. Около прохода в стене ждала Лаванда. Этого осложнения Гарри не предусмотрел. - Ты опоздал, Вон-вон! - промолвила она, надув губы. - У меня для тебя есть... - Да отстань ты! - раздражённо ответил Рон. - Гарри собирается познакомить меня с Ромилдой Вэйн. И, не произнеся больше ни слова, он пролез через проход. Гарри попробовал скорчить Лаванде извиняющееся выражение лица, но это не смогло помочь, поскольку она выглядела очень обиженно, перед тем как Полная Дама закрыла проход за ними. Гарри был немного взволнован тем, что Слагхорн мог завтракать. Но он ответил на первый стук в дверь его кабинета, представ перед ними, одетый в зелёную вельветовую мантию и такого же цвета спальный колпак, и выглядевший сонно. - Гарри, - пробормотал он. - Сейчас слишком рано для визита... я в субботу сплю подольше... - Профессор, я на самом деле сожалею, что потревожил вас, - сказал Гарри так спокойно, насколько это вообще было возможно, пока Рон стоял на цыпочках, пытаясь заглянуть в комнату Слагхорна, - но, видите ли, мой друг Рон случайно выпил любовного зелья. Вы ведь можете сделать для него противодействующее зелье? Я отведу его к Мадам Помфри, но я не думаю, что у неё есть что-то против "Магических Трюков Уизли" и, вы знаете... неловкие вопросы... - Что же помешало такому талантливому Зельеварцу, как ты, изготовить лекарство самому? - спросил Слагхорн. - Хо... - ответил Гарри, отвлечённый тем фактом, что Рон теперь толкал его в бок, так как хотел проложить себе путь в кабинет. - Ух, сэр, я никогда ранее не делал антидот на любовное зелье, и к тому времени, как я бы успел его правильно сделать, Рон бы мог натворить что-нибудь серьёзное... Рон как раз выбрал этот момент для нытья: - Я её не вижу. Гарри... он её прячет? - Это было долго хранившееся зелье? - спросил Слагхорн, глядя теперь на Рона с профессиональным интересом. - Они могут усиливаться, ну ты знаешь, чем дольше их хранят. - Это многое объясняет, - пропыхтел Гарри, теперь борясь с Роном, дабы тот не сбил Слагхорна с ног. - Сегодня его день рождения, профессор, - добавил он умоляюще... - О, ладно, тогда заходите, - сказал Слагхорн, смягчаясь. - У меня есть всё необходимое прямо здесь в портфеле, это ведь не сложное противозелье... Рон вбежал в нагретый, захламлённый кабинет Слагхорна, цепляясь за порожек и восстанавливая равновесие, хватая Гарри за шею. Он пробубнил: - Она ведь этого не видела, правда ведь? - Её ещё здесь нет, - сказал Гарри, смотря, как Слагхорн открывает свой набор Зельевара и добавляет по щепотке разных ингредиентов в маленькую хрустальную бутылочку. - Это хорошо, - пылко промолвил Рон. - Как я выгляжу? - Очень привлекательно, - спокойно сказал Слагхорн, поднося Рону стакан прозрачной жидкости. - Теперь выпей-ка этот тоник для нервов, ведь ты должен выглядеть спокойно, когда она придёт... - Просто великолепно, - воодушевленно сказал Рон и проглотил антидот. Гарри и Слагхорн смотрели на него. Через секунду Рон улыбнулся им. Затем, очень медленно, его ухмылка исчезла, сменяясь выражением неописуемого ужаса. - Стал опять нормальным, а? - улыбаясь, сказал Гарри. Слагхорн сдавленно усмехнулся. - Да ладно тебе, мой мальчик, - сказал Слагхорн, как только Рон, выглядя совершенно убитым, обрушился в ближайшее кресло. - Ему надо взбодриться, - продолжал Слагхорн, теперь уже копаясь в столе, заполненном различными напитками. - У меня есть масляный эль, есть вино, а также есть последняя бутылка хорошо настоянного Хмеля... уммм... Я хотел отдать её Дамблдору на Рождество... Од а... - пожал он плечами, - но ведь он не будет жалеть того, чего у него и не было! Почему бы нам не открыть эту бутылочку и не отпраздновать день рождения мистера Уизли? Нет ничего лучше этого, чтобы отбросить муки неудавшейся любви... Он снова усмехнулся, а к нему присоединился и Гарри. Это был первый раз, в который он был наедине со Слагхорном с той самой неудачной попытки вытянуть из него настоящие воспоминания. Возможно, если Слагхорн будет в хорошем настроении... возможно, если он выпьет достаточно хмеля... - Тогда держите, - сказал Слагхорн, протягивая Гарри и Рону по стакану хмеля перед тем, как поднять свой собственный. - Хорошо, счастливого тебе дня рождения, Ральф... - Рон... - прошептал Гарри. Но Рон, который, похоже, не слушал тост, уже залил весь хмель себе в рот и проглотил его. Через одну секунду, не более чем через один удар сердца, Гарри понял, что произошло что-то ужасное, а Слагхорн, похоже, не замечал этого. - ...и чтобы у тебя было намного больше... - РОН! Рон уронил свой стакан; он перегнулся на своём стуле и упал; его конечности непроизвольно дёргались. Пена текла изо рта, а глаза вылезали из глазниц. - Профессор! - крикнул Гарри. - Сделайте что-нибудь... Но Слагхорн, казалось, был парализован от шока. Рон дёргался и задыхался; его кожа синела на глазах. - Что... но как... - сбивчиво бормотал Слагхорн. Гарри бросился к низкому столику и начал копаться в открытом Зельеварском наборе Слагхорна, откидывая баночки и мешочки, в то время как звук захлёбывающегося дыхания Рона переполнял комнату... И, наконец, он нашёл это - маленький, похожий на высушенную почку, камень, который Слагхорн взял у него на Зельеварении. Он рванулся обратно к Рону, широко раскрывая его челюсти, и засунул безоар прямо ему в рот. Рон сильно дёрнулся, сделал спокойный вдох, его тело обмякло, и он успокоился... Глава девятнадцатая Эльфийская слежка - Хм... Наверняка, это не самый лучший день рождения Рона? - сказал Фред. Был вечер; в больничном крыле было тихо, окна зашторены, горели лампы... Рон лежал на кровати. Гарри, Гермиона, и Джинни сидели рядом с ним; они провели целый день, ожидая снаружи за двойными дверями и пытаясь заглянуть внутрь, как только кто-нибудь входил или выходил. Мадам Помфри позволила им войти только в восемь часов вечера. Фред и Джордж пришли, когда уже минуло десять. - Мы не так себе представляли вручение ему нашего подарка, - сказал угрюмо Джордж, ставя большой упакованный подарок на больничную тумбочку Рона и присаживаясь рядом с Джинни. - О да, когда мы только появились, он был в сознании, - сказал Фред. - Мы находились в Хогсмиде, ожидая его, чтобы удивить... - сказал Джордж. - Вы были в Хогсмиде? - спросила Джинни, взглянув на братьев. - Мы подумывали над покупкой Зонко, - мрачно ответил Фред. - Основание филиала нашего магазина здесь, в Хогсмиде, могло бы принести большие доходы, но так как ученикам теперь запрещено выходить из замка на выходных, чтобы покупать наши приколы, то... В общем... не обращай внимания. Он сел на стул рядом с Гарри и посмотрел на бледное лицо Рона. - Как это точно произошло, а, Гарри? Гарри рассказал им историю, которую, как ему казалось, он уже сто раз рассказывал Дамблдору, мадам Помфри, МакГонагалл, Гермионе и Джинни. - ... и затем я достал безоар из его горла, при этом его дыхание немного облегчилось. Слагхорн побежал за помощью, после чего МакГонагалл и мадам Помфри поднялись и забрали Рона в больничное крыло. Они считают, что с ним всё будет в порядке. Мадам Помфри говорит, что он побудет здесь неделю или около того... продолжая принимать эссенцию руты болотной... - Чёрт подери, хорошо, что ты подумал о безоаре, - тихо сказал Джордж. - Хорошо, что в комнате он был только один, - сказал Гарри, которого бросило в холод при мысли о том, что могло произойти в том случае, если бы он не смог найти маленький камень. Гермиона неслышно вздохнула. Она была очень тихой весь день. Прибежав с бледным лицом к Гарри в больничное крыло, она потребовала отчёт о произошедшем. А потом практически не принимала участия в оживленной беседе Гарри и Джинни о том, как Рон был отравлен, а только стояла рядом с ними, крепко сжав челюсти и выглядя испуганной. Это продолжалось до тех пор, пока их не пропустили к Рону. - Мама и папа знают об этом? - спросил Фред у Джинни. - Они его уже видели. Они прибыли час назад, сейчас находятся в кабинете Дамблдора, но скоро вернутся... Наступила тишина, они все смотрели на Рона, который что-то бормотал во сне. - Так яд был в напитке? - тихо спросил Фред. - Да, - мгновенно ответил Гарри; он не мог думать ни о чём другом и был рад возможности продолжить разговор на эту тему. - Слагхорн вылил его... - Мог ли он бросить что-нибудь в стакан Рона, чтобы вы не заметили этого? - Вполне возможно, - сказал Гарри. - Но зачем Слагхорну отравлять Рона? - Без понятия, - сказал, хмурясь Фред. - Ты не думаешь, что он мог перепутать стаканы по ошибке? Я имею в виду, что это мог быть твой стакан... - А зачем Слагхорну отравлять Гарри? - спросила Джинни. - А чёрт его знает, - ответил Фред. - Но ведь здесь навалом людей, которые хотели бы отравить Гарри, правда ведь? "Избранный" и всё такое... - Ты что, думаешь, что Слагхорн - Пожиратель Смерти? - спросила Джинни. - Всё может быть, - уклончиво ответил Фред. - Он мог быть под заклятием Империус, - сказал Джордж. - Или он может быть вообще невиновным, - вставила Джинни. - Яд мог быть в бутылке, а в этом случае он предназначался для самого Слагхорна. - На кой кому-то надо убивать Слагхорна? - Дамблдор уверен, что Волдеморт очень хочет видеть Слагхорна в стане своих последователей, - сказал Гарри. - Слагхорн прятался более года, пока не прибыл в Хогвартс. И... - Он подумал, что Дамблдор не забыл своего коллегу. - Может быть, Волдеморт хочет убрать его со своего пути. Может быть, он думает, что Слагхорн может быть полезен Дамблдору... - Но ты ведь говорил, что Слагхорн хотел отдать это вино Дамблдору на Рождество, - напомнила ему Джинни. - Таким образом, отравитель мог охотиться за жизнью Дамблдора. - В таком случае отравитель знал Слагхорна не очень хорошо, - впервые за эти часы промолвила Гермиона. - Всем людям, которые знают Слагхорна так же хорошо, как я, известно, что он, наверняка, оставил бы такую вкуснятину для себя. Я... - Гер-м-на, - неожиданно простонал Рон. Все замолчали, взволнованно глянув на Рона. Но после невнятного бормотания он снова спокойно захрапел. Двери спальни распахнулись, заставив друзей подпрыгнуть на месте: вошёл Хагрид, направляясь прямо к ним. Его волосы были растрёпаны, а накидка из медвежьей шкуры развевалась за спиной. В руке у Хагрида был арбалет, и он оставлял за собой дорожку огромных грязных следов на полу. - Был... в лесу... весь день! - пропыхтел Хагрид. - Арагогу, эта, хуже, я читал ему... Меня не было с самого обеда, и я только сейчас узнал от профессора Спраут о Роне! Как он? - Не так плохо, - ответил Гарри. - Говорят, что всё будет хорошо. - Не более шести посетителей за раз! - запротестовала мадам Помфри, торопливо выбегая из своего кабинета. - Хагрид - шестой, - довёл до её сведения Джордж. - Ах... Да... - вздохнула мадам Помфри, которая, похоже, сочла Хагрида за нескольких людей благодаря его огромным размерам. - Я не могу поверить в это, - хрипло сказал Хагрид, качая своей косматой головой и пристально глядя на Рона. - Просто не могу поверить... Смотреть на него, лежащего здесь... Кто хотел навредить ему, а? - Мы как раз это обсуждали, - сказал Гарри. - У нас нет догадок на этот счет. - Кто-то наверняка завидует успехам квиддичной команды Гриффиндора, - озабоченно сказал Хагрид. - Сначала Кэти, теперь Рон... - Ну-у, вряд ли кто-то пытается пустить в расход квиддичную команду, - сказал Гарри, встрепенувшись. - Вуд мог бы уделать слизеринцев, если бы был здесь, - справедливо заметил Фред. - Я не думаю, что это всё из-за квиддича, но эти нападения явно связаны между собой, - спокойно сказала Гермиона. - И как ты пришла к этому мнению? - спросил Фред. - Хм, ну, во-первых, оба случая должны были быть фатальными, но благодаря чистейшему везению ничего такого не произошло. Во-вторых, похоже, что в обоих случаях и ожерелье, и яд не попали в руки тех людей, которые должны были быть убиты. Конечно, - добавила она, - это делает человека, стоящего за этим, ещё более опасным. Потому что, похоже, он не заботится о том, сколько людей он прикончит в стремлении добраться до своей цели. Прежде чем кто-нибудь смог среагировать на это зловещее объяснение, двери больничного крыла открылись, и мистер и миссис Уизли поспешили подойти к больному. Они пришли только для того, чтобы удостовериться, что Рон действительно полностью поправился с их последнего визита; сейчас миссис Уизли обняла Гарри и сказала ему на ухо очень тихо: - Дамблдор сказал нам, что ты спас его безоаровым камнем, - всхлипнула она. - О, Гарри, что мы можем сказать? Ты спас Джинни... ты спас Артура... а теперь ты спас Рона. - Да ладно вам... Я действительно не сделал ничего такого... - неловко пробормотал Гарри. - Половина нашей семьи, похоже, обязана тебе жизнью, так что не возражай, - сказала миссис Уизли с уверенностью в голосе. - Что же, всё, что я могу сказать, тот день, в который Рон решил сесть в одном купе с тобой, был самым счастливым для семьи Уизли, Гарри. Гарри не нашёлся, что ответить на это... А мадам Помфри напомнила им, что предполагается одновременное наличие лишь шестерых посетителей; Гарри и Гермиона решили уйти, Хагрид также решил оставить Рона с его семьёй наедине. - Это ужасно, - прорычал Хагрид из-под бороды, пока они шли по коридору к мраморной лестнице. - Все эти новые приёмы безопасности, а детишки до сих пор попадают в беду... Дамблдор очень ослабел... Он многого не говорит, но я могу сказать... - Есть ли у него какие-либо идеи, Хагрид? - отчаянно спросила Гермиона. - Я предполагаю, что у него сотни идей. И не мудрено, с такими-то мозгами, - сказал Хагрид. - Но, похоже, он не знает, кто послал это ожерелье и подмешал яд в вино. Но ведь они будут пойманы, правда? Это очень беспокоит меня, - сказал Хагрид, понижая голос и глядя через плечо (Гарри благоразумно проверял потолок на предмет наличия Пивза), - как долго Хогвартс продержится открытым, если нападения на детей продолжатся. Смахивает на Тайную Комнату, не так ли? Будет паника, родители позабирают своих детей из школы. А потом и правительство выйдет на сцену... Хагрид перестал говорить, так как призрак женщины с длинными волосами безмятежно проплыл рядом с ними. Когда призрак скрылся из виду, Хагрид продолжил хриплым шёпотом: -... правительство, которое будет заставлять нас молчать "ради блага". - Действительно? - сказала Гермиона взволнованно. - Давай посмотрим на вещи с их точки зрения, - тяжело вздохнул Хагрид. - Я клоню к тому, что всегда существует риск, когда ты посылаешь своих детей в Хогвартс, не так ли? С сотнями магов-подростков, закрытых вместе, всегда ожидаешь неприятных случаев, но попытка убийства - это что-то другое. Не удивительно, что Дамблдор зол на Сн... Хагрид резко прекратил говорить, привычное виноватое выражение отразилось на его лице. - Что!? - быстро сказал Гарри. - Дамблдор зол на Снейпа? - Я этого не говорил, - начал отнекиваться Хагрид, в то время, как паническое выражение его лица только усиливалось. - Посмотрите на время, уже почти полночь, мне надо... - Хагрид, почему Дамблдор зол на Снейпа? - настойчиво и громко спросил Гарри. - Тихо!!! - промолвил Хагрид, выглядя злым и нервным. - Не кричи об этом, Гарри. Ты что, хочешь, чтобы я работу потерял? Хотя я не думаю, что тебя это колышет, но сейчас не время переставать заботиться о маг... - Не пытайся заставить меня почувствовать себя виноватым, это не подействует! - убедительно прервал его Гарри. - Итак, что там натворил Снейп? - Я запутался, Гарри, я не должен был этого слышать!!! Я... Фух... Я выходил из леса тем вечером и случайно увидел их разговаривающими... ладно, ссорящимися. Я не хотел привлекать к себе внимания, поэтому я просто спрятался и пытался не слушать, но это была... хм... горячая дискуссия, и её трудно было не услышать. - Ну и? - подталкивал его к дальнейшему словоизлиянию Гарри, поскольку Хагрид неспроста тревожно шаркал своей громадной ногой. - Фух... Я просто услышал, как Снейп сказал Дамблдору, что тот вверил ему слишком многое и он... Снейп... не хочет делать это более... - Делать что? - Ну, я не знаю, Гарри... Это звучало так, будто Снейп чувствовал себе перетрудившимся, это всё... Дамблдор сказал ему, что если уж он согласился это делать, так пусть теперь делает. Он был непоколебим в разговоре со Снейпом. И, в конце концов, он подытожил, что Снейп должен провести расследование на своём факультете, в Слизерине. Но в этом нет ничего необычного! - с поспешностью добавил Хагрид, так как Гарри и Гермиона обменялись многозначительными взглядами. - Все главы факультетов были призваны расследовать это дело с ожерельем... - О да, но у Дамблдора нет остатков ожерелья? - спросил Гарри. - Послушай, - Хагрид неловко покрутил арбалет в своих руках; раздался громкий треск, и он разломился надвое. - Я знаю о твоих чувствах к Снейпу, Гарри, и я не хочу, чтобы ты видел в этих словах больше, чем они являются на самом деле. - Оглянитесь! - быстро сказала Гермиона. Они повернули свои головы как раз вовремя, чтобы увидеть, как тень Аргуса Филча нарисовалась напротив стены за ними, до того как человек сам по себе повернул за угол, весь сгорбившийся и с дрожащими челюстями. - Ага! - пропыхтел он. - Так поздно и не в постели... Это подразумевает наказание! - Нет, не подразумевает, Филч, - коротко прервал его Хагрид. - Они ведь со мной, не правда ли? - И какая с этого разница? - с ненавистью проскрипел Филч. - Я чёртов учитель, ты, подлый сквиб! - ответил Хагрид, мгновенно раздражаясь. Раздался очень противный шипящий звук, так как Филч аж зашелся от негодования; как будто из ниоткуда появилась миссис Норрис и начала крутиться вокруг тощих щиколоток Филча. - Идите отсюда, - сказал Хагрид уголком рта. Гарри не нужно было повторять дважды; он и Гермиона почти побежали; пока они удалялись, повышенные голоса Филча и Хагрида отражались эхом от стен. Они наткнулись на Пивза рядом со входом в башню Гриффиндора, но тот уже с быстротой молнии счастливо мчался к источнику криков и брани. Когда у вас есть враги и проблемы тоже есть - Позовите Пивза, и проблем ваших будет не счесть!!! Полная Леди мирно посапывала и была не очень рада, когда её разбудили, но, сварливо ворча, всё-таки отодвинулась, дабы пропустить их в спокойную и пустую общую залу. Было непохоже, что ученики знали о Роне; Гарри теперь почувствовал облегчение: его допрашивали достаточно за этот день. Гермиона пожелала ему спокойной ночи и отправилась в девичью спальню. Гарри, однако, остался на месте, усаживаясь покомфортней напротив камина и смотря на тлеющие угольки. Получалось, что Дамблдор поругался со Снейпом. Несмотря на то, что он говорил Гарри, несмотря на то, как он настойчиво говорил, что совершенно доверяет Снейпу, он таки был выведен Снейпом из себя... Он не думал, что Снейп достаточно хорошо станет расследовать происшествие среди слизеринцев... или, может быть, не станет допрашивать единственного слизеринца - Малфоя? Было ли это из-за того, что Дамблдор не хотел, чтобы Гарри совершил какую-нибудь глупость, или он не видел ничего особенного в подозрениях Гарри? Было очень правдоподобно. Это очень даже может быть из-за того, что Дамблдор никоим образом не хотел отвлекать Гарри от учёбы... Возможно, что Дамблдор не хотел выдавать своих подозрений на счёт персонала шестнадцатилетним ученикам. - Вот ты где, Поттер!!! Гарри подскочил на ноги от неожиданности, его палочка была наготове. Он был полностью убеждён, что зал пуст, и никак не ожидал увидеть неуклюжую фигуру, которая внезапно выросла за дальним креслом. Оказалось, что это был Кормак МакЛагген. - Я ждал, пока ты вернёшься, - сказал МакЛагген, не обращая внимания на поднятую волшебную палочку Гарри. - Должно быть, я уснул. Я видел, как Уизли забирали в больничное крыло. Похоже, что он не поправится к следующему матчу. Гарри только через несколько секунд понял, к чему клонит МакЛагген. - О... да... квиддич, - сказал он, засовывая волшебную палочку обратно за ремень джинсов и устало проводя рукой по волосам. - Да... действительно... он может и не поправиться к этому времени. - Тогда можно я буду играть вратарём, а? - спросил МакЛагген. - Да, - ответил Гарри. - Да, думаю, что да... Он не мог найти аргумент против этого; в конце концов, МакЛагген был вторым на испытаниях. - Превосходно, - сказал удовлетворённо МакЛагген. - Итак, когда мы начинаем тренироваться? - Что? А, да... завтрашним вечером. - Отлично. Послушай, Поттер, мы должны хорошенько поговорить перед всем этим. У меня есть несколько идей насчёт стратегии, которые ты можешь найти полезными. - Хорошо, - без особого энтузиазма сказал Гарри. - Фух... Я выслушаю тебя завтра. Я очень устал... до скорого... Новость о том, что Рон был отравлен, очень быстро разнеслась на следующий день, но почему-то это никого не удивило, хотя Кэти Белл подверглась атаке темных сил. Учащиеся, видимо, думали, что это, скорее всего, просто несчастный случай, так как Рон в это время находился в кабинете учителя Зельеварения, поэтому он тут же принял противоядие, поэтому и не было серьёзных последствий. Более того, гриффиндорцы, в основном, интересовались приближающимся матчем по Квиддичу против Хаффлпаффа, многие из них хотели посмотреть на игру Захариаса Смита, который стал ловцом в команде Хаффлпаффа после шумного наказания за его комментарии в течение первого матча против Слизерина. Гарри, однако, было не до Квиддича; его голова была заполнена мыслями о Драко Малфое. Всё ещё сверяясь с Картой Мародёров, как только у него была возможность, он кружил вокруг Малфоя, если тот оказывался рядом, но ещё ни разу не застал его за каким-либо подозрительным делом. И всё также повторялись необъяснимые случаи, когда Малфой пропадал с карты. К тому же у Гарри теперь катастрофически не хватало времени для того, чтобы решать проблемы с тренировками по Квиддичу и одновременно делать домашние задания. Да еще его жутко доставали следующие буквально по пятам Кормак МакЛагген и Лаванда Браун. Гарри даже не мог разобраться, кто из них более надоедлив. МакЛагген постоянно намекал на то, что он более хороший вратарь, чем Рон, и если он будет играть постоянно, то Гарри тоже в этом убедится. Этот выскочка также очень любил порицать других игроков и снабжал Гарри детальными тренировочными схемами, что уже несколько раз заставляло его напоминать МакЛаггену, кто здесь капитан. Лаванда, тем временем, тоже преследовала Гарри, постоянно говоря о Роне, что сам Гарри находил более сносным, чем лекции МакЛаггена по квиддичу. Она была очень возмущена, поскольку никто не сказал ей, что Рон находится в больничном крыле, и твердила при этом: "Я ведь его девушка!" Но она простила Гарри эту оплошность и совершенно помешалась на разговорах с ним о состоянии Рона, что являлось самой неприятной вещью, от которой Гарри с удовольствием бы воздержался. - Слушай, почему бы тебе самой ему это не сказать? - спрашивал её Гарри после особенно долгих допросов со стороны Лаванды, начиная с того, что сказал Рон о её новой мантии, и заканчивая тем, считает ли Гарри, что Рон воспринимает отношения с Лавандой как "серьёзные". - Но он всегда спит, когда я прихожу, чтобы увидеть его! - раздражаясь, сказала Лаванда. - Разве? - удивлённо отвечал Гарри, так как находил Рона бодрствующим каждый раз, как приходил в больничное крыло, и живо интересовавшимся новостями о Дамблдоре, об обязанностях Снейпа и надоедливым МакЛаггеном. - Гермиона Грейнджер всё ещё его навещает? - вдруг спросила Лаванда. - Да, я так думаю. Но ведь они друзья, а? - неловко ответил Гарри. - Друзья... Не смеши меня, - надменно сказала Лаванда. - Она не разговаривает с ним уже несколько недель после того, как он начал гулять со мной! Но я предполагаю, что она хочет подружиться с ним теперь, когда он ей очень интересен... - Ты считаешь, что отравиться ядом - это интересно? - спросил Гарри. - Ладно, мне пора, надо поговорить с МакЛаггеном насчет квиддича, - торопливо добавил Гарри, прошел через потайную дверь, выглядевшую как простая стена, и поспешил на Зелья по короткому пути, по которому ни Лаванда, ни МакЛагген не могли последовать за ним. Утром, когда должен был состояться квиддичный матч против Хаффлпаффа, Гарри перед тем, как пойти на стадион, побежал в больничное крыло. Рон был очень взволнован; мадам Помфри не позволила ему спуститься вниз и смотреть матч, поскольку считала, что это перевозбудит его. - И как там вписался в команду МакЛагген? - нервничая, спросил Рон, очевидно, забыв, что уже спрашивал об этом дважды. - Я уже говорил тебе, - терпеливо ответил Гарри. - Он может быть игроком мирового класса, но я в любом случае не захочу держать его в команде. Он старается втолковать каждому, что им нужно делать, будто думает, что смог бы играть на их месте лучше, чем любой из нас. Мне просто не терпится выкинуть его из команды. И, кстати, об игнорировании людей, - добавил Гарри, вставая на ноги и подхватывая свою метлу. - Ты прекратишь, наконец, притворяться спящим, когда Лаванда приходит навестить тебя? Она меня бесит. - А-а, - сказал Рон, выглядя сконфуженно. - Ага. Замяли. - Если ты больше не хочешь гулять с ней, просто скажи ей об этом, - сказал Гарри. - Ага... Но ведь это не так просто? - сказал Рон и запнулся. - А Гермиона собиралась заглянуть ко мне перед матчем? - развязно спросил он. - Нет, она уже спустилась на стадион с Джинни. - А-а, - сказал Рон, выглядя довольно хмуро, - ну, тогда хорошо. Ни пуха тебе. Надеюсь твой МакЛаг... я имею в виду, Смит... - Я понял, - сказал Гарри, кладя метлу на плёчо, - увидимся после матча. Он поторопился вниз через пустынные коридоры; вся школа была во дворе Хогвартса, каждый уже или сидел на стадионе или же спешил туда. Гарри глядел во все окна, мимо которых пробегал, стараясь определить скорость ветра, как вдруг какие-то звуки заставили его посмотреть вперёд. Он увидел Малфоя, проходящего мимо него в сопровождении двух девушек, которые, в свою очередь, выглядели возмущённо и обиженно. Малфой приостановился рядом с Гарри, испустив короткий смешок, и пошел дальше. - Куда это ты намылился? - требовательно спросил Гарри. - Ага... Так я тебе и сказал, Поттер, - насмешливо ответил Малфой. - Ты бы лучше поторопился, они ведь ждут "Избранного Капитана"... "Мальчика-который-выжил"... как они называют тебя в эти дни. Одна из девушек сдавленно хихикнула. Гарри уставился на неё. Девушка покраснела. Малфой обошёл Гарри, и все они исчезли за углом. Гарри оцепенело стоял на одном месте и смотрел им вслед. Он был в бешенстве: почти успев добежать на матч и встретить, как на грех, Малфоя, крадущегося по замку, пока остальные ученики отсутствовали. Это был отличный случай для Гарри узнать, что же замышляет Малфой. Но время потихоньку утекало, и Гарри вспомнил, где он находится, оцепенело таращась на место, где только что был Малфой. - Где тебя носило? - требовательным тоном спросила Джинни, как только Гарри заскочил в раздевалку. Вся команда собралась и была готова к игре; Кут и Пикс, отбивалы, нервно стучали своими дубинками по ногам. - Я встретил Малфоя, - быстро поведал ей Гарри, пока надевал алую робу. - Я просто хотел узнать, что он делает с парочкой подружек в замке, пока все остальные находятся на стадионе... - Да разве тебя это должно волновать сейчас? - В любом случае я бы этого не узнал, так ведь? - сказал Гарри, хватая свою метлу и поправляя очки. - Ну, поехали! И, не дожидаясь ответа, он направился прямо на игровую площадку, навстречу оглушающим приветственным крикам. Ветра практически не было; по всему небу плыли облака; каждый раз, когда солнце выглядывало из-за них, в глаза били ослепительно яркие вспышки света. - Сложные условия! - ободряюще сказал МакЛагген команде. - Кут, Пикс, вы должны вылетать со стороны солнца, таким образом, противник не сможет вас видеть... - Я капитан, МакЛагген, прекрати давать им инструкции, - сердито сказал Гарри, - просто дуй к воротам!!! Как только МакЛагген отправился к воротам, Гарри обернулся к Куту и Пиксу. - Будьте уверены, что вылетаете со стороны солнца, - сказал он, передразнивая МакЛаггена. Он пожал руку капитану Хаффлпаффа, а потом по свистку мадам Хуч оттолкнулся от земли и взлетел в небо выше, чем остальные члены его команды. Он носился вокруг поля в поисках снитча. В случае, если он сможет сделать это в самом начале матча, у него будет шанс вернуться в замок, взять Карту Мародёров и узнать, что делает Малфой... - И кваффл у Смита из команды Хаффлпаффа, - сказал мечтательный голос, отражаясь от земли. - Он делал весьма грубые комментарии на счёт Гриффиндора в прошлый раз, и вот Джинни Уизли вылетает на него, я думаю, по крайней мере, похоже на это. Итак, Смит был груб по отношению к Гриффиндору, я ожидаю, что он пожалеет об этом теперь, когда играет с ними... О, вы только гляньте, он потерял кваффл, Джинни отбила его у него... Она мне нравится, она очень милая... Гарри уставился на комментаторский подиум. Да кто же это в здравом уме удумал сделать комментатором Луну Лавгуд? Даже с такой высоты невозможно было не узнать её по длинным, грязновато-блондинистым волосам и ожерелью из пробок от масляного эля... Профессор МакГонагалл выглядела немного сконфуженно рядом с Луной, так как, наверняка, думала не более одной секунды о её назначении на роль комментатора. - Но вот эти здоровяки из Хаффлпаффа отбивают кваффл у... блин... не могу вспомнить его имя, это что-то вроде Библ... а, нет, Баггинс... - Это Кадваладер! - громко воскликнула профессор МакГонагалл. Трибуны падали от смеха. Гарри начал выглядывать снитч; но его нигде не было и в помине. Через секунду Кадваладер забил. МакЛагген критиковал Джинни по поводу того, что она позволила отобрать кваффл прямо из её рук, в результате этого он не заметил, как большой красный мяч проносится со свистом мимо его правого уха. - МакЛагген, да ты собираешься обратить внимание на то, что ты должен делать, и оставить в покое остальных? - проревел Гарри, выруливая прямо около лица своего вратаря. - Ты тоже не являешься примером для подражания! - крикнул МакЛагген вдогонку, покрасневший и взбешенный. - А Гарри Поттер тем временем ругается со своим вратарём, - безмятежно протянула Луна, пока хаффлпаффцы ободряли свою команду, а слизеринцы на трибунах пониже глумились над всеми игроками. - Я думаю, это не поможет им найти снитч, но, может быть, это умная уловка... Зло кляня МакЛаггена, Гарри кружил вокруг поля, исследуя облака на наличие там крылатого золотого шарика. Джинни и Демелза забили по мячу, предоставляя красно-золотым болельщикам простор для всяческих похвал. Потом Кадваладер снова забил мяч, но Луна этого будто не заметила. Она выглядела незаинтересованной в такой земной вещи, как гол, и продолжала привлекать внимание болельщиков к облакам интересной формы и к возможности того, что Захариас Смит, который только что не смог удержать кваффл дольше минуты, наверняка страдает от чего-нибудь, называемого "лузерской криворукостью". - 70:40 в пользу Хаффлпаффа! - брякнула профессор МакГонагалл в мегафон Луны. - Уже? - удивленно сказала Луна. - О, вы только гляньте! Гриффиндорский вратарь отобрал биту у одного из отбивал. Гарри кружился в воздухе. Естественно, МакЛагген, по известным только ему причинам, отобрал биту у Пикса и начал показывать Кадваладеру, как правильно бить по бладжеру. - Да отдашь ты ему биту и вернёшься к воротам, в конце-то концов, а? - прорычал Гарри, на полном ходу несясь к МакЛаггену, который только что пытался ударить по бладжеру и промазал. Ослепляющая и оглушающая боль... вспышка света... отдалённые крики... и ощущение, будто он падает вниз в длинный тоннель... И следующим, что почувствовал Гарри, было то, что он лежал в теплой и комфортной кровати, глядя на лампу, что отбрасывала круги золотистого света на затемнённый потолок. Он неловко поднял голову. Слева от него лежал знакомый веснушчатый и рыжеволосый человек. - Хорошо, что ты заглянул, - сказал, усмехаясь, Рон. Гарри моргнул и огляделся. Конечно же: он находился в больничном крыле. Небо снаружи было сине-фиолетового цвета с малиновой полоской. Матч должен был давным-давно закончиться... также пропала надежда уличить Малфоя. Голова Гарри была странно тяжелой; он поднял руку и почувствовал, что она полностью покрыта повязками. - Что произошло? - Трещина в черепе, - сказала Мадам Помфри и заставила его положить голову обратно на подушку. - Не о чем беспокоится, я её мигом залечила, но решила подержать тебя тут всю ночь. Ты должен поспать несколько часов. - Я не хочу оставаться здесь на всю ночь, - зло произнёс Гарри, садясь на кровать и сбрасывая одеяло. - Я хочу найти МакЛаггена и прикончить его. - Я боюсь, что с этим придётся повременить до полного выздоровления, - сказала Мадам Помфри, заставляя его лечь обратно в кровать и поднимая волшебную палочку угрожающим образом. - Ты останешься здесь, пока я не выпишу тебя, Поттер, или я позову директора. Она вернулась в свой кабинет, а Гарри опять утонул в подушке. - Ты знаешь, с каким счётом мы продули? - спросил он у Рона, сжав зубы. - Конечно знаю, - сказал с виноватой улыбкой Рон. - Финальный счёт был 320-60. - Великолепно, - зло сказал Гарри. - Действительно великолепно! Вот уж я доберусь до МакЛаггена... - Да ты с ним не справишься, он размером с тролля, - резонно возразил Рон. - Собственно говоря, уже много чего хорошего сказано ему. В любом случае, остальные члены команды уделают его до того, как ты выйдешь отсюда. Я бы не сказал, что они счастливы... В голосе Рона была заметна нотка с трудом сдерживаемого ликования; Гарри не мог сказать, что он был удивлён игрой МакЛаггена. Гарри лежал, уставившись в полоску света на потолке. Его излеченный череп совершенно не болел, но чувство того, что голова его перевязана, не проходило. - Я слушал комментарий матча отсюда, - сказал Рон, слегка усмехаясь, - надеюсь, Луна теперь будет комментировать матчи с... "лузерской криворукостью". Но Гарри всё ещё был слишком зол, чтобы увидеть что-либо комичное в этой ситуации, и, в конце концов, фырканье Рона притихло. - Джинни приходила проведать тебя, пока ты был без сознания, - сказал он после долгой паузы, и воображение Гарри завелось, быстро моделируя сцену, в которой Джинни стоит над его безжизненным телом, признаваясь в своих чувствах, пока Рон даёт ему своё благословление... - Она припоминала, что ты чуть не опоздал на матч. С какого это рожна? Ты ведь ушёл от меня достаточно рано. - А... - сказал Гарри, как только эта сцена ушла из его головы. - Ну да... хм, я увидел Малфоя, шляющегося по замку с парой девчонок, которые выглядели так, будто не хотели находиться с ним, и поэтому я остановился, чтобы узнать, почему он находился там, в то время, как остальные ученики были на стадионе. Помнишь, он не пришёл и на прошлый матч? Последовал бы я тогда за ним, матч бы тоже был провален. - Да не будь ты идиотом, - строго сказал Рон. - Ты мог бы пропустить матч, последовав за Малфоем. Ты же капитан! - Я хотел узнать, что он замышляет, - сказал Гарри. - И не говори мне, что я воображала, особенно после того, что я подслушал в их разговоре со Снейпом... - Да я и не говорил, что это твои выдумки, - сказал Рон, поднимаясь на локоть и хмуро глядя на Гарри. - Но это вовсе не означает, что один человек может строить какие-либо заговоры здесь! Ты, мой друг, немного помешался на Малфое. Я имею в виду, что ты думал о том, чтобы пропустить матч только ради того, чтобы последовать за ним... - Я хотел поймать его за тёмными делишками! - с чувством безысходности парировал Гарри. - Я бы хотел узнать, куда это он ходит, когда исчезает с карты? - Дай подумать... В Хогсмид? - предположил, зевая, Рон. - Я никогда не видел, чтобы он использовал какие-нибудь секретные проходы на карте. Я думаю, они тоже просматриваются, правда ведь? - Хорошо, тогда дай ещё подумать, - сказал Рон. Повисла гнетущая тишина. Гарри начал смотреть на кружки света от лампы, думая... Если бы только у него была власть Руфуса Скримджера, он бы мог следить за Малфоем, но, к несчастью, Гарри не имел в распоряжении кабинета, полного авроров под его командованием... Он, конечно, мог положиться на АД, но в этом случае тоже возникали проблемы, так как он не мог оторвать его членов от занятий, а многие из них имели полное расписание... Гарри услышал низкий, громогласный храп, доносившийся с постели Рона. Потом мадам Помфри вышла из кабинета, на ней была плотная накидка. Проще всего было притвориться спящим; Гарри повернулся на бок и услышал, как занавески сами закрываются по мановению её волшебной палочки. Лампы потускнели, и она вернулась к себе в кабинет; он услышал, как двери защёлкнулась за ней, и понял, что она отправилась спать. Лежа темноте, Гарри припоминал, что это уже третий раз, как он попал в больничное крыло из-за ранения на матче по квиддичу. В последний раз он упал со своей метлы благодаря присутствию дементоров на поле, и, кроме того, все кости были удалены из его руки безнадёжным профессором Локхартом... Это была самая болезненная его рана... он вспомнил агонию, которую испытывал при выращивании костей руки за одну ночь. Тогда дискомфорт ещё более усилился из-за прибытия неожиданного посетителя посреди ночи. Гарри сел и выпрямился, его сердце бешено колотилось, повязка перекосилась. Он, наконец, нашел решение, каким образом он сможет преследовать Малфоя... И как он мог забыть... Почему он не подумал об этом раньше? Но задача была в том, как позвать его. Что нужно делать? Медленно, чтобы просто попробовать, Гарри сказал в темноту: - Кричер? Произошёл очень громкий хлопок, и звуки потасовки и визга наполнили палату, нарушая царившее в ней спокойствие. Рон с визгом проснулся: - Какого черта? Гарри поспешно направил волшебную палочку в сторону кабинета мадам Помфри и произнёс: - Муфлиато! Так, теперь Мадам Помфри не придёт. Затем он перебрался на край своей кровати, чтобы лучше видеть происходящее. Два домашних эльфа катались по полу прямо посреди спальни, на одном был одет коричневый севший свитер и несколько шерстяных шапок, на другом был обернут лоскут ткани, вроде набедренной повязки. Потом произошёл ещё один громкий хлопок, и Пивз появился над борющимися эльфами. - Я видел это, Потти! - сказал он возмущённо, указывая на драку внизу, прежде чем начать громко кудахтать. - Поглядите на жалких существ, дерущихся внизу, кусай, кусай, пинай, пинай... - Кричер не может оскорблять Гарри Поттера перед Добби. Не может! Иначе Добби заткнёт ему рот! - кричал Добби сильно дрожащим голосом. -... Пинай, царапай! - кричал счастливо Пивз, швыряя в эльфов куски мела. - Щипай, толкай! - Кричер скажет всё, что хочет, о своём хозяине, о да, и что его хозяин - непристойный друг грязнокровок, что бедный Кричер может ещё сказать? Что ещё мог сказать бедный Кричер о своём хозяине, они так и не услышали, так как Добби засунул свой шишкообразный кулак ему в рот и выбил половину зубов. Гарри и Рон поднялись с кроватей и разняли двух эльфов, так как они продолжали пинать и бить друг друга, подогреваемые Пивзом, который летал около лампы и визжал: - Ущипни его за шнобель и оттягай за уши... Гарри нацелил свою волшебную палочку на Пивза и произнёс: - Лэнглок! Пивз схватился за горло, сглотнул, затем вылетел из комнаты, делая неприличные жесты, так как не мог говорить, благодаря тому факту, что его язык только что приклеился к небу. - Милашка, - понимающе сказал Рон, поднимая Добби в воздух, дабы он более не пинал своими конечностями Кричера. - Это был другой Принц ведьм, а? - Ага, - сказал Гарри, заламывая тощую руку Кричера за спину. - Слушайте, я запрещаю вам драться друг с другом! Кричер, я запрещаю тебе драться с Добби. Добби, я знаю, что не вправе давать тебе приказы... - Добби является свободным домашним эльфом и он может подчиняться, кому захочет. Добби сделает всё, что попросит Гарри Поттер! - сказал Добби. Слёзы потекли по его маленькому морщинистому лицу на свитер. - Хорошо, - сказал Гарри, и они с Роном отпустили эльфов, которые упали на пол и уже не дрались. - Хозяин звал меня? - прокаркал Кричер, изгибаясь в поклоне, даже несмотря на то, что во взгляде его было явно заметно, что он желает Гарри мучительной смерти. - Да, я звал, - сказал Гарри, глянув в сторону двери кабинета мадам Помфри, чтобы проверить, работает ли ещё заклинание Муфлиато; не было похоже, что она услышала творящиеся беспорядки. - У меня для тебя есть задание. - Кричер готов сделать всё, что попросит хозяин, - сказал Кричер, склоняясь так низко, что его губы почти доставали шишковатых пальцев ног. - Потому, что у Кричера нет выбора, но Кричеру стыдно иметь такого хозяина... - Добби сделает это, Гарри Поттер! - взвизгнул Добби, его глаза размера теннисных мячиков всё ещё были наполнены слезами. - Добби сочтёт за честь помочь Гарри Поттеру! - Если хорошо поразмыслить, то было бы хорошо, чтобы вы оба помогли мне, - сказал Гарри. - Хорошо... Я хочу, чтобы вы следили за Драко Малфоем. Игнорируя выражение смешанного удивления и раздражения на лице Рона, Гарри продолжил: - Я хочу знать, куда он ходит, с кем встречается и что делает. Я хочу, чтобы вы следовали по его пятам всё время. - Да, Гарри Поттер! - выдохнул Добби, в то время, как его глаза сияли от возбуждения. - И если Добби сделает это плохо, то Добби сбросится с самой высокой башни, Гарри Поттер! - Вот только не надо делать ничего подобного, - быстро добавил Гарри. - Хозяин хочет, чтобы я следил за младшим Малфоем? - прокаркал Кричер. - Хозяин хочет, чтобы я шпионил за чистокровным племянником моего старого хозяина? - Верно, - сказал Гарри, предвидя опасность и решая предотвратить её немедленно. - И я запрещаю говорить ему об этом, Кричер, или показываться у него на виду, или говорить с ним, или писать ему сообщения или... или вообще контактировать с ним любым способом. Ты меня понял? Гарри видел, как Кричер старается найти погрешность в его инструкциях, которые он только что дал ему. Через пару секунд, к великому удовольствию Гарри, Кричер снова согнулся в поклоне и сказал с горечью и негодованием: - Хозяин продумал всё, и Кричер должен повиноваться ему, даже несмотря на то, что Кричер лучше бы был слугой Малфоя... - Вот и хорошо, - сказал Гарри. Я хочу регулярных отчётов, но только убедитесь, что я не окружён людьми, перед тем как появляться. Причём при Роне и Гермионе можете появляться. И никому не говорите, что вы делаете. Просто приклейтесь к Малфою как два бородавочных пластыря. Глава двадцатая Просьба Волдеморта Стараниями мадам Помфри Гарри и Рон, набравшиеся сил, покинули больничное крыло в понедельник утром, и теперь они были готовы наслаждаться преимуществами своего недавнего состояния, лучшим из которых было то, что Гермиона и Рон снова были друзьями. Она даже сопровождала ребят на завтрак, сообщив, что Джинни поссорилась с Дином. В груди Гарри всколыхнулось дремавшее до этого чувство, и он глубоко вдохнул воздух надежды. - И из-за чего они поссорились? - спросил он, пытаясь говорить как можно естественней, когда они завернули в коридор на седьмом этаже, который был абсолютно пуст, если не считать очень маленькую девочку, рассматривавшую гобелен с изображением троллей. При виде приближающихся шестикурсников она сильно испугалась и выронила тяжелые медные весы. - Все в порядке! - ласково произнесла Гермиона и подбежала к ней, чтобы помочь. - Вот... - она направила свою палочку на осколки разбившихся весов и произнесла "Репаро". Девочка не поблагодарила Гермиону, а так и осталась стоять на месте, словно приросшая к полу, стараясь не смотреть на проходящих мимо нее ребят. Рон кивнул в ее сторону: - Клянусь, они стали еще меньше. - Да забудь ты о ней, - сказал Гарри немного раздраженно. - Гермиона, так из-за чего же Джинни и Дин поссорились? - О, Дин смеялся над тем, как МакЛагген попал в тебя тем бладжером, - ответила Гермиона. - Это не может быть смешным, - резонно заметил Рон. - Это было совсем не смешно! - с жаром ответила Гермиона. - Все это выглядело ужасно, и если бы Кут и Пикс не поймали Гарри, он мог бы сильно пострадать! - Да ладно, не стоило Джинни и Дину ссорится из-за этого, - сказал Гарри, все еще пытаясь говорить нормальным голосом. - Кстати, они до сих пор вместе? - Да, вместе, но почему тебя это так интересует? - спросила Гермиона, окинув Гарри проницательным взглядом. - Я просто не хочу, чтобы моя команда снова развалилась! - поспешил он ответить, однако Гермиона смотрела на него с явным недоверием, и Гарри почувствовал огромное облегчение, когда голос сзади воскликнул "Гарри!", давая ему повод повернуться к Гермионе спиной. - А, привет, Луна. - Я зашла в больничное крыло, чтобы найти тебя, - сказала Луна, копаясь в своей сумочке, - но там мне сказали, что ты уже ушел... - при этом она впихнула в руки Рону какую-то зеленую луковицу, большую пятнистую поганку и целую кучу чего-то, подозрительно напоминающего средство для кошачьих туалетов и, наконец, извлекла довольно грязный свиток пергамента, который вручила Гарри. - Мне велели отдать это тебе. Это был маленький свиток, в котором Гарри сразу же узнал очередное приглашение на урок к Дамблдору. - Сегодня вечером, - сообщил он Рону и Гермионе, как только развернул его. - Ты славно комментировала последний матч, Луна! - сказал Рон, пока она забирала у него зеленую луковицу, поганку и средство для кошачьих туалетов. Луна только неясно улыбнулась. - Вы смеетесь надо мной, не так ли? - спросила она. - Все говорят, что я сумасшедшая. - Нет, что ты! Я серьезно! - убедительно ответил Рон. - Я не припомню более захватывающего комментария! Кстати, а что это такое? - он держал луковицеобразный предмет на уровне глаз. - О, это корнеплод растения Герди, - сказала она, запихивая кошачий туалет и поганку обратно в сумку, - ты можешь оставить его себе, если хочешь. У меня еще есть. Они отлично отгоняют жадных и толстых обжор, - и с этими словами она удалилась, оставив сдавленно хихикающего Рона, который все еще сжимал корень Герди. - Знаете, эта Луна нравится мне все больше, - сказал Рон, когда они подошли к Большому Залу. - Конечно, она немного сумасшедшая, но так даже интере ... - неожиданно он остановился. Лаванда Браун стояла в футе от лестницы и выглядела весьма сердито. - Привет, - нервно пробормотал Рон. - Пойдем, - шепнул Гарри Гермионе, и они поспешили в Зал, чтобы занять места за столом, но все же услышав слова Лаванды: "Почему ты не сказал мне, что тебя сегодня выписывают? И почему с тобой была эта?" Полчаса спустя, когда Рон появился на завтраке, он выглядел угрюмым и раздраженным. И хотя он сидел рядом с Лавандой, Гарри не заметил, чтобы за все время они обменялись хоть парой слов. Гермиона вела себя так, будто бы оградилась от всего происходящего, но пару раз Гарри видел, как на ее лице появлялась необъяснимая ухмылка. Весь день у нее, похоже, было очень хорошее настроение, а вечером в гостиной Гриффиндора она даже согласилась просмотреть (другими словами - дописать) реферат Гарри по Травоведению (что она до этого момента решительно отказывалась делать, так как знала, что Гарри обязательно даст списать Рону). - Большое спасибо, Гермиона, - сказал Гарри, дружески хлопнув ее по плечу. Посмотрев на часы, он увидел, что уже почти восемь. - Слушай, мне нужно спешить, а то я рискую опоздать к Дамблдору... Она не ответила, только с выражением скуки на лице вычеркнула из его реферата еще несколько особенно неудачных предложений. Улыбнувшись, Гарри вышел из гостиной через проход в стене и направился к кабинету директора. Горгулья отъехала в сторону при упоминании ирисовых эклеров, и Гарри, взбежав по спиральной лестнице через две ступеньки, постучал в дверь одновременно с восьмым ударом часов. - Входите, - ответил Дамблдор, но когда Гарри взялся за ручку, дверь открыли изнутри. Там стояла профессор Трелони. - Ага! - вскричала она, драматично указывая на Гарри и удивленно глядя на него через свои увеличивающие очки. - Так это и есть причина, по которой вы хотите бесцеремонно вышвырнуть меня из своего кабинета, Дамблдор! - Моя дорогая Сибилла, - сказал Дамблдор немного сердитым голосом, - я не собираюсь бесцеремонно вышвыривать Вас откуда бы то ни было, но Гарри назначено на это время, и я действительно не думаю, что нам с Вами есть что сказать друг другу, по крайней мере, сейчас. - Очень хорошо, - сказала профессор Трелони глубоко уязвленным голосом, - если вы не остановите эти необоснованные придирки, пусть так... Возможно, я найду школу, где мои таланты будут лучше оценены... Она оттолкнула вошедшего Гарри и исчезла вниз по спиральной лестнице; они слышали, как она споткнулась на полпути, и Гарри предположил, что она наступила на одну из своих развевающихся шалей. - Пожалуйста, закрой дверь и садись, Гарри, - голос Дамблдора звучал довольно устало. Гарри повиновался, занимая свое привычное место напротив стола Дамблдора, он отметил что, кроме обычно стоящего там Думбльдума были приготовлены еще две крошечных хрустальных бутылочки, наполненных кружащимися воспоминаниями. - Профессор Трелони все еще переживает из-за того, что Прорицания преподает Фиренц? - спросил Гарри. - Да, - ответил Дамблдор. - Оказывается, Прорицания могут доставлять гораздо больше проблем, чем я мог представить (возможно, из-за того, что я сам никогда не изучал этот предмет). Я не могу просить Фиренца вернуться в лес, откуда его изгнали, и в тоже время я не могу просить Сибиллу Трелони покинуть Хогвартс. Между нами говоря, она даже не догадывается об опасности, подстерегающей ее вне замка. Она не знает - а я думаю, было бы неблагоразумно посвятить ее - что она произнесла пророчество о тебе и Волдеморте. Так что... - Дамблдор глубоко вздохнул, - но не бери в голову мои проблемы с преподавательским составом. У нас есть намного более важные вопросы для обсуждения. Во-первых, как ты справился с заданием, о котором я тебе говорил в конце прошлого урока? - Ах, - сказал Гарри, и сделал небольшую паузу. С уроками Аппарирования и Квиддичем, а также отравлением Рона и своим проломанным черепом, с намерениями выяснить, что же замышлял Драко Малфой, Гарри совсем забыл о том, что Дамблдор просил его попытаться уговорить профессора Слагхорна извлечь подлинное воспоминание о разговоре с Томом Риддлом про хоркруксы. - Ну, в общем, я спросил профессора Слагхорна об этом воспоминании в конце урока Зелий, сэр, но... ээ-э... он не отдал мне его. Ненадолго повисла тишина. - Понятно, - наконец сказал Дамблдор, глядя на Гарри поверх очков-полумесяцев. И Гарри испытал привычное ощущение, будто Дамблдор видит его насквозь. - И ты чувствуешь, что приложил большие усилия для достижения цели, не так ли? Что ты использовал всю свою немалую изобретательность? Что не упустил и малейшей возможности получить это воспоминание? - Ну-у, - Гарри запнулся, не зная, что сказать дальше. Его единственная попытка завладеть воспоминанием внезапно показалась совсем слабенькой. - Ладно... в тот день, когда Рон по ошибке выпил любовное зелье, я отвел его к профессору Слагхорну. Я подумал, может быть, если я застану профессора в хорошем настроении, то... - И это сработало? - спросил Дамблдор. - Вообще-то нет, сэр. Но это потому, что Рон отравился. - Что, естественно, заставило тебя забыть о каких-либо попытках получить воспоминание. Я и не мог ожидать от тебя ничего другого, когда твой лучший друг в опасности. По-моему, сейчас мистер Уизли уже в полном порядке, но, несмотря на это, я надеюсь, что ты все же вернешься к моему заданию. Я думал, что достаточно ясно изложил тебе всю важность этого воспоминания. Действительно, я сделал все, чтобы донести до тебя, что это ключевое воспоминание, и без него мы просто будем тратить время впустую. Горячее, колющее и липкое чувство стыда распространилось по всему телу Гарри. Дамблдор не повысил голос, он даже не казался сердитым; но Гарри предпочел бы, чтоб директор кричал и метал молнии - это холодное разочарование было хуже всего. - Сэр, - сказал он немного сбивчиво, - это не значит, что я не собирался заниматься этим... или еще что-нибудь... Я просто, я хотел сказать, что были другие... другие... - ...другие мысли в твоей голове, - закончил за него предложение Дамблдор. - Я вижу. В комнате снова повисла тишина, самая неприятная тишина, которую Гарри когда-либо доводилось испытывать вместе с Дамблдором; это продолжалось и продолжалось, и только изредка раздавался негромкий хрюкающий храп портрета Армандо Диппета, висевшего над головой Дамблдора. Гарри чувствовал себя очень странно, как будто он стал меньше, сжался, а Дамблдор напротив - увеличился. Когда это состояние стало невыносимым, Гарри нарушил молчание: - Профессор Дамблдор, мне, правда, очень жаль. Мне следовало приложить больше усилий... Я должен был понять, что Вы не просили бы меня, если бы это не было действительно важно. - Хорошо, что ты сказал это, Гарри, - спокойно произнес Дамблдор. - Так я могу надеяться, что теперь ты будешь уделять больше внимания этому вопросу? После сегодняшнего занятия у нас будет небольшая пауза, пока мы не получим это воспоминание. - Я сделаю все, что Вы просили, сэр, я заполучу его, - ответил он искренне. - Тогда больше не будем говорить об этом сегодня, - сказал Дамблдор более ласково. - Давай продолжим с нашей историей. Ты помнишь, где мы остановились? - Да, сэр, - поспешно отозвался Гарри. - Волдеморт убил своего отца, бабушку и дедушку, причем сделал это так, что все выглядело, будто убийства совершил его дядя Морфин. Потом он вернулся в Хогвартс и спросил... спросил профессора Слагхорна про хоркруксы, - все еще виновато пробормотал Гарри. - Очень хорошо. Теперь, я надеюсь, ты вспомнишь, в самом начале наших уроков я сказал, что мы затронем область, в которой не все так ясно, где можно только догадываться и предполагать. - Да, сэр. - До настоящего момента (я надеюсь, ты со мной согласишься) я показывал тебе достаточно достоверные источники фактов для моих рассуждений о том, что делал Волдеморт до своих семнадцати лет. Гарри кивнул. - Но сейчас, Гарри, сейчас все станет темным и запутанным. Потому что, если было трудно найти какие-либо свидетельства о мальчике Риддле, то найти кого-либо готового вспоминать Волдеморта практически невозможно. В действительности, я сомневаюсь, что есть хоть одна живая душа, кроме него, которая смогла бы нам рассказать обо всех его похождениях с того момента, как он покинул Хогвартс. Однако, у меня есть два последних воспоминания, которыми я хочу с тобой поделиться, - Дамблдор указал на маленькие хрустальные бутылочки со сверкающей жидкостью, стоящие рядом с Думбльдумом. - Я буду рад сравнить твое мнение со своими выводами. Мысль о том, что Дамблдор так высоко ценит его мнение, заставила Гарри еще больше устыдиться невыполненного задания, и он виновато поерзал на своем месте, в то время как директор рассматривал на свету первую склянку. - Я надеюсь, ты не утомлен погружениями в чужие воспоминания; эти два особенно любопытны. Первое досталось мне от одного очень старого домашнего эльфа по имени Хоки. Но перед тем, как мы увидим свидетельства Хоки, я должен вкратце рассказать тебе о том, как Лорд Волдеморт покинул Хогвартс. Он достиг седьмого курса, как ты, наверное, и думал, с высшими баллами по всем экзаменам. Все его однокурсники обсуждали, куда они пойдут работать по окончании Хогвартса. Почти все ожидали от Тома Риддла чего-то особенного, естественно - лучший ученик школы, обладатель награды "За Особые Услуги Школе". Я знаю, что многие преподаватели, в том числе и профессор Слагхорн считали, что ему следует пойти на работу в Министерство Магии, и предлагали свою помощь, используя связи в Министерстве, чтобы устроить его туда на работу. Но он отверг все предложения. Нам известно, что местом его работы стала лавка "Борджин и Беркс". - "Борджин и Беркс"? - ошеломленно переспросил Гарри. - "Борджин и Беркс", - спокойно повторил Дамблдор. - Я думаю, ты поймешь, какие преимущества дало ему это место, когда мы попадем в память Хоки. Но это был не первый его выбор работы. Едва ли кто-нибудь сейчас об этом знает - к тому же я был одним из немногих, кому доверял прежний директор - но сразу после выпуска Волдеморт подошел к профессору Диппету и попросил разрешения остаться в Хогвартсе в качестве учителя. - Он хотел остаться здесь? Но почему? - Гарри был еще более поражен. - Полагаю, у него было несколько причин, хотя ни одну из них он не высказал профессору Диппету, - ответил Дамблдор. - Во-первых, и это очень важно, Волдеморт был очень привязан к школе. Хогвартс был тем местом, где он был счастлив; первым и единственным местом, которое он мог назвать домом. Гарри почувствовал себя немного неуютно при этих словах, потому что он испытывал к Хогвартсу те же чувства. - Во-вторых, замок наполнен древней магией. Несомненно, Волдеморт познал многие его тайны, намного больше, чем большинство учеников. Но, возможно, он чувствовал, что остались еще нераскрытые секреты. Ему нужно было время, чтобы все выяснить. И, в-третьих, в качестве учителя он обладал бы большей властью и влиянием на молодых волшебников и ведьм. Возможно, эту идею ему подал профессор Слагхорн - преподаватель, с которым у него были самые лучшие отношения, и который продемонстрировал, какую роль может сыграть влияние учителя. Я даже не могу представить, что Волдеморт собирался посвятить Хогвартсу всю свою жизнь; но я думаю, что он рассматривал школу, как место, где он может начать создавать свою армию. - Но ведь он не получил эту работу, сэр? - Да, не получил. Профессор Диппет сказал ему, что в свои восемнадцать лет он слишком молод, но пригласил его повторить свою просьбу через несколько лет, если он все еще захочет преподавать. - Сэр, а что вы тогда думали по этому поводу? - спросил нерешительно Гарри. - Далеко не легкий вопрос. Я советовал Армандо не брать Тома на работу. Я не называл ему причины, которые называю тебе сейчас, потому что профессор Диппет очень любил Волдеморта и был убежден в его честности. Но я не хотел, чтобы Лорд Волдеморт вернулся в Школу, и тем более на должность, наделяющую его властью. - А на какую должность он хотел, сэр? Какой предмет он хотел вести? - так или иначе, но Гарри уже знал ответ. - Защиту От Темных Искусств. В то время защиту вел старый профессор Галати Мерритот, который пребывал в Хогвартсе на протяжении почти пятидесяти лет. Итак, Волдеморт ушел, и все, кто восхищался им, очень сожалели, что такой молодой талантливый волшебник тратит себя на работу в магазине. Однако, Волдеморт не был простым помощником. Вежливый, умный и обходительный, он вскоре получил очень специфическую должность, которая существует только в местах, подобных "Борджин и Беркс", которые, как ты знаешь, Гарри, специализируются на предметах, наделенных большой магической мощью и необычными свойствами. Волдеморта посылали к разным волшебникам, чтобы убедить их продать часть своих сокровищ, и он, нужно отметить, кроме всего прочего был весьма одарен по этой части. - Готов поспорить, что так и было, - не удержался Гарри. - Хорошо, - сказал Дамблдор, слегка улыбнувшись. - А теперь пришло время послушать эльфа Хоки, который работал у очень старой и очень богатой ведьмы по имени Гепсиба Смит. - Дамблдор, направив свою палочку на склянку, извлек пробку и перелил содержимое в Думбльдум, а затем произнес: - После тебя, Гарри. Гарри встал, подошел к чаше и нагнулся над слегка колеблющейся серебряной жидкостью. Когда его лицо коснулось поверхности, его закрутило в немыслимом вихре, он полетел через темную пустоту и, наконец, приземлился в гостиной очень старой толстой дамы, на которой был искусно выполненный рыжеволосый парик. Она была одета в искрящиеся розовые одежды, которые развевались вокруг нее, делая ее похожей на тающий ледяной пирог. Дама смотрела в небольшое зеркальце, украшенное драгоценными камнями и накладывала румянец на свои и без того уже алые щеки, в то время как самый крошечный и самый старый домашний эльф, которого Гарри когда-либо доводилось видеть, впихивал ее полные ноги в тесные атласные тапочки. - Поторопись, Хоки, - властно сказала Гепсиба Смит. - Он сказал, что придет в четыре, а это всего лишь через пару минут. Ведь он никогда не опаздывает! Гепсиба убрала баночку с румянцем, когда ее эльфка справилась со своей нелегкой задачей. Голова Хоки едва доставала до сидения кресла, ее морщинистая кожа висела на хрупком скелете так же, как и оборванная льняная простыня, которую она носила наподобие тоги. - Как я выгляжу? - спросила Гепсиба, поворачивая голову, чтобы изучить свое отражение под разными углами. - Прелестно, мадам, - пропищала Хоки. Гарри предположил, что хозяйка приказала эльфке именно так и отвечать на подобные вопросы, потому что Гепсиба Смит выглядела далеко не прелестно. Раздался звонок в дверь, хозяйка и эльфка одновременно подпрыгнули. - Скорей, скорей, он здесь, Хоки! - воскликнула Гепсиба, и эльфка выбежала из комнаты, которая была так набита всякими вещами, что вряд ли кто-либо смог бы пересечь ее и не зацепить при этом, по крайней мере, дюжину предметов: тут были и шкафчики, набитые маленькими лакированными коробочками, и стеллажи, заполненные книгами с золотым тиснением, и полки с хрустальными шарами и схемами небесных светил, и еще множество цветущих растений в медных горшках. Фактически, комната выглядела как нечто среднее между волшебным антикварным магазинов и оранжереей. Эльфка вернулась через минуту в сопровождении высокого молодого человека, в котором Гарри без труда узнал Волдеморта. Он был одет в простую черную мантию, у него были впалые щеки, а волосы стали немного длиннее, чем в школе, но все это не делало его внешность отталкивающей; напротив, он выглядел красивее, чем когда бы-то ни было. Он стремительно подошел к старой даме, не зацепив ни один из предметов (что свидетельствовало о его многократных посещениях этого дома), и слегка поклонившись, прикоснулся своими губами к маленькой толстой руке хозяйки. - Я принес Вам цветы, - спокойно произнес он, сотворяя из воздуха букет роз. - Ты непослушный мальчишка, не стоило, не стоило утруждать себя! - пролепетала Гепсиба, хотя Гарри заметил на ближайшем невысоком столике приготовленную пустую вазу. - Ты балуешь старую даму, Том... Садись, садись... Где же Хоки? А вот она... Эльфка пробиралась в комнату, неся поднос с маленькими пирожными, который она поставила на подлокотник кресла своей хозяйки. - Угощайся, Том, - сказала Гепсиба. - Я знаю, как ты любишь мои пирожные. Ну, как у тебя дела? Ты выглядишь очень бледным. Я тебе уже много раз говорила, ты слишком много работаешь в этом магазине... Волдеморт машинально улыбнулся, но Гепсиба была весьма довольна собой. - Ну, и по какому поводу ты зашел на этот раз? - спросила она, хлопая ресницами. - Мистер Берк хотел бы предложить Вам прекрасную сделку. Он считает, что пятьсот галеонов за гоблинскую броню - это более чем привлекательно. - Сейчас, сейчас, не так быстро, а то я буду думать, что ты здесь только из-за моих безделушек! - проворчала Гепсиба, состроив недовольную гримасу. - Я вынужден быть здесь из-за них, - спокойно произнес Волдеморт, - я всего лишь бедный ассистент, мадам, который обязан делать то, что ему скажут. Мистер Берк хотел, чтобы я выяснил... - Ой, мистер Берк, ерунда! - сказала Гепсиба, махнув своей маленькой рукой. - Я хочу показать тебе кое-что, что я никогда не показывала мистеру Берку! Ты умеешь хранить секреты, Том? Обещай мне, что не расскажешь мистеру Берку о том, что ты увидишь! Он никогда не оставит меня в покое, если узнает, что я тебе покажу; а я не собираюсь продавать их ни мистеру Берку, ни кому-то еще! А ты, Том, ты сможешь оценить их историю, а не сколько галлеонов на них можно заработать. - Я буду рад увидеть то, что госпожа Гепсиба желает показать мне, - спокойно отозвался Волдеморт. И Гепсиба издала какое-то девичье хихиканье. - Хоки принесет их мне... Хоки, где же ты? Я хочу показать мистеру Риддлу наши самые прекрасные сокровища... Неси оба, пока ты там. - Уже здесь, госпожа, - пропищала эльфка, и Гарри увидел две кожаные коробки, стоящие одна на одной, плывущие по комнате, словно сами по себе; хотя он знал, что крошечный эльф несет их на голове, потому что ее путь лежал между столами, пуфами и скамеечками для ног. - Сейчас, - счастливо произнесла Гепсиба. Забрав коробочки у эльфа и положив их к себе на колени, она приготовилась открыть верхнюю. - Я думаю, тебе понравится, Том... Ох, если б только мои родственники знали, что я показываю это тебе... Они не могут дождаться, когда получат все в свои руки! Она открыла крышку. Гарри подался немного вперед, чтобы лучше рассмотреть содержимое коробки. Его взору предстал небольшой золотой кубок с двумя прекрасно отделанными ручками. - Интересно, знаешь ли ты, что это, Том? Возьми его, чтоб лучше рассмотреть! - шептала Гепсиба, и Волдеморт протянул свою руку с длинными пальцами к кубку. Держа его в одной руке, другой рукой он освободил кубок от многочисленных шелковых лоскутов, которыми он был обернут. Гарри показалось, что он увидел в его темных глазах красное свечение. На лице Волдеморта появилось жадное выражение, в то время как крошечные глазки Гепсибы были устремлены на красивые черты лица молодого человека. - Барсук, - пробормотал Волдеморт, исследуя гравюру на кубке. - Так значит это..? - Хельги Хаффлпаф, как тебе хорошо известно. Ты умный мальчик! - сказала она, сильно наклоняясь вперед со скрипом корсета и фактически прижимаясь к нему щекой. - Разве я не говорила тебе, что наш род идет от нее? Эта вещь передавалась в нашей семье из поколения в поколение веками. Прелестно, неправда ли? И этот кубок наделен всевозможными свойствами, но я не проверяла их, я только хранила его в безопасности... Она забрала кубок из руки с длинными пальцами и, обмотав его лоскутами ткани, стала аккуратно укладывать в коробочку, слишком увлеченная этим занятием, чтобы заметить тень, мелькнувшую на лице Волдеморта, когда у него забрали кубок. - Ну вот, - счастливо произнесла Гепсиба. - Где Хоки? А, да вот же ты, отнеси это, Хоки. Эльфка покорно взяла упакованный кубок, а Гепсиба занялась второй коробочкой, лежащей у нее на коленях, которая была немного крупнее первой. - Я думаю, это тебе понравится еще больше, Том, - шептала она. - Наклонись немного, чтобы лучше видеть... Конечно, Берк знает, что он у меня, я купила у него, но, полагаю, он захочет получить его назад, когда меня не станет... Она медленно расстегнула изящную филигранную пряжку и с негромким щелчком открыла коробку. Там на гладком темно-красном бархате лежал золотой медальон. Волдеморт протянул руку, на сей раз уже без приглашения, и стал рассматривать медальон на свету. - Здесь знак Слизерина, - спокойно произнес он, рассматривая переливающуюся змейку в форме буквы S. - Верно! - сказала Гепсиба, восхищенно глядя на Волдеморта, который впился глазами в медальон. - Я не могла упустить такое сокровище, пусть даже мне пришлось бы продать последнюю мантию в доме, но он должен был попасть ко мне в коллекцию. Берк купил это у какой-то грязной, оборванной ведьмы, которая, скорее всего, украла его, но она даже представить себе не могла всю его ценность... На этот раз никакой ошибки быть не могло: при последних словах ведьмы глаза Волдеморта вспыхнули красным, и Гарри увидел, что его пальцы сжали цепочку с такой силой, что костяшки на суставах побелели. - Я полагаю, Берк заплатил ей гроши... - продолжила Гепсиба. - Ну, так как тебе? Мило, правда? И опять же, он обладает всевозможными свойствами, хотя я просто хранила его в безопасности... Она протянула руку, чтобы забрать медальон. На мгновение Гарри показалось, что Волдеморт не собирается отдавать его; но затем цепочка скользнула сквозь длинные пальцы, и медальон упал на красную бархатную подушечку. - Ну так как, Том? По-моему, тебе очень понравилось! - она посмотрела ему в глаза, и Гарри увидел, что ее глупая улыбка сползла с лица. - С тобой все в порядке, мой дорогой? - О да, - спокойно произнес Волдеморт. - Да, со мной все в порядке... - Мне показалось... но нет, я полагаю, просто отблеск света... - сказала Гепсиба сдавленным голосом, и Гарри догадался, что она тоже на мгновение увидела красную вспышку в глазах Волдеморта. - Вот, Хоки, унеси это и запри снова... обычная процедура... - Время возвращаться, Гарри, - спокойно сказал Дамблдор, и когда эльфка вместе с коробками скрылась, Дамблдор взял Гарри немного выше локтя, и они вместе поднялись через пустоту в кабинет Дамблдора. - Гепсиба Смит умерла через два дня после этой встречи, - сказал Дамблдор, возвращаясь на свое место и знаком показывая Гарри, чтобы тот сделал то же самое. - Домовой эльф Хоки был осужден Министерством за случайное отравление своей хозяйки вечерним горячим шоколадом. - Не может быть! - сердито воскликнул Гарри. - Я вижу, что наши мнения совпадают, - сказал Дамблдор. - Конечно, между этим убийством и убийством Риддлов есть много общего. В обоих случаях кто-то посторонний, у кого в памяти была картина убийства, брал вину на себя. - Хоки призналась? - Она помнила, как клала что-то в шоколад своей хозяйке, как оказалось, это был не сахар, а смертельный малоизвестный яд. Получалось, что она не хотела этого делать, но из-за своего возраста все перепутала... - Волдеморт изменил ее память, точно так же, как он сделал это с Морфином! - Да-да, я пришел к таким же заключениям, - сказал Дамблдор. - И, как и в случае с Морфином, Министерство было готово подозревать Хоки... - ...потому что она была домашним эльфом, - пожалуй, Гарри редко испытывал такие симпатии к обществу в поддержку домашних эльфов, основанному Гермионой. - Именно. Она была стара, и она признавала, что добавляла что-то в напиток, а в Министерстве никто не потрудился расспрашивать ее дальше. Как и в случае с Морфином, к тому времени, как я выследил ее, ее жизнь почти угасла; я извлек ее воспоминания, но они практически ничего не доказывают, кроме того, что Волдеморту было известно о кубке и медальоне. Родственники Гепсибы Смит обнаружили, что два ценнейших сокровища пропали, когда Хоки уже была осуждена. На это потребовалось много времени, потому что у старой женщины было множество тайников, и она очень ревностно охраняла свои сокровища. Прежде, чем они смогли окончательно убедиться, что кубок и медальон пропали, молодой человек, работавший помощником в "Борджин и Беркс", который так часто посещал Гепсибу и так очаровал ее, покинул свою работу и исчез. Его хозяева не имели ни малейшего понятия, куда он пропал, они были удивлены не меньше других. И это было последним, что было слышно о Томе Риддле в течение долгих-долгих лет. А сейчас, Гарри, если ты не против, я хочу еще раз остановиться и обратить твое внимание на важный момент в этой истории. Волдеморт совершил очередное убийство, и я не могу утверждать это однозначно, как в случае с Риддлами, но я думаю, это сделал он. На этот раз, как ты видишь, он убил не ради мести, а лишь из жадности. Он хотел заполучить две ценнейших вещи, которые старая очарованная женщина имела несчастье показать ему. Как однажды он ограбил детей в своем приюте, как украл кольцо своего дяди Морфина, так и сейчас он сбежал с кубком и медальоном Гепсибы. - Но, - Гарри нахмурился, - это же совершенное безумство. Рисковать всем, бросать работу, и все ради этих... - Безумство для тебя, Гарри, но не для Волдеморта. Я надеюсь, ты увидел достаточно, чтобы понять, что эти предметы значили для него. Нетрудно догадаться, что он рассматривал себя, как единственного законного обладателя медальона Слизерина. - Хорошо, пусть медальон, но почему он тогда забрал кубок? - Он был связан с другим Основателем Хогвартса. Я думаю, Волдеморт все еще чувствовал большую энергию в школе, и он не смог сопротивляться соблазну овладеть вещью, так глубоко погруженной в историю Хогвартса. Были и другие причины. Я надеюсь, что смогу тебе продемонстрировать их должным образом. А сейчас последнее воспоминание, которое я должен показать тебе, по крайней мере, пока ты не достанешь воспоминание профессора Слагхорна. Десять лет разделяют тот случай в памяти Хоки и то, что ты сейчас увидишь. Десять лет, в течение которых Лорд Волдеморт занимался тем, о чем мы можем только догадываться. Гарри снова встал, поскольку Дамблдор перелил последнее воспоминание в Думбльдум. - Чье это воспоминание, сэр? - спросил он. - Мое, - ответил Дамблдор. И вслед за Дамблдором Гарри нырнул во вращающуюся серебряную жидкость, его опять завертело в немыслимом вихре, но через мгновение он приземлился в том же кабинете, который только что покинул. На своей жердочке, забавно посапывая, дремал Фоукс, а за столом сидел Дамблдор, который был очень похож на Дамблдора, стоящего рядом с Гарри, за тем лишь исключением, что обе его руки были целы и невредимы, и, может быль, лицо было менее морщинистым. Единственное отличие кабинета заключалось в том, что в темном окне мелькали белые снежинки, которые, кружась, садились на подоконник, на котором образовался уже приличный холмик. Дамблдор, который был помоложе, казалось, ждал кого-то, и спустя несколько минут в дверь постучали. - Входите. Гарри едва сдерживал сбивчивое дыхание. Волдеморт вошел в комнату. Его лицо было не таким, как два года назад, когда он возродился из котла на кладбище: оно не было змеиным, его глаза еще не были красными, но все же это был уже не тот красавец Том Риддл. Его лицо выглядело сильно обожженным, черты лица были смазаны, белки глаз были испещрены кровавыми сосудами, и хотя разрез глаз был обычным, Гарри знал, что скоро вместо глаз у Волдеморта будут щелочки. На нем был длинный черный плащ, а его лицо было настолько бледным, что могло сравниться, пожалуй, только со снегом, который лежал у него на плечах. Дамблдор, сидящий за столом, не выказал никакого удивления. Видимо, этот визит был заранее запланирован. - Добрый вечер, Том, - просто приветствовал он Волдеморта, - не хочешь присесть? - Спасибо, - сказал Волдеморт и опустился на стул, на который указал директор, тот самый стул, который в настоящем времени только что освободил Гарри. - Я слышал, что Вы стали директором, - сказал он более высоким и холодным голосом, нежели до этого. - Достойный выбор. - Рад, что ты одобряешь, - сказал Дамблдор, улыбаясь. - Могу я предложить тебе выпить? - Это было бы любезно с Вашей стороны. Я проделал долгий путь. Дамблдор встал и подошел к шкафчику, в котором сейчас он держал Думбльдум, тогда же он был полон бутылок. Директор взял два бокала, и наполнив их вином, один подал Волдеморту, после чего вернулся за свой стол. - Итак, Том... чем обязан? Волдеморт потягивал вино и ответил не сразу. - Меня больше не зовут Томом; теперь я известен под именем... - Я знаю, под каким именем ты известен, - сказал Дамблдор, приятно улыбаясь. - Но для меня, боюсь, ты навсегда останешься Томом Риддлом. Это один из недостатков старых учителей. Они всегда запоминают своих учеников такими, какими они были в школе. Он поднял свой бокал, как и Волдеморт, чье лицо не выражало никаких эмоций. Однако Гарри почувствовал тонкое изменение атмосферы: Дамблдор, отказавшись использовать выбранное Волдемортом имя, не позволил тому диктовать условия встречи, и Гарри был уверен, что Волдеморт тоже это почувствовал. - Я удивлен, - сказал Волдеморт после короткой паузы. - Я всегда удивлялся, почему такой волшебник, как вы, никогда не хотел оставить школу. - Ну, - ответил Дамблдор, все еще улыбаясь, - может быть, для такого волшебника, как я, нет ничего важнее, чем помогать молодым осваивать древние знания. И если я правильно помню, то тебя тоже однажды прельщала профессия учителя. - Все еще прельщает. Я просто задался вопросом, почему Вы, у кого Министерство так часто спрашивает совета, и кому, я думаю, дважды предлагали пост Министра... - Трижды, по последним подсчетам. Но Министерство никогда не привлекало меня, как видишь, и в этом у нас с тобой что-то общее. Волдеморт склонил голову и сделал еще один глоток вина. Дамблдор не нарушал тишину, а ждал в предвкушении, когда же Волдеморт начнет говорить. - Я вернулся, - сказал он, немного погодя, - возможно позже, чем профессор Диппет ожидал... но я вернулся, потому что однажды на мою просьбу он ответил, что я слишком молод. Я пришел к Вам, чтобы просить разрешить мне вернутся в замок в качестве учителя. Я думаю, Вы должны признать, что я многое видел и много достиг с того момента, как покинул это место. Я могу показать и рассказать Вашим студентам такое, что они не услышат от любого другого волшебника. Дамблдор посмотрел на Волдеморта поверх своего бокала, прежде чем спокойно произнести: - Да, конечно, я знаю, что ты видел и чего достиг с тех пор, как покинул нас. Слухи о твоих поступках дошли и до твоей старой школы, Том. И мне не хочется верить половине из них. - Величие порождает зависть, зависть рождает зло, ложь - искры зла. Вы должны знать это, Дамблдор, - лицо Волдеморта оставалось совершенно непроницаемым. - Ты называешь это величием, то, чем ты занимался? - деликатно поинтересовался Дамблдор. - Конечно, - ответил Волдеморт, и его глаза вновь блеснули красным. - Я экспериментировал, я расширил возможности магии, может даже, больше, чем кто-либо до меня. - Некоторые области магии, - поправил его директор. - Некоторые. В других ты остался... уж прости... совершенно безграмотен. Первый раз Волдеморт улыбнулся злой, скованной улыбкой, а в его взгляде было больше угрозы, чем гнева. - Старые доводы, - сказал он мягко. - Но ничего, что я видел в мире, не подтверждало Ваше известное мнение, что любовь более сильная магия, чем моя, Дамблдор. - Возможно, ты просто смотрел не в тех местах, - предположил Дамблдор. - Ну, тогда где можно найти лучшее место для начала моих новых исследований, как не здесь, в Хогвартсе? Вы позволите мне вернуться? Позволите делиться моими знаниями с Вашими учениками? Я и мои способности в Вашем распоряжении. Я подчиняюсь Вам. Дамблдор поднял брови. - А что же будет с теми, кто подчиняется тебе? Что будет с теми, кто, по слухам, называют себя Пожирателями Смерти? Гарри мог утверждать - Волдеморт не ожидал, что Дамблдор знает об этом; он снова увидел красную вспышку в глазах Волдеморта, и на мгновение его ноздри стали похожи на щели. - Мои друзья, - сказал он после короткой паузы, - справятся без меня, уверен. - Рад слышать, что ты считаешь их друзьями. Мне казалось, что они больше походят на слуг. - Вы ошибались, - ответил Волдеморт. - Значит, если я сейчас загляну в "Кабанью Голову", то не найду там Нотта, Розьера, Малдбера и Долохова, ожидающих твоего возвращения? Действительно, преданные друзья, проделать такой далекий путь снежной ночью лишь затем, чтобы попрощаться с тобой, когда ты займешь должность преподавателя. Было совершенно очевидно, что такие точные сведения о том, с кем он прибыл, стали для Волдеморта еще большей неожиданностью; однако, он быстро собрался. - Как всегда в курсе всего, Дамблдор? - О, я просто хорошо знаком с местным барменом, - ответил Дамблдор. - А сейчас... - он поставил свой пустой бокал, поставил локти на стол и соединил кончики пальцев в характерном жесте. - А теперь, Том, давай поговорим начистоту. Зачем ты пришел сюда, окруженный приспешниками, ведь мы оба знаем, что работа тебя не интересует? Волдеморт выглядел неприятно удивленным. - Что значит - работа меня не интересует? Напротив, Дамблдор, я очень хочу получить ее. - Нет, ты хочешь вернуться в Хогвартс, но ты больше не хочешь учить, как хотел, когда тебе было восемнадцать. Что случилось с тобой, Том? Почему ты не повторил свою просьбу еще раз? На лице Волдеморта появилась презрительная усмешка. - Если Вы не хотите давать мне работу ... - Естественно, я не хочу. И я не думаю, что ты ожидал от меня иного. Но ты все же пришел и спросил, значит, у тебя была какая-то цель. Волдеморт вскочил. Сейчас он был меньше всего похож на Тома Риддла, его лицо исказил гнев. - Это Ваше последнее слово? - Последнее, Том, - ответил Дамблдор, тоже вставая. - Тогда нам нечего сказать друг другу. - Да, нечего, - сказал Дамблдор, и на его лице отразилась глубокая печаль. - То время, когда я мог напугать тебя горящим платяным шкафом и наказать за твои преступления, давно ушло. И мне очень жаль, Том... Очень жаль... В это мгновение Гарри был готов закричать, чтобы предупредить директора: он был уверен, что рука Волдеморта дернулась к карману, в котором лежала палочка; но тот развернулся и быстро вышел из кабинета, хлопнув дверью. Гарри почувствовал, как его предплечье сжимает рука Дамблдора, и секунду спустя они уже стояли на том же самом месте, только за окном не было снежного холмика на подоконнике, и руки Дамблдора снова стали темнее и старее. - Почему? - сразу же спросил Гарри, глядя прямо в лицо Дамблдору. - Почему он возвращался? Вы это выяснили? - У меня есть некоторые идеи, но не более. - И что же это за идеи, сэр? - Я отвечу тебе, Гарри, когда ты добудешь воспоминание профессора Слагхорна, - сказал Дамблдор. - Когда мы получим этот последний кусочек головоломки, я надеюсь, все станет ясно... нам обоим. Гарри все еще сгорал от любопытства и даже несмотря на то, что Дамблдор подошел к двери и приоткрыл ее для Гарри, он спросил: - Он работал где-нибудь после этого, сэр? Вы не знаете? - Не знаю. Но он определенно хотел преподавать Защиту От Темных Искусств. И последствия нашей недолгой встречи доказывают это. Как ты знаешь, ни один из учителей не удержался на этой должности с тех пор, как я отказал Лорду Волдеморту. Глава двадцать первая Комната, которой нет Всю следующую неделю Гарри ломал голову над тем, как убедить Слагхорна передать истинное воспоминание, но ничего существенного в голову не приходило, и он отчаивался все больше и больше, делая одно и тоже все эти дни: усердно изучал книгу Принца-полукровки. Гарри надеялся, что Принц оставил заметки на краю страницы, так же, как он делал это прежде. - Там ты ничего не найдешь, - твердо сказала Гермиона прошлым воскресеньем. - Гермиона, не начинай, - ответил Гарри, - если бы не принц, Рон бы не сидел здесь сейчас. - Он бы и так сидел, если бы ты только слушал Снейпа в первый год обучения, - сказала она назидательно. Гарри проигнорировал её слова. Он только что нашел заклинание "Сектусемпра", написанное поверх интригующих слов "Для врагов", и руки зачесались попрактиковаться, но об этом лучше и не думать перед Гермионой. Вместо этого он тайком вырвал уголок страницы. Они сидели перед огнем камина в гостиной; кроме них там были и другие шестикурсники. Их охватило возбуждение, когда они возвращались с обеда и наткнулись на объявление, в котором говорилось о дате проведения тестов на аппарирование. "Те, кому исполнится(лось) 17 лет до даты проведения теста, 21 Апреля, имеют право записаться на дополнительные практические занятия, которые будут проводиться в Хогсмиде." Рона охватила тревога, когда он прочитал объявление; он до сих пор не умел аппарировать и боялся, что провалит тест. Гермиона, которая буквально рвалась аппарировать, была немного увереннее, а Гарри, которому исполнится семнадцать через несколько месяцев и он не мог сдавать тест, так или иначе, был готов. - По крайней мере, ты все-таки умеешь аппарировать! - сказал Рон напряженно, - и у тебя не будет проблем аж до июля! - Я аппарировал всего однажды, - напомнил ему Гарри; в конце концов, он смог исчезнуть и появиться внутри обруча во время их последнего урока. Рон стал мало есть, все его мысли занимало аппарирование, при этом он всеми усилиями пытался доделать ужасно трудное эссе для Снейпа, в то время как Гарри и Гермиона свои уже сделали. Гарри был уверен, что ему поставят за его работу низкую оценку, потому что спорить со Снейпом хуже, чем сражаться с дементором, но он даже не заботился об этом - воспоминание Слагхорна было сейчас для него важнее. - Я все-таки скажу тебе это, Гарри: этот тупой принц не поможет тебе с этой проблемой, - громко сказала Гермиона, - единственный способ заставить кого-нибудь сделать то, что ты хочешь, - это заклятие Империус, и этот способ незаконный! - Да, я знаю это, спасибо, - ответил он, не отрывая глаза от книги, - вот почему я ищу что-нибудь другое. Дамблдор сказал, что Веритасерум не сделает этого, но что-нибудь более мощное - зелье или заклинание... - Ты собираешься пойти неверным путем, - сказала она, - Дамблдор сказал, что только ты можешь вернуть память. Это может означать, что только ты сможешь убедить Слагхорна, в то время когда другие не могут этого сделать. - Как ты заколдовываешь заклинанием агрессии? - спросил Рон, сильно встряхнув свое перо и пристально смотря в свой пергамент. - Это не B - U - M -... - Нет, - сказала Гермиона, быстро проверив эссе Рона, - а также прорицание не начинается с O - R - G. Какое перо ты используешь? - Это единственное перо Фреда и Джорджа, проверяющее текст, но я думаю, что чары на нем уже иссякли. - Скорее всего, - сказала Гермиона, указывая на заголовок его эссе, - потому что нас просили написать о том, как вести себя с дементором, а не как перекапывать болото, также я не помню, чтобы ты сменил своё имя на Рунил Уазлиб. - О, нет! - сказал Рон, в ужасе взглянув на свой пергамент, - только не говори, что я должен переписывать все это снова! - Все в порядке, мы можем это исправить, - сказала она и, быстро взяв эссе, направила на него свою палочку. - Я люблю тебя, Гермиона, - сказал Рон, устало взглянув на неё. Гермиона слегка залилась румянцем, но только сказала: - Не позволяй Лаванде слышать такое. - Я и не собирался, - ответил Рон, уставившись на свои руки, - или скажу, тогда она меня бросит. - Почему же ты её не бросишь, если хочешь прекратить отношения? - спросил Гарри. - А ты никогда никого не бросаешь, не так ли? - сказал Рон, - ты и Чжоу у нас праведные. - Да вроде как уже разошлись, - ответил Гарри. - Хотелось бы, чтобы между мной и Лавандой что-нибудь произошло, - сказал Рон хмуро, смотря, как Гермиона молча тыкает концом своей палочки в его ошибки, значит, они исправляются сами. - Но когда я намекаю на то, что пора бы все закончить, она очень напрягается, и наше общение становится похоже на встречу с гиганским кальмаром. - Вот, - сказала Гермиона двадцатью минутами позже, возвращая Рону эссе. - Миллион тебе спасибо, - сказал Рон, - могу я позаимствовать твое перо, чтоб дописать? Гарри, который до сих пор не нашел ничего полезного в заметках Принца-полукровки, посмотрел вокруг: в гостиной их осталось только трое. Симус отправился спать, проклиная по пути Снейпа и его эссе. Слышно было, как огонь потрескивал в камине и как Рон скрипел пером Гермионы, что-то подчеркивая в последнем параграфе про дементоров. Гарри закрыл книгу Принца-полукровки, зевнул, когда... Крак! Гермиона пронзительно вкрикнула; Рон пролил чернила поверх своего готового эссе, а Гарри сказал: - Кричер! Домашний эльф низко поклонился и обратился к своим пальцам ног: - Хозяин сказал, что хочет регулярный отчет о том, чем занимается Малфой, поэтому Кричер пришел докладывать... Крак! Добби появился напротив Кричера, его вязаная шапочка была скошена. - Добби тоже помогает Гарри Поттеру, - пропищал он, метнув в Кричера обиженный взгляд. - Кричер должен был сказать Добби, когда собирался идти к Гарри Поттеру, так чтобы мы доложили отчет вместе. - Что это такое? - спросила Гермиона, поразившись их появлению. - Что происходит, Гарри? Гарри сомневался, прежде чем ответить, он не хотел рассказывать Гермионе о Кричере и Добби, которые установили за Малфоем слежку; домашние эльфы всегда были для неё больной темой. - Ну... они следят за Малфоем для меня. - День и ночь, - прохрипел Кричер. - Добби не спал целую неделю, Гарри Поттер! - сказал Добби гордо, раскачиваясь на месте. Гермиона была возмущена. - Добби, ты не спал? Но конечно, Гарри, ты сказал им не с.. - Конечно нет, - быстро ответил Гарри. - Добби, ты можешь спать, хорошо? Но ты выяснил что-нибудь? - он поспешил задать вопрос, прежде чем Гермиона вмешается снова. - Хозяин Малфой общается только со знатью, как подобает чистокровным, - снова прохрипел Кричер, - его черты напоминают мою хозяйку и манеры тоже. - Драко Малфой плохой человек! - пропищал Добби гневно, - плохой человек, который, который... - он дрожал от кисточки своей шапочки до концов носков, затем побежал в огонь, как-будто хотел нырнуть туда. Гарри, для которого это было полной неожиданностью, поймал его за талию и крепко схватил. Несколько секунд Добби сопротивлялся, затем успокоился. - Спасибо тебе, Гарри Поттер, - задыхаясь сказал он, - Добби до сих пор больно говорить о его бывшем хозяине. - Гарри отпустил его, он поправил свою шапочку и дерзко сказал Кричеру: - Но Кричер должен знать, что Драко Малфой плохой хозяин для домового эльфа. - Да, нам не нужно слушать о твоей влюбленности в Малфоя, - сказал Гарри Кричеру. - Давай начинай с того, где он только что был. Кричер снова поклонился, яростно посмотрел и сказал: - Хозяин Малфой ест в Общем Зале, спит в общей спальне, в подземелье, его сопровождают его сокурсники в различн.... - Добби, скажи лучше ты, - перебил Гарри Кричера, - собирался ли Малфой пойти куда-нибудь, сделать что-нибудь? - Гарри Поттер, сэр, - пищал Добби, его большие как теннисные мячики глаза сияли в свете огня, - Малфой не нарушал никаких правил, что Добби и обнаружил, но он по-прежнему остерегается преследований. Он регулярно посещает седьмой этаж с разными студентами, которые охраняют его, когда он находится там. - Комната Необходимости! - воскликнул Гарри, чувствуя себя жутким дураком. Рон и Гермиона уставились на него. - Вот где он остается в уединении. Вот где он делает... все, что он делает. И спорим, вот почему он исчезает с карты... Дайте подумать... вот, я никогда не видел на карте Комнату Необходимости! - Может быть, мародеры никогда о ней не знали, - сказал Рон. - Я думаю, что это все часть магии этой комнаты, - сказала Гермиона, - если тебе нужна комната, которую не найти, то вот она. - Добби, можешь ли ты аккуратно войти в комнату и разведать, что Малфой там делает? - спросил Гарри нетерпеливо. - Нет, Гарри Поттер, это невозможно, - ответил Добби. - Ну... нет, так нет, - вымолвил Гарри, - Малфой добрался до АД в прошлом году, что ж, я заберусь туда и прослежу за ним, без проблем. - Но я не думаю, что у тебя получится, - медленно произнесла Гермиона, - Малфой уже точно знает, как мы пользовались комнатой, потому что эта бестолковая Мариэтта проговорилась. Нам нужна была комната, чтобы она стала штабом АД, и она ею становилась. Но ты не знаешь, во что превращается комната, когда Малфой входит в нее, таким образом, ты не знаешь, о чем думать, чтобы трансформировать комнату. - Тогда я буду недалеко от нее, - беспечно сказал Гарри. - Ты все сделал блестяще, Добби. - Кричер тоже хорошо поработал, - сказала Гермиона, но эльф не отреагировал на благодарность, его большие, налитые кровью глаза глядели в потолок, он каркал в сторону, что грязнокровка разговаривает с Кричером, но Кричер притворяется, что не слышит. - Уйди отсюда, - резко сказал Гарри. И Кричер, выполнив свой последний глубокий поклон, исчез. - Тебе лучше пойти и поспать, Добби. - Спасибо, Гарри Поттер, сэр! - счастливо пропищал Добби и тоже пропал. - Как вам это нравится? - сказал Гарри восхищено, повернувшись к Рону и Гермионе в тот момент, когда в ней уже не было эльфов. - Мы знаем, куда Малфой собирается идти. Мы достанем его и прижмем к стене прямо сейчас! - Да, здорово, - сказал Рон хмуро, пытаясь вытереть чернила с почти законченного эссе. Гермиона притянула к себе рукопись и начала убирать чернила своей палочкой. - Но что это за группа студентов, которую он таскает за собой? - спросила она, - и сколько их? Ты подумал, что он доверяет многим из них, и они знают, чем он занимается. - Да, действительно... - сказал Гарри, нахмурившись, - я слышал его разговор с Краббом, это было не про дела Крабба, что он делал... значит, он рассказывает всем им... все это... - его голос постепенно затихал, взгляд задержался на камине. - Боже мой, какой я идиот, - сказал он тихо, - это же очевидно, верно? Внизу, в подземелье, там была эта большая бочка... он, возможно, спрятал что-то в течение урока. - Прятал что? - спросил Рон - Оборотное зелье. Он украл немного оборотного зелья, когда Слагхорн показал нам его в свой первый урок по Зельям. Это не целый ряд студентов служат охраной для Малфоя... это всего лишь Крабб и Гойл... Да, все сходится, - сказал Гарри, подпрыгнул и начал ходить перед камином. - Они достаточно глупы и делают то, что им велят, не будет же он им говорить, зачем они ходят туда, но он не хочет чтобы их заметили около Комнаты Необходимости, поэтому он дал им оборотное зелье, чтобы они выглядели по-другому... те две девчонки, я видел их с ним, когда Слизерин проиграл в квиддич - ха! Крабб и Гойл! - Не хочешь ли ты сказать, - сказала Гермиона тихо, - что те маленькие девочки, чьи разбитые весы я восстановила..? - Именно! - воскликнул Гарри, - конечно! Малфой, скорее всего, был в этой комнате в то время, когда она - ну, эта девочка - уронила весы, чтобы дать знак Малфою не выходить, потому что мимо кто-то шел. А еще там была девчонка, которая использовала жабью икру. Мы все время ходили мимо них и не замечали этого! - Он превратил Крабба и Гойла в девчонок? - загоготал Рон. - Чтоб мне провалиться! Не удивительно, что в последние дни они выглядели несчастными. Я удивлен, как они на это согласились. - Ну, они, может, и не хотели этого, а может, он показал им свою черную метку, - сказал Гарри. - Хмм... мы не знаем, есть ли у него черная метка, - сказала Гермиона скептически, свернув высушенное эссе Рона, прежде чем с ним снова что-нибудь не случилось и передала его Рону. - Увидим, - уверенно сказал Гарри. - Да, увидим, - встав на ноги и потянувшись, сказала Гермиона. - Но Гарри, пока ты еще не совсем раздухарился, позволь дать тебе совет. Я думаю, что ты не сможешь войти в Комнату Необходимости, не зная того, что там есть. Поразмысли над этим, - она подняла сумку на плечо и очень серьезно на них посмотрела. - Вот почему ты обязан сосредоточиться на памяти Слагхорна. Спокойной ночи. Гарри подождал, пока она уйдет, чувствуя легкое раздражение. Как только дверь в спальню девочек закрылась за Гермионой, он бросился к Рону. - Что ты думаешь об этом? - Хотелось бы и мне исчезать, как эльфы-домовики, - сказал Рон, глядя на место, где исчез Добби, - тогда я бы сдавал тест на аппарирование в кровати. Гарри плохо спал в эту ночь. Сначала он не мог уснуть, размышляя о том, как же Малфой использует Комнату Необходимости; о том, как он, Гарри, сможет найти её, проходя мимо на следующий день, учитывая то, что ему сказала Гермиона. Гарри был уверен, что если бы Малфой находился в Комнате Необходимости, его увидели бы члены АД, да он и сам смог бы его увидеть. Что же там находится? Место встречи? Укрытие? Мастерская? Мозг Гарри лихорадочно работал, и когда он, наконец, заснул, сон распался и превратился в хаос с изображениями Малфоя, которые превращались в Слагхорна, а те превращались в Снейпа... На следующее утро у Гарри было состояние ожидания какого-то события; он урвал небольшой промежуток времени перед Защитой от Темных Искусств, твердо решив потратить его на поиски Комнаты Необходимости. Гермиона же всем своим видом показывала, что никакого толку из его секретного плана не будет. Это рассердило Гарри, потому что он думал, что она намерена помочь ему, если возникнут трудности. - Смотри, - тихо сказал он, наклонившись вперед и притянув к себе Ежедневный Пророк, который Гермиона только что получила совиной почтой, помешав ей его открыть и спрятав за своей спиной. - Я не забываю о Слагхорне, но я абсолютно не имею понятия, как получить его воспоминание, зато у меня есть идея - как узнать то, чем Малфой занимается в Комнате Необходимости. - Я уже говорила, что тебе просто нужно уговорить Слагхорна, - сказала Гермиона, - о том, чтобы обмануть или околдовать Слагхорна, вопрос даже не стоит, иначе Дамблдор сделал бы это за секунду. Вместо путаницы вокруг Комнаты Необходимости, - она выхватила Пророк из рук Гарри и открыла первую страницу, - ты должен пойти к Слагхорну и попытаться обратиться к лучшим сторонам его характера. - А ты совершенно точно все об этом знакешь, да? - спросил Рон. - Да! - ответила Гермиона, указывая Гарри и Рону, чтобы они, наконец, стали завтракать. - Все в порядке, он не умер - этот Мундунгус, он арестован и отправлен в Азкабан. Он что-то сделал, притворившись Инфери, во время неудачной ночной кражи; кто-то сообщил, что Октавиус Пепек исчез. И... ужасно... девятилетний мальчик арестован за попытку убить своих бабушку и дедушку, считается, что он был под заклятием Империус. Конец завтрака проходил молча. Гермиона отправилась на Древние Руны; Рон пошел в гостиную, где спокойно закончил эссе про дементоров для Снейпа, а Гарри устроился возле стены на седьмом этаже напротив гобелена с Сумасшедшим Барнабасом, который учил троллей балету. Гарри скользнул под Плащ-невидимку в единственном свободном коридоре, потому что ему не нужны были проблемы. Когда он достиг назначенного места, там никого не было. Гарри не был уверен, есть ли у него возможность проникнуть в Комнату, лучше всего, конечно, если Малфой будет там или же рядом, по крайней мере, его обман с Краббом и Гойлом, которые прикидывались одиннадцатилетними девочками, не удался. Он закрыл глаза, когда дошел до места, где была скрытая дверь в Комнату Необходимости. Гарри знал, что нужно делать; он делал это много раз в прошлом году. Сконцентрировавшись, он подумал: " Мне нужно увидеть, что Малфой делает здесь... Мне нужно увидеть, что Малфой делает здесь... Мне нужно увидеть, что Малфой делает здесь..." Три раза Гарри проходил перед дверью; затем с волнением услышал глухие звуки. Он открыл глаза и увидел все тот же обыкновенный участок стены. Он двинулся вперед и надавил на нее. Камни оставались твердыми и неподдающимися. - Хорошо, - сказал Гарри, - хорошо... значит, я думаю не о том... - с минуту он размышлял, потом отошел, закрыл глаза, сконцентрировался, насколько мог. "Мне нужно увидеть место, куда тайно ходит Малфой... Мне нужно увидеть место, куда тайно ходит Малфой..." После трех попыток он открыл глаза с надеждой. Двери не было. - Ну давай же! - сердился Гарри, - это было понятное указание! Прекрасно! - он напряженно думал несколько минут, прежде чем снова попытаться. "Мне нужно, чтобы ты стала тем местом, которым становишься перед Драко Малфоем..." Гарри не сразу открыл глаза, когда закончил просить; он напряженно прислушивался в надежде, что дверь появится. Но не слышал ничего, кроме щебетания птиц во дворе замка. Он открыл глаза. Двери не было. Гарри выругался. Кто-то закричал. Он посмотрел вокруг и увидел толпу первокурсниц, пробежавших недалеко от коридора, вероятно, от впечатления встречи с чрезвычайно отвратительным призраком. Гарри использовал разные варианты типа: "Мне нужно увидеть, чем Драко Малфой занимается внутри тебя", этим он занимался целый час, в конце которого вынужден был признать, что Гермиона была права: Комната так просто не откроется. Разочарованный и раздраженный, он отправился на Защиту от Темных Искусств, сдернув по пути Плащ- невидимку и засунув его в сумку. - Снова опаздываете, Поттер, - холодно сказал Снейп, - десять очков с Гриффиндора. Гарри сердито на него взглянул и плюхнулся на свое место рядом с Роном. Половина класса молча встала, взяла сумки и вытащила оттуда свои книги. Гарри не мог сильнее опоздать, чем кто-нибудь другой. - Прежде, чем мы начнем, мне хотелось бы получить ваши эссе про дементоров, - сказал Снейп, небрежно взмахнув своей палочкой, и двадцать пять свитков пергамента взмыли в воздух и аккуратно сложились на его столе. - Я надеюсь, для вашей же пользы, если они будут лучше, чем та чушь, которую вы написали про заклятие Империус. - Сэр, - сказал Симус, - я долго размышлял об этом, расскажите, каким образом различить Инфери и призрака? Ведь что-нибудь подобное может попасться на экзаменационном билете про Инфери. - Нет, такого не будет, - ответил Снейп скучным голосом. - Но, сэр, я слышал, что люди говорят о... - Если вы внимательно читали статью, в чем я сомневаюсь, мистер Финниган, то вы бы знали, что так называемый боггарт никто иной, как вонючий подлый вор по имени Мундунгус Флетчер. - Я думал, что Снейп и Мундунгус на одной стороне, - пробормотал Гарри Рону и Гермионе. - Что-то он не очень расстроен арестом Флетчера. - Но Поттеру, кажется, есть, о чем рассказать по этому поводу, - неожиданно сказал Снейп, указывая в дальний угол класса, его черные глаза остановились на Гарри. - Давайте спросим Поттера, как отличить Инфери от призрака. Весь класс уставился на Гарри, который быстро попытался вспомнить, что Дамблдор говорил ему в ту ночь, когда они навещали Слагхорна. - Эээ... ну... призраки... они прозрачные... - ответил Гарри. - Очень хорошо, - сказал Снейп, его губы искривились. - Да, похоже, почти шесть лет магического обучения не прошли даром для вас, Поттер. Призраки прозрачные. Панси Паркинсон пронзительно загоготала, некоторые в классе ухмылялись. Гарри невозмутимо продолжил, несмотря на то, что изнутри его жгла ненависть. - Да, призраки прозрачны, в то время, как Инфери - это мертвые тела, не так ли? И эти тела плотные. - Пятикурсник расскажет нам столько же, - усмехнулся Снейп, - Инфери - это труп, воскресший после заклинания Темных магов. Это неживое существо, оно подчиняется своему магу, как марионетка. Привидения, насколько я знаю и надеюсь, что и вы будете это знать, это воплощение умершей души, покинувшей наш мир и, конечно, как нам поведал Поттер, они прозрачные. - Но то, что сказал Гарри, более полезно при встрече с ними, - сказал Рон, - когда мы встретимся в темном переулке, лицом к лицу, мы сразу же увидим, прозрачное оно или нет, и узнаем, кто это, не будем же мы спрашивать: "Извините, вы боггарт или умершая душа?" Волна смеха прошла по классу и тут же схлынула, когда Снейп окинул класс взглядом. - Еще десять очков с Гриффиндора, - сказал Снейп. - Я от вас ожидал большего, Рональд Уизли, видно, поэтому парень не может полностью аппарировать, половина тела так и остается в конце комнаты. - Нет! - прошептала Гермиона, схватив руку Гарри, когда он в бешенстве открыл рот, чтобы что-то сказать. - И так очков нет, и ты должен перестать оставаться после уроков, так что прекрати это! - А теперь откройте свои книги на странице двести тринадцать, - сказал Снейп, самодовольно улыбаясь, - и прочитайте первые два параграфа про заклинание Круциатус. Рон был подавлен, да и весь класс тоже. Когда прозвенел звонок, Лаванда поймала Рона и Гарри (Гермиона таинственно исчезла из виду, что происходило не в первый раз) и горячо выругалась в адрес Снейпа насчет аппарирования Рона, но Рон только рассердился и сбежал от нее, обойдя туалет для мальчиков вместе с Гарри. - Снейп всегда прав, верно? - сказал Рон после того, как глядел на себя в треснувшее зеркало около двух минут. - Я не знаю, достоин ли сдавать тест. Я точно провалю Аппарирование. - Ты можешь посетить практические занятия в Хогсмиде и увидеть, что у них получается, - здраво рассудил Гарри, - это будет более интерсней, чем пытаться что-то сделать в этом тупом обруче. Тогда, если тебя это не успокоит - ты знаешь - будь таким, каким ты хочешь быть; ты можешь отложить тест и сдавать его летом вместе со мной... Миртл, это мужской туалет. Привидение девочки выплыло из бачка туалета и зависло в воздухе, смотря на них через круглые и толстые очки. - Ооо... - сказала она угрюмо, - вас двое. - Кого ты здесь ждала? - спросил Рон, глядя на ее отражение в зеркале. - Никого, - ответила Миртл, капризно ковыряя прыщик на подбородке. - Он сказал, что придет навестить меня, но зашел ты и тоже меня навестил, - она одарила Гарри укоризненным взглядом, - и я не видела тебя в течение стольких месяцев, меня учили от мальчиков многого не ждать. - Я думал, ты живешь в туалете для девочек, - сказал Гарри, которого это не волновало уже несколько лет. - Живу, - мрачно ответила она, - но я могу посещать и другие места. Помнишь, я пришла навестить тебя в твоей ванной? - Прекрасно помню, - сказал Гарри. - Но я думаю, что он мне нравится, - сказала она обиженно, - может быть, если вы двое уйдете, он снова прийдет. У нас такая судьба. Я уверена, он чувствует это. И она с надеждой смотрела на дверь. - Когда ты сказала, что у вас одинаковая судьба, ты имела ввиду, что он тоже живет в туалете? - спросил Рон. - Нет! - дерзко ответила Миртл, ее голос громко разнесся по всему туалету. - Я имела ввиду, что он такой нежный, люди тоже высмеивали его, и что он одинокий и ни с кем не общается, он боится показывать свои чувства и плачет! - Здесь был мальчик и плакал? - спросил Гарри с любопытством, - маленький мальчик? - Это не твоё дело! - ее слезящиеся глаза остановились на Роне, который явно ухмылялся. - Я обещаю, я никому не расскажу, буду держать это в секрете до... - До конца своих дней ?! - сказал Рон, фыркнув, - скорее, до водосточной трубы. Миртл громко заревела и нырнула обратно в туалет, оставив много воды на полу. Нытье Миртл, казалось, добавило Рону мужества. - Ты прав, - сказал он, водружая сумку на плечо, - пойду на практические занятия в Хогсмид, прежде чем что-нибудь решу насчет теста. Наступал уикэнд, Рон, Гермиона и остальная часть шестикурсников, которым исполнилось семнадцать, должны были сдавать тест через две недели. Гарри ощущал зависть, глядя на то, как все собираются идти в деревню; он пропускал походы туда, особенно в хорошие весенние дни, небо долго оставалось безоблачным. Тем не менее, Гарри решил использовать свободное время для того, чтобы снова попробовать попасть в Комнату Необходимости. - Лучше б занялся чем-нибудь полезным, - сказала Гермиона, когда Гарри поделился с ней и Роном своими планами, - пошел бы прямо в кабинет Слагхорна и постарался бы получить от него это воспоминание. - Да я пытался! - ответил Гарри раздраженно, что было совершенно правдиво. Он задерживался после каждого урока Зелий еженедельно, пробуя загнать Слагхорна в угол, но учитель по Зельям всегда сразу же покидает подземелье, и Гарри не успевал поймать Слагхорна. Дважды Гарри приходил к кабинету и стучал, но ответа не получил, однако во второй раз Гарри был уверен, что слышал глухие звуки старого граммофона. - Он не хочет разговаривать со мной, Гермиона! Он запросто может сказать, что я достаю его, и что он не собирается этого допустить! - Но ты ведь только хотел поговорить с ним, не так ли? Короткая очередь учеников ждала регистрации у Филча, который, как обычно, помечал все в акте, сверяясь с Сенсором Секретов. Сделав несколько шагов вперед, Гарри сумел бы обмануть Филча, не отметившись у него, если, конечно, смотритель его не поймает. Он пожелал Рону и Гермионе удачи, затем поднялся по мраморной лестнице, решив уделить час или два на Комнату Необходимости, несмотря на слова Гермионы. Подойдя ко входу в коридор, Гарри достал Карту Мародеров и вытащил Плащ-невидимку из сумки. Натянув плащ и став невидимым, он пробормотал, касаясь палочкой карты: "Торжественно клянусь, что замышляю только шалость", и внимательно ее изучил. Было воскресное утро, поэтому все студенты находились в своих гостиных: Гриффиндорцы и Равенкловцы в своих башнях, Слизеринцы в подземелье, а Хаффлпаффцы на цокольном этаже недалеко от кухни. Ученики разных курсов слонялись без дела возле библиотеки или же в коридоре. Несколько человек прохаживались по саду, а на седьмом этаже одиноко стоял Грегори Гойл. Комната Необходимости не была отмечена на карте, но Гарри не беспокоился об этом: если Гойл караулил снаружи, то комната была открыта, и было неважно, отмечено ли это на карте или нет. Поэтому Гарри побежал вверх по лестнице и остановился тогда, когда добежал до угла коридора. Затем он стал тихонько подкрадываться, направляясь к той самой маленькой девочке, державшей тяжелые медные весы, точно такие же, какие Гермиона починила две недели назад. Он медленно к ней приближался, делая вид, что не обращает на девочку внимания, а когда оказался чуть позади нее, то очень тихо произнес, почти шепотом: "Привет... А ты очень хорошенькая, верно?" Гойл издал пронзительный крик ужаса, подбросил весы в воздух и убежал прочь, прежде чем весы грохнулись на пол. Похохатывая, Гарри осматривал пустую стену, он был уверен, что Малфой сейчас находится где-то там, не ожидая незваных гостей и не имея возможности предотвратить это. Эта мысль придала Гарри приятное ощущение всемогущества, хотя он и пытался вспомнить, что же еще не просил у Комнаты. Но это обнадеживающее чувство продлилось недолго. Полчаса спустя, после многочисленных попыток менять свои просьбы, стена все также оставалась гладкой. Гарри представлял себе все, что только возможно, вплоть до Малфоя, но все было бесполезно. Он страшно расстроился, зная, что Малфой находится где-то рядом, но не было ни малейшего намека на то, что же он там делает. Потеряв терпение, Гарри подбежал к стене и начал её пинать, однако тут же повредил палец ноги. Ему пришлось допрыгать на одной ноге до Плаща-невидимки и скрыться под ним. - Гарри? Он развернулся на одной ноге и чуть не упал. Гарри очень удивился, когда увидел того, кто к нему обращался: это была Тонкс, которая шла ему навстречу, впрочем, она часто бывала в этом коридоре. - Что ты тут делаешь? - спросил он, пытаясь встать на ноги (и почему она всегда встречается ему, когда он лежит на полу). - Я приходила к Дамблдору, - ответила Тонкс. Гарри обратил внимание на то, что она выглядит ужасно: худющая, с прилизанными, мышиного цвета волосами. - Его кабинет не здесь, - сказал Гарри, - он находится в другом конце замка, перед горгульей. - Я знаю, - сказала Тонкс, - Дамблдора здесь нет. Вероятно, он снова куда-то отправился. - Разве? - спросил Гарри, опустив ушибленную ногу на пол. - Хмм... я думаю, что ты не представляешь себе, куда он мог уйти? - Не представляю, - ответила Тонкс, отрывая рукав от своей одежды, похоже, даже не осознавая, что она делает. - Но я думаю, он знает, что происходит. Я слышала... у людей несчастья... - Да, я знаю, об этом говорилось в газетах, - сказал Гарри, - сын пытался убить своих... - Пророк часто отстает от происходящих событий, - сказала Тонкс, не дослушав Гарри, - ты на днях не получал от кого-нибудь из Ордена какие-нибудь письма? - Никто из Ордена мне не писал, - сказал Гарри, - никто, кроме Сириуса... Он увидел, что ее глаза наполняются слезами. - Прости меня, - пробормотал он неуклюже, - я имел ввиду... Я потерял его. - Что..? - невыразительно ответила Тонкс, как будто она его не слышала. - Что ж. Еще увидимся, Гарри. И она внезапно развернулась и ушла вниз по коридору. Гарри проводил ее пристальным взглядом. Через минуту или чуть больше он залез под Плащ-невидимку и продолжил свои попытки забраться в Комнату Необходимости, но ему не везло. Вскоре у него в желудке заурчало. Гарри знал, что Рон с Гермионой скоро придут на ланч, и это побудило его оставить свои бесплодные попытки и покинуть коридор до того, как Малфой покинет Комнату Необходимости. Он нашел Рона и Гермиону в Общем зале во время ланча. - Я сделал это! Возможно, даже неплохо, - сказал Рон Гарри, когда тот сел рядом с ним. - Я решил аппарировать в Чайную Мадам Педфут, правда, я проскочил мимо и появился недалеко от магазина Писсаро, но, по крайней мере, я это сделал! - Молодец, - сказал Гарри, - а как твои успехи, Гермиона? - О, это было просто блестяще, - сказал Рон прежде, чем Гермиона ответила. - Превосходно, удачно, расчетливо и даже отчаянно, да как бы там ни было, это было весело! Мы потом все отправились выпить в бар "Три Метлы"... Слышал бы ты, что говорит о ней Tвикросс... я буду удивлен, если он вскоре об этом не растрещит... - А что насчет тебя? - спросила Гермиона, не обращая внимания на Рона, - ты все это время был у Комнаты Необходимости? - Да, - ответил Гарри, - и угадай, кого я там встретил? Тонкс! - Тонкс? - повторили Рон и Гермиона удивленно. - Да, она сказала, что приходила к Дамблдору. - Если ты хочешь знать мое мнение, - сказал Рон, когда Гарри закончил описывать свой разговор с Тонкс, - то я думаю, что она может разболтать обо всем этом. У Тонкс весьма поубавилось храбрости после того, что случилось в Министерстве. - Я думаю, что это случайность, - сказала Гермиона, у которой взгляд стал озабоченным. - Она просто охраняет школу; но почему же она вдруг оставила свой пост и пошла к Дамблдору, когда его еще не было? - Я поразмышляю над этим, - сказал Гарри. После всего услышанного ему не давала покоя какая-то смутная мысль, и в этом была немалая заслуга Гермионы. - Ты не думаешь, что она могла... ну-у... влюбиться в Сириуса? Гермиона с удивлением взглянула на него. - Что тебя заставило так думать? - Я не знаю, - ответил Гарри, пожимая плечами, - но она почти закричала, когда я упомянул его имя, и ее Патронус теперь большой и четырехногий. Я задавался вопросом, не стало ли это... ну, как бы... от него. - А это мысль, - произнесла Гермиона медленно, - но все равно непонятно, почему она пошла в замок, чтобы увидеть Дамблдора, когда его там не было, если это действительно так... - Давайте вернемся к тому, что я говорил, - сказал Рон, запихивая картофельное пюре в рот. - Она теперь стала немного странной, да просто струсила! Женщины... - сказал он Гарри с глубокомысленным видом, - они легко расстраиваются. - И все же, - жестко сказала Гермиона, возвращая его на землю, - я сомневаюсь, что ты нашел бы женщину, которая бы сердилась в течение получаса от того, что госпожа Розмерта не смеялась над ее шуткой о ведьме, Целителе и Мимбулусе Мимблетонии. Рон нахмурился. Глава двадцать вторая После похорон Безоблачное голубое небо появилось над башнями замка, но эти знаки приближения лета не подняли Гарри настроение. Он был расстроен и попытками узнать то, чем занимается Малфой в Комнате Необходимости, и размышлениями над тем, как начать разговор со Слагхорном и добыть его память, которую он так старательно замалчивает годами. - В последний раз тебе говорю, забудь про Малфоя, - строго сказала Гермиона Гарри. Они с Роном сидели в солнечном уголке двора замка после обеда. Гермиона и Рон вцепились в листовку Министерства Магии "Самые распространенные ошибки по Аппарированию и как их избежать". У них были тесты в этот самый день, но, по правде говоря, листовки так и не успокоили их нервы. Рон внезапно сорвался с места и спрятался за Гермионой, когда какая-то девочка показалась из-за угла. - Это не Лаванда, - устало заметила Гермиона. - О, это хорошо, - выдохнул Рон. - Гарри Поттер? - спросила девочка. - Меня попросили передать тебе это. - Спасибо... Душа Гарри ушла в пятки, когда он взял маленький свиток пергамента. Как только девочка отошла достаточно далеко, он произнес: - Но Дамблдор же обещал, что у нас не будет никаких занятий, пока я не достану память! - Может, он хочет узнать, как у тебя дела? - предположила Гермиона, пока Гарри разворачивал пергамент. Но вместо того, чтобы увидеть длинный, узкий почерк Дамблдора, он увидел небрежную писанину, которую было трудно прочитать из-за больших пятен на пергаменте в местах, где чернила растеклись. Дорогие Гарри, Рон и Гермиона. Арагог умер прошлой ночью. Гарри и Рон, вы уже с ним встречались и знаете, каким особенным он был. Гермиона, я уверен, что он бы тебе тоже понравился. Я бы очень хотел, чтобы вы пришли на его похороны этим вечером. Я планирую сделать это в сумерки, его любимое время дня. Я знаю, что вы не должны быть вне замка в это время, но вы же можете воспользоваться мантией. Я бы не просил, но не могу пережить это один. Хагрид - Вы посмотрите на это, - Гарри передал записку Гермионе. - О Боже, - она пробежала ее глазами и передала Рону, который перечитал ее с непомерно скептическим выражением на лице. - Да у него не все дома! - взорвался он. - Эта штука приказала своим дружкам сожрать меня и Гарри! И сейчас Хагрид ждет, что мы придем к нему и будем рыдать над этим жутким волосатым телом! - Дело не только в этом, - сказала Гермиона. - Он просит нас оставить замок ночью, а он же знает, что охрана сейчас в миллион раз жестче, и в какой мы будем беде, если нас поймают. - Мы же были у него прошлой ночью, - сказал Гарри. - Да, но ради этого? - сказала Гермиона. - Мы и так рисковали многим, чтобы помочь Хагриду, но Арагог уже умер. Если бы мы могли его спасти... - ...я бы еще меньше хотел пойти, - твердо сказал Рон. - Гермиона, ты его не видела. Поверь мне, после смерти он стал намного лучше. Гарри взял записку и посмотрел на пятна. Много больших слез накапало на пергамент. - Гарри, ты же не думаешь о том, чтобы пойти, - сказала Гермиона. - Это такая бессмысленная вещь, за которую можно получить наказание. Гарри вздохнул. - Да, я знаю, - сказал он. - Я думаю, что Хагриду придется хоронить Арагога без нас. - Да, - с облегчением произнесла Гермиона. - Смотри, на Зельях сегодня практически никого не будет, большинство будет на этом тесте... Попробуй немного смягчить Слагхорна. - Пятьдесят седьмой раз счастливый, ты думаешь? - с сомнением спросил Гарри. - Счастливый! - внезапно воскликнул Рон. - Гарри, это то, что надо - стань счастливым! - Что ты имеешь в виду? - Используй свое счастливое зелье! - Рон, а ведь и вправду - это оно! - ошеломленно произнесла Гермиона. - Конечно! Как я об этом не подумала? Гарри уставился на них: - Феликс Феличис? - он задумался. - Я не знаю... Я его берег... - Для чего? - недовольно спросил Рон. - Что может быть важнее этой памяти, Гарри? - спросила Гермиона. Гарри не ответил. Мысль про маленькую золотистую бутылочку очень долго была в его воображении; смутные и нечеткие планы о расставании Джинни и Дина, радости Рона, когда он увидит ее с другим парнем, бродили в глубине его души, неосознанные, будто во время сна или в промежуток между сном и легкой дремотой... - Гарри? Ты вообще-то здесь? - спросила Гермиона - Что?.. Ах да, конечно, - очнувшись, сказал он. - Ну... хорошо, если я не смогу поговорить со Слагхорном сегодня днем, я выпью немного Феликса и повторю попытку вечерком. - Тогда все решено, - живо произнесла Гермиона, вставая и делая грациозный пируэт. - Конкретная цель, решительность, осмотрительность... - А, прекрати - взмолился Рон. - Меня и так уже тошнит от всего этого... Ой, быстро, спрячьте меня! - Это не Лаванда! - раздраженно сказала Гермиона, когда еше несколько девочек появились в дворике, и Рон нырнул за ее спину. - Слава богу, - выглянул Рон из-за плеча Гермионы, чтобы проверить. - О, а вид у них не очень-то счастливый... - Это сестры Монтгомери, конечно, у них нет повода для радости, разве ты не слышал, что случилось с их младшим братом? - спросила Гермиона - По правде говоря, я уже запутался в том, что происходит со всеми родственниками, - сказал Рон. - На их брата напал оборотень. Ходят слухи, что их мама отказалась помочь Пожирателям Смерти. Так или иначе, мальчику было всего пять лет, и он умер в больнице св. Мунго, они не смогли его спасти. - Он умер? - Гарри был в шоке. - Но оборотни же не убивают, они просто превращают тебя в одного из них, не так ли? - Иногда они убивают, - серьезно сказал Рон. - Я слышал об этом, это происходит, когда оборотень слишком увлекается. - А как звали этого оборотня? - быстро спросил Гарри. - Ну, по слухам это был Фенрир Грейбек, - ответила Гермиона. - Я так и знал - это маньяк, который любит нападать на детей, про него мне как раз Люпин рассказывал! - рассердился Гарри. Гермиона мрачно на него посмотрела. - Гарри, ты должен достать эту память, - сказала она. - Это же касается того, как остановить Волдеморта, так ведь? Эти жуткие вещи, которые происходят, это все из-за него... Прозвенел звонок, и Гермиона с Роном испуганно вскочили на ноги. - Все будет в порядке, - сказал Гарри им обоим, пока они шли по направлению к холлу, где уже были все остальные сдающие Тест по Аппарированию. - Удачи! - И тебе тоже! - Гермиона внимательно на него смотрела, пока Гарри не пошел в подземелье. Только трое были на Зельях в этот день: Гарри, Эрни и Драко Малфой. - Слишком молоды, чтобы аппарировать? - дружелюбно спросил Слагхорн. - Вам еще нет семнадцати? Они покачали головами. - Итак, - радостно произнес Слагхорн, - раз нас сегодня мало, мы сделаем кое-что интересное. Я хочу, чтобы вы мне намешали что-то забавное! - Отлично, - потер руки Эрни. Малфой, напротив, даже не улыбнулся. - Что вы имеете в виду под "чем-то забавным"? - раздраженно спросил он. - А ну, удивите меня, - ответил Слагхорн. Малфой открыл свое "Продвинутое Зельеваренье" с хмурым выражением на лице. Очевидно, он думал, что этот урок был явной потерей времени. Без сомнений, подумал Гарри, глядя на него из-за своей книги, Малфой наверняка думал о времени, которое он смог бы провести в Комнате Необходимости. Было ли это всего лишь воображением, или Малфой, как и Тонкс, выглядел похудевшим? Он точно стал бледнее, его кожа имела этот серый оттенок, наверное, потому, что он редко выходил на солнце в эти дни. Но не было ни тени самодовольства, волнения или превосходства, которое было у него в Хогвартс Экспрессе, когда он открыто хвастался миссией, которую поручил ему Вольдеморт... Мог быть лишь один вывод, по мнению Гарри: его миссия, какой бы она ни была, продвигалась плохо. Ободренный этой мыслью, Гарри просмотрел свою книгу "Продвинутого Зельеваренья" и нашел рецепт эликсира для продлевания эйфории, который был очень круто исправлен Принцем-Полукровкой. Этот рецепт как раз подходил под инструкции Слагхорна, возможно, (сердце Гарри аж подпрыгнуло, когда он про это подумал) он настолько улучшит настроение Слагхорна, что тот будет готов отдать ему свое воспоминание, если только Гарри заставит его немного попробовать... - О, это выглядит просто замечательно, - сказал Слагхорн полтора часа спустя, хлопнув в ладоши. Он посмотрел на солнечно-желтые ингредиенты в котле Гарри. - Эйфория, как я понимаю? И что же это я чувствую? Ммм... вы добавили щепотку перца, не так ли? Непривычно, но какой прилив вдохновения, Гарри! Это, конечно, сможет уравновесить небольшие побочные эффекты чрезмерного пения и щипания в носу... Я действительно не могу понять, откуда у тебя такие идеи, если только... Гарри задвинул ногой книгу Принца-Полукровки еще глубже в сумку. - ...если только это не гены вашей мамы! - Нда... наверное, - выдохнул Гарри. Эрни насупился, он был нацелен превзойти Гарри в этот раз, но опрометчиво изобрел собственное зелье, которое свернулось на дне его котла и стало похоже на сиреневую клецку. Малфой уже собрал свои вещи с кислой миной на лице; Слагхорн назвал его зелье для икания "удовлетворительным". Прозвенел звонок, и Эрни с Малфоем тут же вышли. - Сэр, - начал Гарри, но Слагхорн тут же огляделся; увидев, что комната пуста, за исключением его самого и Гарри, он выскочил из класса так быстро, как только мог. - Профессор... профессор, вы не хотите отведать мое зе..? - отчаянно воскликнул Гарри. Но Слагхорн сбежал. Расстроенный, Гарри очистил свой котел, собрал вещи и вышел из подземелья, медленно возвращаясь в общую комнату. Рон и Гермиона пришли намного позже. - Гарри! - закричала Гермиона, пока лезла в дырку в портрете. - Гарри, я сдала! - Молодец, - похвалил он, - а Рон? - Он... он слегка завалил, - прошептала Гермиона, пока Рон, ссутулившись, шел в комнату с самым угрюмым выражением лица. - Ему очень не повезло. Экзаменатор заметил, что он потерял полброви... А как все прошло со Слагхорном? - Безуспешно, - сказал Гарри, когда Рон к ним присоединился. - Дружище, тебе слегка не повезло, но ты сдашь в следующий раз - мы сможем пройти тест вместе. - Да, я думаю, - пробурчал Рон. - Но полброви! Типа это сильно важно! - Я знаю, - утешила его Гермиона. - Это действительно немного строго... Они провели длительную часть ужина, оскорбляя экзаменатора по Аппарированию, и Рон уже чувствовал себя намного веселее, пока они шли назад в общую комнату, уже обговаривая проблему Слагхорна и его памяти. - Итак, Гарри, ты собираешься воспользоваться Феликс Феличисом или как? - спросил Рон. - Да, я думаю, так будет лучше, - сказал Гарри. - Я не думаю, что мне понадобится все, мне же не надо на все 24 часа, это будет не на целую ночь... Я просто сделаю один глоток. Два или три часа будет достаточно. - Это такое классное чувство, когда его попробуешь, - вспоминал Рон. - Как будто для тебя нет ничего невозможного! - Про что ты говоришь? - засмеялась Гермиона. - Ты же никогда его не пробовал! - Да, но я думал, что попробовал, не так ли? - как будто объяснял очевидное Рон. - Никакой разницы... Так как они только что видели, как Слагхорн зашел в Большой Зал, и, зная, что ест он довольно долго, они засиделись в общей комнате. План заключался в том, что Гарри пойдет в кабинет Слагхорна, когда пройдет достаточно времени для того, чтобы профессор туда пришел. Когда солнце село уже на уровень верхушек деревьев Запретного леса, они решили, что этот момент как раз настал, и тщательно убедившись в том, что Невилл, Дин и Симус были в общей комнате, прошли в спальню мальчиков. Гарри достал завернутые носки со дна чемодана и вытащил маленькую, светящуюся бутылочку. - А вот и она, - Гарри поднял пузырек и сделал четко отмеренный глоток. - Ну, и как ты себя чувствуешь? - прошептала Гермиона. Гарри не отвечал. И вдруг медленно, но уверенно удивительное чувство безграничных возможностей пробрало его насквозь. Он чувствовал, что может сделать все, все, что угодно, и выудить память из Слагхорна показалось внезапно не только возможным, но и достаточно легким делом. Он встал на ноги, полностью уверенный в себе. - Отлично, - произнес он. - Просто отлично. Правильно... Я иду к Хагриду. - Что? - в унисон с ужасом воскликнули Рон и Гермиона. - Нет, Гарри, ты должен пойти и встретить Слагхорна, ты помнишь про это? - спросила Гермиона. - Нет, - спокойно ответил Гарри. - Я иду к Хагриду. Я чувствую, что должен идти к Хагриду. - Ты чувствуешь, что должен закопать гигантского паука? - ошеломленно спросил Рон. - Ага, - Гарри достал Плащ-Невидимку из сумки. - Я чувствую, что это то место, где мне сегодня надо быть. Ты понимаешь, о чем я говорю? - Нет, - вместе взволнованно сказали Рон и Гермиона. - Это Феликс Феличис или нет? - Гермиона поднесла бутылку к свету. - У тебя же не было никакой другой маленькой бутылки, наполненной... ну я не знаю... - Эссенцей сумасшествия? - предположил Рон, пока Гарри накидывал мантию себе на плечи. Гарри рассмеялся, а Рон и Гермиона разволновались еще больше. - Доверьтесь мне, - сказал он. - Я знаю, что делаю... или по крайней мере, - он спокойно подошел к двери, - Феликс Феличис знает. Он натянул Плащ на голову и пошел к двери. Рон и Гермиона поторопились выйти вслед за ним. Сойдя с лестницы, Гарри вышел через открытую дверь. - Что это ты здесь делаешь с НЕЙ? - закричала Лаванда Браун, уставившись как раз сквозь Гарри на Рона с Гермионой, когда они появились вместе из спальни мальчиков. Быстро пройдя через комнату, Гарри услышал, как Рон что-то невнятно пробормотал в ответ позади него. Пробраться сквозь дыру в портрете было очень легко; когда он к ней приблизился, Джинни и Дин как раз заходили, и Гарри ухитрился пролезть между ними. Проделывая все это, он случайно задел Джинни. - Не толкай меня, Дин, пожалуйста - раздраженно сказала она. - Ты всегда так делаешь. Я прекрасно смогу справиться без чьей-либо помощи. Портрет закрылся вслед за Гарри, но он еще услышал сердитый ответ Дина... Приподнятое настроение Гарри еще больше улучшилось, пока он шел по замку. Ему даже не надо было быть внимательным, так как на своем пути он никого не встретил, что, впрочем, его не удивило. В этот вечер Гарри был самым удачливым человеком в Хогвартсе. Он не мог понять, откуда знал, что пойти к Хагриду было самым правильным решением. Складывалось такое впечатление, что зелье открывало для него несколько ходов вперед. Гарри не видел конечного места назначения, он не знал, когда появится Слагхорн, но зато точно знал, что это правильный путь, чтобы достать память. Когда он дошел до выхода, то обнаружил, что Филч забыл закрыть дверь. Радуясь, Гарри открыл ее и вдохнул запах свежего воздуха и травы перед тем, как пойти вниз по ступенькам навстречу сумеркам. Когда он спустился на самую нижнюю ступеньку, то подумал, как замечательно было бы пройти мимо овощных грядок по пути к Хагриду. Это была не самая прямая дорога, однако Гарри понял, что на этот каприз стоит откликнуться, поэтому и пошел прямиком к овощным грядкам. Он был обрадован, услышав разговор Слагхорна и Профессора Спраут, при этом ничуть не удивившись. Гарри притаился за низкой каменной стеной, чувствуя себя совершенно спокойно и слушая их разговор. - ...Большое спасибо за потраченное время, Помона, - вежливо благодарил Слагхорн. - Многие утверждают, что они будут наиболее эффективными, если их собирают в сумерки. - Да, я с этим согласна, - ответила Профессор Спраут, энергично кивая головой. - Этого достаточно для вас? - Да-да, достаточно, - сказал Слагхорн. Гарри увидел, что он держит в руках какие-то лиственные растения. - Этого как раз хватит на несколько листков для каждого из моих третьекурсников, и несколько лишних, если кто-то их переварит... Ну что ж, хорошего вам вечера, и снова огромное спасибо! Профессор Спраут пошла по направлению к теплицам, а Слагхорн как раз подходил к месту, где стоял невидимый Гарри. Поддавшись необъяснимому желанию выдать себя, Гарри быстро стянул с себя Плащ-Невидимку. - Добрый вечер, Профессор. - Борода Мерлина, Гарри, я аж подскочил, - остановился осторожный Слагхорн. - Как ты вышел из замка? - Я думаю, Филч забыл закрыть двери, - с улыбкой произнес Гарри, радуясь хмурому виду Слагхорна. - Я донесу на этого человека, он больше печется о мусоре, чем о достаточной охране, если тебе интересно мое мнение... но зачем ты вышел, Гарри? - Сэр, это из-за Хагрида, - Гарри знал, что должен сказать правду. - Он немного огорчен... но вы же никому не скажете, Профессор? Я не хочу, чтобы он попал в беду... Слагхорн явно был заинтригован. - Ну, этого я не могу обещать, - грубовато сказал он, - но ты же знаешь, как Дамблдор доверяет Хагриду, поэтому я не думаю, что он задумал что-то ужасное... - Ну, это все из-за его гигантского паука, он жил у него несколько лет, пока был маленький... А потом он жил в лесу... Он умел говорить и все такое... - Я слышал, что в лесу есть Акромантула, - мягко произнес Слагхорн, глядя на темные деревья. - Значит, это правда? - Да, - сказал Гарри, - но этот паук, Арагог, он был любимым питомцем у Хагрида. Он умер прошлой ночью. Хагрид так расстроен. Ему нужна компания для похорон, и я сказал, что приду. - Трогательно, трогательно, - рассеяно сказал Слагхорн, его большие, слегка выпученные глаза смотрели прямо на огни хижины Хагрида. - Но яд Акромантулы очень ценится... если хищник только что умер, возможно, яд еще не высох... конечно, я не хотел бы сделать что-то оскорбительное по отношению к Хагриду, если ему так плохо... но, возможно, есть какой-нибудьспособ добыть немного... Я имею в виду, что практически невозможно достать яд из живой Акромантулы... Слагхорн разговаривал больше с собой, чем с Гарри. - ...это будет большой потерей, если его не достать... наверное, если достану... сотню галеонов за пинту... по правде говоря, моя зарплата не очень высока... И сейчас Гарри знал точно, что надо сделать. - Ну, - сказал он, немного погодя, - если вы захотели бы прийти, Профессор, Хагрид был бы очень рад... лучше попрощаться с Арагогом, вы знаете... - Да, конечно, - с энтузиазмом произнес Слагхорн. - Значит так, Гарри, я встречусь с тобой здесь с бутылкой или двумя... мы выпьем за... ну - не за здоровье - бедного жука, но мы проводим его в последний путь, похороним его... И я поменяю свой галстук, этот слегка цветастый для такого случая... Он заторопился в замок, а Гарри пошел к Хагриду, довольный сам собой. - Да, заходи, - пробурчал Хагрид, когда он открыл дверь и увидел, как Гарри появился перед ним из Плаща- Невидимки. - Ну... Рон и Гермиона не смогли прийти, к сожалению, - сказал Гарри, - им очень жаль. - Ни... ничего страшного... Он был бы рад, что ты здесь, Гарри... Хагрид громко высморкался. Он сделал себе черную повязку на руку из чего-то, что больше всего походило на тряпку, которую окунули в мазь для чистки сапог. Его глаза были красные и опухшие. Гарри участливо похлопал Хагрида по локтю, что было самой высокой точкой, до которой он мог дотянуться. - Где мы будем его хоронить? - спросил он. - В лесу? - Нет, конечно, - Хагрид вытер слезы своей рубашкой. - Другие пауки не дадут мне приблизиться к паутине, так как Арагог уже ушел из жизни. Выходит, что только по его приказу они меня не съели! Ты себе это представляешь, Гарри? Честным ответом было бы "да", Гарри вспомнил, как он с Роном однажды сошелся лицом к лицу с Акромантулами. Тогда было ясно, что Арагог был единственным, кто останавливал их от съедения Хагрида. - Раньше не было такого места в лесу, куда я не мог бы пойти, - Хагрид покачал головой. - Было не просто достать тело Арагога оттуда. Я тебе могу сказать - они обычно поедают своих мертвых собратьев... А я хотел бы его нормально похоронить... проститься... Хагрид опять начал всхлипывать, и Гарри стал похлопывать его по локтю, говоря при этом (и зелье словно подсказывало, что это было правильно): - Профессор Слагхорн встретил меня, пока я сюда шел, Хагрид. - Ты ж не попал в беду, не так ли? - разволновался Хагрид. - Нда, ты же не должен выходить из замка ночью... извини, это все из-за меня... - Нет, нет, когда он узнал, что я собрался сделать, он сказал, что хотел бы прийти и тоже попрощаться с Арагогом, - сказал Гарри. - Он пошел переодеться во что-то более подходящее. Я думаю... и он сказал, что принесет пару бутылок, чтоб выпить в память об Арагоге. - Правда? - Хагрид был удивлен и тронут одновременно. - Это так мило, и он не наказал тебя... Раньше у меня не было особых отношений с Горацием Слагхорном... он придет, чтобы проститься с Арагогом, да? Ну... ему бы это понравилось, Арагогу бы понравилось... Гарри подумал про себя, что больше всего в Слагхорне Арагогу бы понравилось обильное количество съедобной плоти. Он слегка подвинулся к заднему окну хижины Хагрида, где увидел довольно жуткого огромного мертвого паука, лежащего на спине, со скрученными и запутанными ногами. - Мы закопаем его тут, Хагрид, в твоем саду? - Я думал, рядом с тыквами, - Хагрид начал запинаться. - Я уже выкопал... ну, знаешь, могилу... Я думал, что мы скажем пару-тройку приятных слов над ним... счастливые воспоминания... ну, ты знаешь... Его голос задрожал. В дверь постучались. Хагрид пошел открывать ее, сморкаясь в свой гигантский заляпанный носовой платок. Слагхорн в мрачном черном галстуке перешагнул через порог с несколькими бутылками в руках. - Хагрид, - произнес он низким мрачным тоном. - Так жаль слышать о твоей потере. - Это так мило с вашей стороны, - сказал Хагрид. - Большое спасибо. И спасибо, что вы не наказали Гарри... - Даже о нем и не думал! - произнес Слагхорн. - Печальная ночь, печальная ночь... где же бедное животное? - Вон там, - голос Хагрид дрожал. - Ну что, мы это сделаем? И все трое вышли на темный двор. Луна бледно сияла сквозь деревья, ее лучи смешивались со светом из окон дома Хагрида и освещали тело Арагога, лежащего на краю огромной ямы, рядом с десятифутовой горой свежевыкопаной земли. - Отлично, - сказал Слагхорн, приблизившись к голове паука, где восемь матовых глаз опустошенно смотрели в небо, и две огромные кривые клешни блестели, не двигаясь, в лунном свете. Гарри услышал звон бутылок, когда Слагхорн нагнулся над клешнями, словно осматривая огромную волосатую голову. - Не очень много людей ценят их красоту, - слезы полились потоком из глаз Хагрида, - я не знал, что вас интересуют, такие создания, как Арагог, Гораций. - Интересуют? Мой дорогой Хагрид, я испытываю благовение перед ними, - Слагхорн отошел от тела. Гарри увидел отблеск бутылки, когда тот что-то прятал под своей мантией. А Хагрид, вытирая глаза в очередной раз, ничего не заметил. - А сейчас, может мы перейдем к похоронам? Хагрид кивнул и вышел вперед. Он поднял гигантского паука на руки и скатил его вниз в темную яму. Арагог упал вниз с жутким глухим стуком. Хагрид опять зарыдал. - Конечно, это так тяжело для тебя, ты знал его лучше всех, - сказал Слагхорн, который, как и Гарри, не мог достать выше локтя Хагрида и поглаживал его в том же месте. - Почему бы мне не сказать несколько слов? Должно быть, он получил яд высшего качества от Арагога, подумал Гарри, так как Слагхорн довольно улыбался. Подойдя к краю ямы, он промолвил медленным, волнующим голосом: - До свиданья, Арагог, король арахнидов, чью долгую и преданную дружбу не забудут те, кто тебя знал. Хотя твое тело будет разлагаться, твой дух останется на тихих паутинах твоего лесного дома. Пусть твои многоглазые потомки всегда будут расцветать, а твои человекообразные друзья найдут утешение от той потери, которую они пережили. - Это бы... это было... прекрасно! - взвыл Хагрид и зарыдал еще сильнее, чем раньше. - Идемте сюда, - Слагхорн взмахнул своей палочкой, и огромная гора земли приподнялась, а потом упала с приглушенным звуком на мертвого паука, делая поверхность земли гладкой. - Давайте зайдем и выпьем. Перейди на другую сторону, Гарри... вот так... давай, Хагрид... молодец. Они усадили Хагрида на стул, стоявший за столом. Клык, который затаился в своей корзине на время похорон, теперь мягко прошел мимо них и положил свою огромную голову на колени Гарри, как и обычно. Слагхорн открыл одну из бутылок вина, которую принес с собой - Я все их проверил на яд, - заверил он Гарри, вылив практически всю первую бутылку в одну из ведроподобных кружек Хагрида и передав ее ему. - Я заставил домашнего эльфа попробовать каждую после того, что случилось с твоим бедным другом Рупертом. Гарри подумал про выражение лица Гермионы, если бы она когда-нибудь услышала про насмехательство над домашними эльфами. Он решил никогда ей про это не рассказывать. - Один для Гарри, - сказал Слагхорн, разлив вторую бутылку пополам на две кружки, - и одна для меня. Ну, - он поднял свою кружку, - за Арагога. - За Арагога, - произнесли Гарри и Хагрид. Слагхорн и Хагрид делали большие глотки. Гарри же, наоборот, вместе с Феликс Феличисом, знал, что ему не стоит пить, поэтому он всего лишь притворился, что делает глоток, а потом поставил кружку на стол впереди себя. - Он у меня был еще яйцом, - угрюмо сказал Хагрид. - Такой маленький был, когда вылупился, примерно размером с пекинеса. - Мило, - сказал Слагхорн. - Раньше держал его в серванте в школе, пока... ну... Лицо Хагрида потемнело, и Гарри знал, почему. Тому Риддлу удалось сделать так, что Хагрида выгнали из школы, обвинив в том, что он открыл Тайную Комнату. Слагхорн, напротив, даже и не слушал; он смотрел в потолок, где висело много медных кастрюль, а также длинный шелковый моток ярких белых волос. - Это, случайно, не шерсть единорога, Хагрид? - Угу, - равнодушно сказал Хагрид. - Выпадает из их хвостов, ну, цепляется за ветки и всякое такое в лесу, ты знаешь... - Но мой дорогой друг, ты знаешь, сколько это стоит? - Я использую это для перевязок и всякого такого, если животное заболеет, - Хагрид пожал плечами. - Это очень полезно... сильное... Слагхорн сделал еще один глоток из своей кружки, его глаза внимательно осматривали хижину, и Гарри знал, почему: чтобы найти еще больше богатств, которые он сможет превратить в обильную поставку медовой настойки, сушеных ананасов и бархатных шкур. Он опять наполнил кружку Хагрида и свою тоже, и начал расспрашивать его о животных, обитающих в лесу в данное время, и о том, как Хагрид за ними присматривает. Хагрид стал еще более разговорчивым под действием напитка и интереса Слагхорна, перестал тереть глаза и начал длительный разговор о своем хозяйстве. Феликс Феличис слегка подтолкнул Гарри, и он заметил, что количество алкоголя, который Слагхорн принес с собой, уменьшалось с огромной скоростью. Гарри еще не умел производить Наполняющее заклинание, не произнося его вслух, но мысль, что он не сможет сделать это сейчас, была смешной - какая ерунда! Гарри усмехнулся про себя и незаметно для Хагрида и Слагхорна (которые обменивались байками о неправомерной торговле драконьими яйцами) направил свою палочку под столом на пустые бутылки, и они опять начали наполняться. Через час или около того Хагрид и Слагхорн стали выдавать экстравагантные тосты: за Хогвартс, за Дамблдора, за вино, сделанное эльфами и за... - Гарри Поттера! - проревел Хагрид, плеснув немного вина на подбородок из своей четырнадцатой кружки, пока он ее не осушил. - Да, конечно, - в запале воскликнул Слагхорн, - Пари Оттер, Избранный мальчик, который... ну... что-то в этом роде, - пробормотал он и осушил свою кружку. Немного погодя, Хагрид опять прослезился и передал целый хвост единорога Слагхорну, который спрятал его в карман с криками: "За дружбу! За щедрость! За десять галеонов за волосину!" Еще некоторое время спустя Хагрид и Слагхорн сидели рядышком, обнявшись, и пели медленную грустную песню про умирающего волшебника по имени Одо. - Ах, хорошие умирают молодыми, - бормотал Хагрид, склонившись над столом, пока Слагхорн продолжал щебетать припев. - Мой папа не был так стар, чтоб уйти... и твои мама с папой, Гарри... Огромные слезы опять появились из уголков глаз Хагрида, он взял руку Гарри и потряс ее. - Лучшие волшебник и волшебница их возраста, которых я знал... это ужасно... ужасно... А Слагхорн все пел: - А Одо герой, отнесли его домой, Туда, где знали еще мальчишкой, Положли отдыхать, вывернув шляпу, Сломали его палочку, хоть и грустно было... - ...ужасно, - пробормотал Хагрид, и его большая голова упала на руки, он заснул с громким храпом. - Извини, - икнул Слагхорн, - не могу придерживаться мелодии. - Хагрид говорил не о вашем пении, - тихо сказал Гарри, - он говорил про смерть моих родителей. - А-а... - сказал Слагхорн, подавляя отрыжку. - О, мой дорогой, это было дейстительно страшно... Ужасно, ужасно... Он больше не нашелся, что сказать, и опять наполнил кружки. - Я... я думаю, неужели ты это помнишь, Гарри? - боязливо спросил Слагхорн. - Нет... ну, мне ведь был всего один год, когда они погибли, - Гарри смотрел на огонь свечи, который дергался из-за храпа Хагрида. - Но я знаю многое из того, что тогда произошло. Мой папа умер первым. Вы знали это? - Нет... я не знал, - тихо ответил Слагхорн. - Да... Волдеморт убил его, а потом переступил через его тело, чтобы подойти к моей маме, - сказал Гарри. Слагхорна пробила дрожь, но он не смог отвести своего испуганного взгляда от лица Гарри. - Он сказал ей убираться, - безжалостно продолжал Гарри. - Он сказал мне, что она могла и не умирать. Он хотел убить только меня. Она могла убежать. - О Господи, - выдохнул Слагхорн, - она могла... ей не нужно было... это ужасно... - Да, действительно, - Гарри практически уже шептал, - но она не сдвинулась с места. Папа был уже мертв, но она не хотела, чтобы он меня тоже убил. Мама умоляла Волдеморта, но он только смеялся... - Достаточно! - внезапно воскликнул Слагхорн, поднимая голову. - Достаточно, мой дорогой мальчик, достаточно... Я уже слишком стар... Мне не нужно этого слышать... Я не хочу слышать... - Я забыл, - соврал Гарри, Феликс Феличис направлял его, - Вам ведь она нравилась, не так ли? - Нравилась? - его глаза были полны слез, - я не представляю, что она кому-то могла не нравиться... очень смелая... очень забавная... это ужасно, что такое произошло. - Но вы не хотите помочь ее сыну, - сказал Гарри. - Она отдала за меня свою жизнь, а вы не отдаете мне свое воспоминание. Храпы Хагрида заполнили всю комнату. Гарри смотрел прямо в глаза Слагхорна. Учитель по Зельям не мог отвести глаз. - Не говори так, - прошептал он. - Это не вопрос. Если я должен был тебе помочь, конечно... но никакая цель не может быть... - Может, - четко сказал Гарри. - Дамблдору нужна информация. Мне нужна информация. Он знал, что ничего не терял. Феликс подсказывал ему, что Слагхорн не будет ничего помнить на следующее утро. Смотря ему прямо в глаза, Гарри чуть наклонился вперед: - Я - Избранный. Я должен его убить. Мне нужна ваша память. Слагхорн побледнел, его лоб покрылся потом. - Ты Избранный? - Конечно, - спокойно сказал Гарри. - Но ты... мой дорогой мальчик... просишь меня об очень многом, фактически, помочь тебе попытаться уничтожить... - Вы не хотите избавиться от мага, который убил Лили Эванс? - Гарри, Гарри, конечно, я хочу, но... - Но вы боитесь, что он узнает, что вы помогли мне? Слагхорн не ответил, ему явно было страшно. - Будьте же смелым, как моя мама, Профессор. Слагхорн поднял руки и прижал свои трясущиеся пальцы ко рту, на протяжении нескольких секунд он выглядел, как слишком большой ребенок. - Мне нечем гордиться, - прошептал он сквозь пальцы, - мне стыдно от того... от того, что показывает эта память... Я думаю, что сделал огромную ошибку в тот день. - Вы бы все это перечеркнули, если б вы мне дали эту память, - сказал Гарри. - Это был бы очень смелый и благородный поступок. Хагрид зашевелился во сне и продолжил храпеть. Слагхорн и Гарри смотрели друг на друга через пылающую свечу. Наступила долгая-долгая пауза, но Феликс Феличис подсказывал Гарри не нарушать ее, подождать. Затем, очень медленно Слагхорн положил руку в карман и вытянул палочку. Он сунул другую руку во второй карман мантии и вытащил небольшую пустую бутылочку. Все еще смотря в глаза Гарри, Слагхорн приложил конец палочки к своему виску и отвел ее так, что длинная, серебряная нитка памяти вышла тоже, словно приклеенная к концу волшебной палочки. Долго и долго растягиваясь, память вскоре начала покачиваться на палочке. Слагхорн впустил ее в бутылку, где она растеклась подобно сжиженному газу. Он закрыл бутылку дрожащей рукой и передал ее через стол Гарри. - Большое спасибо, Профессор. - Ты хороший мальчик, - сказал профессор Слагхорн, слезы бежали вниз по его толстым щекам до самых усов. - И у тебя ее глаза... Только не подумай очень плохо обо мне, когда увидишь эту память. И он тоже положил свою голову на руки, сложенные на столе, сделал глубокий вдох и заснул. Глава двадцать третья Хоркруксы Гарри чувствовал, возвращаясь в замок, как Феликс Феличис уменьшал свое действие. Передняя дверь все еще была незаперта, но на третьем этаже он встретил Пивза и едва успел нырнуть в один из своих коротких ходов, избежав столкновения. К тому времени, как он подошел к портрету Толстой Леди и снял Плащ-Невидимку, он не удивился, застав ее в самом дурном расположении духа. - Как ты думаешь, который сейчас час? - Извините меня, мне надо было выйти за кое за чем важным... - Ну а пароль изменился в полночь, поэтому тебе придется спать в коридоре! Вот так! - Вы шутите! - воскликнул Гарри, - почему он изменился именно в полночь? - А потому что это так всегда бывает, - ответила Толстая Леди, - если ты злишься, можешь пойти к Директору, это он упрочил охрану. - Классно, - с горечью произнес Гарри, осматривая этаж. - Просто супер. Да, я бы пошел и поговорил бы с Дамблдором, будь он тут. Это ж он хотел, чтобы... - Он здесь, - промолвил кто-то за спиной Гарри. - Профессор Дамблдор вернулся в школу час назад. Почти Безголовый Ник парил к Гарри, как всегда, его голова пошатывалась. - Я узнал это от Кровавого Барона, он видел, как тот приехал, - сказал Ник. - Он появился, как сказал Барон, в хорошем настроении, хотя, конечно, немного уставшим. - А где он? - сердце Гарри подскочило. - А, стонет и завывает в Башне Астрономии, это его любимое времяпровождение... - Да не Кровавый Барон, а Дамблдор! - А он в своем кабинете, - сказал Ник. - Как сказал мне Барон, он должен был зайти перед... - Да, должен был, - сердце бешено забилось в груди Гарри при мысли о том, как он будет рассказывать Дамблдору о воспоминании Слагхорна. Он развернулся и опять убежал, проигнорировав Толстую Леди, которая звала его: - Вернись! Ну ладно, я солгала! Мне просто надоело, что меня постоянно будят! Пароль все еще "червяк"! Но Гарри уже бежал по коридору, через несколько минут он сказал "эклеры тофе" горгулье Дамблдора, которая незамедлительно отъехала в сторону, разрешая Гарри войти на спиральную лестницу. - Войдите, - сказал Дамблдор уставшим голосом, когда Гарри постучал. Гарри открыл дверь. Кабинет Дамблдора выглядел как обычно, лишь небо за окнами было темным и звездным. - Вот не ожидал, Гарри, - удивился Дамблдор. - Чем же я обязан такому позднему визиту? - Сэр, у меня она есть. Я добыл память Слагхорна. Гарри достал маленькую стеклянную бутылочку и показал ее Дамблдору. На несколько секунд директор был поражен. Потом его лицо озарилось широкой улыбкой. - Гарри, это прекрасная новость! Очень хорошо! Я знал, что ты это сделаешь! Все мысли о позднем часе были забыты, он торопливо обошел стол, взял бутылку с памятью Слагхорна в свою здоровую руку и подошел к шкафу, где стоял Думбльдум. - А сейчас, - Дамблдор поставил каменный резервуар на стол, выливая содержание бутылки в него, - наконец, мы увидим. Гарри, скорее... Гарри покорно наклонился над Думбльдумом и почувствовал, как его стопы отрываются от пола кабинета... и опять он летел сквозь темноту и затем приземлился в старом кабинете Горация Слагхорна. Перед ними был молодой Слагхорн с густыми, блестящими волосами цвета соломы и блондинистыми усами. Он сидел в удобном кресле, его ноги отдыхали на бархатной подстилке, в одной руке он держал небольшой бокал вина, а другая рылась в коробке с сушеными ананасами. Вокруг Слагхорна сидела кучка мальчиков-тинейджеров с Томом Ридлом посередине, на его пальце блестело черное с золотым кольцо Марволо. Дамблдор приземлился рядом с Гарри как раз, когда Риддл спросил: - Сэр, это правда, что Профессор Весельчак уходит на пенсию? - Том, Том, даже если б я знал, я бы не мог тебе сказать, - Слагхорн указал пальцем в сторону Риддла, подмигивая одновременно. - Хотелось бы знать, откуда ты берешь всю эту информацию, мой мальчик? Ты знаешь больше, чем половина учителей, пожалуй! Риддл улыбнулся, другие мальчики засмеялись и посмотрели на него с восхищением. - С твоей невероятной способностью знать о вещах, о которых тебе не следует знать, и твое умение польстить людям, которые значат... спасибо, кстати, за ананасы, ты прав, это мои любимые... Несколько мальчиков опять захихикали. - ...я думаю, что в следующие двадцать лет ты сможешь дорасти и до Министра магии. Пятнадцать, если ты будешь продолжать присылать мне ананасы... У меня прекрасные связи в Министерстве. Том Риддл только слегка усмехнулся, когда остальные опять рассмеялись. Гарри отметил, что он наверняка не был старшим в группе, но все смотрели на него, как на лидера. - Я не уверен, что политика подойдет мне, сэр, - сказал он, когда смех утих. - У меня нет подходящих родителей... Несколько мальчиков рядом с ним ухмыльнулись друг другу. Гарри был уверен, что они наслаждались этой шуткой, естественно, они знали или подозревали о знаменитом предке их лидера. - Чепуха, - оживился Слагхорн, - и так ясно, что ты происходишь из отличных магов с такими способностями. Нет, ты пойдешь далеко, Том. Я еще никогда не ошибался относительно своих студентов. Маленькие золотые часы на столе позади Слагхорна пробили одиннадцать часов, и он обернулся. - Ого, уже время? Вам пора идти, мальчики, или у вас будут проблемы. Лестранж, я жду от вас реферата до завтра или вы понесете наказание. То же самое касается и тебя, Эйвери. Один за другим мальчики покидали комнату. Слагхорн поднялся с кресла и поднес свой пустой стакан к столу. Легкое движение за его спиной заставило его обернуться: Риддл все еще был в кабинете. - Том, ты же не хочешь, чтобы тебя застали в коридорах так поздно, ты ведь староста... - Сэр, я хотел у вас кое-что спросить. - Спрашивай, мой мальчик, спрашивай... - Сэр, мне интересно, что вы знаете про... про Хоркруксы? Слагхорн уставился на Риддла, его ногти машинально царапали ножку бокала для вина. - Проект для Защины от Темных Сил, не так ли? Но Гарри понял, что Слагхорн прекрасно знал, что это не школьная работа. - Не совсем, сэр, - сказал Риддл. - Я обнаружил этот термин, когда читал какую-то книгу, и не совсем его понял. - Не... ну... тебя очень сильно наказали бы, найди ты в Хогвартсе книгу, которая детально рассказывает про Хоркруксы. Том, это очень темная вещь, очень темная, - сказал Слагхорн. - Но, очевидно, вы все про них знаете, сэр? Я имею в виду, такой маг, как вы... извините, возможно вы не можете мне рассказать... Я просто хотел узнать, сможет ли мне кто-то про них рассказать, а вы можете... Поэтому я решил у вас спросить... Все было продумано просто отлично, подумал Гарри: неторопливость, небрежный тон разговора, нежная лесть - нигде он не переборщил. У самого Гарри был большой опыт вытягивания информации из людей, которые не хотели ее выдавать, чтобы не признать мастера в таком деле. Он мог утверждать, что Риддлу очень и очень хотелось заполучить эту информацию, возможно, он разрабатывал этот план неделями. - Ну, - Слагхорн смотрел не на Риддла, а на ленточку на коробке с сушеными ананасами, - ну, с тобой же ничего не случится, если ты узнаешь. Просто, чтобы ты понял этот термин. Хоркрукс - это слово, которое используется относительно человека, который скрыл часть своей души. - Я не понял, как это срабатывает, сэр, - сказал Риддл. Он хорошо контролировал тон своего голоса, но Гарри чувствовал его волнение. - Ну, ты разбиваешь свою душу, - сказал Слагхорн, - и прячешь часть ее в объект вне своего тела. И тогда, даже если на твое тело кто-то напал или его уничтожили, ты не можешь умереть, так как часть твоей нетронутой души остается на земле. Но конечно, существование в такое форме... Слагхорн замялся, а Гарри вспомнил слова, которые он слышал около двух лет тому назад... "Меня вырвали из моего тела. Я был меньше, чем духом, меньше самого вшивого привидения... но все равно, я был жив..." - ...лишь некоторые захотели бы подобной судьбы, Том, очень немногие. Лучше выбрать смерть. Но жажда Риддла к знаниям была очевидна, его лицо исказилось каким-то алчным желанием, он уже не мог скрывать свое нетерпение. - А как можно разбить душу? - Ну, - Слагхорну явно было не по себе, - ты должен понять, что душа должна оставаться нетронутой и целой. Разбить душу - это акт насилия, это противоестественно. - Так как же можно это сделать? - С помощью дьявола, с огромной помощью дьявола. Надо совершить убийство. Убийство разбивает душу. Маг, который хочет создать Хоркрукс, превращает повреждение души в свою выгоду, он вносит разбитую часть... - ...Вносит? Но как? - Есть такое заклинание, не спрашивай меня, я его не знаю! - голова Слагхорна дергалась, как голова старого слона, которого кусают москиты. - Я похож на того, кто это когда-то пробовал? Я похож на убийцу? - Нет, сэр, конечно, нет, - быстро сказал Риддл. - Извините меня... Я не хотел вас обидеть... - Нет, нет, конечно, я не обиделся, - грубовато сказал Слагхорн, - это естественно, что ты испытываешь какое-то любопытство относительно этих вещей... маги определенного калибра всегда интересовались этим аспектом магии... - Да, сэр, - сказал Риддл. - Но я еще не все понимаю, просто из-за любопытства... Я имею в виду, поможет ли этот Хоркрукс на самом деле? Можно ли всего лишь один раз поделить свою душу? Не будет ли лучше, ну, для того, чтобы сделать себя сильнее, разбить свою душу на несколько частей? Я хочу сказать, к примеру, число семь, это же самое сильное магическое число, семь?.. - Борода Мерлина, Том! - закричал Слагхорн, - семь! И так страшно подумать о том, чтобы убить одного человека! Во всяком случае... не очень хорошо делить свою душу на две части... но разодрать ее на семь частей... Слагхорн разволновался: он смотрел на Риддла так, словно раньше его никогда не видел, но Гарри заметил, что он уже сожалел о том, что вообще начал этот разговор. - Конечно, - пробормотал он, - гипотетически, а мы про это и говорим, не так ли, академически... - Да, сэр, конечно, - быстро сказал Риддл. - Но все равно, Том... держи язык за зубами про то, что я тебе сказал, то есть про то, о чем мы тут разговаривали. Многим не понравится, что мы тут болтаем про Хоркруксы. Это запрещенный предмет для разговоров в Хогвартсе... Дамблдор очень за этим следит... - Я не скажу ни слова, сэр, - сказал Риддл и ушел, но Гарри успел заметить то самое дикое выражение счастья на его лице, которое было у него, когда он впервые узнал, что является волшебником, причем такое выражение счастья, которое не добавляло ему привлекательности, а наоборот, делало его бесчеловечным... - Спасибо, Гарри, - тихо промолвил Дамблдор, - теперь давай уходить... Когда Гарри приземлился на пол кабинета, Дамблдор уже сидел за столом. Гарри тоже присел и стал ждать, когда заговорит Дамблдор. - Я надеялся заполучить это доказательство очень долго, - наконец сказал директор. - Это подтверждает теорию, над которой я работал, подтверждает, что я прав, а также то, как много еще осталось сделать... Гарри внезапно заметил, как все старые директора и директрисы в портретах на стенах проснулись и слушали их разговор. Тучный маг с красным носом даже вынял из уха затычку. - Итак, Гарри, - продолжал Дамблдор, - я уверен, что ты понял значение всего того, что только что услышал. В том же возрасте, в котором находишься сейчас и ты, плюс-минус несколько месяцев, Том Риддл делал все, чтобы разузнать, как сделать себя бессмертным. - И вы думаете, что у него это вышло, сэр? - спросил Гарри. - Он сделал Хоркрукс? Вот почему он не умер, когда напал на меня? У него где-то был припрятан Хоркрукс? Часть его души все еще была в безопасности? - Немного... немного больше, - сказал Дамблдор. - Ты слышал Волдеморта, больше всего он хотел узнать у Горация его мнение о том, что же случится с магом, если он сделает более одного Хоркрукса, что случится с магом, который захочет избежать смерти, будет готов убивать много раз, разрывать свою душу на части и таким образом получить много отдельно спрятанных Хоркруксов. Ни одна книга не дала бы ему эту информацию. Насколько я знаю - и я уверен, Вольдеморт тоже это знал - ни один маг никогда не разбивал свою душу более, чем на две части. Дамблдор на секунду замолк, задумавшись, а потом произнес: - Четыре года назад я получил очевидное доказательство того, что Волдеморт разбил свою душу. - Где? - спросил Гарри. - Как? - Ты дал мне его мне, Гарри, - сказал Дамблдор. - Дневник, дневник Риддла, тот самый, который давал инструкции о том, как снова открыть Тайную Комнату. - Я не понимаю, - сказал Гарри. - Ну, хотя я и не видел Риддла, который вышел из дневника, но то, что ты описал мне, было феноменом, с которым я никогда не сталкивался. Простая память начала двигаться и думать сама? Простая память, высасывающая жизнь из маленькой девочки, в чьи руки она попала? Нет, что-то более зловещее было в этой книжке... фрагмент души, я был практически уверен в этом. Дневник был Хоркруксом. Но он поставил столько же вопросов, сколько и дал ответов. Больше всего меня заинтриговало и волновало то, что дневник был и оружием, и охраной. - Я все еще не понимаю, - сказал Гарри. - Ну, он работал так, как и должен работать Хоркрукс - иными словами, фрагмент души, который сохраняется внутри в безопасности. Без сомнений, он сыграл свою роль в предотвращении смерти своего хозяина. Но также было ясно, что Риддл очень хотел, чтобы его дневник прочитали, хотел, чтобы часть его души вселилась или овладела кем-то другим так, чтобы монстр Слизерина опять вышел наружу. - Ну, он не хотел, чтобы его трудная работа была напрасной. Он хотел, чтобы люди знали, что он наследник Слизерина, потому что он сам не мог тогда рассказать про это. - Мда, пожалуй, - Дамблдор кивнул головой. - Но разве ты не видишь, Гарри, что если он хотел, чтобы дневник попал в руки к какому-то студенту Хогвартса в будущем, он не сильно волновался о той частице души, которая там была. Все в Хоркруксе заключается в том, как объяснил Профессор Слагхорн, чтобы сохранять часть себя в безопасности, а не выбрасывать ее кому-то под ноги и рисковать тем, что ее могут разрушить - что и случилось, этого фрагмента души больше нет, и ты это видел. Небрежность, с которой Вольдеморт отнесся к данному Хоркруксу, была наиболее тревожной для меня. Я предположил, что он сделал, или планировал сделать больше Хоркруксов, поэтому потеря первого не была ужасной для него. Я не хотел в это верить, но больше ничего мне в голову не приходило. И как ты сказал мне два года спустя, в ночь, когда Волдеморт вернулся в свое тело, он сделал ясное и тревожное заявление своим Пожирателям Смерти: "Я - тот, кто прошел дальше, чем кто-либо по тропе, которая ведет к бессмертию". Это то, что ты мне сказал - "Дальше, чем кто либо!". И я подумал, что знаю, о чем идет речь, хотя Пожиратели Смерти не знали. Он говорил о своих Хоркруксах, Хоркруксах в множественном числе. Гарри, я думаю, что такого не делал еще ни один маг. И все сходилось: Лорд Волдеморт стал еще большим чудовищем за последние несколько лет, и единственно верным объяснением этого перевоплощения было то, что его душа была искажена тем, что мы называем просто злом. - То есть он сделал себя бессмертным, убивая других людей? - спросил Гарри. - Почему же он не мог сделать Философский камень, или украсть его, если его так интересовало бессмертие? - Ну, мы знаем, что он хотел это сделать пять лет тому назад, - сказал Дамблдор. - Но есть несколько причин, почему, как я думаю, Философский Камень не настолько привлекал Вольдеморта, как Хоркруксы. Эликсир Жизни действительно продлевает жизнь, но его надо пить постоянно, на протяжении всей жизни, если человек хочет поддерживать свое бессмертие. Поэтому Волдеморт бы полностью зависел от Эликсира. А если б он закончился, или испортился, или если б Камень украли, он бы умер, как любой другой человек. Волдеморт любит все делать сам, запомни это. Я думаю, что ему не нравилась мысль зависеть от чего-то, хоть и от Эликсира. Конечно, он был готов выпить его, если б это помогло ему выйти из того жуткого состояния полужизни, которую он вел после того, как напал на тебя. Но это только, чтобы возвратить себе тело. А потом, я уверен, он бы продолжал опираться на Хоркруксы. Ему больше ничего не надо было бы, если б только он смог опять обрести людское подобие. Он уже был бессмертен... или так близко к бессмертию, как ни один другой человек. А сейчас, Гарри, со всей этой информацией, с этой важной памятью, которую тебе удалось достать для нас, мы ближе всех подошли к секрету смерти Лорда Волдеморта. Ты же слышал его, Гарри: "Не будет ли лучше, чтобы сделать себя сильнее, разделить свою душу на несколько частей... разве семь не самое сильное магическое число?" Да, разве семь не самое магическое число... Да, я думаю, что идея души в семи частях очень нравилась Лорду Волдеморту. - Он сделал семь Хоркруксов? - ужаснулся Гарри, несколько портретов на стене высказали похожие звуки шока и испуга. - Но они могут быть где угодно, по всему миру, спрятанные, закопанные или невидимые... - Я рад, что ты понимаешь всю значительность проблемы, - спокойно сказал Дамблдор. - Но нет, Гарри, не семь Хоркруксов, а шесть. Седьмая часть его души, хоть и покалеченная, находится в его воскресшем теле. Эта часть, которая существовала столько лет, пока его не было, без нее не было бы Волдеморта. Седьмая часть его души должна быть последней, на которую следует нападать - та часть, которая живет в его теле. - Тогда шесть Хоркруксов, - Гарри был в отчаянии, - но как мы их найдем? - Ты забыл... ты уже уничтожил один из них. А я уничтожил другой. - Правда? - Гарри обрадовался. - Да, правда, - Дамблдор поднял свою черную опаленую руку. - Кольцо, Гарри, кольцо Марволо. Жуткое заклятие было на нем. Если б не - прости за отсутствие скромности - мои уникальные способности, если б не четкие действия Профессора Снейпа, когда я, серьезно раненый, вернулся в Хогвартс, возможно, я бы не дожил бы до сегодняшней ночи. Но ссохшаяся рука - это разумный обмен на седьмую часть души Волдеморта. Кольцо больше не Хоркрукс. - Но как Вы это сделали? - Ну, как ты знаешь, на протяжении многих лет я пытался узнать все, что возможно, про прошлую жизнь Волдеморта. Я путешествовал, побывав во многих местах, где его знали. Я наткнулся на кольцо, спрятанное в руинах дома Гонта. Возможно, спрятав часть своей души в нем, Волдеморт уже не хотел его больше носить. Поэтому он его спрятал, защитив очень сильными заклинаниями, в хибарке, где когда-то жили его предки (Морфина, конечно же, забрали в Азкабан). Он никогда не мог подумать, что однажды я побываю на этих руинах и что я буду следить за местами магических убежищ. Но все равно, нам не следует очень радоваться. Ты уничтожил дневник, а я кольцо, но если мы правы в нашей теории о семи частях души, четыре Хоркрукса остаются. - И они могут быть чем-угодно? - спросил Гарри. - Они могут быть, ну, в консервах, или... я не знаю... в пустых бутылках из-под зелья... - Ты думаешь про Портключи, Гарри, которые должны быть обычными предметами, мимо которых можно легко пройти мимо. Но Волдеморт бы не использовал консервы или старые бутылки, чтобы охранять свою ценную душу, не так ли? Ты забываешь то, что я тебе показал, Лорд Волдеморт любил собирать трофеи и он предпочитал вещи с сильной магической историей. Его гордость, его вера в свое превосходство, его цель высечь для себя место в магической истории, все это наводит меня на мысль о том, что Волдеморт выбирал бы себе Хоркруксы с особой тщательностью, выбирая очень ценные вещи. - Но дневник не был чем-то особенным. - Дневник, как ты сам сказал, был свидетельством того, что он - наследник Слизерина. Я уверен, что Волдеморт считал его очень важным. - Так, а другие Хоркруксы? - спросил Гарри. - Вы знаете, что они из себя представляют, сэр? - Я могу только предполагать, - ответил Дамблдор. - По причинам, которые я только что назвал, я считаю, что Лорд Волдеморт предпочел предметы, которые сами по себе величественны. - Медальон! - воскликнул Гарри. - Чаша Хаффлпаффа! - Да, - улыбнулся Дамблдор. - Я готов поспорить - возможно, не на мою вторую руку - но на пару пальцев, что они стали Хоркруксами три и четыре. Оставшиеся два, если предполагать, что он создал все шесть, большая проблема, но я буду делать ставку на предположение, что завладев предметами Хаффлпаффа и Слизерина, он поставил цель найти вещи, принадлежавшие Гриффиндору и Равенкло. Четыре вещи, принадлежавшие основателям, я уверен, были бы как раз тем, о чем мечтал Волдеморт. Я не могу точно сказать, сумел ли он найти что-то, принадлежавшее Равенкло. Однако я знаю, что единственная известная реликвия Гриффиндора в безопасности. Дамблдор указал своим черным пальцем на стену за собой, где в стеклянном ящике лежал инкрустированный рубинами меч. - Как вы думаете, может, поэтому он действительно хотел вернуться в Хогвартс, сэр? - спросил Гарри. - Пытался найти что-то, принадлежавшее основателям? - Я думаю, что это так, - сказал Дамблдор. - Но, к сожалению, это не продвигает нас вперед, так как если бы он вернулся, по крайней мере, я так думаю, у него не было бы шансов исследовать школу. Я вынужден заключить, что он не смог осуществить свое желание: собрать четыре вещи основателей. У него их точно две, он мог найти третью - это самое большее, что мы можем предположить. - Даже если у него есть что-то от Равенкло или Гриффиндора, остается шестой Хоркрукс, - сказал Гарри, считая на пальцах. - А что, если у него есть оба? - Я так не думаю, - сказал Дамблдор. - Я думаю, я знаю шестой Хоркрукс. Интересно, что ты скажешь, если я расскажу, что мне было любопытно поведение змеи, Нагини? - Змеи? - спросил Гарри, вздрогнув. - Животных можно использовать, как Хоркруксы? - Ну, так делать не рекомендуется, - сказал Дамблдор, - потому что, очевидно, доверять часть своей души чему-то, что может думать и передвигаться само по себе, очень рискованно. Однако если мои вычисления верны, с Волдемортом был как минимум один Хоркрукс, когда он пришел в дом твоих родителей, чтобы убить тебя. Кажется, он скрывал процесс создания Хоркруксов за показательными смертями. Ты должен был быть следующим. Он верил, что, убив тебя, он мог обмануть пророчество. Он верил, что сделает себя непобедимым. Я уверен, что он планировал создать свой последний Хоркрукс после твоей смерти. Как мы знаем, ему это не удалось. Через несколько лет, однако, он использовал Нагини, чтобы убить старого маггла, и ему могло прийти в голову превратить ее в последний Хоркрукс. Она подчеркивает его связь со Слизерином, которая увеличивает загадочность Лорда Волдеморта; я думаю, она ему нравится так, как никто другой; тем более он постоянно держит ее при себе и, кажется, контролирует ее сильнее, чем обычный Змееуст. - Итак, - сказал Гарри, - дневник и кольцо уничтожены. Чаша, медальон и змея все еще невредимы, и вы думаете, что Хоркруксом может быть что-то, когда-то принадлежавшее Гриффиндору или Равенкло? - Замечательно краткий и точный вывод, - сказал Дамблдор, кивнув головой. - Так... вы все еще их ищете, сэр? Вот куда вы уходите из школы? - Верно, - ответил Дамблдор. - Я долго искал. Мне кажется... возможно... я близок к находке еще одного. Есть обнадеживающие знаки. - А если вы найдете, - быстро сказал Гарри, - могу я пойти с вами и помочь избавиться от него? Дамблдор пристально посмотрел на Гарри, а потом сказал: - Да, я думаю, можешь. - Правда? - воскликнул Гарри, совершенно ошеломленный. - О да, - сказал Дамблдор, слегка улыбнувшись. - Думаю, ты это честно заработал. Сердце Гарри подпрыгнуло. Было очень приятно, что ему не стали опять говорить про осторожность и защиту. Директора и директрисы на стенах выглядели менее пораженными решением Дамблдора; Гарри видел, что несколько из них качали головами, а Финеас Нигеллус вообще храпел. - Волдеморт знает, что Хоркрукс уничтожен, сэр? Он может это чувствовать? - спросил Гарри, игнорируя портреты. - Очень интересный вопрос, Гарри. Надеюсь, что нет. Надеюсь, что Волдеморт сейчас настолько упивается злом, а эти решающие части его души так долго были от него отделены, что он не чувствует их. Возможно, на пороге смерти он мог бы опасаться их исчезновения... но он не опасался, к примеру, что дневник уничтожен, пока не выпытал правду из Люциуса Малфоя. Когда Волдеморт узнал, что дневник продырявили и забрали всю его силу, я бы сказал, что гнев его был ужасен. - Но я думал, что он подразумевал, что Люциус Малфой должен подбросить его в Хогвартс. - Да, он так и сделал много лет назад, когда убедился, что сможет создать больше Хоркруксов, однако Люциус Малфой полагал, что надо ждать приказа Волдеморта, но не получил его, так как Волдеморт исчез вскоре после этого. Несомненно, он считал, что Люциус не осмелится сделать что-то с Хоркруксом, отличное от тщательной охраны, но он слишком рассчитывал на страх Люциуса перед хозяином, который исчез много лет назад и который, как думал Люциус, умер. Конечно, Люциус не знал, чем на самом деле был дневник. Думаю, Волдеморт сказал ему, что дневник поможет снова открыть Тайную Комнату, потому что это был умный обман. Если бы Люциус знал, что держал в руках часть души своего хозяина, он, без сомнений, обошелся бы с ним с большим благоговением - но вместо этого он пошел наудачу и осуществил устаревший план сам. Подкинув дневник дочери Артура Уизли, он хотел дискредитировать Артура и избавиться от запрещенного магического предмета одним ударом. Ах, бедный Люциус... из-за бешенства Волдеморта по поводу того, что он потерял один Хоркрукс из-за своего тщеславия, и прошлогоднего фиаско в Министерстве... я не удивлюсь, что он действительно рад находиться в безопасности в Азкабане. Гарри ненадолго задумался, а потом спросил: - Так если уничтожить все Хоркруксы, Волдеморта можно будет убить? - Да, я так думаю, - сказал Дамблдор. - Без своих Хоркруксов Волдеморт станет смертным человеком с ослабленной и уменьшенной душой. Не забывай, однако, что если его душа может быть повреждена или даже уничтожена вдали от владельца, его мозг и магические силы остаются невредимыми. В любом случае, убийство волшебника, подобного Волдеморту, даже без его Хоркруксов отнимет много сил. - Но у меня нет каких-то особенных возможностей или силы! - выпалил Гарри, не успев задуматься о своих словах. - Нет, - жестко сказал Дамблдор, - у тебя есть сила, которой никогда не было у Вольдеморта. Ты можешь... - Я знаю! - нетерпеливо произнес Гарри. - Я могу любить! - он еле смог остановиться, чтобы не сказать "типа это так важно!" - Да, Гарри, ты можешь любить, - Дамблдор словно заранее знал, что Гарри собирался сказать, - это чудесное качество, особенно, если проанализировать все, что с тобой происходило. Ты еще слишком юн, чтобы понять, насколько ты особенный - Значит, когда пророчество говорит, что у меня будет сила, про которую не знает Темный Лорд, то это означает - любовь? - спросил Гарри, чувствуя себя слегка разочарованным. - Да, только любовь, - сказал Дамблдор. - Но, Гарри, никогда не забывай, то, что говорит пророчество, имеет какое- либо значение лишь потому, что Волдеморт так решил. Я тебе говорил это в конце прошлого года. Волдеморт избрал тебя, как человека, который будет для него самым опасным, и сделав это, ты действительно стал для него самым опасным человеком! - Но это все равно сводится к тому... - Нет! - прервал его сказал Дамблдор. Указывая на свою черную, ссохшуюся руку, он сказал: - Ты придаешь слишком большое значение пророчеству! - Но, - промямлил Гарри, - вы ведь сказали, что пророчество означает... - Если бы Волдеморт никогда не услышал пророчество, исполнилось бы оно? Означало ли оно хоть что-то? Конечно нет! Ты думаешь, что все пророчества в Зале Пророчеств были осуществлены? - Но, - робко произнес Гарри, - в прошлом году, вы сказали, что одному из нас придется убить другого... - Гарри, Гарри, это только потому, что Волдеморт совершил ужасную ошибку и действовал, опираясь на слова Профессора Трелони! Если бы он не убил твоего отца, то получил бы ты такую ненасытную страсть ему отомстить? Конечно нет! Если бы он не заставил твою маму умереть за тебя, дала бы она тебе такую магическую защиту, которую Лорд не смог бы победить? Конечно, нет, Гарри! Разве ты не понимаешь? Волдеморт сам создал себе своего злейшего врага, как и все тираны! Ты себе представляешь, сколько тиранов боятся людей, с которыми они борются? Все понимают, что однажды среди всех их жертв найдется тот, кто восстанет против них и ответит на удар! Волдеморт ничем от них не отличается! Он всегда искал того, с кем ему придется сразиться. Он услышал про пророчество и сразу приступил к действиям, а вышло так, что он не только выбрал человека, которому скорее всего суждено его прикончить, но и дал ему смертельное оружие! - Но... - Тебе важно это понять! - Дамблдор встал с кресла и начал ходить по комнате, его блестящая мантия колыхалась по ветру. Гарри никогда не видел его таким взволнованным. - Пробуя убить тебя, Волдеморт сам выбрал того замечательного человека, который сидит сейчас передо мной, и дал ему все средства, чтоб себя прикончить! Это большая ошибка Волдеморта: и то, что ты мог читать его мысли, его амбиции, и то, что ты можешь даже понимать язык змей, на котором он раздает указания. Гарри, несмотря на твой привилегированный статус в мире Волдеморта (который, кстати, был бы прекрасным подарком для любого их Пожирателя Смерти), тебя никогда не привлекали Темные Силы, никогда, даже на секунду, ты не хотел стать одним из наследников Вольдеморта! - Конечно, нет! - с негодованием воскликнул Гарри, - Он убил моих родителей! - Тебя защищает, в общем, твоя способность любить! - громко сказал Дамблдор. - Только эта защита может сработать против таких сил, как у Волдеморта! И, несмотря на все искушения, которые сваливались на тебя, несмотря на все проблемы, ты остаешься чист сердцем, так же чист, как и в то время, когда тебе было одиннадцать, когда ты смотрел в зеркало, которое отражало желание твоего сердца. Это и есть единственный путь победить Лорда Волдеморта, вовсе не богатство или бессмертие. Гарри, ты даже не представляешь себе, как мало магов смогли бы увидеть то, что ты увидел в том зеркале! Волдеморту следовало бы знать, с кем он имеет дело, но он не знал! Но теперь он знает. Ты вник в его мысли без особой травмы для себя, но он не может овладеть тобой, не испытывая смертельную боль. Он понял это во время событий в Министерстве. Я думаю, что теперь Волдеморт понимает, почему. Видишь ли, Гарри, тогда он так торопился увековечить свою душу, что даже не задумывался о всемогущей силе нетронутой и целой души. - Но, сэр, - Гарри пытался привести хоть какие-то аргументы, - это все сводится к одному, не так ли? Я должен попробовать убить его, или... - Должен? - переспросил Дамблдор. - Конечно, ты должен! Но не только из-за пророчества, а потому что ты сам никогда не успокоишься, пока не попробуешь! Мы оба это знаем. Подумай на секунду, что ты никогда не слышал о пророчестве! Что бы ты тогда думал о Волдеморте, скажи? Гарри смотрел, как Дамблдор ходит вокруг него, и думал. Он думал про свою маму, своего папу и Сириуса. Он подумал про Седрика Диггори. Он думал о всех тех ужасных деяниях, которые совершил Лорд Волдеморт. Огонь мести взметнулся в его груди. - Я бы хотел его прикончить, - тихо сказал Гарри. - Я бы хотел это сделать. - Конечно! - воскликнул Дамблдор. - Вот видишь, пророчество не означает, что ты должен что-то делать! Но пророчество сделало так, что Волдеморт отметил тебя, как равного себе... Другими словами, ты можешь выбирать, ты можешь даже и не верить пророчеству! Но Волдеморт все еще верит ему. Он будет за тобой охотится... и, конечно, становится ясно, что... - Это все закончится, когда один из нас убьет другого, - закончил Гарри. - Да. Он наконец понял, что Дамблдор пытался ему сказать. Это можно сравнить с тем, когда тебя тащат силой на арену, чтобы ты сразился насмерть, когда ты идешь на арену с высоко поднятой головой. Некоторые люди, возможно, скажут, что выбор небольшой, но Дамблдор знал (как и я, с гордостью подумал Гарри), также, как и его родители, что в мире все вещи и все события отличаются друг от друга. Глава двадцать четвертая Сектумсемпра Уставший, но довольный своей ночной работой, Гарри рассказал Рону и Гермионе все события на следующее утро на уроке Чар (сначала напустив заклятие Муффлиато на тех, кто сидел рядом). На обоих произвело огромное впечатление то, как он выудил память из Слагхорна, но они были явно напуганы рассказом про Хоркруксы Волдеморта и про обещание Дамблдора взять Гарри с собой, когда он найдет еще один. - Ого, - произнес Рон, когда, наконец, весь рассказ был закончен. Рон явно неосознанно размахивал своей палочкой в сторону потолка, не обращая ни малейшего внимания на то, что делает. - Ого. То есть ты пойдешь с Дамблдором... и попробуешь уничтожить... ого... - О боже, Рон, уже снег из-за тебя пошел, - терпеливо сказала Гермиона, взяв его за запястье и отведя его палочку в сторону от потолка, с которого начали сыпаться большие белые снежинки. Лаванда Браун, как отметил для себя Гарри, уставилась на Гермиону с соседнего столика покрасневшеми глазами, и Гермиона тут же отпустила руку Рона. - Ах, да, - Рон удивленно посмотрел на свои плечи. - Извини, такое впечатление, что у нас у всех просто жуткая перхоть... Он смахнул несколько фальшивых снежинок с плеча Гермионы. Лаванда расплакалась. Рон почувствовал себя жутко виноватым и отвернулся от нее. - Мы разошлись, - кончиками губ промолвил он Гарри. - Прошлой ночью. Когда она увидела, как я иду из спальни вместе с Гермионой... Конечно, она не могла тебя увидеть, поэтому она думала, что там были только мы вдвоем. - О, - произнес Гарри. - Ну, ты же не сильно огорчен, что все закончилось, не так ли? - Нет, - признался Рон. - Конечно, было не очень приятно слушать ее крики, но, по крайней мере, не мне пришлось это закончить. - Бояка, - сказала Гермиона, слегка улыбнувшись. - Это была не очень хорошая ночь для романтических отношений. Джинни и Дин тоже разбежались, Гарри. Гарри подумал, что пока Гермиона ему это говорила, на ее лице промелькнуло понимание, но она по-любому не смогла бы догадаться, что все его внутренности уже танцевали гопака. Сделав выражение лица нейтральным (насколько это было возможно), а голос как можно больше равнодушным, он спросил: - Как это случилось? - А, что-то действительно глупое... она сказала, что он всегда пытался помочь ей влезь в дыру в портрете, как будто она не может это сделать сама... но у них не все ладилось уже довольно давно. Гарри посмотрел на Дина в другом конце класса. Тот явно выглядел несчастным. - Конечно, это создает для тебя некоторые проблемы, не так ли? - спросила Гермиона. - Ты о чем? - быстро спросил Гарри. - Команда по Квиддичу, - ответила Гермиона, - если Джинни и Дин не разговаривают... - Ах да... - протянул Гарри. - Флитвик, - предупредил Рон. Маленький учитель по Чарам уже подходил к ним, однако только Гермиона справилась с заданием превратить уксус в вино - ее колба была полна темно-красной жидкости, в то время, как составляющие колб Гарри и Рона были все еще коричневыми. - А сейчас, мальчики, - с упреком пропищал Профессор Флитвик, - поменьше разговоров, побольше дела... Покажите мне, как у вас получится... Вместе они подняли свои палочки, концентрируясь со всей силой, и указали на свои колбы. Уксус Гарри превратился в лед, а колба Рона взорвалась. - Н-да... для домашнего задания... - Профессор Флитвик вынырнул из-под стола, доставая осколки стекла из своей шляпы, - практика, однако... У них был как раз один из редких общих перерывов после Чар, и они вместе пошли обратно в общую комнату. Казалось, что Рона совершенно не волнует конец его отношений с Лавандой. Гермионе, похоже, тоже это нравилось, хотя, когда ее спросили, почему она так улыбается, она просто сказала: "Какой чудесный денек!". Никто из них не замечал жестокой битвы, которая разворачивалась в воображении Гарри. "Она сестра Рона. - Но она рассталась с Дином! - Но она все равно сестра Рона. - Но я его лучший друг! - Это все только испортит. - Если б я сначала с ним поговорил... - ...Он бы тебя ударил! - А если мне пофиг? - Он твой лучший друг!" Гарри практически не заметил, как они пролезли сквозь дыру в портрете в наполненную солнцем общую комнату, и лишь смутно отметил маленькую группку семикурсников, пока Гермиона не закричала: - Кэти! Ты вернулась? С тобой все в порядке? Гарри уставился на Кэти Белл, которая выглядела полностью здоровой, окруженная своими ликующими друзьями. - Со мной действительно все хорошо, - радостно сказала она. - Меня выписали из св. Мунго в понедельник, я провела несколько дней дома с мамой и папой, а потом вернулась сюда с утра. Лин только что рассказывала мне про МакЛагена и про последний матч, Гарри... - Ага, - сказал Гарри, - но сейчас ты вернулась, и Рон в форме, у нас будет хороший шанс разгромить Равенкло, а это означает, что мы все еще можем выиграть Кубок. Послушай, Кэти... Он сразу же задал ей этот вопрос, любопытство даже ненадолго вытеснило Джинни из его головы. Он стал говорить тише, пока друзья Кэти собирали свои вещи, они опаздывали на Трансфигрурацию. - ...то ожерелье... ты помнишь, кто тебе его дал? - Не-а, - Кэти уныло покачала головой. - Все меня про это спрашивают, но я не имею ни малейшего представления. Последнее, что я помню, это как я захожу в туалет в Трех Метлах. - Значит, ты точно заходила в туалет? - спросила Гермиона. - Ну, я точно знаю, что я открывала дверь, - сказала Кэти. - Поэтому я думаю, что тот, кто наслал на меня заклятие Империо, был как раз за ней. После этого я ничего не помню, только где-то две недели назад я пришла в себя в больнице св. Мунго. Послушай, мне пора идти. Я бы не хотела, чтобы МакГоннагал заставила писать меня строки, хотя это и мой первый день в школе после болезни. Она подхватила свою сумку и поспешила вслед за своими друзьями, оставив Гарри, Рона и Гермиону в раздумьях за столом у окна про то, что она им только что сказала. - Значит, ожерелье Кэти дала девушка или женщина, - сказала Гермиона, - она была в женском туалете... - Или кто-то, кто выглядел как девушка или женщина, - продолжил Гарри. - Не забывайте, что в Хогвартсе был котел, полный Оборотного зелья, и мы знаем, что из него уже немного украли... В его воображении возник парад из Гойлов и Краббов в девчачьем подобии, скачущих мимо него. - Я думаю, что мне стоит сделать еще один глоток Феликса, - сказал Гарри, - и еще раз попробовать войти в Комнату Необходимости. - Это будет бессмысленная трата зелья, - Гермиона положила на стол книгу "Обучение заклинателя", которую она только что достала из своей сумки. - Удача может лишь навести тебя на нужное направление, Гарри. Ситуация со Слагхорном была немного другой, у тебя всегда была возможность заставить его, тебе всего лишь надо было создать подходящие обстоятельства. Удачи недостаточно, чтобы помочь тебе пройти через такие сильные чары. Не трать то, что осталось у тебя от зелья! Тебе понадобится вся твоя удача, если Дамблдор возьмет тебя с собой, - практически шепотом произнесла она. - А мы не могли бы сделать его сами? - спросил Рон у Гарри, игнорируя Гермиону. - Было бы классно иметь про запас... давайте посмотрим в книгу. Гарри достал свое "Продвинутое Зельеваренье" и поискал Феликс Феличис. - Ого, оно такое сложное, - он прочитал список ингридиентов. - И оно занимает полгода... надо, чтобы хорошо проварилось. - Неудивительно, - сказал Рон. Гарри уже решил было отложить книгу, когда заметил согнутый уголок одной из страниц. Развернув его, он увидел заклинание Сектумсемпра, над которым была пометка "для врагов". Он его отметил несколько недель назад, но все еще не узнал, в чем оно заключалось, фактически потому, что не хотел тестировать его рядом с Гермионой. Правда, Гарри уже задумывался над тем, чтобы попробовать его на МакЛаггене, когда тот неожиданно появится рядом с ним. Единственным человеком, который не очень обрадовался возвращению Кэти Белл, был Дин Томас, так как ему уже не надо было замещать ее на месте Загонщика. Он стойко выдержал удар, когда Гарри ему это сказал, поворчал и пожал плечами, но у Гарри было твердое ощущение, что Дин и Симус недобро шепчутся за его спиной, когда он уходил. На протяжении следующих двух недель тренировки Гарри и его команды по Квиддичу были лучшими из тех, что он знал на посту капитана. Команда была настолько рада избавиться от МакЛаггена и опять быть вместе с Кэти, что они летали действительно хорошо. Казалось, что Джинни была не слишком огорчена своим разрывом с Дином, напротив, она была душой команды. Ее имитация нервных покачиваний Рона вниз и вверх перед воротами, когда Квоффл стремительно направлялся к нему, или распоряжений, которые Гарри давал МакЛаггену, пока того с позором не выгнали, держали всех в хорошем расположении духа. Гарри, смеясь вместе со всеми, был рад, что есть еще один невинный повод посмотреть на Джинни. Правда, он получил еще несколько ударов Бладжером во время тренировок, потому что не всегда смотрел только на Снитч. Борьба с новой силой разразилась в его голове: Джинни или Рон? Иногда он думал, что после Лаванды Рон не будет очень волноваться, если Гарри станет парнем Джинни, но потом он вспоминал выражение лица Рона, когда его сестра целовалась с Дином, и был уверен, что Рон воспримет это, как предательство, если Гарри даже просто возьмет ее за руку. Но Гарри не мог не разговаривать с Джинни, смеяться вместе с ней, идти вместе с ней после тренировок; но, несмотря на угрызения совести, он все же ломал голову над тем, как бы оказаться с ней наедине. В идеале, было бы хорошо, если б Слагхорн продолжал устраивать свои маленькие вечеринки, на которых не было бы Рона, но, к сожалению, Слагхорн словно забыл про них. Раза два Гарри думал о том, чтобы попросить о помощи у Гермионы, но тут же понимал, что не сможет выдержать ее самодовольного вида. Гарри казалось, что он постоянно натыкался на этот взгляд, когда Гермиона замечала, как он смотрит на Джинни или смеется с над ее шутками. При этом Гарри продолжал усложнять текущую обстановку - он уже начинал волноваться о том, что если ничего не предпрмет, с Джинни начнет встречаться кто-то другой, Рон был с ним согласен в том, что она очень популярна. В общем, желание сделать еще один глоток Феликса Феличиса росло, но Гарри грызли сомнения о том, был ли это тот самый случай, который, как выразилась Гермиона, смог бы "улучшить обстоятельства"? Спокойные деньки мая плавно прошли, а Рон все еще всегда был рядом с Гарри, когда он видел Джинни. Гарри начал замечать за собой, что страстно желает хоть немного удачи, которая поможет Рону понять, что ничего не сделает его счастливее, чем влюбленность его лучшего друга в его сестру, и для этого нужно оставить их наедине чуть более, чем на несколько секунд. Казалось, что этому не суждено случиться, так как последняя игра сезона в Квиддич приближалась, Рон все время обговаривал с Гарри различную тактику ведения игры и ни о чем другом не думал. Он в этом плане не особо отличался от остальных, поскольку интерес к матчу Гриффиндора против Равенкло был очень высок по всей школе, ведь матч должен был решить судьбу Чемпионата. Если Гриффиндор выиграет у Равенкло с разницей в 300 очков (трудная задача, но Гарри еще не видел, чтобы его команда летала лучше), тогда они выиграют Чемпионат. Если они выиграют с разницей меньше, чем 300 очков, то они будут вторыми после Равенкло. Если они продуют сто очков, то станут третьими после Хаффлпаффа, а если они проиграют больше ста очков, то они будут последними. И тогда никто, подумал Гарри, никогда не даст ему забыть, что именно во времена его капитанства Гриффиндор был впервые на самом дне турнирной таблицы за последние 200 лет. Приближение такого важного матча сопровождалось всеми соответствующими событиями: члены факультетов- противников старались запугивать друг друга в коридорах, ругательные песенки про игроков противоположных команд громко разучивались, когда те проходили мимо; члены команд или храбрились от подобного внимания, или же прятались в туалете на переменах, потому что было противно до тошноты. Почему-то игра в голове у Гарри была тесно связана с успехом или провалом в его планах относительно Джинни. Он не мог не думать, что если б они выиграли с разницей в более чем 300 очков, эйфория и вечерника после матча могли бы приравняться к глотку Феликса Феличиса. Из-за всей этой занятости Гарри забыл про свою другую заботу: узнать, чем занимается Малфой в Комнате Необходимости. Он все еще проверял Карту Мародеров, но так как он не мог засечь Малфоя на ней, то сделал вывод, что Малфой все еще проводит много времени в этой комнате. Хотя Гарри уже терял надежду, что сможет когда-нибудь пробраться в Комнату Необходимости, все равно он продолжал попытки в любое время, когда был поблизости, но независимо от того, как он произносил свое требование, стена все еще оставалась гладкой, абсолютно без дверей. Как-то за несколько дней перед матчем с Равенкло Гарри спускался на ужин из общей комнаты один, Рон опять забежал в ближайший туалет, чтобы его вырвало, а Гермиона побежала к Профессору Вектор, чтоб выяснить про ошибку, которую, как она думала, она сделала в своем последнем реферате по Арифмантике. Уже по привычке Гарри прошелся по седьмому этажу, проверяя на ходу Карту Мародеров. На протяжении нескольких секунд он не мог найти Малфоя и подумал, что он наверняка опять в Комнате Необходимости, но потом он все-таки нашел маленькую точку Малфоя в ванной для мальчиков на этаже внизу, причем в компании не Крабба или Гойла, а Плаксы Миртл. Гарри оторопел, осматривая эту неожиданную парочку, в то же время нечаянно врезаясь в статую средневекового рыцаря. Громкий грохот вернул его на землю, и он заторопился уйти с этого места, чтобы его случайно не увидел Филч. Гарри побежал вниз по мраморной лестнице прямо по нижнему коридору. Оказавшись рядом с ванной, он приложил ухо к двери, но ничего не смог услышать. Он тихонько открыл дверь. Драко Малфой стоял спиной к двери, обеими руками зажав стороны раковины, его белобрысая голова кивала. - Нет, - мурлыкала Плакса Миртл. - Нет... скажи мне, в чем проблема... Я смогу тебе помочь. - Никто не может мне помочь, - тело Малфоя тряслось. - Я не могу это сделать. Я не могу... Это не сработает... и если я не сделаю это в скором времени... он говорит, что убьет меня... Гарри был так жутко шокирован, что словно прирос к земле: он осознал, что Малфой плакал - действительно плакал - слезы катились по его бледному лицу в грязную раковину. Малфой же сделал большой вдох и открыл рот от изумления, увидев в разбитом зеркале Гарри, стоящего позади. Малфой развернулся, доставая палочку. Инстинктивно Гарри достал и свою. Заклятие Малфоя промахнулось мимо Гарри на несколько сантиметров, сбив лампу на стене позади. Гарри отбежал в сторону, выкрикнул "Левикорпус!" и взмахнул палочкой, но Малфой отбил заклинание и поднял свою палочку для следующего... - Нет! Нет! Прекратите это! - пищала Плакса Миртл, ее голос громким эхом разносился по комнате. - Прекратите! Прекратите! С ужасным треском бачок за Гарри взорвался. Гарри попробовал Заклинание по сковыванию ног, но оно отскочило от стены за ухом Малфоя и разбило резервуар под Плаксой Миртл, которая громко кричала. Вода разлилась повсюду, и Гарри поскользнулся, когда Малфой с перекошенным лицом вдруг воскликнул: "КРУ..." - СЕКТУМСЕМПРА! - перебивая, заорал Гарри с пола, бешено размахивая палочкой. Кровь полилась с лица и груди Малфоя, словно его поразил невидимый меч. Он прошелся назад, шатаясь, а потом упал на мокрый пол с сильным всплеском, его палочка выпала из ослабевшей руки. - Нет.., - прошептал Гарри. Подскальзываясь, Гарри поднялся с колен и пошел к Малфою, чье лицо светилось алым, а белые руки держались за кровоточащую грудную клетку. - Нет, я не... Гарри не понимал, что говорит, он упал на колени рядом с Малфоем, который импульсивно дергался в бассейне своей собственной крови. Плакса Миртл громко закричала: - УБИЙСТВО! УБИЙСТВО В ВАННОЙ! УБИЙСТВО! Дверь открылась за спиной Гарри, и он в страхе поднял глаза: Снейп вбежал в комнату с яростным выражением на лице. Грубо оттолкнув Гарри, он склонился над Малфоем, достал свою палочку и прошелся по глубоким ранам, сделанные заклинанием Гарри, нашептывая контрзаклятие, которое больше походило на песню. Поток крови заметно уменьшился, Снейп вытер остаток крови с лица Малфоя и повторил заклинание. Казалось, что раны заживают. Гарри все еще смотрел на то, что он только что сделал. Он даже не думал о том, что он тоже весь в крови. Плакса Миртл все еще всхлипывала над головой. Проговорив свое заклинание в третий раз, Снейп приподнял Малфоя: - Тебе надо в больничное крыло. Возможно, придется наложить несколько швов, но если мы дойдем туда достаточно быстро, то сможем избежать даже этого... пойдем... Он помог Малфою пройти через ванную, потом, обернувшись у двери, сказал злым и холодным голосом: - А ты, Поттер... Подожди меня здесь... Гарри даже и не думал ослушаться. Пошатываясь, он медленно поднялся и посмотрел на мокрый пол. Повсюду были кровавые разводы. Он не мог даже сказать Плаксе Миртл, чтобы та замолчала, она продолжала завывать и всхлипывать, получая от этого непомерное удовольствие. Снейп вернулся десять минут спустя. Он зашел в ванную и закрыл за собой дверь. - Уйди, - сказал он Миртл, и она устремилась к своему туалету, оставляя за собой звенящую тишину. - Я не хотел, чтобы так вышло, - голос Гарри отдавался эхом по холодному и мокрому пространству. - Я не знал, что делает это заклинание. Но Снейп проигнорировал это: - Кажется, я недооценил тебя, Поттер, - промолвил он тихо. - Кто бы мог подумать, что ты знаешь такую Черную Магию? Кто научил тебя этому заклинанию? - Я... Я прочитал его где-то. - Где? - Это была библиотечная книжка, - сказал Гарри первое, что пришло в голову, - я не помню, как она называлась... - Лжец, - сказал Снейп. У Гарри пересохло во рту. Он понял, что Снейп собирается сделать, но у него никогда не получалось этому помешать. Ванная мерцала перед его глазами, он изо всей силы пытался заблокировать все мысли, но книга Принца-Полукровки "Продвинутое Зельеваренье" застыла перед его глазами. И вот он опять уставился на Снейпа посередине разрушенной и затопленной ванной. Он смотрел прямо в его темные глаза, все же надеясь, что Снейп не увидел то, чего он так боялся, но... - ...принеси мне свой ранец, - мягко сказал Снейп, - и все твои книжки. ВСЕ. Принеси их сейчас же. Сейчас! Спорить было бессмысленно. Гарри развернулся и выбежал из ванной. Оказавшись в коридоре, он мигом добрался до Башни Гриффиндора. Многие шли в другую сторону и смотрели на него, мокрого и в крови, но он не отвечал ни на один вопрос из тех, которые ему задавали, пока он пробегал мимо. Гарри был потрясен; он чувствовал себя так, словно его любимое домашнее животное вдруг взбесилось. Про что думал Принц, вписав такое заклинание в книгу? И что случится, если Снейп его увидит? Скажет ли он Слагхорну (душа Гарри ушла в пятки), откуда у Гарри такие замечательные результаты по Зельям в этом году? Заберет ли он или уничтожит книгу, которая так много дала Гарри... книга, которая, можно сказать, стала другом и путеводителем? Гарри не мог этот допустить, никак не мог... - Где ты... Почему ты весь... в КРОВИ? Рон стоял наверху лестницы, с диким выражением лица глядя на Гарри. - Мне нужна твоя книга, - взмолился Гарри, - твоя книга по Зельям. Пожалуйста, быстрее... дай ее мне... - А что с Принцем-Полукров... - Я позже все объясню! Рон достал свою книгу "Продвинутого Зельеваренья" из сумки и отдал ее Гарри, который пробежал мимо него обратно в общую комнату. Там он, собрав свою сумку и игнорируя удивленные взгляды нескольких учеников, которые уже пришли с обеда, выпрыгнул из дырки в потрете, а потом побежал на седьмой этаж. Гарри притормозил рядом с гобеленом с танцующими троллями, закрыл глаза и начал ходить из стороны в сторону. "Мне надо место, где бы спрятать мою книжку... Мне надо место, где бы спрятать мою книжку... Мне надо место, где бы спрятать мою книжку..." Три раза он прошел мимо белой стены. Потом он открыл глаза - дверь была перед ним: Комната Необходимости. Гарри открыл ее, вбежал внутрь и закрыл за собой. Он вздохнул. Несмотря на спешку и панику, страх того, что ждет его в ванной, он не мог не засмотреться на то, что открылось перед ним. Он стоял в комнате размером с большой собор, солнечные лучи из высоких окон освещали то, что было похоже на город из башен, сооруженных с помощью различных предметов, как подумал Гарри, забытых тут представителями различных поколений Хогвартса. Тут были и аллеи, и дороги, у обочины которых лежали горы сломанной или поврежденной мебели, сложенной тут, наверное, для того, чтобы спрятать следы неправильной магии, или, может, все это было спрятано гордыми домашними эльфами, которые хотели уберечь школьную утварь. Тут были тысячи книг, без сомнения, запрещенных или украденных. Также можно было увидеть и крылатые катапульты, и Зубастых Жуков, некоторые из них даже были в состоянии перелетать через горы запрещенных предметов. Тут были обломки бутылок застывших зелий, шапки, драгоценности, мантии. Тут было даже что-то похожее на яйца дракона, открытые бутылки, содержание которых жутко бурлило, несколько ржавых мечей и даже тяжелый окровавленный топор. Гарри заторопился пройти по одной из аллей мимо этих спрятанных сокровищ. Он повернул направо возле огромного набитого тролля, пробежал чуть дальше вперед, свернул налево рядом со сломанным исчезающим шкафом, в котором в прошлом году потерялся Монтаг, наконец, остановившись рядом с большим сервантом, чью пузырчатую поверхность скорее всего облили кислотой. Он открыл одну из скрипящих дверей: сервант явно использовался как место для хранения кого-то давно умершего в клетке, у его скелета было пять ног. Гарри засунул книгу Принца-Полукровки за клетку и закрыл дверь. На секунду он остановился, его сердце отчаянно билось. Он посмотрел на весь хаос вокруг... удастся ли найти это место среди такаго хлама? Внимательно осмотрев обломки бюста жуткого старого оборотня на вершине соседнего кратера, Гарри положил его голову на сервант, в котором сейчас лежала книга. Затем он напялил на голову статуи потертый старый парик, чтобы она стала более заметной, потом побежал назад по аллеям спрятанного хлама так быстро, как мог, назад к двери, назад в коридор. Гарри закрыл дверь за собой, и она тут же опять превратилась в камень. Гарри побежал в ванную на нижнем этаже, запихивая "Продвинутые Зельеваренья" Рона поглубже в сумку. Через минуту он уже опять стоял перед Снейпом. Не говоря ни слова, он протянул руку к сумке Гарри. С трудом сдерживая дыхание, Гарри отдал ее и стал напряженно ждать. - Это твоя книга "Продвинутого Зельеваренья", не так ли, Поттер? - Да, - Гарри все еще с трудом переыодил дыхание. - Ты уверен в этом, Поттер? - Да, - упрямо ответил Гарри. - Это именно та книга "Продвинутого Зельеваренья", которую ты купил во "Флориш и Блотс"? - Да, - твердо сказал Гарри. - А тогда почему, - спросил Снейп, - на первой странице написано имя Рунила Уазлиба? Сердце Гарри готово было выпрыгнуть из груди. - Это мой ник, - сказал он. - Твой ник, - повторил Снейп. - Ну... Ага, так меня друзья называют, - сказал Гарри. - Я знаю, что такое ник, - сказал Снейп. Холодные черные глаза смотрели прямо в глаза Гарри, он старался не смотреть в них. Закройся... закройся... но он так никогда и не научился делать это правильно. - Знаешь, что я думаю, Поттер? - почти шепотом сказал Снейп. - Я думаю, что ты лгун и жулик, ты заслуживаешь отбывать наказание со мной каждую субботу до конца четверти. Ты меня понял, Поттер? - Я... я не согласен, сэр, - Гарри все еще старался не смотреть в глаза Снейпу. - Ну, мы посмотрим, как ты будешь себя чувствовать после наказания, - сказал Снейп. - Десять часов утром в субботу, Поттер, мой кабинет. - Но, сэр, - отчаянно воскликнул Гарри, - Квиддич! Последний матч... - Десять часов, - улыбнулся Снейп, показывая свои желтые зубы. - Бедный Гриффиндор, четвертое место в этом году... И он вышел из ванной, ни говоря больше ни слова, оставив Гарри смотреть в треснувшее зеркало, который чувствовал себя еще хуже, чем, он был в этом уверен, чувствовал себя когда-либо Рон. - Я не буду тебе напоминать, что я тебя предупреждала, - сказала Гермиона час спустя в общей комнате. - Отстань, Гермиона, - сердито сказал Рон. Гарри так и не пошел на ужин, у него вообще пропал аппетит. Он только что рассказал Рону, Гермионе и Джинни о том, что случилось, хотя в этом и не было большой надобности. Новости разлетались очень быстро: Плакса Миртл взяла на себя обязанность побывать во всех ванных в замке и рассказать обо всем случившемся. Малфоя в больничном крыле уже навестила Панси Паркинсон, которая незамедлительно разнесла Гарри в пух и прах, а Профессор Снейп рассказал учителям все точно так, как все случилось. Гарри уже выходил из общей комнаты, когда встретил Профессора МакГоннагал, чтобы пережить пятнадцать очень неприятных минут в ее компании. Она сказала ему, что Гарри еще крупно повезло, что его не исключили, и она всячески поддерживает отбывание наказания у Снейпа каждую субботу до конца четверти. - Я говорила тебе, что с этим Принцем что-то не то, - Гермиона все никак не могла успокоиться. - И я была права, не так ли? - Нет, я не думаю, что ты была права, - упрямо повторял Гарри. Ему и так было плохо, без лекций Гермионы. Выражение лиц членов команды Гриффиндор, когда он сказал им, что не сможет сыграть в матче в субботу, было самым ужасным наказанием. Он чувствовал на себе взгляд Джинни, но не мог посмотреть на нее, не хотел увидеть разочарование или рассерженость в ее глазах. Только что он ей сказал, что она будет играть на месте Ловца в субботу, а Дин вернется в команду и будет Загонщиком вместо нее. Возможно, если они выиграют, Джинни и Дин опять сойдутся вместе в послематчевой эйфории... эта мысль ножом врезалась в сознание Гарри. - Гарри, - сказала Гермиона, - как ты можешь доверять этой книге, если то заклинание... - Когда ты уже отстанешь от этой книги! - воскликнул Гарри. - Принц только его переписал! Он же не давал советы всем им воспользоваться! Все, что мы знаем, это то, что он делал записи того, что было использовано против него! - Я не верю в это, - сказала Гермиона, - ты действительно защищаешь... - Я не оправдываю то, что сделал, - быстро сказал Гарри. - Я жалею, что сделал это, и не только потому, что получил кучу наказаний. Ты же знаешь, я бы никогда не использовал такое заклинание, даже на Малфое, но ты не можешь винить Принца, он же не написал: "Попробуйте вот это, оно такое классное" - он просто делал записи для себя, не так ли? Не для кого-то другого... - Не хочешь ли ты сказать, - сказала Гермиона, - что собираешь пойти за... - ...за книгой? Ага, я собираюсь, - решительно произнес Гарри. - Послушай, без Принца я бы никогда не выиграл Феликс Феличис. Я бы никогда не знал, как спасти Рона от этого яда, я бы никогда... - ...не имел такой блестящей репутации на Зельях, которую ты не заслуживаешь, - язвительно сказала Гермиона. - Да успокойся ты, Гермиона, - сказала Джинни, и Гарри был очень удивлен и благодарен! Он поднял голову. - Говорят, Малфой хотел попробовать на Гарри Запрещенное Заклятье, ты должна радоваться, что Гарри мог чем-то ответить! - Конечно, я рада, что Малфой не наслал на Гарри это заклятие, - Гермиона выглядела слегка пристыженной, - но согласись, Джинни, Сектумсемпра не слишком хорошо звучит, посмотри, куда оно его привело! И я бы подумала, особенно рассматривая, что случилось с вашими шансами на матч... - Ой, не начинай говорить, типа, ты разбираешься в Квиддиче, - пробормотала Джинни, - ты только запутаешься. Гарри и Рон уставились на Гермиону и Джинни, которые всегда так отлично ладили. Сейчас они сидели со скрещенными руками, смотря в противоположные стороны. Рон нервно посмотрел на Гарри, потом схватил первую попавшуюся книгу и спрятался за ней. Гарри, напротив, несмотря на понимание того, что он, в общем-то, все это заслужил, внезапно очень обрадовался. Но ни одна из них так и не заговорила на протяжении всего вечера. Радость была недолгой. Насмешки Слизеринцев преследовали его весь день, не говоря уже о Гриффиндорцах, явно расстроенных тем, что капитан их команды сам отстранил себя он финального матча сезона. К утру субботы, несмотря на все, что он говорил Гермионе, Гарри бы с радостью променял весь Феликс Феличис в мире, чтобы идти сейчас на поле для Квиддича с Роном, Джинни и остальными. Он не мог не смотреть на группы студентов, которые шли навстречу солнцу, все с бейджиками или шляпами, разными плакатами и шарфами. Гарри же должен был пройти в подземелье и идти, пока звуки толпы не остались далеко позади, зная, что он не услышит ни слова комментария. - А, Поттер, - сказал Снейп, когда Гарри постучал в его дверь и зашел в неприятно знакомый кабинет, который Снейп, несмотря на то, что теперь он проводил уроки на этажах выше, не освободил. Он был все так же плохо освещен, и все те же скользкие мертвые твари находились в цветастых колбах по всем стенам. А также куча коробок, покрытых паутиной, стопкой лежали на столе, за который должен был сесть Гарри. Вокруг них витал запах нудной, тяжелой и бессмысленной работы. - Мистер Филч как раз искал кого-то, кто поможет ему разобраться в этих старых документах, - мягко сказал Снейп. - Это записи обо всех нарушениях и нарушителях Хогвартса. Там, где высохли чернила, или где карточки были испорчены мышами, те нарушения ты должен опять выписать. Они, кстати, должны быть в алфавитном порядке, а потом помести их назад в коробки. Никакой магии. - Хорошо, Профессор, - Гарри вложил все свое презрение в последние три слога. - Я думаю, ты можешь начинать, - злобно улыбнулся Снейп, - с коробки номер 1012 до 1056. Там ты встретишь несколько знакомых имен, так что тебе будет интересно. Вот тут, посмотри... Он вынул одну из карточек из верхних коробок и прочитал: "Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Задержаны, когда накладывали запрещенное заклятие на Бертрама Аубри. Голова Аубри выросла в два раза. Двойное наказание". Снейп усмехнулся. - Классно, что несмотря на то, что их уже нет, запись об их великих достижениях осталась... Гарри почувствовал, что он опять закипает. Прикусив язык, он сел перед одной из коробок, и подвинул ее к себе. Это была та самая ненужная и скучная работа, как и думал Гарри (и как четко запланировал Снейп). Часто она прерывалась толчками в его животе, которые означали, что он в очередной раз наткнулся на имена своего отца или Сириуса, часто замешанных в каких-то злодеяниях вместе с Ремусом Люпином и Питером Петигрю. И пока он переписывал все эти различные нарущения и наказания, он думал о том, что же происходит снаружи, где матч только что начался, Джинни была Ловцом против Чоу... Гарри опять и опять смотрел на большие тикающие часы на стене. Казалось, что они двигаются наполовину медленнее, чем обычные, наверняка, Снейп их специально заколдовал, чтобы они шли медленнее. Он не мог быть здесь только полчаса... час... полтора часа... Живот Гарри заурчал, когда часы показывали полдвенадцатого. Снейп, который не разговаривал с Гарри с того момента, как дал ему задание, наконец посмотрел на него без десяти час. - Я думаю, что этого достаточно, - прохладно сказал он. - Отметь место, куда ты дошел. Ты продолжишь в десять часов в следующую субботу. - Да, сэр. Гарри затолкал сложенную карточку в коробку и поторопился выбежать за дверь, пока Снейп не изменил свое решение. Он побежал вверх по каменным ступенькам, пытаясь услышать какой-либо звук с поля, но все было тихо... все закончилось, значит... Он остановился перед Большим Залом, потом побежал вверх по мраморной лестнице. Победил Гриффиндор или нет, команда обычно праздновала или наоборот в своей общей комнате. - Как Квиддия? - нетерпеливо сказал он Толстой Леди, подумав над тем, что же он увидит внутри. По ее лицу ничего нельзя было угадать, она лишь сказала : "Ты все увидишь." Картина отъехала в сторону. Крики празднования послышались из дыры за ней. Гарри изумленно смотрел на кричащих. Увидев его, несколько рук затащили его в комнату. - Мы выиграли! - появился Рон, передавая серебряный Кубок Гарри. - Мы выиграли! 450 на 40! Мы выиграли! Гарри осмотрелся. Джинни бежала прямо к нему, он взглянул в ее ликующие и горящие глаза, когда она обняла его. И совершенно не задумываясь о том, что пятьдесят человек смотрят на них, Гарри ее поцеловал. Несколько долгих минут спустя - или, возможно, полчаса спустя - а может, и несколько дней - они отошли друг от друга. Комната вмиг притихла. Несколько учеников присвистнули, а потом захихикали. Гарри посмотрел над головой Джинни на Дина Томаса, который держал в руках разбитый стакан, и на Ромильду Вейн, которой явно хотелось что-нибудь в них бросить. Гермиона радовалась, но глаза Гарри искали Рона. Наконец он увидел его, его руки все еще обнимали Кубок, но у него было такое выражение на лице, словно его только что ударили клюшкой по голове. Несколько секунд они смотрели друга на друга, и Рон кивнул головой, словно говоря Гарри: "Ну, если ты должен..." Все внутри него торжествовало, он улыбнулся Джинни и показал ей на выход из дыры в портрете. Длинная прогулка по территории была давно задумана, во время которой - если у них было бы время - они бы могли обсудить матч. Глава двадцать пятая Провидицу подслушали То, что Гарри Поттер гулял с Джинни Уизли, интересовало очень многих, в основном, девочек, и все же Гарри с безразличием относился к слухам в течение нескольких следующих недель. В конце концов, это было хорошим событием, потому что его обсуждали по поводу его дружбы с Джинни, а не по поводу вовлечения в ужасы Темной магии. - Можно подумать, что у людей есть нет лучших тем для сплетен, - сказала Джинни, когда сидела на полу комнаты отдыха, прислонившись к ногам Гарри и читая Ежедневный Пророк. - Три нападения дементоров за неделю, и всё. Ромильда Вейн все время спрашивает меня, действительно ли у тебя татуировка Гиппогрифа на груди? Рон с Гермионой скорчились от хохота. Гарри, проигнорировав их, спросил: - Что ты ей сказала? - Я сказала ей, что там Венгрерская Хвосторога, - сказала Джинни, переворачивая страницу газеты. - Намного круче, я думаю. - Спасибо, - сказал Гарри с усмешкой. - А что ты ей сказала о Роне? - Что у него выколота Карликовая Пуховка, но я не сказала, в каком месте. Рон нахмурился, а Гермиона расхохоталась. - Слушайте, вы, - сказал он Гарри и Джинни, - то, что я дал своё разрешение, ещё не подразумевает, что я не могу забрать его обратно! - Разрешение? - усмехнулась Джинни. - С каких это пор ты даёшь мне разрешение делать что-либо? В любом случае, ты сам сказал, что будешь скорее за Гарри, чем за Майкла или Дина. - Да, я так говорил, - сказал Рон неохотно, - пока вы не начили лизать друг друга при всех... - Ты - грязный лицемер! А вспомни-ка себя и Лаванду, метались везде и липли друг к другу, как пара угрей! - воскликнула Джинни. Но терпение Рона не подвергалось сильному испытытанию, поскольку приближался июнь, и свободного времени у Гарри и Джинни было очень мало. У Джинни приближались С.О.В., поэтому она была вынуждена заниматься в ночные часы. В один такой вечер, когда Джинни удалилась в библиотеку, а Гарри сидел у окна в комнате отдыха, пытаясь закончить свою домашнюю работу по Гербологии, а в действительности снова переживая очень счастливый час, который провел у озера с Джинни во времени ланча, Гермиона опустилась в кресло между ним и Роном с выражением лица, не предвещающим ничего хорошего. - Я хочу поговорить с тобой, Гарри. - О чем же? - спросил Гарри подозрительно. Только вчера Гермиона отчитала его за то, что он отвлекал Джинни, когда она должна была упорно готовиться к экзаменам. - О так называемом Принце-Полукровке. - О боже, опять, - простонал он. - Ты можешь оставить это? Он никак не мог возвратиться в Комнату Необходимости, чтобы достать книгу, и его работа по Зельеварению соответственно страдала (хотя Слагхорн, по словам Джинни, шутливо приписал это томлению Гарри от любви). Однако Гарри очень надеялся получить книгу Принца, но решил не рисковать, пока Снейп оставался бдительным. - Я не успокоюсь, - твердо сказала Гермиона, - пока вы не дослушаете меня. Я попыталась кое-что узнать о том, кто мог бы иметь в качестве хобби изобретение Темных заклятий. - Он не делал хобби из этого. - Он, он... кто говорит, что это - он? - Мы уже прошли через это, - сказал Гарри раздраженно. - Принц, Гермиона, Принц! - Правильно! - сказала Гермиона, и румянец засиял на ее щеках, когда она вытянула очень старый кусок газетной бумаги из кармана и бросила его на стол перед Гарри. - Взгляни на это! Посмотри на картинку! Гарри взял рассыпающийся кусок бумаги и уставился на движущуюся фотографию, пожелтевшую от времени; Рон наклонился, чтобы тоже взглянуть. На картине была тощая девочка приблизительно пятнадцати лет. Ее нельзя было назвать симпатичной; она выглядела грубой и угрюмой, с тяжелыми бровями и длинным, бледным лицом. Под фотографией была надпись: "Эйлин Принц, Капитан команды Хогвартса по игре в плюй-камни." - И что? - спросил Гарри, просматривая короткий абзац новостей под фотографией; это была довольно унылая история о межшкольных соревнованиях. - Ее имя было Эйлин Принц. Принц, Гарри. Они взглянули друг на друга, и Гарри понял, что хотела сказать Гермиона. Он расхохотался. - Ничего общего. - Что? - Ты думаешь, что это она была Полукровкой? Ой, держите меня... - А почему нет? Гарри, в волшебном мире нет никаких других настоящих принцев! Это или прозвище, псевдоним, данный кем-то, или же это настоящее имя, не так ли? Послушай, если, скажем, ее отец был волшебником, и его фамилия была Принц, а ее мать была магглом, тогда мы сможем предположить, что она и есть "Принц-полукровка"! - Да, фантазии тебе не занимать, Гермиона... - Но это вполне может быть! Возможно, она гордилась тем, что была хоть наполовину Принцем! - Слушай, Гермиона, я утверждаю, что это - не девочка. Я могу только сказать... - Все дело в том, что ты думаешь, что девочка для этого недостаточно умна, - сказала Гермиона сердито. - Как же тогда я мог дружить с тобой пять лет и думать, что девочки недостаточно умны? - сказал Гарри, очень задетый таким замечанием. - Просто я обратил внимание на то, в какой манере он делает заметки. Я уверен, что Принц был парнем. Эта девочка здесь ни при чем. Где ты это взяла? - В библиотеке, - сказала Гермиона. - Там целое собрание старых Пророков. Но я все же попробую узнать побольше об Эйлин Принц, если смогу. - Дерзай, - сказал Гарри раздраженно. - Да уж, будь уверен, - сказала Гермиона и поднялась. - И первое место, где я буду искать, - она обернулась у портретного проёма, - будут записи старых наград по Зельеварению! Гарри нахмурился, продолжая рассматривать темнеющее небо. - Она никогда не позволит тебе превзойти её в Зельеварении, - сказал Рон, возвращаясь к своей книге "Тысячи Волшебных Трав и Грибов". - Ты же не думаешь, что я сошел с ума, если хочу получить ту книгу назад, не так ли? - Конечно, нет, - горячо сказал Рон. - Он был гением, этот Принц. Так или иначе... без его безоара... - он провел пальцем по горлу. - Но я сейчас не об этом! Я имею в виду... в общем, я хочу сказать, что заклятие, которое ты использовал на Малфое, было грандиозным! - Но я не хотел этого! - воскликнул Гарри. - Однако у него все прекрасно зажило, не так ли? Встал на ноги в мгновение ока! - Да, - сказал Гарри, и это было правдой, хотя его совесть все равно была не на месте. - Спасибо Снейпу... - В эту субботу у тебя опять наказание Снейпа? - продолжил Рон. - Да, и в следующую субботу, и в субботу после этого, - вздохнул Гарри. - А он теперь намекает, что если не получит все коробки, сделанные к концу срока, то мы продолжим в следующем году. Особенно тягостными эти наказания были для него еще и потому, что они сокращали и так ограниченное время, которое он, возможно, проводил бы с Джинни. Действительно, он часто задавался вопросом в последнее время, не знает ли об этом Снейп, поскольку тот задерживал Гарри каждый раз всё позже и позже, недусмысленно намекая на хорошую погоду, которую Гарри вынужден был пропускать, а также различные возможности, которые она предоставляла. Отвлекло Гарри от этих горьких размышлений появление Джимми Пикса, который протягивал ему свиток пергамента. - Спасибо, Джимми... о, это от Дамблдора! - сказал Гарри, с волнением разворачивая пергамент и просматривая его. - Он хочет, чтобы я шел к его офису как можно быстрее! Они уставились на друг друга. - Вот это да, - прошептал Рон. - Ты не думаешь... может, он нашел..? - Лучше пойти и узнать, не так ли? - сказал Гарри, поднимаясь на ноги. Он поспешил из комнаты отдыха к седьмому этажу со всех ног, но пролетающий мимо Пивз стал бросать в него кусочки мела, а когда избежал защитного проклятья Гарри, то начал ещё и громко кудахтать. Как только Пивз исчез, в коридорах наступила тишина; до комендантского часа оставалось только пятнадцать минут, и большинство студентов уже вернулись в свои комнаты отдыха. А потом Гарри услышал какой-то грохот и крик. Он остановился и прислушался. - Как ты смеешь..! А-ах! Шум слышался из ближайшего коридора; Гарри бросился туда, его палочка была наготове. Он свернул за угол и увидел Профессора Трелони, растянувшуюся на полу, ее голова была накрыта платком, несколько бутылок хереса лежали около нее, одна была разбита. - Профессор... Гарри подбежал и помог Профессору Трелони подняться на ноги. Нитки ее блестящих бус перепутались с дужками очков. Она громко икнула, пригладила волосы и оперлась на руку Гарри. - Что случилось, Профессор? - Да, вы вправе спросить! - пронзительно сказала Трелони. - Я прогуливалась, размышляя о некоторых Темных предзнаменованиях и случайно бросила взгляд на... Но Гарри уже не слушал ее. Только сейчас он заметил, где они находились: справа был гобелен с танцующим троллем, а слева что-то гладкое, непроницаемое на протяжении всей каменной стены, которая скрывала... - Профессор, Вы пробовали войти в Комнату Необходимости? - ... Предзнаменования, я так ее называю, а что? - Комната Необходимости, - повторил Гарри. - Вы пробовали войти в неё? - Я... ну хорошо... я не знала, что студенты знали о... - Не все, - сказал Гарри. - Но что случилось? Вы кричали так, будто были ранены... - Я... ну ладно, - пробормотала Профессор Трелони, закутываясь в платки и глядя на него через свои огромные очки. - Я хотела... внести некоторые - гм - личные вещи в Комнату... И она забормотала что-то о напрасных обвинениях. - Ну хорошо, - сказал Гарри, взглянув вниз на бутылки хереса. - Но Вы не смогли войти и спрятать их? Ему это показалось очень странным: Комната открылась для него, когда он хотел спрятать книгу Принца-Полукровки. - О нет, я вошла, - сказала Профессор Трелони, упершись взглядом в стену. - Но там уже кто-то был. - Но кто? - требовательно спросил Гарри. - Кто там был? - Кто? Понятия не имею, - ответила Трелони, удивленная тревожным голосом Гарри. - Я шла в Комнату и услышала голос, который никогда прежде не слышала за все годы пользования этой Комнатой. - Голос? А что он говорил? - Он не говорил, - сказала Профессор Трелони. - Он кричал... - Кричал? - Да, причем весьма радостно, - кивнув, сказала она. Гарри уставился на нее. - Он был мужским или женским? - Хм... Скорее всего, мужским, - сказала Профессор Трелони. - И он звучал счастливо? - Очень счастливо, - произнесла Трелони, хмыкнув. - Как будто он что-то праздновал? - Возможно. - А потом? - А потом я спросила: "Кто там?" - А разве вы не могли разобраться, кто это был, не спрашивая? - расстроенно спросил Гарри. - Внутреннее Око, - ответила Профессор Трелони с достоинством, поправляя свои платки и блестящие бусы, - существует не для мирских проблем с кричащими голосами. - Да, хорошо, - терпеливо сказал Гарри (он уже достаточно наслушался о Внутреннем Оке Профессора Трелони). - А голос ответил, кто там был? - Нет, не ответил, - сказала она. - Все потемнело, и следующее, что я почувствовала, это то, как меня вышвыривают головой вперед из Комнаты! - И вы не видели, кто это был? - спросил Гарри, не веря своим ушам. - Нет, не видела, поскольку меня выбросили, - она впилась в него подозрительным взглядом. - Вам обязательно нужно рассказать об этом Профессору Дамблдору, - торопливо сказал Гарри. - Я думаю, что кто-то намеренно вышвырнул Вас из Комнаты. К его удивлению, Профессор Трелони состроила обиженную мину. - Директор школы сказал, что хотел бы, чтобы я как можно меньше посещала эту Комнату, - сказала она холодно. - Я не собираюсь обременять своим присутствием тех, кто его не ценит. Если Дамблдор игнорирует предупреждения, которые показывают карты... Ее костлявая рука внезапно сомкнулась вокруг запястья Гарри. - Снова и снова, независимо от того, как я их вытаскиваю... - она драматично вытянула карту из своих платков, - пораженная молнией башня, - она перешла на шепот, - бедствие, несчастье. Все время приближается... - Ну ладно, - терпеливо сказал Гарри. - Допустим... Но я все же думаю, что Вы должны рассказать Дамблдору об этом голосе, внезапной темноте и о том, что Вас выбросили из Комнаты... - Ты так думаешь? - Профессор Трелони, казалось, мгновение раздумывала над этим, но Гарри мог бы поклясться, что ей понравилась идея повторного пересказа ее небольшого приключения. - Я как раз направляюсь к Дамблдору, - сказал Гарри. - У меня назначена встреча с ним. Мы могли бы пойти вместе. - Ну-у, в таком случае, это прекрасно, - улыбнулась Профессор Трелони. Наклонившись, она подняла свои бутылки из-под хереса и свалила их в большую сине-белую вазу, стоящую в близлежащей нише. - Я избегаю тебя на своих занятиях, Гарри, - сказала она доверительно, когда они шли вместе по коридору. - Ты никогда не был хорошим Провидцем... но ты был замечательным Объектом... Гарри не ответил; он терпеть не мог быть Объектом непрерывных предсказаний гибели для Профессора Трелони. - Я боюсь, - продолжала она, - что этот пони, извини, кентавр, не знает ничего о гадании на картах. Я спросила его, как Провидец Провидца - ощущал ли он также, как и я, отдаленные колебания приближающейся катастрофы? Но он посчитал меня смешной. Да, смешной! В ее голосе зазвучали истерические нотки, и Гарри ощутил стойкий запах хереса, несмотря на то, что бутылки были далеко. - Возможно, эта лошадь слышала, что люди говорят, будто я не унаследовала дар моей прапрабабушки. Те слухи обсуждались моими завистниками много лет. Знаешь, что я говорю таким людям, Гарри? Разве позволил бы мне Дамблдор преподавать в этой великой школе, разве оказывал бы он мне такую честь все эти годы, если бы я не доказала ему, что на многое способна в области предсказаний? Гарри пробормотал что-то невнятное. - Я хорошо помню мою первую встречу с Дамблдором, - продолжала Профессор Трелони хриплым голосом. - Он был очень впечатлен моими способностями, глубоко впечатлен... Я остановилась тогда в "Кабаньей Голове", кстати, очень не советую, совершенно жуткие кровати, дорогой мальчик, но я была стеснена в средствах. Дамблдор оказал мне любезность, пригласив меня в свою гостиничную комнату. Он расспрашивал меня... Должна признаться, поначалу я думала, что он плохо относится к Прорицанию, поэтому я помню, что в тот день чувствовала недомогание, у меня совершенно пропал аппетит, но потом... И тут впервые всё внимание Гарри было обращено к Профессору Трелони, поскольку он понял то, что тогда случилось: она выдала пророчество, которое изменило всю его жизнь, пророчество о нем и Волдеморте. - ...потом мы были грубо прерваны Северусом Снейпом! - Что?!! - Да, за дверью началась какая-то возня, она распахнулась, и появился неотесанный бармен, стоящий рядом со Снейпом, который сказал, что заблудился и пошел по ошибке вверх по лестнице, но я думаю, что он подслушивал наш разговор с Дамблдором! Видишь ли, он сам искал работу в то время, и, вне всякого сомнения, надеялся найти хорошее место с чужой помощью! И знаешь, после этого Дамблдор стал более благожелательно ко мне относиться и предоставил мне работу. Конечно же, Гарри, это произошло потому, что он почувствовал разницу между моими скромными манерами и талантом и молодым человеком, который был готов подслушивать под дверями... Гарри, дорогой? Она оглянулась назад и только тогда поняла, что Гарри не было рядом; он остановился как вкопанный, и их разделяли десять футов. - Гарри? - повторила она неуверенно. Профессор Трелони смотрела на него обеспокоенно и с некоторым испугом. Гарри стоял неподвижно с побелевшим лицом, поскольку шок сковал его, боль волнами обрушивалась на него, стирая все, кроме информации, которая скрывалась от него так долго... "Это Снейп подслушал пророчество. Это Снейп рассказал о пророчестве Волдеморту. Снейп и Питер Петтигрю вместе были посланы Волдемортом охотиться за Лили и Джеймсом, и за мной..." Ничто другое сейчас не имело значения для Гарри. - Гарри, - снова сказала Профессор Трелони, - Гарри, я думала, что мы собирались навестить Директора школы вместе? - Вы останетесь здесь, - пробормотал Гарри оцепеневшими губами. - Но, дорогой! Я собиралась рассказать ему, как на меня напали в Комнате... - Вы останетесь здесь! - сердито повторил Гарри. Она выглядела рассерженной, когда он понесся мимо нее за угол в коридор кабинета Дамблдора, где стояла, как часовой, одинокая горгулья. Гарри проорал горгулье пароль и взбежал по движущейся винтовой лестнице, прыгая через три ступеньки. Он не постучал в дверь кабинета, он протарабанил; и спокойный голос ответил "Войдите" уже после того, как Гарри влетел в комнату. Феникс Фоукс оглянулся, его яркие черные глаза мерцали отраженным золотым светом заката, который наступал за окном. Дамблдор стоял у окна, оглядывая окрестности, и держал в руках длинный черный дорожный плащ. - Вот хорошо, Гарри, я подумал, что ты захочешь пойти со мной. Сначала Гарри ничего не понял; разговор с Трелони изгнал все остальное из его головы, и его мозг работал очень медленно. - Пойти... с Вами..? - Только если ты хочешь, конечно. - Если я... И тут Гарри вспомнил, зачем он шел в кабинет Дамблдора. - Вы нашли его? Вы нашли Хоркркукс? - Я думаю, да. Гнев и негодование сменились волнением: в течение нескольких мгновений Гарри не мог вымолвить ни слова. - Страх - совершенно естественная реакция, - сказал Дамблдор. - Я не боюсь! - тут же сказал Гарри, и это было правдой; страха он не чувствовал вообще. - Что это за Хоркрукс? Где он? - Я точно не знаю, чем он является, хотя я думаю, что мы совершенно точно можем исключить змею. Полагаю, что это скрыто в пещере на побережье за много миль отсюда. Эту пещеру я пытался найти очень долгое время: пещера, в которой Том Риддл однажды мучил двух детей из его приюта во время их ежегодной поездки; ты помнишь? - Да, - сказал Гарри. - Как он защищен? - Я не знаю; у меня есть некоторые предположения, но они могут быть ошибочными. Затем, после некоторого колебания, Дамблдор произнес: - Гарри, я обещал тебе, что ты сможешь пойти со мной, и я не отказываюсь от этого, но должен предупредить, что это будет очень опасно. - Я пойду, - сказал Гарри, прежде чем Дамблдор закончил говорить. Гнев к Снейпу и желание сделать что-нибудь отчаянное и опасное увеличилось в десять раз за последние несколько минут. Это, наверное, отразилось на лице Гарри, поскольку Дамблдор отошел от окна и посмотрел на Гарри с близкого расстояниия, небольшая складка залегла между его серебряными бровями. - Что с тобой случилось? - Ничего, - быстро солгал Гарри. - Что расстроило тебя? - Я не расстроен. - Гарри, ты всегда неважно владел Окклюменцией. Это слово было искрой, которая разожгла ярость в Гарри. - Снейп! - выкрикнул он, и Фоукс пронзительно ухнул позади них. - Снэйп, вот кто! Это он сказал Волдеморту о пророчестве, это он подслушивал за дверью, Трелони рассказала мне! Выражение лица Дамблдора не изменилось, но Гарри подумал, что его лицо побледнело под кровавым оттенком заходящего солнца. Некоторое время Дамблдор молчал. - Когда ты узнал об этом? - спросил он наконец. - Только что! - сказали Гарри, с огромным трудом сдерживаясь от воплей. Однако затем он уже не смог остановить себя. - И ВЫ ПОЗВОЛЯЛИ ЕМУ ПРЕПОДАВАТЬ ЗДЕСЬ, А ОН СКАЗАЛ ВОЛДЕМОРТУ, ЧТОБЫ ТОТ ШЕЛ ЗА МОИМИ РОДИТЕЛЯМИ! Тяжело дыша, как при борьбе, Гарри отвернулся от Дамблдора, который и бровью не повел, прошелся, протирая суставы рук и сдерживая каждую частицу своего тела, чтобы не начать бить вещи. Его переполняло желание бушевать и орать на Дамблдора, но в то же время ему необходимо было идти с Директором, чтобы попробовать уничтожить Хоркрукс. Гарри хотелось высказать ему, что тот был глупым стариком, доверяя Снэйпу, но в то же время боялся, что Дамблдор не возьмет его с собой, если не удастся справиться со своим гневом... - Гарри, - сказал Дамблдор спокойно, - пожалуйста, послушай меня. Было очень трудно сдерживать гнев и яростный крик, но Гарри все же молчал, прикусив губу, и смотрел на умиротворенное лицо Директора. - Профессор Снэйп сделал ужасное... - Только не говорите мне, сэр, что это была ошибка, он подслушивал под дверью! - Пожалуйста, позволь мне закончить, - Дамблдор подождал, пока Гарри не кивнёт, а затем продолжил: - Профессор Снэйп сделал ужасную ошибку. Он все еще был на службе у Лорда Волдеморта, в ту ночью он услышал первую половину пророчества Профессора Трелони. Естественно, он поспешил рассказать своему хозяину то, что слышал, поскольку это было очень важно. Но он не знал - он не имел никакой возможности это знать - на какого мальчика Волдеморту нужно было охотиться, не знал, что родители этого мальчика, которых ему нужно было уничтожить, были людьми, которых он знал, а именно, что это твои мать и отец. Гарри горько рассмеялся. - Он ненавидел моего папу также, как и Сириуса! Разве Вы не заметили, Профессор, что люди, которых Снэйп ненавидит, быстро умирают? - Ты не представляешь, какое раскаяние чувствовал Профессор Снэйп, когда понял, как Лорд Волдеморт интерпретировал пророчество, Гарри. Я полагаю, что это будет самым большим наказанием в его жизни, а также причиной, по которой он вернулся... - Но ведь он прекрасно владеет Oкклюменцией, не так ли? - перебил Гарри, его голос предательски дрожал, пытаясь не сорваться. - И потом, разве Волдеморт не убежден, что Снэйп на его стороне, даже теперь? Профессор, как Вы можете быть уверены, что Снэйп на нашей стороне? Дамблдор молчал несколько мгновений, будто что-то решал. Наконец он произнес: - Я доверяю Северусу Снэйпу полностью. Гарри глубоко вздохнул, пытаясь сдержать себя от нахлынувшей ярости, но это не сработало. - Ну хорошо, я не хотел... - после этого он опять почти перешел на крик: - Он что-то замышляет вместе с Драко Малфоем прямо сейчас, под вашим носом! А Вы все еще... - Мы обсудили это, Гарри, - сказал Дамблдор и строго добавил: - Я высказал тебе своё мнение. - Вы оставляете школу сегодня вечером и не думаете, что Снэйп и Малфой могли бы решиться... - На что? - спросил Дамблдор, его брови поднялись. - В чем ты их подозреваешь? - Я... они многое могут сделать! - выпалил Гарри, его руки сжались в кулаки от высказанных слов. - Профессор Трелони была в Комнате Необходимости, хотела спрятать свой херес, и она слышала голос ликовавшего Малфоя! Он готовит там что-то ужасное, и если Вы собираетесь уйти из школы сейчас, оставив без... - Достаточно, - сказал Дамблдор. Он произнес это весьма спокойно, и все же Гарри сразу притих; он понял, что пересек невидимую границу. - Ты думаешь, что я хоть раз оставил школу незащищенной, когда уезжал в этом году? Нет. Сегодня вечером, когда я уезжаю, здесь снова будет дополнительная защита. Пожалуйста, Гарри, не думай, что я несерьезно отношусь к безопасности моих студентов. - Я так не думал, - пробормотал Гарри немного смущенно, но Дамблдор прервал его. - У тебя ещё есть вопросы? Гарри закусил губу, подавив рвущиеся наружу доводы и возражения, боясь, что зашел слишком далеко и потерял шанс сопровождать Дамблдора, но Профессор продолжал: - Ты хочешь пойти со мной? - Да, - сразу сказал Гарри. - Очень хорошо, тогда слушай. Дамблдор подошел к Гарри. - Я беру тебя с собой при одном условии - ты повинуешься любой моей команде сразу и без вопросов. - Конечно. - Повторяю, Гарри, чтобы ты понял меня. Я имею ввиду, что ты должен повиноваться даже таким приказам, как "скрыться" или "возвращаться". Я могу положиться на тебя? - Да, конечно. - Если я скажу тебе скрыться, ты сделаешь это? - Да. - Если я скажу тебе бежать, ты поступишь так? - Да. - Если я прикажу тебе оставить меня и спасать себя, ты это сделаешь? - Я... - Гарри? Мгновение они смотрели друг на друга. - Да, сэр. - Очень хорошо. Тогда я хочу, чтобы ты сходил за своим Плащом и спусился в Вестибюль через пять минут. Дамблдор развернулся, чтобы посмотреть в окно; солнце светилось теперь рубиново-красным светом по всему горизонту. Гарри быстро вышел из кабинета и спустился по спиральной лестнице. Его сознание внезапно прояснилось. Он знал, что надо сделать. Когда он вернулся в помещение своего факультета, Рон и Гермиона сидели вместе в гостиной. - Что хотел Дамблдор? - тут же спросила Гермиона. - Гарри, с тобой всё хорошо? - добавила она с тревогой. - Все хорошо, - коротко сказал Гарри, пробегая мимо них. Он мчался вверх по лестнице в спальню, где распахнул свой сундук и вытащил Карту Мародеров вместе с парой запутавшихся носков. Затем бросился назад вниз по лестнице в гостиную к ошеломленным Рону и Гермионе. - У меня нет времени, - выдохнул Гарри, - Дамблдор думает, что я пошел за Плащом-Невидимкой. Слушайте... Он быстро рассказал им, куда идет и зачем. Он не останавливался даже при стонах ужаса Гермионы и при поспешных вопросах Рона; они могли подробнее обсудить все позже. - ...итак вы понимаете, что это значит? - торопливо закончил Гарри. - Дамблдора здесь не будет сегодня вечером, и у Малфоя появляется прекрасная возможность осуществить свое черное дело. Нет, послушайте меня! - сердито прошипел он, поскольку и Рон и Гермиона явно собирались его прервать. - Я знаю, что в Комнате Необходимости находится ликующий Малфой. Здесь, - он сунул Карту Мародеров Гермионе. - вы должны следить за ним, а также присматривать за Снейпом. Используйте кого-нибудь еще из АДа. Гермиона, те контактные Галеоны все еще работают? Дамблдор говорит, что он установил дополнительную защиту на школу, но если вмешается Снэйп, то он сможет разгадать защиту Дамблдора и нейтрализовать её, он не будет дожидаться вас, не так ли? - Гарри, - начала Гермиона, в ее глазах явно читался страх. - У нас нет времени спорить, - коротко сказал Гарри. - Возьмите это, - он сунул носки в руки Рона. - Спасибо, - сказал Рон. - Гм, а зачем мне нужны носки? - Тебе нужно то, что в них завернуто, это - Феликс Феличис. Поделитесь им с Джинни. Попрощайтесь с ней за меня. Я должен идти, меня ждут... - Нет! - воскликнула Гермиона, поскольку Рон с опаской разворачивал крошечную бутылку с золотой жидкостью. - Нам это не нужно, возьми это сам, кто знает, с чем тебе придется столкнуться? - Со мной все будет хорошо, ведь я буду с Дамблдором, - сказал Гарри. - Я хочу быть уверенным, что с вами всё хорошо... не смотри так, Гермиона, мы увидимся позже. И он поспешил выйти через портретный проём к Вестибюлю. Дамблдор ждал возле входных дубовых дверей. Он обернулся, поскольку Гарри примчался, скользя по самой верхней каменной ступени, тяжело дыша. - Я хотел бы, чтоб ты одел свой Плащ, - сказал Дамблдор и подождал, пока Гарри закутывался. - Очень хорошо. Пойдем? Дамблдор быстро спустился вниз по каменным ступеням, его дорожный плащ немного развевался на тихом летнем воздухе. Гарри спешил рядом под Плащом-Невидимкой, задыхаясь и обливаясь потом. - Но что люди подумают, когда увидят, что Вы уезжаете, Профессор? - спросил Гарри, думая про Малфоя и Снейпа. - То, что я пошел в Хогсмид, чтобы выпить, - сказал Дамблдор. - Иногда я заказываю у Розмерты, или посещаю Кабанью Голову, или появляюсь в каком-нибудь другом кабачке. Это - наилучший способ замаскировать истинную цель. Они шли уже в сгущающихся сумерках. Воздух был полон запахов теплой травы, озерной воды и дыма от хижины Хагрида. С трудом верилось, что они направлялись на что-то опасное или ужасное. - Профессор, - сказал Гарри спокойно, поскольку уже были видны, - мы будем аппарировать? - Да, - сказал Дамбледор. - Я думаю, теперь ты можешь аппарировать? - Да, - сказал Гарри, - но у меня нет разрешения. Он чувствовал, что лучше быть честным; а вдруг он все испортит, промахнувшись миль на сто от того места, куда нужно было попасть? - Неважно, - сказал Дамблдор, - я помогу тебе. Они миновали ворота и направились по сумеречному, пустынному переулку к Хогсмиду. Темнело также быстро, как и они шли, и когда они достигли Главной улицы, наступила ночь. Огни мерцали в окнах магазинов, и когда они приблизились к "Трем Метлам", услышали крик. - ...канай отсюда! - кричала Мадам Розмерта, насильно выгоняя неряшливого волшебника. - О, здравствуйте, Альбус... Вы опаздываете... - Добрый вечер, Розмерта, добрый вечер... извините меня, я иду в Кабанью Голову. Не обижайтесь, но сегодня вечером я хочу побыть в более тихой атмосфере... Минутой позже они свернули за угол в сторону переулка, где скрипела вывеска Кабаньей Головы, хотя не было никакого ветра. В отличие от "Трех Метел" паб казался полностью пустым. - Нам необязательно входить, - пробормотал Дамблдор, оглядываясь вокруг. - Пока никто не заметил, что мы идем... теперь возьми меня за руку, Гарри. Нет необходимости сжимать руку так сильно, я просто поведу тебя. На счет три - один... два... три... Гарри перевернулся. Внезапно возникло ужасное чувство, что он был зажат в толстой резиновой трубе; он не мог дышать, каждый дюйм его тела был сжат до невозможности, и когда он уже подумал, что сейчас задохнется, труба разорвалась подобно взрыву, и вот они стоят в прохладной темноте, вдыхая свежий, соленый воздух. Глава двадцать шестая Пещера Гарри почувствовал запах соли и услышал шум прибоя. Легкий прохладный ветерок взъерошил его волосы, когда он посмотрел на залитое лунным светом море и звездное небо. Они с Дамблдором стояли на высоком выступе темной скалы, а под ними пенились и бились волны. Гарри оглянулся. Высокий утес возвышался над ними, ниже был провал, темный и безликий. Несколько больших выступов скалы, на одном из которых стояли Гарри и Дамблдор, выглядели так, словно они когда-то давно отломились от утеса. Это был унылый, грубый пейзаж, однообразие моря и скал не было нарушено ни одним деревом, пучком травы или песком. - Ну, и что ты думаешь? - спросил Дамблдор. Он словно спрашивал у Гарри его мнение о том, хорошее ли это место для пикника. - Они сюда привезли детей из приюта для сирот? - Гарри не мог представить менее уютного места для дневной поездки. - Не совсем сюда, - сказал Дамблдор. - Между утесами за нами есть деревня. Я думаю, что сирот привезли сюда, чтоб они подышали морским воздухом и посмотрели на волны. Нет, я думаю, что только Том Риддл и его маленькие жертвы побывали здесь. Ни один Маггл не смог бы достичь этой скалы, если только он не был великим скалолазом, а лодки не могли приблизиться к утесам, воды вокруг них очень опасны. Я думаю, что Риддл спустился вниз, магия помогала ему лучше, чем веревки. И он привел с собой двоих маленьких детей, наверное, чтобы получить удовольствие от их запугивания. Я думаю, что этот путь сам по себе мог произвести уже небывалый эффект, как ты думаешь? Гарри опять посмотрел на утес, и у него мурашки побежали по коже. - Но его место назначения - и наше тоже - находится дальше, идем. Дамблдор подвел Гарри к самому краю скалы, где зубчатые выступы создавали для них точки опоры, которые нисходили к валунам, лежавшим наполовину в воде ближе к утесу. Это был коварный спуск, и Дамблдор, которому слегка мешала его ссохшаяся рука, передвигался медленно. Нижние камни были скользкими из-за морской воды. Гарри чувствовал, как брызги холодной воды попадали ему на лицо. - Люмос, - сказал Дамблдор, когда они дошли до валуна, стоявшего поблизости с лицевой стороной утеса. Тысячи золотых лучей засветились над темной поверхностью воды на высоте нескольких футов. Темная стена скалы за ним также была освещена. - Смотри, - тихо сказал Дамблдор, поднимая палочку. Гарри увидел трещину в скале, где бурлила темная вода. - Не возражаешь, если мы немного промокнем? - Нет, - ответил Гарри. - Теперь сними свою Мантию-Невидимку - она тебе сейчас не понадобится, и давай нырнем, - и с неожиданной ловкостью более юного человека Дамблдор сполз с валуна, очутившись в воде, и поплыл хорошим брассом прямо к темной дыре в лицевой части скалы. Гарри снял мантию, затолкал ее в карман и последовал за ним. Вода была ледяной, одежда вздыбилась волнами вокруг него. Делая глубокие вдохи, наполнявшие ноздри резким привкусом соли и морских водорослей, Гарри отплывал от мерцающего света и приближался к утесу. Дыра скоро превратилась в длинный туннель, который, как точно знал Гарри, полностью заполнялся водой во время прилива. Скользкие стены были всего лишь на расстоянии трех футов и мерцали в свете палочки Дамблдора, как смола. Через некоторое время туннель свернул влево, и Гарри увидел, что он тянется через весь утес. Он продолжал плыть вслед за Дамблдором, кончиками оцепеневших пальцев касаясь острых, мокрых камней. Потом он увидел, как Дамблдор выходит из воды, его седые волосы и темная мантия заблестели в свете палочки. Когда Гарри достиг этого же места, то увидел ступеньки, которые вели в огромную пещеру. Он поднялся по ним, вода стекала с его мокрой одежды. С небольшой дрожью в теле Гарри вышел на спокойный и холодный воздух. Дамблдор стоял посередине пещеры с высоко поднятой палочкой, он медленно поворачивался вокруг себя, рассматривая стены и потолок. - Да, это то место, - сказал Дамблдор. - Как вы узнали? - прошептал Гарри. - Его знают как магическое, - просто ответил Профессор. Гарри не мог точно сказать, испытывал он дрожь из-за пробирающего холода или же из-за понимания того, что находится рядом с великими чарами. Он глядел, как Дамблдор осматривал местность, особенно концентрируя свое внимание на вещах, которые Гарри не мог даже увидеть. - Это просто передняя, вход, - сказал Дамблдор через несколько секунд. - А нам надо проникнуть внутрь... И перед нами не природные препятствия, а те, которые создал Лорд Волдеморт. Дамблдор приблизился к стене пещеры и ощупал ее своими потемневшими пальцами, бормоча себе под нас слова на странном языке, которого Гарри не понимал. Дамблдор дважды обошел пещеру, прикасаясь ко всем камням, к которым только мог, иногда останавливаясь и ощупывая пальцами какое-то определенное место. Наконец он окончательно остановился, нажимая рукой на ровную поверхность в стене. - Здесь, - сказал он. - Мы пройдем здесь. Вход спрятан. Гарри не спросил, откуда Дамблдор это знал. Он никогда не видел, как маг может делать такие вещи, просто осматривать и прикасаться, он уже давно не думал, что хлопки и вынюхивания - это признаки глупости, а не экспертизы. Дамблдор отошел от стены пещеры и указал палочкой на камень. Через несколько мгновений там показались очертания арки, которые мерцали белым светом так, как будто за ними была мощная лампа. - Вы это сделали! - сказал Гарри, стуча зубами, но перед тем, как слова слетели с его губ, контур исчез, оставив камень таким же гладким, как и до этого. Дамблдор оглянулся. - Гарри, я забыл, извини, - он устремил свою палочку на Гарри, и тут же одежда Гарри стала теплой и сухой, словно она полежала перед горящим камином. - Спасибо, - поблагодарил Гарри, но Дамблдор уже устремил свое внимание назад на стену пещеры. Он уже больше не делал никаких магических движений, просто стоял и смотрел на нее, как будто на ней было написано что-то интересное. Гарри тоже не двигался, стараясь не мешать концентрации Дамблдора. Потом несколько минут спустя Дамблдор сказал: - Нет, конечно, так. Так грубо... - Что такое, Профессор? - Я думаю, - Дамблдор сунул свою здоровую руку в мантию и достал оттуда серебряный меч, которым Гарри обычно нарезал ингредиенты различных зелий, - нам надо заплатить, чтобы пройти. - Заплатить? - спросил Гарри. - Вы хотите дать что-то двери? - Да, - сказал Дамблдор. - Кровь, если я не ошибаюсь. - Кровь? - Я же сказал, что это грубо, - презрительно произнес Дамблдор, даже слегка разочарованно, как будто Волдеморт только что упал еще ниже в его глазах. - Все заключается в том, что, как ты мог уже догадаться, враг должен быть ослаблен перед тем, как войти. Еще раз Лорд Вольдеморт забывает, что есть вещи намного хуже, чем физическая боль. - Да, но все же, если вы можете этого избежать, - сказал Гарри, который пережил уже достаточно болевых ощущений, чтобы хотеть еще больше. - Иногда, к сожалению, этого нельзя избежать, - Дамблдор закатал рукав своей мантии и показал предплечье своей здоровой руки. - Профессор! - Гарри запротестовал, заспешив к Дамблдору, когда тот поднял меч. - Я это сделаю... Я... - он не знал, что собирался сказать - моложе, здоровее? Но Дамблдор только улыбнулся. Блеснула молния серебряного ножа, красный цвет забил струей, и лицевая сторона камня была окроплена темными багровыми каплями. - Ты очень добр, Гарри, - Дамблдор поводил палочкой над своим глубоким порезом на руке и он сразу же зажил, так же, как и раны Малфоя, которые вылечил Снейп. - Но твоя кровь имеет большее значение, чем моя. О, это сработало, не так ли? Серебряный контур арки опять появился в стене, и в этот раз он не исчез. Окропленный кровью камень перед ней просто испарился, оставляя вход в, казалось бы, полную темноту. - После меня, я думаю, - Дамблдор первым прошел сквозь арку, а Гарри поторопился за ним, осветив в второпях и свою палочку, пока они шли. Интригующий вид открывался перед его глазами. Они стояли рядом с большим черным озером, таким большим, что Гарри не мог различить его берегов, в такой большой пещере, что ее потолок был вне поля зрения. Туманный зеленый свет отсвечивался издалека с середины озера, отображаясь в спокойной воде. Зеленый свет и лучи от двух палочек были единственными средствами освещения, и то они светили не так ярко, как ожидал Гарри. Темнота была еще гуще, чем обычно. - Давай пройдемся, - тихо сказал Дамблдор. - Будь аккуратным, чтобы не упасть в воду. Иди рядом со мной, - он начал обходить озеро, и Гарри пошел следом. Их шаги отдавались эхом от камней, которые находились по берегу озера. Они все шли и шли, а вид вокруг них все не менялся - неровная стена пещеры с одной стороны, с другой - безграничное пространство гладкой зеркальной темноты, посередине которой мерцал мистический зеленый свет. Гарри чувствовал, что это место и тишина угнетают, лишают присутствия духа. - Профессор, - наконец сказал он, - Вы думаете, что Хоркрукс тут? - О да! - сказал Дамблдор. - Я в этом уверен. Весь вопрос в том, как мы его достанем. - Мы не можем... мы не можем просто воспользоваться Заклинанием Притяжения? - спросил Гарри, хотя конечно, это было глупым предложением. Но ему хотелось как можно скорее выбраться из этого места. - Конечно, могли бы, - Дамблдор внезапно остановился, и Гарри чуть было не врезался в него. - Почему бы тебе это не сделать? - Я? О... ну ладно... - Гарри не ожидал этого, но прочистил глотку и громко сказал, подняв палочку: - Ассио Хоркрукс! Словно взорвавшись, что-то очень большое и бледное появилось из темных вод на расстоянии около двадцати футов от них. Но перед тем, как Гарри увидел, что же это было, оно опять исчезло с большим всплеском, поднявшим большие волны на зеркальной поверхности. Гарри отскочил в шоке, ударившись об стену, его сердце чуть было не выскочило из груди. Он повернулся к Дамблдору. - Что это было? - Что-то, я думаю, что должно было ответить, если бы мы захотели притянуть к себе Хоркрукс. Гарри опять посмотрел на воду. Поверхность воды опять блестела черным. Волны исчезли неестественно быстро, но сердце у Гарри все еще быстро билось. - Вы знали, что такое случится, сэр? - Я думал, что должно было что-то случиться, если мы сделаем нечто банальное, чтобы получить Хоркрукс. Это была хорошая идея, Гарри, самый простой метод узнать о том, с чем нам предстоит столкнуться. - Но мы же не знаем, что это за штука была, - с ужасом посмотрел Гарри на гладкую поверхность воды. - Что это за штуки, ты имеешь в виду, - поправил Дамблдор. - Я очень сомневаюсь, что там что-то одно. Давай продолжим идти дальше. - Профессор? - Да, Гарри? - Вы думаете, что нам придется зайти в озеро? - В озеро? Только если нам очень не повезет. - А вы не думаете, что Хоркрукс может быть на дне? - Да нет, я думаю, что Хоркрукс посередине, - и Дамблдор указал на туманный зеленый свет по центру озера. - И мы пересечем озеро, чтобы достать его? - Да, я так думаю. Гарри ничего не ответил. Все его мысли кружились вокруг водяных монстров, гигантских змей, демонов, духов... - Ага, - сказал Дамблдор и опять остановился. В этот раз Гарри действительно врезался в него и несколько мгновений балансировал на краю темной воды, когда Дамблдор здоровой рукой крепко схватил руку юноши, отдернув его назад. - Извини, Гарри. Я должен был сначала предупредить тебя. Встань рядом со стеной, пожалуйста. Я думаю, что нашел это место. Гарри так и не понял, что Дамблдор имел в виду, ведь этот кусок темного берега был абсолютно таким же, как и все остальные, но Дамблдора, казалось, что-то в нем привлекло. В этот раз он не ощупывал рукой скалу, а трогал воздух, как будто хотел найти и схватить что-то невидимое. - Ого, - сказал Дамблдор несколько секунд спустя. Его рука в воздухе наткнулась на что-то, чего Гарри не мог видеть. Дамблдор подошел поближе к воде, Гарри нервно следил за тем, как носы туфель Дамблдора были практически на краю обрыва. Все еще держась за что-то в воздухе, Дамблдор поднял свою палочку и постучал кулаком по чему-то. И в этот же момент тяжелая медная цепь появилась прямо из воздуха, вытянувшись из водных глубин прямо в вытянутую руку Дамблдора. Он постучал по цепи, которая тут же скатилась с его кулака и со звоном, словно змея, свернулась кольцом на земле. Шум отдался эхом от каменных стен. Гарри с удивлением смотрел, как нос судна вынырнул, словно из тумана, светясь таким же зеленым светом, как и цепь. Лодка поплыла с журчанием к тому месту, где стояли Гарри и Дамблдор. - Откуда вы знали, что она там есть? - удивился Гарри. - Магия всегда оставляет следы, - сказал Дамблдор, когда лодка с легким стуком коснулась берега, - иногда просто очевидные следы. Я учил Тома Риддла, я знаю его стиль. - А... а эта лодка безопасна? - Я думаю, да. Волдеморту нужно было создать такое средство передвижения через озеро, чтобы не привлечь внимание тех созданий, которые его населяют на тот случай, если бы вдруг кто-нибудь когда-нибудь захотел бы прийти и уничтожить его Хоркрукс. - Это значит, что эти штуки в воде нам ничего не сделают, если мы пересечем его в лодке Вольдеморта? - Я думаю, что мы должны смириться с тем, что они поймут когда-нибудь, что мы не Лорд Волдеморт. До этого момента у нас все получалось. Они разрешили нам поднять лодку. - Но почему они нам разрешили? - Гарри не мог не думать про щупальца, которые могут подняться из воды, когда берег уже скрылся бы из виду. - Волдеморт был уверен, что никто, кроме очень великого мага, смог бы найти эту лодку, - сказал Дамблдор. - Я думаю, что он был готов рискнуть тем, что кто-то найдет ее, но это, как он думал, было почти невероятно. Он ведь знал, что оставит здесь еще пару препятствий, которые только он сможет пройти. Мы увидим, был ли он прав. Гарри посмотрел вниз на лодку. Она была очень маленькой. - Непохоже, что ее построили для двоих. Сможет ли она выдержать нас обоих? Не перевесим ли мы ее вместе? Дамблдор хихикнул: - Волдеморт бы сильно волновался не весом, а количеством магической силы, которая пересекала бы озеро. Я думаю, что чары в этой лодке заключаются в том, что только один маг сможет поплыть в ней... - Но тогда... - Я не думаю, что ты считаешься, Гарри. Тебе мало лет и у тебя нет квалификации. Волдеморт никогда не мог бы подумать, что шестнадцатилетний дойдет до этого места. Я думаю, что они не засекут твою силу по сравнению с моими. Конечно, такие слова никак не могли поднять моральное состояние Гарри. Наверное, Дамблдор понял это, поэтому он добавил: - Ошибочка вышла у Волдеморта, Гарри... да-а, ошибка... В его возрасте глупо недооценивать молодость... А теперь залазь первым и будь аккуратным, чтобы не коснуться воды. Дамблдор встал рядом, и Гарри осторожно залез в лодку, а за ним и Дамблдор, свернув цепь на полу. Они сидели очень близко друг к другу. Гарри было не очень удобно сидеть, он согнулся, колени выступали над краем лодки, которая тут же начала двигаться. Ни один звук не нарушал тишины, кроме тихого шелеста носа лодки, скользящей по воде, она плыла сама по себе, как будто невидимые веревки тянули ее все дальше и дальше к свету по центру. Вскоре путешественники уже не могли видеть стен пещеры, они могли бы чувствовать себя, как в море, если б вокруг были хоть какие-то волны. Гарри посмотрел вниз и увидел золотое отражение света его палочки в черной воде. Лодка все плыла и плыла по зеркальной поверхности, отражаясь, словно в темном зеркале... А потом Гарри увидел ее, мраморно-белую, плавающую над поверхностью воды. - Профессор! - его голос громко отдался эхом над тихой водой. - Что, Гарри? - Я только что видел человеческую руку! - Уверен, что так и было, - спокойно промолвил Дамблдор. Гарри уставился в воду в поисках исчезнувшей руки, какое-то противное чувство поднималось к его глотке. - Эта штуковина, которая выпрыгнула из воды... - но Гарри уже знал ответ до того, как ответил Дамблдор. Волшебная палочка осветила другое место на воде и показала ему на этот раз мертвого человека, плывущего верх головой на несколько дюймов под поверхностью, его открытые глаза были будто покрыты паутиной, а волосы и мантия кружились вокруг него, словно дым. - Тут куча тел! - голос Гарри прозвучал выше, чем обычно, и был совсем непохож на его собственный голос. - Да, - сказал Дамблдор, - но сейчас нам не об этом надо волноваться. - Сейчас? - повторил Гарри, отрывая свой взгляд от воды, чтоб посмотреть на Дамблдора. - До того времени, пока они спокойно плавают под нами, - сказал Дамблдор, - нам нечего бояться этих тел, Гарри, точно также можно бояться темноты. Лорд Волдеморт, который втайне боится и того, и другого, конечно, уверен, что они опасны. Но в данный момент он показал себя дураком. Мы боимся неизвестности, когда смотрим на смерть и темноту, ничего более. Гарри ничего не ответил, он не хотел спорить, но мысль о том, что мертвые тела плавают под ними, была ужасна, и что еще хуже, он не верил, что они не были опасными. - Но одно из них подпрыгнуло! - он сказал, пытаясь сделать свой голос был таким же спокойным, как и у Дамблдора. - Когда я попробовал притянуть Хоркрукс, тело выпрыгнуло из озера! - Да, - сказал Дамблдор, - и я уверен, что когда мы возьмем Хоркрукс, они будут менее дружелюбными. Но, как и многие существа, живущие в холоде и темноте, они боятся света и тепла, и мы призовем их на помощь при первой надобности. Огонь, Гарри, - добавил Дамблдор, улыбнувшись в ответ на изумленное выражение лица Гарри. - А-а... ну да, хорошо, - быстро сказал Гарри. Он повернул голову, чтобы посмотреть на зеленый свет, к которому приближалась лодка. Он не мог притворяться, что ему не страшно. Большое темное озеро, наполненное трупами... Словно куча времени прошла с того момента, как он встретил Профессора Трелони, как он отдал Рону и Гермионе Феликс Феличис... Внезапно он пожалел, что нормально так и не попрощался с ними... и даже не увиделся с Джинни. - Почти на месте, - обрадовался Дамблдор. Без сомнения, зеленое свечение становилось все сильнее, и наконец, через несколько минут лодка остановилась, врезавшись во что-то, что Гарри сначала не мог увидеть, но потом, подняв палочку, он увидел, что они достигли маленького острова посередине озера, которое образовала гладкая скала. - Осторожно, не коснись воды, - опять напомнил Дамблдор, когда Гарри вылазил из лодки. Остров был не больше кабинета Дамблдора, пространство на гладком темном камне было заполнено лишь источником этого зеленого света, который при близком рассмотрении был еще ярче. Гарри взглянул на него украдкой. Сначала он подумал, что это какая-то лампа, но потом увидел, что свечение исходит из каменного резервуара, похожего на Омут Памяти, стоящего на своеобразном пьедестале. Дамблдор подошел к резервуару, Гарри шел следом. Спина к спине они посмотрели в него. Резервуар был полон изумрудной жидкости, которая источала фосфорное свечение. - Что это? - тихо спросил Гарри. - Я не уверен, - ответил Дамблдор. - Так или иначе, что-то более важное, чем кровь и трупы, - Дамблдор обвернул концом мантии свою почерневшую руку и дотянулся кончиками опаленых пальцев до поверхности зелья. - Сэр, нет, не прикасайтесь! - Я не могу прикоснуться, - слабо усмехнулся Дамблдор. - Видишь? Я не могу приблизиться. Попробуй ты. Уставившись на резервуар, Гарри протянул руку к нему и попробовал прикоснуться к зелью, но наткнулся на невидимый барьер, мешавший ему пробраться ближе. Как бы сильно он не старался, его пальцы натыкались на что-то, похожее на гибкий и прочный воздух. - Гарри, отойди, пожалуйста, - Дамблдор поднял свою палочку и сделал несколько сложных движений над поверхностью зелья, бормоча себе что-то под нос. Ничего не случилось, зелье лишь стало светиться еще ярче. Гарри молчал, пока Дамблдор работал, но едва он опустил свою палочку, Гарри почувствовал, что опять можно разговаривать. - Вы думаете, что Хоркрукс здесь, сэр? - Да, конечно, - Дамблдор еще больше наклонился над резервуаром. Гарри увидел, как отражается его перевернутое лицо на гладкой поверхности зеленого зелья. - Но как добраться до него? Зелье нельзя уничтожить руками, вычерпать, нельзя заставить его исчезнуть, разделиться, его нельзя превратить во что-то другое, на него нельзя наложить заклятие, или как-то по другому изменить его природу, - рассеяно говорил Дамблдор, опять поднимая палочку, покрутил ею в воздухе, а потом поймал кристальный кубок, который взялся словно из ниоткуда. - Я могу только сделать заключение, что это зелье надо выпить. - Что? - вскричал Гарри.- Нет! - Да, я так думаю. Только выпив его, я смогу опустошить резервуар и увидеть, что в нем лежит. - А что, если... а если оно вас убьет? - Ну, я не думаю, что так случится, - с легкостью отверг его сомнение Дамблдор, - Лорд Волдеморт не захотел бы убить человека, который сумеет достигнуть этого острова. Гарри не верил своим ушам. Неужели Дамблдор действительно был сумасшедшим с его уверенностью всегда видеть хорошее в любом человеке? - Сэр, - Гарри старался, чтобы его звучал благоразумно, - сэр, это ведь нас Волдеморт... - Извини, Гарри, я хотел сказать, что он не стал бы незамедлительно убивать человека, который сумеет достигнуть этого острова, - поправился Дамблдор. - Он бы оставил его живым настолько долго, чтобы ему хватило времени узнать, как он смог добраться так далеко сквозь все преграды, и что самое важное, зачем ему понадобилось опустошать резервуар. Не забывай, что Лорд Волдеморт думает, что только он знает про свои Хоркруксы. Гарри опять хотел что-то сказать, но Дамблдор поднял руку, призывая к тишине. Наклонившись над изумрудной жидкостью и сдвинув брови, он сосредоточенно думал. - Без сомнений, - сказал он наконец, - это зелье должно работать таким образом, чтобы я не смог забрать Хоркрукс. Возможно, я оцепенею или забуду, зачем я здесь, или получу такие сильные болевые ощущения, что обезумею, или как-то по-другому оно сделает меня недееспособным. Поэтому, Гарри, ты должен следить за тем, чтобы я продолжал пить, даже если тебе придется вливать зелье в мой протестующий рот. Ты понял? Их взгляды встретились над резервуаром, оба бледных лица освещались странным зеленым светом. Гарри промолчал. "Значит, вот зачем он взял меня с собой - чтобы я вливал в Дамблдора зелье, которое может причинить ему жуткие боли?" - Ты помнишь, - сказал Дамблдор, - с каким условием я взял тебя с собой? Гарри заколебался, смотря прямо в голубые глаза, которые в отраженном свете резервуара казались зелеными. - А что, если..? - Ты ведь поклялся, не так ли, что будешь повиноваться любому моему требованию? - Да, но... - Я предупреждал тебя, что тут может быть опасно. - Да, - сказал Гарри, - но... - Значит, решено, - Дамблдор спустил рукава и поднял пустой бокал, - я тебе приказал. - Почему я сам не могу выпить это зелье? - в отчаянии спросил Гарри. - Потому что я старше, умнее и намного менее ценен, - сказал Дамблдор. - Значит так, Гарри. У меня есть твое обещание, что ты приложишь максимум усилий, чтобы я выпил все зелье? - А не мог бы я..? - Я могу на тебя положиться? - Но... - Так я могу? - Да, хорошо, но... И до того, как Гарри мог еще что-то сказать, Дамблдор опустил хрустальный кубок в зелье. Первую секунду Гарри надеялся, что Профессор все-таки не сможет прикоснуться к зелью даже с кубком, но он спокойно вошел в него, и когда кубок наполнился до краев, Дамблдор поднес его к своим губам и сказал: - Твое здоровье, Гарри. И он опустошил кубок. Гарри смотрел на Дамблдора с ужасом, его руки с такой силой схватили обод резервуара, что аж оцепенели пальцы. - Профессор? - взволнованно спросил Гарри, когда тот опустил пустой стакан. - Как вы себя чувствуете? Дамблдор покачал головой с закрытыми глазами. Гарри не смог понять, чувствовал ли Дамблдор какую-то боль. Он вслепую опустил стакан в резервуар, наполнил его и выпил еще раз. В полной тишине Дамблдор выпил три полных кубка зелья. Потом, уже на четвертом кубке, он пошатнулся и упал рядом с резервуаром. Его глаза все еще были закрыты, он тяжело дышал. - Профессор Дамблдор? - голос Гарри срывался. - Вы меня слышите? Дамблдор не отвечал. Его лицо импульсивно дергалось, словно ему снился какой-то кошмар. Слабеющая рука плохо держала кубок, зелье вот-вот уже было готово вылиться, когда Гарри бросился вперед и схватил хрустальную чашу, твердо держа ее в руке. - Профессор, вы меня слышите? - повторил он громко, голос эхом отдавался по пещере. Дамблдор начал задыхаться, потом забормотал (Гарри еще никогда не слышал такого испуганного голоса от Директора): - Я не хочу, не заставляйте меня... Гарри уставился на его бледное лицо, которое он так хорошо знал, на нос с горбинкой и на очки. Он не знал, что ему следует делать. - ...не хочу... остановите... - стонал Дамблдор. - Но вы не можете останавливаться, Профессор, - сказал Гарри, - вы должны пить, вы помните? Вы сказали мне, что вы должны пить. Вот... - с ненавистью к самому себе, не осознавая, что он делает, Гарри приблизил кубок к губам Дамблдора и приложил так, что тот выпил все, что в нем осталось. - Нет! - закричал он, когда Гарри опустил кубок в резервуар и наполнил его. - Я не хочу... не хочу... Отпустите меня... - Все хорошо, Профессор, - руки Гарри тряслись. - Все хорошо, я здесь. - Прекратите, прекратите, - стонал Дамблдор. - Да-да... сейчас все закончится, - соврал Гарри. Он влил все содержимое кубка прямо Профессору в рот. Дамблдор закричал, шум отдался эхом во всей пещере над темной мертвой водой. - Нет, нет, нет... Я не могу, я не могу, не заставляйте меня, я не хочу! - Все в порядке, Профессор! Все в порядке, - громко сказал Гарри, его руки тряслись так сильно, что он еле смог зачерпнуть шестой кубок зелья, резервуар был уже наполовину пуст. - Ничего с вами не происходит, вы в порядке, это все понарошку, я клянусь, что это все понарошку - выпейте это, выпейте... - и Дамблдор, повинуясь, выпил, как будто Гарри дал ему какое-то противоядие, но, опустошив кубок, он упал на колени, импульсивно дергаясь. - Это все из-за меня, все из-за меня, - плакал он. - Прекратите это, я знаю, что я неправ. Пожалуйста, прекратите... я никогда, никогда... - Этим все закончится, Профессор, - голос Гарри дрожал, пока он вливал седьмой кубок зелья в рот Дамблдора. Он съежился, словно невидимые палачи окружили его, цепкая рука почти выбила наполненный кубок из трясущихся рук Гарри, при этом он застонал: "Не делайте им больно, не делайте им больно, пожалуйста, пожалуйста, это все моя вина, сделайте мне больно..." - Выпейте это, выпейте это, и все будет в порядке, - в отчаянии сказал Гарри, и вновь Дамблдор повиновался ему, открыв свой рот, хотя глаза все еще были закрыты. Все тело тряслось, и тотчас он упал, закричал, стал бить кулаками по земле, пока Гарри наполнял девятый кубок. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... не надо... только не это, только не это, я сделаю все... - Просто пейте, Профессор, просто пейте... Дамблдор пил, словно малое дитя, умирающее от жажды, но когда он закончил, то так сильно закричал, как будто все внутри него горело: "Больше не надо, пожалуйста, больше не надо..." Гарри зачерпнул десятый кубок с зельем и почувствовал, как хрусталь царапнул по дну резервуара: - Мы практически это сделали, Профессор. Выпейте это, выпейте. Он поддержал Дамблдора за плечи, и опять Дамблдор опустошил чашу. Гарри встал с колен, еще раз наполняя кубок, а в это время Дамблдор стал кричать еще более яростно, чем раньше: "Я хочу умереть! Я хочу умереть! Прекратите это, я хочу умереть!" - Выпейте это, Профессор. Выпейте... Дамблдор выпил и после этого закричал: "УБЕЙ МЕНЯ!" - Этот... этот точно последний! - сказал Гарри. - Только выпейте... все закончится... все закончится! Дамблдор глотнул из кубка, осушил его до последней капли, а потом с одышкой перевернулся вниз лицом. - Нет! - закричал Гарри, стоя у каменной миски, чтобы опять наполнить кубок. Вместо этого он уронил чашку в резервуар, подбежал к Дамблдору и перевернул его на спину. Его очки перекосились, рот открылся, а глаза все еще были закрыты. - Нет! - Гарри тряс Дамблдора. - Вы не умерли, вы же говорили, что это не яд, проснитесь, проснитесь! Реннервате! - закричал он, его палочка указала на грудь Дамблдора, промелькнула вспышка красного света, но ничего не произошло. - Ренервате, сэр... пожалуйста... Веки Дамблдора дернулись, сердце Гарри подскочило: - Сэр, вы... - Воды, - попросил Дамблдор. - Воды, - повторил Гарри. - Ах да, - он вскочил и поднял кубок, лежавший в резервуаре, он едва заметил золотой медальон на его дне. - Агументи! - ткнул он палочкой в кубок, который тут же наполнился свежей водой. Гарри опустился на колени рядом с Дамблдором, приподнял его голову и поднес стакан к его губам - но он был пуст. Дамблдор закричал и начал стонать. - Но у меня же была... подождите - Агументи! - опять воскликнул Гарри, указав палочкой на кубок. И опять на секунду чистая вода наполнила его, но когда он поднес чашу к губам Дамблдора, вода опять исчезла. - Сэр, я пытаюсь, пытаюсь! - Гарри был в отчаянии, но он даже не думал, что Дамблдор не может его услышать; тот перевернулся на бок и тяжело дышал, словно в агонии. - Агументи! Агументи! АГУМЕНТИ! Кубок опять наполнялся и опустошался. Дыхание Дамблдора ослабевало. Мозг Гарри был в панике, он инстинктивно понял, что надо использовать тот единственный способ получить воду, который запланировал Волдеморт. Он подбежал к краю скалы и окунул кубок в воду, набрав его до краев. Вода не исчезла. - Сэр, здесь! - закричал Гарри и кинулся вперед, неловко протягивая кубок к лицу Дамблдора. Это было самым лучшим из всего, что он мог сделать, но ощущение льда на его руке было не из-за ледяной воды. Скользкая белая рука обхватила его запястье, и существо, которому она принадлежала, медленно тянуло его назад за скалу. Поверхность воды была уже не зеркально-гладкой, она бурлила, и везде, куда Гарри не смотрел, белые головы и руки появлялись из водных глубин. Мужчины, женщины и дети со впалыми слепыми глазами приближались к скале, армия мертвых восстала из черной воды. - Петрификус Тоталус! - закричал Гарри, пытаясь вцепиться в гладкую, мокрую поверхность острова, указав палочкой на Инфери, который держал его за руку. Оно его отпустило, упав в воду с сильным всплеском. Гарри поднялся на ноги. Но еще больше Инфери уже залазили на камень, их костлявые руки царапали скользкую поверхность, пустые глаза смотрели прямо на Гарри, впалые лица источали злость, за собой они волочили мокрое тряпье. - Петрфикус Тоталус! - опять закричал Гарри, взмахнув палочкой в воздухе. Шестеро или семеро из них упало, но еще больше шло к нему. - Импедимента! Инкаркерус! - несколько были поражены, один или двое запутались в веревках, но те, кто полз на скалу за ними, просто переступили через них или наступили на упавшие тела. Все еще пронизывая воздух своей палочкой, Гарри кричал: - Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА! И хотя глубокие дыры появлялись на их мокрых тряпках и на ледяной коже, с ними ничего не произошло - у них не было крови. Они продолжали идти, не чувствуя боли, их сморщенные руки тянулись к нему. Гарри отошел немного назад. Он почувствовал, как белые руки окружают его, тонкие, холодные, как смерть, руки... Его ступни оторвались от земли, когда Инфери подняли его и понесли, медленно, но уверенно назад к воде. Он знал, что не сможет вырваться, что его утопят, и он станет еще одним мертвым охранником части души Волдеморта... А потом темноту прорезал огонь, темно-красный и золотой, кольцо огня окружило камни, и Инфери, крепко державшие Гарри, внезапно остановились, заколебавшись. Они пошли прямо через огонь к воде, отпустив Гарри. Он опустился на землю, подскользнулся на камне и упал, разбив руки, а потом пополз вверх, поднимая палочку и рассматривая все вокруг. Дамблдор опять был на ногах, такой же бледный, как и Инфери вокруг него, но и выше, чем любой из них. Огонь танцевал в его глазах, он держал палочку высоко, словно фонарь. С ее конца появлялся огонь, создающий большое лассо, окружавшее теплом этих мерзких тварей. Инфери натыкались друг на друга, пытаясь вслепую убежать от огня... Дамблдор взял медальон со дна резервуара и спрятал его в свою мантию. Не говоря ни слова, он жестом поманил Гарри к себе. Обезумевшие от огня Инфери словно не понимали, что их жертвы покидают остров. Пока Дамблдор провел Гарри назад в лодку, кольцо огня все еще было вокруг них, а пораженные Инфери провели их до края воды, затем спокойно опустившись назад в водные глубины. Гарри, которого била дрожь, подумал на секунду, что Дамблдор не сможет залезть в лодку, он слегка пошатывался, все его усилия, казалось, были направлены на то, чтобы поддерживать кольцо защитного огня вокруг Инфери. Гарри помог ему сесть. Когда они оба уже были в лодке, она начала двигаться назад по озеру от скалы. Кольцо огня все еще окружало их, и казалось, что Инфери, плавающие под ними, не собирались появляться опять - Сэр, - сказал Гарри, - сэр, я забыл про огонь, они шли на меня, у меня началась паника... - Это понятно, - пробормотал Дамблдор. Гарри разволновался, услышав его слабый голос. Они достигли берега с тихим стуком, и Гарри выпрыгнул первым, а потом быстро повернулся, чтобы помочь Дамблдору. Когда Директор твердо встал на берегу, он опустил руку, и кольцо огня исчезло, но Инфери не показывались из воды. Маленькая лодка со звоном опять погрузилась в воду, и цепь тоже сползла в озеро. Дамблдор глубоко вздохнул и оперся на стену пещеры. - Я ослаб, - произнес он. - Не беспокойтесь, сэр, - тут же сказал Гарри, взволнованный бледностью и усталостью Дамблдора. - Не беспокойтесь, я помогу вам дойти... Обопритесь на меня, сэр. И закинув здоровую руку Дамблдора на свои плечи, Гарри повел Директора назад вокруг озера, выдерживая практически весь его вес. - Защита была, несмотря ни на что, очень хорошо сделана, - слабо сказал Дамблдор. - Один бы я не справился. Ты молодец, Гарри, молодец. - Пожалуйста, не разговаривайте, - Гарри боялся за Дамблдора, он очень неразборчиво говорил, его ноги дрожали. - Поберегите силы, сэр... Мы скоро выберемся. - Проход под аркой опять закрылся... Мой нож... - В этом нет необходимости, - твердо сказал Гарри. - Просто скажите мне, где... - Тут... Гарри вытер свой окровавленный рукав о камень. Получив кровь, проход над аркой опять открылся. Они пришли во внешнюю пещеру, и Гарри помог Дамблдору опуститься назад в ледяную воду, которая заполнила расщелину в утесе. - Сэр, все будет хорошо, - постоянно повторял Гарри, обеспокоенный молчанием Дамблдора еще больше, чем его слабым голосом. - Мы уже почти на месте. Я вместе с Вами аппарирую, не волнуйтесь... - Я не волнуюсь, - голос Дамблдора стал еще тверже, несмотря на ледяную воду. - Я с тобой. Глава двадцать седьмая Башня, пораженная молнией Вновь оказавшись под звездным небом, Гарри приподнял Дамблдора, чтобы тот облокотился на ближайший валун, а затем мог встать на ноги. Промокший и дрожащий, еще чувствующий вес Дамблдора на себе, Гарри сконцентрировался сильнее, чем когда-либо, на месте назначения - Хогсмиде. Закрыв глаза и схватив Дамблдора за руку так крепко, как только мог, он сделал шаг вперед в это чувство ужасного давления. Гарри знал, что это сработало, до того, как открыл глаза: запаха соли и морского ветра больше не было. Он и Дамблдор дрожали, вода лилась с них ручьями посередине главной улицы Хогсмида. На один кошмарный миг воображение Гарри показало ему кучу Инфери, подбирающихся к нему из-за угла магазина, он моргнул и увидел, что движения не было; все было спокойно, полная темнота, исключая несколько фонарей и свет в верхних окнах. - У нас получилось, Профессор! - с трудом прошептал Гарри; он внезапно почувствовал затухающую боль в груди. - У нас получилось! Хоркрукс у нас! Дамблдор пошатнулся. На секунду Гарри решил, что его неумелая аппарация вывела Дамблдора из строя; потом он увидел лицо директора, бледное и влажное в тусклом свете фонаря. - Сэр, как вы? - Бывало и лучше, - слабо сказал Дамблдор, уголки его рта подергивались. - То зелье не было полезно для здоровья... И, к ужасу Гарри, Дамблдор опустился на землю. - Сэр, все в порядке, сэр, вы поправитесь, не волнуйтесь... Он осмотрелся, безнадежно ища помощь, но никого не было в поле зрения, и все, что пришло ему в голову, было доставить Дамблдора в больничное крыло школы. - Нам нужно добраться до школы, сэр... Мадам Помфри... - Нет, - сказал Дамблдор. - Мне... нужен профессор Снейп... но я не думаю... Я еще смогу пройти довольно далеко... - Так, сэр, послушайте - я сейчас постучу в дверь, найду дом, где вы сможете остаться ненадолго, потом я сбегаю за Мадам... - Северус, - четко выговорил Дамблдор. - Мне нужен Северус... - Хорошо, Снейп, но мне придется оставить вас здесь ненадолго, чтобы... До того, как Гарри договорил, он услышал чьи-то торопливые шаги. Его сердце заколотилось: кто-то видел, кто-то знал, что им нужна помощь... Оглянувшись, он увидел мадам Розмерту, бежавшую, сломя голову, по темной улице, направляясь к ним в мягких, пушистых тапочках и в шелковом платье с вышитыми на нем драконами. - Я увидела, как вы аппарировали, когда задергивала занавески в спальне! Слава Богу, я не могла подумать, что... но что с Альбусом? Она остановилась, запыхавшись, и, широко раскрыв глаза, изумленно смотрела на Дамблдора. - Он ранен, - ответил Гарри. - Мадам Розмерта, не мог бы он остаться в "Трех Метлах" на то время, пока я доберусь до школы и приведу помощь? - Ты не можешь пойти туда один! Разве ты не понимаешь? Разве ты не видел? - Если вы поможете мне поддержать его, - продолжал Гарри, не слушая ее, - я думаю, у нас получится занести его внутрь... - Что случилось? - спросил Дамблдор. - Розмерта, что не так? - Че... Черная Метка, Альбус! И она указала на небо по направлению к Хогвартсу. Ужас наполнил Гарри при этих словах... Он обернулся и взглянул на небо. Там, паря над школой, была метка: пылающий зеленый череп с языком в виде змеи, метка, которую Упивающиеся Смертью оставляли, когда они заходили в здание... где они убивали... - Когда она появилась? - спросил Дамблдор, и его рука больно сжала плечо Гарри, когда он попытался подняться на ноги. - Должно быть, несколько минут назад, ее там не было, когда я выгнала кота, но вот когда я поднялась наверх... - Мы должны вернуться в замок сейчас же, - сказал Дамблдор. - Розмерта, - несмотря на то, что Профессор слегка пошатывался, казалось, что он полностью владеет ситуацией, - нам нужно средство передвижения - метлы... - У меня есть несколько за барной стойкой, - сказала она испуганно. - Мне принести? - Нет, Гарри все сделает. Гарри тут же поднял палочку. - Ассио мётлы Розмерты. Секундой позже раздался шум резко открывшейся двери трактира: две метлы вылетели на улицу и помчались наперегонки к Гарри, потом остановились, слегка подрагивая, на уровне его талии. - Розмерта, пожалуйста, пошли весточку в Министерство, - сказал Дамблдор, взбираясь на ближайшую к нему метлу. - Вполне возможно, что еще никто в Хогвартсе понятия не имеет, что произошло... Гарри, надень Плащ-невидимку. Гарри вынул из кармана Плащу и накинул его на себя до того, как взобраться на метлу; Мадам Розмерта уже шла неровной походкой обратно в свой трактир, когда Гарри и Дамблдор оттолкнулись от земли и поднялись в воздух. Набирая скорость, Гарри поглядывал на Дамблдора, готовый поддержать, если тот упадет, но Черная Метка, казалось, действовала на Директора как стимулятор: он низко наклонился над метлой, глядя неподвижными глазами на Метку, его длинные серебряные волосы и борода развевались позади него в ночном воздухе. Гарри тоже смотрел вперед на череп и страх внутри него разрастался как ядовитый пузырь, сдавливая легкие, гоня все остальные мысли прочь... Как долго их не было? В порядке ли Рон, Гермиона и Джинни? Из-за кого появилась эта Метка над школой? А может, из-за Невилла, Луны или еще кого-нибудь из АДа? И если это так... ведь это он попросил их патрулировать коридоры, он попросил их покинуть свои безопасные постели... будет ли он опять ответственным за смерть друга? Пролетая над темной, извилистой улицей, по которой они недавно шли, Гарри услышал сквозь свист ночного ветра в ушах, как Дамблдор опять шепчет что-то на непонятном языке. Он понял причину, почувствовав, как его метла вздрогнула на секунду, когда они пролетели над ограждающей стеной во двор: Дамблдор снимал заклятия, которые сам же наложил на замок, чтобы они смогли проникнуть внутрь, не снижая скорости. Черная Метка мерцала точно над Астрономической башней, самой высокой из башен замка. Значило ли это, что смерть произошла там? Дамблдор уже пересек зубчатые крепостные стены и спустился с метлы; Гарри приземлился рядом с ним секундами позже и осмотрелся. Внутри было пустынно. Дверь к спиральной лестнице, ведущей назад в замок, была закрыта. Не было никаких признаков борьбы, смертельной битвы, или тела. - Что это значит? - спросил Гарри у Дамблдора, глядя на зеленый череп с языком в виде змеи, зловеще мерцающий над ними. - Это настоящая Метка? Действительно ли кто-то был... Профессор? В тусклом зеленом отблеске, исходящим от Метки, Гарри увидел, что Дамблдор схватился за грудь своей почерневшей рукой. - Иди и разбуди Северуса, - сказал он слабо, но четко. - Расскажи ему, что случилось и приведи его ко мне. Больше ничего не делай, ни с кем не говори и не снимай Плащ-невидимку. Я буду ждать здесь. - Но... - Ты поклялся слушаться меня, Гарри, - иди же! Гарри заторопился к двери, ведущей к спиральной лестнице, но как только его пальцы сомкнулись на железной ручке двери, он услышал быстрые шаги с той стороны двери. Он обернулся и посмотрел на Дамблдора, который объяснил жестами, что надо отходить. Гарри попятился назад, доставая в палочку. Дверь резко открылась, кто-то вошел и крикнул: - Экспеллиармус! Тело Гарри мгновенно стало твердым и неподвижным, и он почувствовал, что падает назад на стену башни, опираясь на нее, как неустойчивая статуя, неспособная двигаться или говорить. Он не мог понять, как это случилось - Экспеллиармус не было Замораживающим Заклинанием. Потом, в свете от Метки, он увидел, как волшебная палочка Дамблдора вылетела через арку за край стены и понял... Дамблдор без заклинания лишил Гарри подвижности, и секунда, которая понадобилась для этого заклинания, стоила ему шанса защитить себя. Опираясь на стену с белым лицом, Дамблдор не показывал знаков паники или физической боли. Он просто смотрел на человека, разоружившего его, и сказал: - Добрый вечер, Драко. Малфой ступил вперед, быстро осмотрелся, чтобы проверить, что Дамблдор один. Его глаза упали на вторую метлу. - Кто еще здесь? - Вопрос, который я могу задать тебе. Или ты действуешь один? Гарри увидел, как светлые глаза Малфоя переметнулись назад к Дамблдору в зеленоватом отблеске Метки. - Нет, - сказал он. - У меня есть сообщники. Упивающиеся Смертью сегодня вечером здесь, в вашей школе. - Так-так, - сказал Дамблдор, как будто Малфой показывал ему честолюбивый проект, заданный на дом. - Очень хорошо. Ты нашел способ провести их внутрь, не так ли? - Да, - сказал Малфой, часто и тяжело дыша. - Прямо под вашим носом, и вы даже не догадались! - Очень изобретательно, - похвалил Дамблдор. - Всё же... прости... где они сейчас? Кажется, что тебя никто не поддерживает. - Они столкнулись с вашей охраной. Внизу сейчас идет сражение. Они скоро появятся... Я пошел первым. Я... у меня есть дело, которое надо закончить. - Тогда тебе нужно собраться с силами и закончить его, мой дорогой мальчик, - мягко произнес Дамблдор. Стало тихо. Гарри стоял, запертый в собственном невидимом, парализованном теле, глядя на них обоих, напрягая слух, дабы услышать звуки отдаленной битвы Упивающихся Смертью, и прямо перед ним Драко Малфой ничего не делал, только смотрел в упор на Альбуса Дамблдора, который, невероятно, но улыбался! - Драко, Драко, ты не убийца. - Откуда вы знаете? - выпалил Малфой. Казалось, он понял, насколько по-детски звучали его слова; в зеленоватом свете Метки Гарри заметил, как краска прилила к его лицу. - Вы не знаете, на что я способен, - выдавил Малфой, - вы не знаете, что я сделал! - О, да, знаю, - спокойно сказал Дамблдор. - Ты почти убил Кэти Белл и Рональда Уизли. С нарастающим отчаянием ты пытался убить меня весь год. Прости, Драко, но это были слабенькие попытки... настолько слабенькие, честно говоря, что я гадаю, подходил ли ты к этому со всем сердцем и душой... - Подходил! - сказал Малфой горячо. - Я работал над этим целый год и сегодня... Где-то в глубине замка Гарри услышал приглушенный крик. Малфой насторожился и оглянулся. - Кто-то хорошо сражается, - продолжил разговор Дамблдор. - Ты говорил... да, ты сумел провести в мою школу Упивающихся Смертью, что, признаю, я считал невозможным... как тебе это удалось? Но Малфой ничего не сказал: он все еще прислушивался к тому, что происходило внизу и казался почти таким же неподвижным, как и Гарри. - Возможно, тебе стоит завершить дело самому, - предложил Дамблдор. - Что, если моя охрана помешала твоим соучастникам? Как ты наверное понял, члены Ордена Феникса сегодня тоже здесь. К тому же, тебе не так уж нужна помощь... Сейчас у меня нет палочки... Я не могу защитить себя. Малфой с отчаянием смотрел на него. - Я вижу, - добродушно сказал Дамблдор, когда Малфой не пошевелился и ничего не произнес, - ты боишься действовать, пока они к тебе не присоединились. - Я не боюсь! - огрызнулся Малфой, хотя и не шевельнулся, чтобы причинить вред Дамблдору. - Это вы должны бояться! - Но почему? Я не думаю, что ты меня убьешь, Драко. Убийство далеко не так просто совершить, как наивно полагают... так скажи мне, пока мы ждем твоих друзей... как ты провел их сюда? Должно быть, это заняло много времени, чтобы все спланировать и осуществить... Малфой выглядел так, будто боролся с желанием закричать. Он сглотнул и несколько раз глубоко вдохнул, глядя на Дамблдора, направляя палочку в сердце Профессора. Затем, словно не мог удержаться, произнес: - Мне пришлось починить тот сломанный Исчезающий Кабинет, которым никто не пользовался годами. Тот, в котором Монтаг потерялся в прошлом году. - А-аа... Вздох Дамблдора был наполовину стоном. Он закрыл глаза на мгновение. - Это было умно... их два, я так понимаю? - Другой в Борджин и Бёркс, - сказал Малфой. - И между ними есть что-то вроде коридора. Монтаг сказал мне, что когда он застрял в этом Кабинете, он оказался в ловушке, но иногда он слышал, что происходило в школе, а иногда - что было в магазине, как будто Кабинет путешествовал между ними, но его никто не слышал, как он ни пытался... в конце концов он аппарировал оттуда, хотя никогда не сдавал тест. Он чуть не умер, аппарируя. Все решили, что это замечательная шутка, но только я понял, что это означало - даже Борджин не знал - я был единственным, кто понял, что если починить сломанный Кабинет, это откроет путь в Хогвартс. - Очень хорошо, - прошептал Дамблдор. - Так Упивающиеся Смертью смогли попасть в школу через Борджин и Бёркс, чтобы помочь тебе... искусный план, очень искусный план... и, как ты сказал, прямо под моим носом... - Да, - сказал Малфой, который явно осмелел, поддержанный похвалой Дамблдора.- Да, действительно! - Но были времена, - продолжал Дамблдор, - не так ли, когда ты не был уверен, сможешь ли починить Кабинет? И ты прибегнул к таким непродуманным и плохо спланированным мерам, как проклятое ожерелье, которое было обречено попасть не в те руки... отравленный мед... было маловероятно, что я выпью его... - Да, но вы ведь все равно не знали, кто за этим стоит, не так ли? - с насмешкой произнес Малфой, в то время как Дамблдор немного соскользнул вниз по стене, видимо, сила в его ногах исчезала. Гарри безуспешно и беззвучно боролся с магией, которая связывала его. - Сказать по правде, я знал, - сказал Дамблдор. - Я был уверен, что это ты. - Почему же вы тогда меня не остановили? - требовательно спросил Малфой. - Я пытался, Драко. Профессор Снейп следил за тобой по моему приказу... - Он делал это не по вашему приказу, он пообещал моей матери! - Конечно, так он тебе сказал, Драко, но... - Он двойной агент, глупый старик, он не работает на тебя, ты просто так думаешь! - У нас с тобой различные мнения по этому вопросу, Драко. Так случилось, что я доверяю профессору Снейпу... - Ну тогда вы не в себе! - ответил колкостью Малфой. - Он помогал мне даже больше, чем достаточно - хотел всю славу для себя, хотел, чтобы я действовал по его указаниям! "Что ты делаешь? Ожерелье - твоих рук дело, это было глупо, могло бы нас выдать..." Но я не сказал ему, что я делал в Исчезающем Кабинете, завтра все будет кончено, и он больше не будет любимчиком Темного Лорда, он будет ничем по сравнению со мной, ничем! - Очень признательно с твоей стороны, - тихо сказал Дамблдор. - Все мы любим получать благодарность за нашу работу, конечно... но у тебя должен быть союзник, все равно... кто-то из Хогсмида, кто-то, кто смог незаметно дать Кэти... Дамблдор закрыл глаза снова и кивнул, как будто он почти засыпал. - Конечно... Розмерта. Как долго она под проклятьем Империо? - Наконец-то догадался, да? - съязвил Малфой. Раздался еще один крик снизу, который был громче, чем предыдущий. Малфой опять нервно посмотрел через плечо, потом обратно на Дамблдора, который продолжал: - Итак, бедняжка Розмерта была вынуждена прятаться в собственной ванной комнате и передать то ожерелье любому ученику Хогвартся, который зайдет туда один? А отравленный мед... ну, конечно, Розмерта могла отравить его для тебя до того, как послала мед Слагхорну, веря, что это рождественский подарок для меня... да, очень хорошо исполнено... очень хорошо... бедный мистер Филч, конечно, не стал бы проверять присланное Розмертой. Скажи мне, как вы с Розмертой поддерживали связь? Я думал, все способы связи со школой были у нас под наблюдением. - Заколдованные монеты, - сказал Малфой, будто был вынужден продолжать говорить, его рука с волшебной палочкой сильнотряслась. - У меня была одна, а у нее другая, и я мог посылать ей сообщения. - Не этот ли секретный метод связи использовала группа, называющая себя Армией Дамблдора, в прошлом году? - спросил Дамблдор. Его голо был мягким и располагающим к дальнейшему разговору, но Гарри видел, как он опустился по стене еще на дюйм, когда говорил это. - Да, я позаимствовал идею от них, - сказал Малфой с кривой улыбкой. - Я также позаимствовал идею отравить мед от этой грязнокровки Грейнджер; я слышал в библиотеке, как она говорила, что Филч не разбирается в зельях... - Пожалуйста, не используй это обидное слово при мне, - сказал Дамблдор. Малфой неприятно рассмеялся. - Вам не все равно, что я употребляю "грязнокровка", даже сейчас, когда я собираюсь убить вас? - Нет, не все равно, - ответил Дамблдор, и Гарри видел, как его ноги заскользили немного по полу, когда он пытался оставаться в прямом положении. - Но что до твоих слов о моем убийстве, Драко, у тебя уже было несколько долгих минут. Мы совершенно одни. Я более беззащитен, чем ты когда-либо мечтал меня найти, и ты все еще бездействуешь... Рот Малфоя невольно перекосился, как будто он попробовал что-то очень кислое на вкус. - Теперь, о сегодняшней ночи, - продолжил Дамблдор. - Я немного поражен тем, как это случилось... ты знал, что я покинул школу? Ну конечно, - ответил он на свой вопрос, - Розмерта видела, как я уходил, она сообщила тебе, используя монеты, я уверен... - Так и было, - сказал Малфой. - Но она сказала, что вы просто вышли немного выпить, что вы вернетесь... - В самом деле, я немного выпил и я вернулся... после определенных событий, - пробормотал Дамблдор. - И ты решил заманить меня в ловушку? - Мы решили оставить Черную Метку над башней и заставить вас поторопиться, чтобы выяснить, кто же был убит, - сказал Малфой. - И это сработало! - И да, и нет... - сказал Дамблдор. - Но я полагаю, что никто не был убит? - Кто-то мертв, - сказал Малфой и его голос, казалось, поднялся на октаву выше, когда он это произнес. - Один из ваших людей... я не знаю, кто, было темно... я переступил через тело... Предполагалось, я буду ждать здесь, когда вы вернетесь, только вот эта ваша толпа Феникса преградила путь... - Да, они так поступают, - сказал Дамблдор. Громкий шум и крики раздались снизу, громче, чем за все прошедшее время; по звуку было похоже, что сражение идет на спиральной лестнице, ведущей к месту, где находились Дамблдор, Малфой и Гарри, и сердце Гарри бешено колотилось в его невидимой груди... Кто-то был мертв... Малфой переступил через тело... но кто это был? - В любом случае, у нас есть немного времени, - сказал Дамблдор. - Так что давай обсудим твои альтернативы, Драко. - Мои альтернативы! - громко произнес Малфой. - Я стою здесь с палочкой! Я собираюсь вас убить... - Мой дорогой мальчик, давай не будем больше притворяться. Если бы ты собирался меня убить, ты бы сделал это, когда разоружил меня, ты бы не стал продолжать этот приятный разговор о путях и способах. - У меня нет альтернатив! - воскликнул Малфой, его лицо вдруг стало таким же белым, как у Дамблдора. - Я должен это сделать! Он убьет меня! Он убьет всю мою семью! - Я принял во внимание сложность твоего положения, - сказал Дамблдор. - Почему, как ты думаешь, я не противостоял тебе раньше? Потому что я знал, что ты был бы убит, если бы Лорд Волдеморт понял, что я подозреваю тебя. Малфой вздрогнул при упоминании этого имени. - Я не отважился поговорить с тобой о миссии, которую, как я знал, тебе поручили, в случае если он использовал Легилименцию против тебя, - продолжил Дамблдор. - Но сейчас мы можем говорить друг с другом прямо... никакого вреда не причинено, ты никому не сделал больно, хотя тебе очень повезло, что твои непреднамеренные жертвы выжили... Я могу тебе помочь, Драко. - Нет, не можете, - сказал Малфой, его рука с палочкой сильно дрожала. - Никто не может. Он приказал мне сделать это или он убьет меня. У меня нет выбора. - Перейди на правильную сторону, Драко, и мы спрячем тебя лучше, чем ты можешь себе представить. Более того, я могу послать членов Ордена к твоей матери сегодня вечером, чтобы так же спрятать ее. Твой отец на данный момент в безопасности в Азкабане... когда придет время, мы сможем защитить и его... перейди на правильную сторону, Драко... ты не убийца... Малфой смотрел на Дамблдора, не отводя глаз. - Но я же зашел настолько далеко, так? - медленно проговорил он. - Они думали, я умру, пытаясь, но я здесь... и вы в моей власти... здесь я с палочкой в руке... вы в моей милости... - Нет, Драко, - тихо произнес Дамблдор. - Это моя милость, не твоя, и сейчас это имеет значение. Малфой молчал. Его рот был открыт, его рука с палочкой все еще дрожала. Гарри даже показалось, что она чуть-чуть опускается... Внезапно шаги прогремели на ступеньках, и секундой позже Малфоя оттолкнули с дороги четыре человека в черных одеждах, которые ворвались в башню. Все еще неподвижный, неморгающими глазами Гарри смотрел в ужасе на четверых незнакомцев: казалось, Упивающиеся Смертью выиграли сражение внизу. Полноватый мужчина со странным косым и хитрым взглядом издал хриплый смешок. - Дамблдор, загнанный в угол! - сказал он и повернулся к коренастой невысокой женщине, очень похожей на него, наверное, она была его сестрой. Женщина улыбалась. - Дамблдор без волшебной палочки, Дамблдор один! Замечательно, Драко, замечательно! - Добрый вечер, Амикус, - сказал Дамблдор, будто приглашая человека на чашечку чая. - И ты привел Алекто... очаровательно... Женщина злобно хихикнула. - Думаешь, твои шуточки помогут тебе на смертном одре, да? - язвительно заметила она. - Шутки? Нет, нет, это просто хорошие манеры, - парировал Дамблдор. - Покончим с этим, - сказал незнакомец, стоящий ближе всего к Гарри, крупный мужчина с тусклыми серыми волосами и бакенбардами, черные одежды которого выглядели очень узкими и неудобными. У него был жуткий голос, ничего похожего Гарри не слышал раньше - это было подобие лая, режущее слух. Гарри почувствовал сильный запах, исходящий от него: смесь грязи, пота и, несомненно, крови. У него были немытые руки и длинные желтоватые ногти. - Это ты, Фенрир? - спросил Дамблдор. - Так и есть, - пролаял тот. - Рад меня видеть, Дамблдор? - Нет, не могу так сказать... Фенрир Грейбэк ухмыльнулся, показывая заточенные зубы. Кровь стекала по его подбородку, и он медленно, противно облизал свои губы. - Но ты же знаешь, как я люблю детей, Дамблдор. - Я так понимаю, ты теперь нападаешь независимо от полнолуния? Это весьма необычно... ты развил пристрастие к человеческой плоти, которое нельзя удовлетворить раз в месяц? - Так и есть, - сказал Грейбэк. - Шокирует, да, Дамблдор? Пугает? - Я не могу притвориться, что это мне не внушает немного отвращения, - ответил Дамблдор. - Да, и я немного шокирован тем, что Драко пригласил сюда именно тебя, из всех остальных, в школу, где живут его друзья... - Я не приглашал, - выдохнул Малфой. Он не смотрел на Грейбэка; он не хотел даже мельком взглянуть на него. - Я не знал, что он придет! - Я не захотел бы пропустить поездку в Хогвартс, Дамблдор, - рявкнул Грейбэк, - тем более в то время, когда есть возможность вырывать глотки... восхитительно, восхитительно... И он поковырялся своим желтоватым ногтем в передних зубах, косясь на Дамблдора. - Я мог бы оставить тебя на десерт, Дамблдор... - Нет, - резко сказал четвертый Упивающийся Смертью. У него было широкое, ожесточенное лицо. - У нас есть приказ. Драко должен это сделать. Сейчас, Драко, и быстро. Малфой был более нерешителен, чем когда-либо. Он выглядел испуганным, когда смотрел в лицо Дамблдора, которое было бледным, он постепенно сползал вниз по стене. - Он все равно ненадолго задержится в этом мире, если хотите знать мое мнение! - сказал косой человек, сопровождаемый злобным хихиканьем его сестры. - Посмотрите на него - что же с тобой случилось, Дамби? - Ох, слабое сопротивление, медленные рефлексы, Амикус, - ответил Дамблдор. - Преклонный возраст, однажды, возможно, это случится и с тобой... если тебе повезет... - Это что значит, а, что это значит? - заорал Упивающийся Смертью, вдруг впав в ярость. - Всегда одно и то же, да, Дамби? Только болтаешь и ничего не делаешь, ничего, я даже не знаю, почему Темный Лорд вообще заинтересован в твоей смерти! Давай, Драко, сделай это! В то же мгновение возобновились звуки борьбы снизу, и чей-то голос прокричал: - Они заблокировали ступеньки! Редукто! РЕДУКТО! Сердце Гарри подпрыгнуло: значит, эти четверо не уничтожили всё сопротивление, а просто прорвались на вершину башни, и, судя по звукам, создали за собой барьер. - Давай же, Драко, быстрее! - гневно воскликнул человек с ожесточенным лицом. Но рука Малфоя дрожала так сильно, что он едва мог целиться. - Пока я не сделаю, - прорычал Грейбэк, двигаясь по направлению к Дамблдору с вытянутыми руками и оскаленными зубами. - Я сказал - нет! - прокричал человек с ожесточенным лицом; вспышка света, и оборотень был откинут с дороги; он ударился о стену и теперь в ярости пошатывался. Сердце Гарри готово было выскочить из груди; казалось невозможным, что никто не заметил и не услышал, где он находится, обездвиженный заклинанием Дамблдора. Если бы он только мог двигаться, он мог бы послать Проклятие из-под Плаща-невидимки. - Драко, сделай это или отойди, чтобы один из нас... - провизжала женщина, но в этот самый момент дверь резко распахнулась, и появился Снейп с палочкой, зажатой в руке; его глаза окинули взглядом место действия, от Дамблдора, сползающего по стене, к четверым Упивающимся Смертью, включая приведенного в ярость оборотня, и к Малфою. - У нас проблема, Снейп, - сказал коренастый Амикус, чьи глаза и палочка были сфокусированы на Дамблдоре, - похоже, что мальчишка не может... Но тут кто-то еще произнес имя Снейпа, причем довольно мягко: - Северус... Этот звук испугал Гарри больше, чем что-либо пережитое за этот вечер. Впервые Дамблдор умолял. Снейп ничего не сказал, но вышел вперед и грубо оттолкнул Малфоя с дороги. Трое Упивающихся Смертью безмолвно отступили. Даже оборотень выглядел испуганным. Снейп в течение короткого времени смотрел на Дамблдора, отвращение и ненависть запечатлелись в жестких чертах его лица. - Северус... пожалуйста... Снейп поднял свою палочку и направил ее прямо на Дамблдора. - Авада Кедавра! Луч зеленого цвета появился из кончика палочки Снейпа и ударил Дамблдора точно в грудь. Крик ужаса Гарри застыл у него в горле; безмолвный и недвижимый, он был вынужден наблюдать, как Дамблдор был уничтожен: на доли секунды он, казалось, застыл под сияющим черепом, затем медленно упал назад, как большая тряпичная кукла, и исчез из виду. Глава двадцать восьмая Бегство Принца Гарри чувствовал себя так, как будто летел в пространстве. Этого не произошло... этого не могло произойти... - Вон отсюда, быстро, - сказал Снейп. Он схватил Малфоя за загривок и вышвырнул за дверь впереди всех. Грейбэк и низкорослые брат с сестрой последовали за ним, двое последних возбужденно пыхтели. Как только они скрылись за дверью, Гарри понял, что снова может двигаться. А парализованным его держали ужас и потрясение. Он сбросил свой Плащ-невидимку как раз в тот момент, когда человек с жестоким лицом, последним покидающий башню, исчезал за дверью. - Петрификус Тоталус! Пожиратель Смерти споткнулся, как будто его ударили в спину чем-то тяжелым, и упал на землю, твердый, как восковая фигура. Но едва он коснулся пола, как Гарри уже перескочил через него и побежал вниз по темной лестнице. Ужас разрывал Гарри сердце. Он должен добраться до Дамблдора и должен поймать Снейпа. Почему-то эти два дела были связаны... Он сможет повернуть назад случившееся, если соединит их вместе... Дамблдор не мог умереть... Гарри перепрыгнул последние десять ступеней винтовой лестницы и остановился, приземлившись и подняв палочку. Тускло освещенный коридор был полон пыли: казалось, что половина потолка обрушилась. Перед ним развернулась свирепая битва, но, даже пытаясь определить, кто с кем сражается, он услышал, как ненавистный голос прокричал: "Все кончено, время уходить!" и увидел, что Снейп исчезает за углом в дальнем конце коридора. Казалось, что они с Малфоем вышли из схватки невредимыми. Как только Гарри бросился за ними, один из сражающихся отделился от драки и побежал следом - это был оборотень Фенрир. Он напал на Гарри прежде, чем тот успел поднять палочку, Гарри швырнуло на спину, грязные спутанные волосы упали ему на лицо, вонь от пота и крови заполнила нос и рот, горячее жадное дыхание коснулось горла... - Петрификус Тоталус! Гарри почувствовал, как Фенрир на нем обмяк. С громадным усилием он столкнул оборотня на пол, когда в него полетел луч зеленого света. Он пригнулся и безрассудно кинулся в битву. Его ноги ткнулись во что-то вязкое и скользкое, и он споткнулся: на полу лежали два тела лицом вниз в луже крови, но у него не было времени узнать, кто это. Гарри увидел, что перед ним в воздухе, как языки пламени, пляшут рыжие волосы: Джинни схватилась с толстым Пожирателем Смерти, Амикусом, который посылал в нее заклятье одно за другим, пока она от них уворачивалась. Амикус хихикал, наслаждаясь соревнованием: - Круциатус... Круциатус... ты не сможешь танцевать вечно, милашка... - Импедимента! - заорал Гарри. Его заклинание попало Амикусу в грудь: он издал поросячий визг боли, когда его приподняло над землей и швырнуло о противоположную стену, сполз по ней и пропал из виду позади Рона, профессора МакГонагалл и Люпина, каждый из которых сражался с разными Пожирателями. Подальше от них Гарри увидел Тонкс, которая дралась с гигантским светловолосым волшебником, посылающим проклятия во все стороны, так что они отскакивали от стен, крушили камни, разбили ближайшее окно... - Гарри, откуда ты взялся? - крикнула Джинни, но у него не было времени ответить. Он опустил голову и кинулся вперед, аккуратно избежав взрыва, который раздался над его головой и осыпал всех кусочками стены. Снейп не должен сбежать, ему нужно догнать Снейпа... - Получай! - прокричала МакГонагалл, и Гарри увидел мельком, как женщина-Пожиратель, Алекто, несется прочь по коридору, схватившись руками за голову, а за ней едва поспевает ее брат. Гарри пустился за ними, но по дороге на что-то наткнулся и в следующую секунду оказался лежащим поперек чьих-то ног. Оглядевшись, он увидел на полу Невилла, его круглое лицо было очень бледным. - Невилл, с тобой все... - В порядке, - пробормотал Невилл, сжимая руками живот. - Гарри... Снейп и Малфой... пробежали мимо... - Я знаю, я - за ними, - сказал Гарри, посылая с пола проклятье в огромного светловолосого Пожирателя, который был повинен в большей части этого хаоса. Мужчина взвыл от боли, когда заклинание попало ему в лицо. Он повернулся на пятках, пошатнулся и кинулся вслед за братом и сестрой. Гарри с трудом встал и побежал по коридору, не обращая внимания на борьбу сзади, просьбы вернуться и приглушенные зовы людей, лежащих на земле, о чьем состоянии он пока не знал... Его занесло на повороте за угол коридора - кроссовки были скользкими от крови. Снейп имел значительную фору. Возможно ли, что он уже попал в Комнату Необходимости, или Орден все-таки предпринял шаги, чтобы не дать Пожирателям сбежать по этому пути? Он не слышал ничего, кроме собственных тяжелых шагов, стука своего сердца, когда бежал по практически пустому коридору, но потом заметил кровавые следы, которые показали, что, по крайней мере, один из убегающих Пожирателей направился к дверям на выходе - может быть, Комната Необходимости действительно была заблокирована... Гарри занесло и на следующем повороте, в это же время заклинание пролетело мимо его головы - он спрятался за доспехами, которые взорвались. Он увидел, как Пожиратели - брат с сестрой бегут вниз по мраморным ступенькам, и пустил им вслед проклятие, но оно попало лишь в картину с несколькими волшебницами, которые с визгом перебежали на соседнее полотно. Перепрыгнув через кучу доспехов, Гарри услышал новые крики - люди в замке, по-видимому, просыпались... Он решил срезать путь в надежде обогнать брата с сестрой и приблизиться к Снейпу с Малфоем, которые, без сомнения, к этому моменту уже вышли во двор. Не забыв перепрыгнуть исчезающую ступеньку посередине секретной лестницы, он выбрался через гобелен в ее конце в коридор, где толпились несколько одетых в пижамы и сбитых с толку Хаффлпаффцев. - Гарри! Мы услышали шум, и еще кто-то говорил что-то про Черную Метку... - начал Эрни Макмиллан. - С дороги! - заорал Гарри, оттолкнув двух мальчиков с пути и бросаясь к лестничной площадке вниз по оставшейся части мраморной лестницы. Входные дубовые двери были распахнуты, плиты забрызганы кровью, и несколько напуганных учеников жались по стенам, двое или трое из них все еще закрывали лица руками. Огромные песочные часы Гриффиндора были разбиты проклятьем, и рубиновые камешки еще сыпались с громким стуком на плитки под ними. Гарри вылетел через галерею в темный двор. Он едва смог разглядеть три фигуры, бегущие по лужайке к воротам, за которыми они смогли бы аппарировать. Судя по виду, это были огромного роста светловолосый волшебник, Снейп и Малфой... Холодный ночной воздух разрывал Гарри легкие, когда он кинулся в погоню. Он увидел далекую вспышку света, которая на мгновение обрисовала его цель. Он не знал, что это было, но продолжил бежать, еще находясь слишком далеко, чтобы прицелиться заклинанием... Еще одна вспышка, крики, лучи света в ответ, и Гарри понял: Хагрид вышел из своей хижины и пытается помешать Пожирателям сбежать. И хотя каждый вдох, казалось, разрывал легкие, и в груди пылала огненная боль, Гарри прибавил скорость, голос в его мозгу начал повторять: не Хагрид, и не Хагрид тоже... Что-то сильно ударило Гарри в спину, и он упал вперед, лицом впечатавшись в землю, кровь хлынула из обеих ноздрей. И тут он понял, перекатившись на спину с палочкой наготове, что брат с сестрой, которых он обогнал, срезав путь, нагоняют сзади... - Импедимента! - заорал он, снова перекатившись и прижавшись к темной земле, его заклинание чудом попало в одного из них, который споткнулся и упал, толкнув другого. Гарри вскочил на ноги и погнался за Снейпом. Теперь он видел силуэт Хагрида, подсвеченный неполной луной, внезапно вынырнувшей из облаков: светловолосый Пожиратель посылал в лесника проклятия одно за другим, но огромная сила Хагрида и его толстая кожа, которую он унаследовал от своей матери-великанши, по-видимому, его защищали. Тем не менее, Снейп и Малфой все еще бежали: они скоро окажутся за воротами и смогут аппарировать... Гарри пронесся мимо Хагрида и его противника, прицелился в спину Снейпа и заорал: - Ступефай! Он промахнулся: красный луч света пролетел над головой Снейпа, тот крикнул: "Беги, Драко!" и развернулся. Через расстояние в двадцать ярдов они с Гарри посмотрели друг на друга, прежде чем одновременно поднять палочки. - Кру... Но Снейп отбил заклинание, сбив Гарри с ног прежде, чем тот смог его закончить. Гарри перекувырнулся и снова вскочил на ноги, когда огромный Пожиратель позади него крикнул: "Инцендио!" Гарри услышал грохот взрыва, и вокруг заплясали оранжевые отсветы: горела хижина Хагрида. - Там Клык, ты, вредитель..! - вскричал Хагрид. - Круц... - заорал Гарри во второй раз, целясь в фигуру впереди, подсвеченную пляшущими языками пламени, но Снейп снова отбил заклинание. Гарри видел, как он презрительно усмехается. - Непростительно Заклинание от вас, Поттер! - крикнул он, перекрывая треск огня, вопли Хагрида и дикое повизгивание запертого Клыка. - У вас не хватает сил или умения... - Инкарц... - заорал Гарри, но Снейп отразил проклятие почти ленивым взмахом руки. - Сражайся со мной! - закричал Гарри. - Сражайся, ты, трусливый... - Ты меня назвал трусом, Поттер? - крикнул Снейп. - Твой отец никогда не нападал меня, если расклад был не четыре на одного, как бы ты его назвал, интересно? - Ступе... - Будет отбито вновь, и вновь, и вновь, пока ты не научишься держать свой рот закрытым, а мысли запертыми, Поттер! - издевался Снейп, вновь отражая заклинание. - Теперь идем! - крикнул он огромному Пожирателю позади Гарри. - Пора исчезнуть, прежде чем здесь появится Министерство... - Импеди... Но прежде, чем Гарри успел закончить проклятие, его пронзила мучительная боль, и он упал на траву. Кто-то кричал, он точно умрет от этой агонии, Снейп собирается замучить его до смерти или до сумасшествия... - Нет! - раздался голос Снейпа, и боль прекратилась так же внезапно, как и началась. Гарри лежал, скрючившись, на темной траве, сжимая палочку и задыхаясь. Где-то над его головой Снейп кричал: - Вы что, забыли приказ? Поттер принадлежит Темному Лорду, нам нельзя его трогать! Пошли! Пошли! И Гарри почувствовал, как земля трясется под его лицом, когда брат с сестрой и огромный Пожиратель, повинуясь, пробежали к воротам. Гарри издал невнятный крик ярости: в это мгновение ему было все равно - жить или умереть. Заставив себя снова подняться, он вслепую, пошатываясь, пошел на Снейпа - человека, которого сейчас ненавидел так же сильно, как Волдеморта... - Сектум... Снейп взмахнул палочкой, вновь отразив заклинание, но Гарри теперь был от него всего в нескольких футах и, наконец, смог ясно разглядеть лицо: Снейп больше не усмехался или глумился, его лицо в отблесках огня было полно ярости. Сосредоточившись изо всех сил, Гарри подумал: "Леви..." - Нет! - вскрикнул Снейп. Раздался громкий хлопок, Гарри отбросило назад и снова сильно ударило об землю. Но на этот раз палочка вылетела из его руки. Он слышал крики Хагрида и вой Клыка, когда Снейп приблизился и взглянул на него сверху вниз, беспомощного и безоружного, каким был совсем недавно Дамблдор. Бледное лицо Снейпа, подсвеченное огнем горящей хижины было полно ненависти, точь-в-точь как в тот момент, когда он убивал Дамблдора. - Ты смеешь использовать против меня мои собственные заклинания, Поттер? А ведь это я изобрел их, я, Принц-Полукровка! Однако ты посмел это сделать, как и твой дрянной отец! Ну что же... Гарри кинулся за своей палочкой, но Снейп послал в нее заклинание, она отлетела прямо во тьму и исчезла из вида. - Тогда убей меня! - задыхаясь, воскликнул Гарри, который совершенно не чувствовал страха, а только ярость и презрение. - Убей меня так же, как убил Дамблдора, трус... - НЕТ! - крикнул Снейп, и его лицо внезапно стало сумасшедшим, нечеловеческим, как будто он испытывал столько же боли, сколько скулящая, повизгивающая собака, запертая в горящем здании позади него, - НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТРУСОМ! И он резко взмахнул рукой в воздухе. Гарри почувствовал, как раскаленная добела хлесткая боль ударила его по лицу, и рухнул на спину. Пятна света вспыхнули перед его глазами, и на секунду как будто весь воздух покинул легкие. Затем прямо над собой он услышал шелест крыльев, и что-то огромное заслонило звезды. Клювокрыл бросился на Снейпа, который отшатнулся назад, когда острые, как бритва, когти полоснули по нему. Приняв сидячее положение, с кружащейся после удара о землю головой, Гарри увидел, как Снейп изо всех сил убегает от огромного зверя, летящего за ним, хлопающего крыльями с таким пронзительным криком, какого Гарри еще не слышал... Гарри с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, пошел искать свою палочку, надеясь возобновить погоню, но даже когда его пальцы только копались в траве, отбрасывая веточки, он понимал, что уже слишком поздно. И точно - обнаружив палочку, он повернулся и увидел только гиппогрифа, кружащего над воротами. Снейп сумел аппарировать сразу за границами школы. - Хагрид, - бормотал Гарри, все еще ошеломленный и озирающийся вокруг. - Хагрид? Он бросился к горящему дому, поскольку огромная фигура появилась от из огня, несущая на спине Клыка. С криком Гарри упал к его коленям; он дрожал каждой частичкой своего тела, все болело, дыхание было затрудненное. - Все в порядке, Гарри... Гарри? Все в порядке? Ответь мне, Гарри... Огромное, волосатое лицо Хагрида качалось над Гарри, закрывая звезды. Гарри почувствовал запах прогоревшего дерева и шерсти собаки; он успокоительно воздействовал на нервы, также, как и лежащий рядом Клык. - Я в порядке, - задыхаясь, ответил Гарри. - Это ты? - Конечно я... Хагрид поднял его под руки с такой силой, что ноги Гарри на мгновение оставили землю, прежде чем Хагрид снова поставил его вертикально. Он заметил кровь, сочащуюся со щеки Хагрида от глубокой раны под одним глазом, которая быстро раздувалась. - Мы должны восстановить твой дом, - сказал Гарри, - заклинанием Акваменти! - Знал, что это должно быть что-то в этом роде, - пробормотал Хагрид, поднял тлеющий розовый зонтик и сказал: - Акваменти! Реактивная струя воды вытекла из наконечника зонтика. Гарри тоже взмахнул палочкой и пробормотал: - Акваменти. Вместе с Хагридом они лили воду на хижину, пока последние языки пламени не погасли. - Это не так уж плохо, - сказал Хагрид с надеждой спустя несколько минут, глядя на дымящийся дом. - Дамблдор, наверное, справился бы лучше... Гарри почувствовал жгучую боль во всем теле при упоминании этого имени. В наступвших тишине и покое ужас еще сильнее сковал юного волшебника. - Хагрид... - Я связывал Баутраклам ноги, когда все услышал, - сказал Хагрид печально, уставившись на разрушенный дом. - Хагрид... - Что же случилось, Гарри? Я только что видел Пожирателей Смерти, направляющихся вниз от замка, но что с ними делал Снейп? Куда он уходил - он был похищен ими? - Он... - Гарри прокашлялся - горло было сухим от паники и дыма. - Хагрид, он убил... - Убил? - громко повторил Хагрид, глядя глаза в глаза Гарри. - Снейп убил? О чем ты говоришь, Гарри? - Дамблдор, - сказал Гарри. - Снейп убил Дамблдора. Хагрид пялился на него во все глаза, ничего не понимая. - Дамблдор... что? Гарри..? - Он мертв. Снейп убил его.... - Не говори так, - грубо сказал Хагрид. - Снейп убил Дамблдора... Не будь дураком, Гарри. Скажи, что случилось? - Я видел, как это случилось. - Это невозможно! - Я видел это, Хагрид. Хагрид качал головой, выражение его лица говорило о том, что он не может поверить в такой кошмар. Гарри понял, что Хагрид подумал, что он выдержал удар по голове, что он был ослаблен, возможно, последствиями проклятья.... - Вот что случилось. Дамблдор сказал Снейпу идти с Пожирателями Смертью, - сказал уверенно Хагрид. - Я предполагаю, что он должен его прикрыть. Давай пробираться в школу, Гарри. Гарри не пытался возражать или объяснять. Он все еще шатался. Хагрид все узнал бы достаточно скоро, слишком скоро... Поскольку они направились назад к замку, Гарри видел, что многие из его окон были освещены. Он ясно представлял себе сцены, как ученики ходят от комнаты к комнате, сообщая друг другу, что в школу пробрались Пожиратели Смерти, что Смертельный знак сиял над Хогвартсом, что кто-то, должно быть, был убит... Дубовые двери были открытыми, пропуская свет на дорогу и лужайку. Медленно и разрозненно группы людей спускались по ступеням на лужайку, нервно разглядывая Знак Пожирателей Смерти, которые сбежали в ночь. Глаза Гарри, однако, были устремлены на землю в футе от самой высокой башни. Ему казалось, что он мог видеть сквозь темноту, видеть что-то, находящееся в траве, хотя на таком расстоянии вряд ли можно что-то разглядеть. Он молча смотрел на то место, где должно лежать тело Дамблдора. Туда постепенно стекались группы учеников. - На что они смотрят? - спросил Хагрид, поскольку он и Гарри приблизились к замку. Клык трусил рядом с ними, прижимаясь к их лодыжкам. - Что это на траве? - Хагрид резко добавил шагу, направляясь теперь к Башне Астрономии, где собиралась маленькая толпа. - Что это, Гарри? Рядом с башней? Прямо под Знаком... Неужели они думают, что кто-то убит? Хагрид затих, эта мысль, очевидно, была для него слишком ужаснй, чтобы высказать ее вслух. Гарри шел рядом с ним, чувствуя ноющую боль в тех местах, куда полчаса назад его поражали заклятиями, хотя странным образом эта боль существовала отдельно от него. Реальным было другое чувство - неизбежная и ужасная боль огромной потери сжимала его грудь... Они с Хагридом продвигались через толпу тихо переговаривающихся студентов и преподавателей к тому самому месту, где оставалось свободное пространство. Гарри услышал стон боли Хагрида, но не останавливался; он медленно шел вперед, пока не приблизился вплотную к лежащему Дамблдору и присел около него. Он знал, что не было никакой надежды с момента, когда его поразило проклятие Дамблдора, связывающее тело, знал, что ничего уже нельзя сделать, что его учитель мертв, но все еще не был готов к тому, чтобы видеть его здесь поверженным: самый великий волшебник, которого когда-либо мог знать Гарри, был мертв. Глаза Дамблдора были закрыты, но по странному положению его тела можно было подумать, что он спит. Гарри протянул руку и поправил очки-полумесяцы на крючковатом носу, вытер струйку крови изо рта своим рукавом. Потом он пристально вгляделся в мудрое старое лицо и пробовал постичь страшную правду: никогда больше Дамблдор не сможет говорить с ним, никогда не поможет советом... Толпа бормотала позади Гарри. После долгой паузы он встал на колени и посмотрел вниз. Медальон, который они украли несколько часов назад, выпал из кармана Дамблдора. Он открылся, возможно, при падении на землю. И хотя Гарри уже не мог испытывать большего чувства ужаса и печали, чем в данный момент, он понял, что-то было не так... Он перевернул медальон. Это был не тот медальон, который Гарри видел в Омуте памяти, не было никаких признаков декоративной буквы S, которая, как предполагалось, была символом Слизерина. Кроме того, не было ничего внутри, кроме части свернутого пергамента, втиснутого в то место, где должен был быть портрет. Машинально, не думая о том, что делает, Гарри вытянул кусочек пергамента, развернул его и прочитал под светом многих палочек, которые теперь были зажжены позади него: "Темному Лорду. Сейчас я должен быть мертв, задолго до того, как Вы читаете это, но я хочу, чтобы Вы знали, что именно я раскрыл вашу тайну. Я украл настоящий Хоркрукс и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я сталкиваюсь со смертью в надежде, что когда Вы встретитесь в сражении, Вы снова умрете. R.A.B." Гарри не хотел разбираться в том, что это сообщение означало. Только одна вещь сейчас имела значение: это не было Хоркруксом; Дамблдор ослабил себя, пил ужасное зелье напрасно. Гарри смял пергамент в руке, и на его глазах появились горячие, жгучие слезы, когда позади него завыл Клык. Глава двадцать девятая. Грустная песня Феникса - Пойдем, Гарри... - Нет. - Нельзя здесь оставаться, Гарри... Пошли... - Нет. Он не хотел оставлять Дамблдора, он не хотел куда либо идти. Рука Хагрида на его плече дрожала. Тогда другой голос сказал: - Гарри, пошли. Маленькая и теплая рука взяла его и потянула. На этот раз Гарри безропотно подчинился. Он двигался, словно слепой, через толпу, следуя за приятным цветочным ароматом в воздухе, это была Джинни, которая повела его в замок. Странные голоса чудились ему, рыдания и крики пронзали ночь, но Гарри и Джинни продолжали идти к вестибюлю. По сторонам от Гарри плыли лица, которые смотрели на него, перешептываясь, и Грифиндорские рубины сверкали на полу, как капли крови, прокладывая путь к гранитной лестнице. - Мы идем в больничное крыло, - сказала Джинни. - Я не ранен, - сказал Гарри. - Это приказ Макгонагалл, - сказала Джинни. - Все там, Рон и Гермиона, Люпин, все... В груди Гарри снова поднялся страх: он позабыл о неподвижных фигурах, оставшихся сзади. - Джинни, кто-нибудь еще погиб? - Не беспокойся, никто из нас. - Но Черная Метка, Малфой сказал, что перешагнул через чье-то тело... - Он перешагнул через Билла, но с ним все в порядке, он жив. Что-то странное было в ее голосе. - Ты уверена? - Конечно я уверена, он... просто ранен, это все. Грейбэк напал на него. Мадам Помфри сказала, что он не будет таким же, как прежде. Голос Джинни немного дрожал. - Мы точно не знаем, какие могут быть последствия. Я имею ввиду, Грейбэк оборотень, но в тот момент он не был трансформировавшимся. - Но остальные... Там были еще тела на земле. - Невилл и профессор Флитвик ранены, но мадам Помфри сказала, что с ними все будет хорошо. И еще мертв Пожиратель смерти, в него попало убивающее проклятие, которым огромный блондин стрелял повсюду... Гарри, если бы у нас не было твоего Феликса, я думаю, мы бы все были мертвы, но все промахивались мимо нас... Они добрались до больничного крыла. Открыв дверь, Гарри увидел лежащего Невилла, вероятно спящего, в кровати возле двери. Рон, Гермиона, Луна, Тонкс и Люпин собрались у другой кровати в конце больничной палаты. Они все повернулись на звук открывающейся двери. Гермиона подбежала к Гарри и обняла его; Люпин быстро подошел, выглядя обеспокоенным. - С тобой все в порядке, Гарри? - Все хорошо, как Билл? Никто не ответил. Гарри посмотрел через плечо Гермионы и увидел, что лицо Билла, лежащее на подушке, стало неузнаваемым, так ужасно порезано и разодрано, что выглядело страшным. Мадам Помфри намазывала его раны какой-то зеленой вонючей мазью. Гарри вспомнил, как Снейп легко залечил рану от Сектумсемпры у Малфоя своей палочкой. - Вы не можете залечить это с помощью заклинания или чего-нибудь еще? - спросил он ее. - Здесь заклинания не работают, - ответила мадам Помфри. - Я попробовала все, что знаю, но нет способа лечения от укуса оборотня. - Он был укушен не во время полнолуния, - сказал Рон, пристально вглядываясь в лицо брата, будто бы взглядом можно вылечить. - Грейбэк не трансформировался, так что Билл, конечно, не сможет стать... настоящим... ? Он нерешительно посмотрел на Люпина. - Нет, я не думаю, что Билл станет настоящим оборотнем, - сказал Люпин, - но это не означает, что у него не будет последствий. Раны очень серьезные. Маловероятно, что они заживут полностью, возможно, что с этого момента у Билла появятся волчьи повадки. - Однако Дамблдор может знать что-нибудь об этом, - сказал Рон. - Где он? Билл дрался с этим маньяком по приказу Дамблдора, Профессор обязан ему, он не может оставить его в таком состоянии... - Рон, Дамблдор погиб, - сказала Джинни. - Нет! - дико вскричал Люпин и перевел взгляд с Джинни на Гарри в надежде, что он опровергнет ее, но когда Гарри не шевельнулся и ничего не сказал, Люпин осел на стул рядом с кроватью Билла и закрыл лицо руками. Гарри никогда раньше не видел, чтобы Люпин терял контроль над собой. Он отвернулся и встретился глазами с Роном, в тишине обменявшись взглядами и подтверждая этим слова Джинни. - Как он погиб? - прошептала Тонкс, - как это случилось? - Снейп убил его, - сказал Гарри. - Я был там и все видел. Мы вернулись в Башню Астрономии, потому что именно над ней висела Черная Метка. Дамблдор себя очень плохо чувствовал, был ослаблен, но я думаю, он понял, что это ловушка, когда мы услышали шаги на лестнице. Он обездвижил меня, я не мог ничего сделать, я был под Плащом-невидимкой, а тут Малфой выскочил из двери и разоружил его. Гермиона зарыла руками рот, Рон застонал, у Луны дрожали губы. - Потом пришли Пожиратели Смерти, а за ними Снейп... и Снейп сделал это. Aвада Keдавра... - Гарри не смог продолжать дальше. Мадам Помфри разрыдалась. Никто не обратил на нее внимания, кроме Джинни, которая прошептала: - Шшш! Слушайте! Всхлипнув, мадам Помфри прижала палец ко рту и широко раскрыла глаза. Где-то в глубине замка запел феникс. Гарри никогда не слышал эту песню - грустную и очень красивую. И тут он почувствовал, что, как и раньше, при пении феникса эта музыка звучала как бы внутри него, именно его горе, превращенное в песню, отражалось от пола и окон замка. Гарри не знал, как долго они все стояли здесь и слушали пение, но почему-то казалось, что вся их боль слегка утихла от звуков песни, которую феникс так проникновенно дарил всем... Казалось, что прошло много времени, когда дверь в больничное крыло открылась, и вошла профессор Макгонагалл. Как и у всех остальных, на ней были отметины недавнего сражения - царапины на лице и порванная одежда. - Молли и Артур в пути, - сказала она, и чары музыки закончились. Все очнулись, как будто вышли из транса, и снова посмотрели на Билла, потом стали протирать глаза и трясти головами. - Гарри, что случилось? По словам Хагрида, ты был с Профессором Дамблдором, где он... где это произошло. Он сказал, что профессор Снейп причастен к тому, что... - Снейп убил Дамблдора, - сказал Гарри. Она с ужасом уставилась на него и через мгновение заметно пошатнулась; мадам Помфри, которая, похоже, полностью овладела собой, наколдовала стул из воздуха, который она пододвинула к Макгонагалл. - Снейп, - тихо повторила Макгонагалл, опускаясь на стул. - Мы все сомневались... но всегда он клялся... Снейп... я не верю в это... - Снейп отлично владеет Окклюменцией, - сказал Люпин непривычно жестким голосом, - мы всегда это знали. - Но Дамблдор клялся, что он на нашей стороне! - шептала Тонкс. - Я всегда думала, что Дамблдор должен знать что-нибудь о Снейпе, что мы не должны... - Он всегда намекал на то, что имеется серьезная причина для доверия к Снейпу, - бормотала профессор Макгонагалл, вытирая носовым платком слезы в уголках глаз. - Я думаю... история Снейпа... конечно же, все мы задавались вопросом, но Дамблдор говорил мне прямо, что раскаяние Снейпа абсолютно искреннее... Он не хотел слышать ни одного слова против него! - Хотела бы я знать, что же Снейп рассказал, что так убедил его, - сказала Тонкс. - Я знаю, - сказал Гарри, и все перевели взгляд на него. - Снейп передал Волдеморту информацию, которая помогла ему выследить моих родителей. Потом Снейп сказал Дамблдору, что он не понимал, что делал, он очень сожалел о том, что натворил, извинялся за то, что они погибли. Все смотрели на него в изумлении. - И Дамблдор поверил в это? - недоверчиво спросил Люпин. - Дамблдор поверил Снейпу, что тот сожалел о гибели Джеймса? Да Снейп его ненавидел! - Он также был уверен в том, что и моя мама достойна проклятия, - сказал Гарри, - ведь она была Магглорожденная... Грязнокровка, как он называл ее... Никто не спросил, как Гарри узнал об этом. Все, казалось, растерялись и пребывали в ужасном шоке, пытаясь как-то совместить настоящий момент с тем, что недавно произошло. - Это все моя вина, - сказала профессор Макгонагалл неожиданно. Она выглядела дезориентированной, крутя свой влажный носовой платок в руках. - Моя вина. Я попросила Снейпа прийти сегодня вечером, я действительно послала за ним, чтобы он пришел и помог нам! Если бы я не дала сигнал тревоги Снейпу, учитывая происходящие события, он не присоединился бы к Пожирателям Смерти. Я не думаю, что он знал, где они до того, как Флитвик сказал ему. Я не думаю, что он знал об их проникновении в Хогвартс. - Это не твоя вина, Минерва, - сказал Люпин решительно. - Мы все нуждались в подкреплении, мы были рады, думая, что Снейп спешит к нам. - Значит, когда он пришел к месту битвы, то присоединился к Пожирателям Смерти? - спросил Гарри, которому важна была каждая деталь, свидетельствующая о двуличии и подлости Снейпа, лихорадочно фиксируя в мозгу как можно больше причин, чтобы ненавидеть его, и клянясь отомстить. - Я не знаю точно, как это случилось, - сказала профессор Макгонагалл растерянно. - Так все запутано... Дамблдор сказал нам, что ему нужно покинуть школу на несколько часов, и мы должны патрулировать коридоры в замке на всякий случай... Ремус, Билл и Нимфадора присоединились к нам... и мы патрулировали. Везде было тихо. Все секретные проходы в школу были закрыты. Мы знали, что никто не может проникнуть внутрь. Везде были мощные заклятия, у каждого входа в замок. Я до сих пор не знаю, как Пожиратели смогли попасть внутрь. - Я знаю, - сказал Гарри и кратко рассказал о паре Исчезающих Комнат и о волшебном коридоре, который их соединяет. - Вот так они прошли через Комнату Необходимости. Невольно он перевел взгляд на Рона и Гермиону, оба выглядели опустошенными и подавленными. - Я испортил дело, Гарри, - произнес Рон убитым голосом. - Мы делали, как ты сказал: проверяли Карту мародеров, но мы не видели Малфоя, мы думали, что он должен быть в Комнате Необходимости, поэтому я, Джинни и Невилл продолжали смотреть на нее... но Малфой сумел уйти. - Он вышел из Комнаты приблизительно через час после того, как мы стали следить за часами, - сказала Джинни. - Он был один и сжимал что-то ужасной высушенной рукой. - Его Рука Славы, - горько сказал Рон. - Светит только владельцу, помнишь? - В любом случае, - продолжила Джинни, - он должен был проверить, свободен ли путь для Пожирателей Смерти, потому что увидев нас, он бросил что-то в воздух, и кругом стало темно. - Перуанский Мгновенный Порошок Темноты, - простонал Рон. - Фред и Джордж. Я поговорю с ними по поводу того, кому они продают свои товары. - Мы пробовали все, Люмос, Инцендио, - сказала Джинни, - но ничто не могло рассеять темноту; все, что мы могли сделать, это искать выход из коридора. А тем временем мы слышали голоса людей, мчащихся мимо нас. Очевидно, Малфой мог видеть при помощи той штуки и подсказывал врагам, куда двигаться, но мы не могли использовать какие-либо проклятия или еще что-нибудь, потому что могли поразить друг друга. А когда мы выбрались из коридора - все они ушли. - К счастью, - сказал Люпин хрипло, - Рон, Джинни и Невилл столкнулись с нами почти сразу же и сказали нам, что случилось. Мы нашли Пожирателей Смерти, которые двигались в направлении Башни Астрономии. Малфой, очевидно, не ожидал большого количества людей, он, кажется, использовал все свои запасы порошка темноты, во всяком случае, после вспышки они рассеялись, и мы начали преследование. Один из них, Грейбэк, отделился и стал подниматься по лестнице башни. - Чтобы сотворить Черную Метку? - спросил Гарри. - Да, скорее всего. Они, видимо, так договорились, прежде чем оставили Комнату Необходимости, - сказал Люпин. - Но я не думаю, что Грейбэку понравилась затея быть там одному, ожидая Дамблдора, потому что он побежал вниз, чтобы присоединиться к своим, пытаясь применить ко мне Проклятие Убийства. - Итак, если Рон наблюдал за Комнатой Необходимоти вместе с Джинни и Невиллом, - сказал Гарри, поворачиваясь к Гермионе, - то что делала ты? - Я была возле кабинета Снейпа, - прошептала Гермиона с глазами, полными слез, - с Луной. Мы ходили вокруг целую вечность, и ничего не происходило... Мы не знали, что происходило наверху, Рон взял карту. Была почти полночь, когда профессор Флитвик прибежал в подземелье. Он кричал о Пожирателях Смерти в замке, я не думаю, что он видел нас. Он побежал в комнату Снейпа, мы слышали его голос, он говорил, чтобы Снейп пошел с ним и помог... Затем мы услышали громкий удар, а потом Снейп выскочил из своей комнаты и увидел нас, и... - Что? - спросил Гарри. - Я так сглупила, Гарри! - сказала Гермиона срывающимся шепотом. - Он сказал, что профессор Флитвик потерял сознание, и что мы должны позаботиться о нем, а в это время он пойдет помогать бороться с Пожирателями Смерти, - она закрыла лицо руками и продолжила говорить сквозь пальцы, ее голос стал приглушенным. - Мы вошли в его кабинет, чтобы посмотреть, чем мы можем помочь профессору Флитвику, и нашли его без сознания на полу... Да, теперь это настолько очевидно... Снейп, должно быть, ошеломил Флитвика, но мы не поняли, что позволили Снейпу уйти. - Это не ваша ошибка, - сказал Люпин твердо. - Гермиона, если бы вы не повиновались Снейпу, он, вероятно, убил бы тебя и Луну. - Так, значит, он пришел наверх, - сказал Гарри. До сих пор у него перед глазами стояли черные одежды Снейпа, вздымающиеся позади него, а он сам вытягивал свою палочку. - И он нашел место, где Вы все боролись. - Мы были в неудобной позиции и проигрывали, - сказал Тонкс низким голосом. - Грейбэк был внизу, но остальная часть Пожирателей казалась готовой бороться насмерть. Невилл был ранен, Билл был сражен Грейбеком... Кругом темнота, повсюду летают проклятия... Малфой исчез, он, должно быть, ушел вверх по лестнице. Большее количество Пожирателей побежало за ним, но один из них заблокировал ступеньку на лестнице каким-то неизвестным проклятием... Невилл побежал туда и упал назад... - Ни один из нас не мог туда прорваться, - сказал Рон. - И тот здоровый Пожиратель Смерти посылал на нас проклятие за проклятием, они отражались от стен и едва не задевали нас... - А потом появился Снейп, - сказала Тонкс, - и снова куда-то делся... - Я увидела, как он бежит к нам, но заклинание того Пожирателя Смерти тут же пролетело мимо меня, я отпрянула в сторону и потеряла сознание, - добавила Джинни. - А я видел, как он легко преодолел заколдованный барьер, как будто его там и не было, - сказал Люпин. - Я пытался пойти за ним, но меня отшвырнуло, как и Невилла. - Наверное, он знал заклинание, которое не знали мы, - прошептала Макгоннагал. - Все-таки он был учителем по Защите от Темных Сил... Я думала, что он просто торопился догнать тех Пожирателей Смерти, которые поднялись на башню... - Конечно, - сказал Гарри, - но только для того, чтобы помочь им, а не остановить... Я могу поклясться чем угодно, что надо было иметь Черную Метку, чтоб пройти сквозь барьер. А что произошло, когда он спустился? - Ну, этот здоровый Пожиратель Смерти выпустил какое-то заклятие, которое обвалило полпотолка, и случайно снял заклятие с лестницы, - сказал Люпин. - Мы побежали вперед - ну, те из нас, кто еще мог ходить, а потом Снейп и этот мальчик появились из тумана. Мы, конечно, даже и не думали нападать на них... - Мы пропустили их, - грустно сказала Тонкс. - Мы думали, что их преследуют Пожиратели Смерти, но потом остальные Пожиратели и Грейбэк вернулись, и мы опять начали биться... Я думаю, что слышала, как Снейп что-то кричал, но я не разобрала, что... - Он кричал, что все кончено, - сказал Гарри. - Он сделал то, что должен был сделать. Все замолчали. Песня Фоукса все еще отдавалась эхом по темным округам вне замка. Пока музыка вибрировала в воздухе, неприятные мысли пришли Гарри на ум... А они уже забрали тело Дамблдора с подножья башни? Что будет дальше? Где он будет ночевать? Он крепко сжал кулаки в карманах и почувствовал, как костяшки пальцев наткнулись на фальшивый Хоркрукс. Двери больницы внезапно открылись, и все аж подскочили: Мистер и Миссис Уизли торопились к ним, Флер шла рядом с испуганным выражением на ее красивом лице. - Молли, Артур... - Профессор МакГоннагал поднялась и поприветствовала их. - Мне так жаль... - Билл, - прошептала Миссис Уизли, пройдя мимо МакГоннагал и увидела искалеченное лицо Билла. - О, Билл! Люпин и Тонкс также торопливо поднялись и подвинулись, чтобы Мистер и Миссис Уизли могли поближе подойти к кровати. Миссис Уизли наклонилась над своим сыном и прикоснулась губами к его кровавому лбу. - Вы говорите, что Грейбэк напал на него? - рассеяно спросил Мистер Уизли Профессора Макгоннагал. - Но он не превратился... Что это значит? Что будет с Биллом? - Мы еще не знаем, - Профессор МакГоннагал отчаянно посмотрела на Люпина. - Возможно, он еще заразится, Артур, - сказал Люпин. - Это странный случай, скорее всего уникальный... Мы не знаем, как он будет себя вести, когда проснется... Миссис Уизли взяла жутко пахнущую мазь у мадам Помфри и стала втирать ее в раны Билла. - А Дамблдор... - произнес Мистер Уизли, - Минерва, это правда... он действительно...? Когда Профессор МакГоннагал кивнула, Гарри почувствовал, как Джинни зашевелилась рядом с ним, и посмотрел на нее. Ее слегка суженные глаза были зафиксированы прямо на Флер, которая рассматривала Билла с оцепеневшим выражением лица. - Дамблдор ушел, - прошептал Мистер Уизли, но Миссис Уизли не могла отвести взгляда от своего старшего сына. Она начала всхлипывать, ее слезы капали на лицо Билла. - Конечно, не имеет значение, как он выглядит... Это д-даже не важно... но он был таким красивым... всегда был таким красивым... и он должен был жениться! - Что вы хотите этим сказать? - неожиданно громко спросила Флер, - что вы имеете в виду под "он должен был жениться"? Миссис Уизли испуганно подняла свое заплаканное лицо: - Ну, только то, что... - Вы думаете, что Билл не захочет больше не мне жениться? - спросила Флер. - Вы думаете, что из-за всех этих укусов, он не будет меня любить? - Нет, не это я имела... - Потому что я буду! - Флер выпямилась, откинув назад свои серебряные волосы. - Никакой оборотень не может заставить Билла перестать любить меня! - Да, да, я уверена, - сказала Миссис Уизли, - но я думала, что, возможно, из-за этих обстоятельств... ну... - Вы думаете, что я не захочу на нем жениться? Или, возможно, вы надеялись на это? - ноздри Флер раздулись. - Почему меня должно волновать, как он выглядит? Моей красоты хватит на двоих. А эти шрамы доказывают, что мой муж настоящий мужчина! И я это сделаю, - сердито добавила она, оттолкнув Миссис Уизли в сторону и забрав у нее мазь. Миссис Уизли упала на своего мужа и смотрела, как Флер промачивает раны Билла с очень странным выражением лица. Все молчали, Гарри не мог даже пошевелиться. Как и все остальные, он ждал какого-то взрыва. - У нашей пратетушки Мюриэль, - после долгой паузы сказала Миссис Уизли, - есть очень красивая тиара, ее гоблины сделали. Я уверена, что смогу попросить одолжить ее нам на свадьбу. Она очень любит Билла, и эта тиара очень подойдет к твоим волосам. - Спасибо, - мило пробормотала Флер. - Это было бы чудесно А потом, Гарри даже не понял, как это случилось, обе женщины заплакали и стали обнимать друг друга. Подумав, что, возможно, весь мир сошел с ума, он обернулся: Рон тоже был поражен, а Джинни и Гермиона обменивались изумленными взглядами. - Вот видишь! - Тонкс посмотрела на Люпина. - Она все еще хочет выйти за него замуж, даже если его и покусали! Ей все равно! - Это другое, - Люпин едва шевелил губами, - Билл не будет полностью оборотнем. Наши случаи полностью... - Но мне тоже все равно, мне все равно! - Тонкс подергала мантию Люпина. - Я тебе тысячу раз говорила... И значение Патронуса Тонкс, и ее волосы мышиного света, и то, почему она побежала за Дамблдором, когда услышала, что на кого-то напал Грейбэк, все это тут же стало ясным для Гарри: Тонкс любила не Сириуса. - Я говорил тебе тысячу раз, - Люпин отказывался встречаться с ней взглядом, уставившись в пол, - я очень стар для тебя, слишком беден... слишком опасен... - Я тебе говорила, что ты очень глупо себя ведешь, Ремус, - сказала Миссис Уизли над плечом Флер, похлопав его по спине. - Я не глупый, - уперся Люпин. - Тонкс заслуживает кого-то молодого и здорового... - Но ей нужен ты! - улыбнулся Мистер Уизли. - И все-таки, Ремус, молодые и здоровые мужчины не всегда остаются такими... Он печально показал на своего сына, лежащего между ними. - Сейчас не самый подходящий момент, чтоб это обсуждать, - Люпин старался ни на кого не смотреть, - Дамблдор умер... - Дамблдор был бы счастливее, чем кто-либо, узнав, что в мире есть еще чуть больше любви, - спокойно произнесла Профессор МакГоннагал, когда двери опять открылись, и вошел Хагрид. Та маленькая часть его лица, на которой не было волос или бороды, была вся опухшая и мокрая. Он сотрясался от слез, держа в руке свой огромный заляпанный носовой платок. - Я... я сделал это, Профессор, - всхлипнул он. - Я отнес его. Профессор Спраут уложила детей в постели, Профессор Флитвик лежит, но говорит, что скоро будет в порядке, а Профессор Слагхорн говорит, что Министерству уже сообщили... - Спасибо, Хагрид, - Профессор МакГоннагал тут же поднялась и повернулась к группе вокруг кровати Билла. - Мне надо встретить представителей Министерства, когда они приедут. Хагрид, сообщи Главам Домов - Слагхорн будет представлять Слизерин - я хочу их видеть немедленно в моем кабинете. Я бы хотела, чтоб ты тоже к нам присоединился. Когда Хагрид кивнул, развернулся и вышел из комнаты, она посмотрела на Гарри: - Перед тем, как я встречусь с ними, я бы хотела перекинуться несколькими словами с тобой, Гарри... Если, конечно, ты пойдешь со мной... Гарри встал и, пробормотав "Скоро увидимся" Рону, Гермионе и Джинни, пошел вслед за Профессором Макгоннагал. Коридоры были пусты, лишь вдалеке звучала песня феникса. Через несколько минут Гарри увидел, что они идут не в кабинет Профессора МакГоннагал, а в кабинет Дамблдора, и еще через несколько секунд он понял, что, раз она была заместителем Директора... Значит, сейчас она стала новым Директором... Кабинет за горгульей теперь принадлежал ей... В тишине они поднялись по спиральной лестнице и оказались в круглом кабинете. Он не знал, что же ожидал тут увидеть - темную комнату в трауре, мертвое тело Дамблдора... А фактически все выглядело так же, как и было тогда, когда они с Дамблдором ушли отсюда несколько часов тому назад: серебряные инструменты жужжали и пощелкивали на столах, меч Гриффиндора в своем стеклянном футляре блестел в лунном свете, Сортировочная Шляпа лежала на полке за столом, лишь насест Фоукса был пустым - он все еще пел свою песню во дворе замка. И новый портрет присоединился к ряду умерших директоров и директрис: Дамблдор дремал в золотой рамке над столом, его очки съехали на крючковатый нос. Он выглядел умиротворенным и спокойным. Посмотрев на этот портрет, Профессор МакГоннагал сделала странное движение, словно пытаясь взять себя в руки, а потом обошла стол и напряженно взглянула на Гарри. - Гарри, - сказала она, - я хотела бы знать, чем вы занимались с Профессором Дамблдором этой ночью, когда вышли из школы. - Я не могу вам этого сказать, Профессор, - ответил Гарри. Он ожидал этого вопроса и даже приготовил ответ. Именно тут, в этой самой комнате Дамблдор сказал ему, чтобы он не рассказывал об их уроках никому, кроме Рона и Гермионы. - Гарри, возможно, это важно, - сказала Профессор МакГоннагал и внимательно посмотрела на него. - Поттер, - Гарри отметил, что его фамилия прозвучала как-то по-новому, - в связи с тем, что Профессор Дамблдор погиб, я думаю, что ты понимаешь, что ситуация несколько... - Я так не думаю, - пожал Гарри плечами, - Профессор Дамблдор никогда не говорил мне, что я должен перестать следовать его указам, если он умрет. Но... вы должны знать еще кое-что перед тем, как люди из Министерства будут здесь. Мадам Розмерта была под заклятием Империо, она помогала Малфою и Пожирателям Смерти; именно так ожерелье и отравленный хмель... - Розмерта? - удивилась Профессор МакГоннагал, но прежде, чем она смогла продолжить, в дверь постучались, и затем в комнату вошли Профессора Спраут, Флитвик и Слагхорн, а вслед за ними и Хагрид, который до сих пор еще всхлипывал, всё его тело вздрагивало от горя. - О боже, Снейп! - воскликнул Слагхорн, который выглядел наиболее потрясенным, он сильно побледнел и вспотел. - Снейп! Я учил его! Я думал, что знаю его! Но перед тем, как кто-либо смог ответить на эту реплику, негромкий голос послышался со стены: маг с болезненным видом и короткой черной челкой только что возвратился в свою пустую рамку: - Минерва, Министр будет здесь через несколько секунд, он только что Дезаппарировал из Министерства. - Спасибо, Эверард, - Профессор МакГоннагал быстро повернулась к учителям. - Я бы хотела поговорить с вами о том, что произошло в Хогвартсе до того, как он тут будет. Если честно, я не уверена, что школе следует открываться в следующем году. Смерть Директора от руки одного из наших коллег поставила страшное пятно на истории Хогвартса. Это ужасно. - Я уверен, что Дамблдор хотел бы, чтобы школа была открытой, - сказала Профессор Спраут. - Я думаю, что если хотя бы один ученик захочет вернуться, школа должна быть открытой для этого ученика. - А будет ли у нас хоть один ученик после этого? - Слагхорн промачивал потный лоб шелковым носовым платком. - Родители будут держать детей дома, и я не буду их за это винить. Лично я не думаю, что они в Хогвартсе находятся в большей опасности, чем где-то в другом месте, но не думайте, что с этим согласятся мамы. Они захотят, чтобы семья была вместе, и это естественно. - Я согласна, - сказала Профессор МакГоннагал. - В любом случае, нельзя сказать, что Дамблдор никогда не был близок к ситуации, когда Хогвартс мог бы закрыться. Когда открылась Тайная Комната, он думал о закрытии школы, но я должна сказать, что убийство Профессора Дамблдора волнует меня намного больше, чем мысль о монстре Слизерина, живущим в замке... - Мы должны посоветоваться с правительством, - пропищал профессор Флитвик. У него был синяк на лбу, но помимо этого он выглядел здоровым, несмотря на инцидент в кабинете Снейпа. - Нам надо пройти необходимые процедуры. Мы не можем так быстро принять такое решение. - Хагрид, ты еще ничего не сказал, - промолвила Профессор МакГоннагал, - как ты думаешь, должен ли Хогвартс быть открытым? Хагрид, который высмаркивался в свой огромный заляпанный носовой платок на протяжении всего разговора, теперь поднял свои опухшие красные глаза: - Я не знаю, Профессор... Это должны решать Главы Домов и директриса... - Профессор Дамблдор всегда доверял твоему мнению, - нежно сказала Профессор МакГоннагал, - как и я. - Я остаюсь, - слезы Хагрида все еще текли из уголков его глаз и падали вниз на бороду - Это мой дом, это мой дом с тринадцати лет. И если будут дети, которые захотят, чтоб я их учил, я буду это делать. Но... Я не знаю... Хогвартс без Дамблдора... - он вздохнул и опять исчез за своим носовым платком. Все замолчали. - Отлично, - Профессор МакГоннагал посмотрела во двор из окна, проверяя, где Министр. - Тогда я должна согласиться с Филиусом, нам нужно посоветоваться с правительством по данному вопросу. Они и вынесут окончательное решение. А теперь относительно того, как мы доставим студентов домой... Чем скорее мы это сделаем, тем лучше. Мы могли бы отправить их на Хогвартс Экспрессе хоть завтра... - А когда будут похороны Дамблдора? - наконец спросил Гарри. - Ну, - Профессор МакГоннагал потеряла немного своей уверенности, ее голос дрогнул. - Я... я знаю, что Дамблдор хотел бы остаться здесь, в Хогвартсе... - Тогда так и будет, не так ли? - сердито спросил Гарри. - Если Министерство посчитает это правильным, - сказала Профессор МакГоннагал, - ни один директор или директриса никогда... - Ни один директор или директриса не сделали столько для школы, - буркнул Хагрид. - Хогвартс должен стать окончательным местом успокоения Дамблдора, - подхватил Профессор Флитвик. - Точно, - сказала Профессор Спраут. - И в любом случае, - продолжал Гарри, - вам не следует отсылать студентов домой до похорон. Они захотят... Последнее слово застряло в его горле, но Профессор Спраут закончила предложение за него: - Попрощаться. - Очень хорошо сказано, - пропищал Профессор Флитвик, - очень хорошо! Конечно, студенты должны отдать дань. Мы можем организовать транспорт и на более позднее время. - Решено, - рявкнула Профессор Спраут. - Да, я думаю... да, - сказал Слагхорн взволнованным тоном, а Хагрид издал всхлип согласия. - Он приближается, - Профессор МакГоннагал посмотрела вниз на окрестности. - Министр... и похоже, что с ним целая делегация... - Можно мне идти? - тут же спросил Гарри. У него не было ни малейшего желания видеть Руфуса Скримджера или разговаривать с ним. - Да, конечно, - сказала Профессор МакГоннагал, - и побыстрее. Она подошла к двери и открыла ее. Гарри сбежал по спиральной лестнице, а потом пробежался по пустынному коридору. Он оставил свою Мантию-невидимку на Астрономической Башне, но сейчас это уже было неважно, никого не было в коридорах, даже Филча, Миссис Норрис или Пивза. Он не встретил ни души, пока не зашел в коридор, ведущий к общей комнате Гриффиндора. - Это правда? - прошептала Толстая Леди, когда он подошел к ней. - Это действительно правда? Дамблдор - умер? - Да, - сказал Гарри. Она начала причитать, и не дожидаясь пароля, открыла дверь перед ним. Как и ожидал Гарри, в общей комнате было многолюдно. Комната внезапно затихла, когда он вошел сквозь дыру в портрете. Он увидел, как Дин и Симус сидят в группке недалеко. Это означало, что в спальне никого нет, или почти никого. Ни с кем не разговаривая и не глядя ни на кого, Гарри прошел через комнату в спальню мальчиков. Как он и ожидал, Рон ждал его, сидя на кровати полностью одетым. Гарри сел на свою, и несколько минут они просто смотрели друг на друга. - Они говорят про закрытие школы, - сказал Гарри. - Люпин сказал, что так и будет, - сказал Рон. Наступила пауза. - И что? - очень тихо спросил Рон, словно мебель могла их подслушать, - вы нашли его? Вы достали его? Х... Хоркрукс? Гарри покачал головой. Все то, что случилось вокруг того черного озера, казалось сейчас старым кошмаром. Действительно ли это произошло несколько часов тому назад? - Вы не достали его? - удрученно спросил Рон. - Его там не было? - Нет, - сказал Гарри. - Кто-то уже взял его и оставил фальшивку на его месте. - Уже взял? Не говоря ни слова, Гарри достал фальшивый медальон из кармана, открыл его и передал Рону. Детальный рассказ мог подождать... сегодня он уже не имел значения... ничто не имело значения, кроме конца их бессмысленного приключения, конца жизни Дамблдора. - Р. А. Б. - прошептал Рон, - кто это еще такой? - Кто его знает, - Гарри в одежде лег на свою постель, уставясь в потолок. Он не испытывал ни малейшего любопытства относительно этого Р. А. Б. Он даже сомневался, что еще сможет когда-нибудь испытывать любопытство. Пока он лежал, он понял, что все погрузилось в тишину, Фоукс больше не пел. И он понял, даже не осознавая, откуда он это понял, что феникс оставил Хогвартс так же, как и Дамблдор оставил школу, оставил мир... оставил Гарри. Глава тридцатая Белая могила Все уроки были отменены, все экзамены перенесли. На протяжении нескольких дней родители торопились забрать нескольких студентов из Хогвартса - близнецы Патил уехали перед завтраком на следующий день после смерти Дамблдора, Захариаса Смита забрал из замка отец с надменным выражением лица, Симус Финниган, напротив, отказался ехать домой со своей матерью, они даже накричали друг на друга в Главном Зале. Спор разрешился, когда она согласилась, что он сможет остаться на похороны. Как сказал Симус Гарри и Рону, ей трудно было найти свободное место в Хогсмиде, так как много магов и ведьм съезжались в деревню, готовясь попрощаться с Дамблдором. Увидев что-то диковинное, много студентов с младших курсов заволновались при виде огромной голубой кареты, которую тянула дюжина крылатых паломиносов, появившейся на небе в конце дня перед похоронами. Она приземлилась на краю леса. Гарри смотрел из окна, как огромная, но красивая женщина с оливковой кожей и темными волосами вышла из кареты и обнялась с Хагридом. В то же время делегация представителей Министерства, включая Министра Магии, расположилась в замке. Гарри старательно пытался не попасться им на глаза, но как он был уверен, вскоре его еще раз спросят про то, чем же занимались Гарри и Дамблдор, когда они в последний раз покидали Хогвартс. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни проводили все свободное время вместе. Прекрасная погода словно дразнила их, и Гарри представлял, как бы все было, если б Дамблдор не умер: они проводили бы время вместе в конце года, экзамены Джинни закончились бы, исчез бы груз домашних заданий... и час за часом он откладывал то, что должен был сказать, то, что было правильным и единственным решением. Но ему было очень трудно отказаться от источника своего счастья. Они посещали больничное крыло дважды в день. Невилла уже выпустили, но Билл все еще оставался под опекой Мадам Помфри. Его шрамы были все также ужасны, по правде говоря, он стал похож на Шизоглаза Хмури, хоть и с целыми ногами и руками. Хотя характер у него остался таким же, как и прежде. Единственное, что изменилось, так это то, что Билл стал фанатом непрожаренного мяса. - Тебе очень повезло, что ты женишься на мне, - радостно сказала Флер, взбивая его подушки, - потому что британцы вечно передерживают мясо, я всегда это говорила. - Я думаю, что мне придется смириться с тем, что он действительно на ней женится, - вздохнула Джинни тем же вечером, когда она, Гарри, Рон и Гермиона сидели перед открытым окном в общей комнате Гриффиндора, рассматривая темнеющие окрестности. - Она не так уж плоха, - сказал Гарри. - Хотя конечно и очень некрасивая, - добавил быстро, когда Джинни слегка подняла брови. Она тут же расхохоталась. - Ну, я думаю, что если мама терпит это, то и я тоже смогу. - Кто-нибудь еще умер из тех, кого мы знаем? - спросил Рон у Гермионы, которая держала в руках Вечерний Пророк. Гермиона вздрогнула от его деланно спокойного голоса. - Нет, - сказала она, сложив газету. - Все еще ищут Снейпа, безрезультатно. - Естественно, - Гарри сердился всякий раз, когда они затрагивали эту тему. - Снейпа не найдут, пока не найдут Волдеморта, а учитывая тот факт, что этого пока не произошло... - Я иду спать, - зевнула Джинни, - я не спала уже с... ну... я думаю, что надо бы немного поспать. Она поцеловала Гарри (Рон отвернулся), помахала рукой им обоим и пошла в спальню девочек. Когда дверь за ней закрылась, Гермиона наклонилась к Гарри с выражением лица, свойственным только ей одной. - Гарри, я узнала этим утром, в библиотеке... - Р. А. Б.? - спросил Гарри, наклоняясь. Он уже не чувствовал в себе сильного волнения и любопытства, у него не было желания докопаться до самого главного. Он просто был убежден, что должен узнать правду про настоящий Хоркрукс перед тем, как сможет продвинуться немного дальше по темной и извилистой тропе, тропе, которую они с Дамблдором проторили вместе, но по которой он теперь должен был идти один. Где-то еще должны быть четыре Хоркрукса, и каждый надо найти и уничтожить перед тем, как получить возможность убить Вольдеморта. Он все время повторял их названия про себя, как будто это могло притянуть их к нему: "медальон... чаша... змея... что-то от Гриффиндора или Равенкло... медальон... чаша... змея... что-то от Гриффиндора или Равенкло..." Это задание пульсировало в голове Гарри, когда он ложился спать, его сны были полны чашек, медальонов, мистических предметов, до которых он не мог дотянуться, хотя Дамблдор и предлагал Гарри веревчатую лестницу, которая превращалась в змей, едва только он начинал по ней лезть... Он показал Гермионе записку в медальоне на следующее утро после смерти Дамблдора, и хотя она сразу не сумела распознать инициалы волшебника, о котором она, возможно, читала, она бегала в библиотеку намного чаще, чем все ученики Гриффиндора. - Нет, - грустно сказала она. -Я пыталась, Гарри, но я ничего не нашла... с такими инициалами есть несколько известных волшебников. Розалинд Антигон Бангс... Руперт Аксбангер Брукстентон... но они совсем не подходят. Судя по записке, человек, который украл Хоркрукс, знал Волдеморта, а я не могу найти подтверждение того, что Бангс или Аксбангер когда-то имели с ним какую-то связь... но я не про это... я насчет Снейпа... Она занервничала, произнеся это имя. - Ну и что с ним? - Гарри откинулся назад на стул. - Просто я нашла доказательство, что была права насчет этого Принца-Полукровки, - сказала она. - Ну и что мне делать, Гермиона? Как ты думаешь, как я себя чувствую сейчас? - Нет, Гарри, я совсем не это имела в виду! - она обернулась, чтоб удостовериться, что их никто не подслушивает. - Я была права насчет того, что эта книга принадлежала Эйлин Принц. Ты не поверишь... она была матерью Снейпа! - Я думал, что она не была такой уж изобретательной, - сказал Рон. Гермиона не обратила на него внимания. - Я просматривала старые Пророки, и там было небольшое объявление о том, что Эйлин Принц вышла замуж за мужчину по имени Тобиас Снейп, а потом объявление о том, что она родила... - ...убийцу, - закончил Гарри. - Ну... да, - сказала Гермиона. - Поэтому я была почти права. Снейп должен был быть горд тем, что он "полупринц", ты понимаешь? Тобиас Снейп был Магллом, как я поняла из Пророка. - Да, все сходится, - сказал Гарри. - Он делал вид, что он чистокровный маг, чтобы втереться в доверие к Люциусу Малфою и остальным... он точно такой же, как и Волдеморт. Чистокровная мать, отец-маггл... он стыдился своих родителей, хотел сделать так, чтобы его боялись, использовал Черную Магию и придумал себе впечатляющее имя - Лорд Волдеморт - Принц-Полукровка... Как мог Дамблдор не заметить... Гарри замолк, уставившись в окно. Он думал о непомерной доверчивости Дамблдора к Снейпу... но как Гермиона только что ему напомнила, он сам тоже повелся на это... несмотря на мерзость заклинаний, которые были там написаны, он никак не мог поверить, что мальчик, который казался ему таким умным, который так ему помог... "Помог"... сейчас это было самой жуткой мыслью. - Я все еще не могу понять, почему он не подловил тебя, если ты использовал эту книгу. Он наверняка понял, кто тебе помогает... - Он знал, - с горечью сказал Гарри. - Он узнал, когда я воспользовался Сектумсепрой. Ему даже не нужна была Легилименция... возможно, он знал это и раньше, когда Слагхорн рассказывал ему про мои блестящие успехи в Зельях... Я не должен был оставлять его старую книгу на дне того серванта, не так ли? - Но почему он тебя не выдал? - Я думаю, что он не хотел, чтобы заметили его связь с этой книгой, - сказала Гермиона. - Вряд ли Дамблдору бы это понравилось, если б он об этом узнал. И даже если б Снейп сделал вид, что она ему не принадлежит, Слагхорн бы тут же узнал его почерк. Так или иначе, книга была в старом классе Снейпа, и я думаю, что Дамблдор знал о том, что его маму звали Принц. - Я должен был показать эту книгу Дамблдору. - сказал Гарри. - Он все время показывал мне, каким злым был Волдеморт даже в школе, и у меня было доказательство, что и Снейп... - "Злой" это очень сильное слово, - тихо сказала Гермиона. - Но ты же все время говорила мне, что эта книга опасна! - Я пытаюсь сказать, Гарри, что ты слишком себя винишь. Я думала, что у Принца было плохое чувство юмора, но я никак не предполагала, что это был будущий убийца... - Никто из нас не мог знать, что Снейп... ну, вы понимаете, - сказал Рон. Они замолчали, каждый думал о своем, но Гарри был уверен, что все обдумывают следующее утро, когда тело Дамблдора будет предано земле. Гарри никогда раньше не был на похоронах, когда умер Сириус, ему некого было хоронить. Он не знал, чего ему стоит ждать. Он был немного взволнован тем, что увидит, что будет чувствовать. Он задавался вопросом, станет ли смерть Дамблдора реальностью для него, когда похороны закончатся. И хотя иногда эта ужасная мысль накатывалась на него, несмотря на то, что все в замке только про это и говорили, он все еще не мог поверить, что Дамблдор действительно ушел от них. Он не мог признаться, что также как и с Сириусом, он отчаянно пытался найти способ вернуть Дамблдора... Он чувствовал холод цепочки фальшивого Хоркрукса в своем кармане, который он всюду с собой носил, не как талисман, а как напоминание того, сколько это стоило, и сколько еще осталось сделать. Гарри встал рано на следующий день, чтобы сложить свои вещи, Хогвартс Экспресс отправлялся через час после похорон. В Большом Зале все были подавлены, одеты в парадные мантии, но ни у кого не было особого аппетита. Профессор МакГоннагал оставила стул-трон посередине стола учителей пустым, на стуле Хагрида тоже никого не было: Гарри подумал, что он, возможно, не мог пережить этот завтрак, а место Снейпа было бесцеремонно занято Руфусом Скримджером. Гарри пытался не столкнуться взглядом с его желтыми глазами, когда он осматривал Зал, но у Гарри было неприятное ощущение, словно он смотрел прямо на него. В окружении Скримджера Гарри увидел рыжие волосы и очки Перси Уизли. Рон даже и вида не подал, что заметил Перси, но с неожиданной злобой начал кромсать кусок копченой рыбы. За столом Слизерина Крабб и Гойл о чем-то тихо разговаривали. Они смотрелись как-то неулюже и одиноко без высокой и бледной фигуры Малфоя, руководящей ими. Гарри не задумывался о Малфое. Вся его ненависть была сосредоточена на Снейпе, однако он не забыл ни страха в его голосе на Башне, ни того, как Малфой опустил свою палочку перед тем, как подоспели другие Пожиратели Смерти. Гарри был уверен, что Малфой не смог бы убить Дамблдора. Он презирал Малфоя за любовь к Темным Силам, но сейчас Гарри стало его даже немного жаль. Он представления не имел, где сейчас Драко, и что заставлял его сделать Волдеморт под страхом убийства его родителей. Толкнув Гарри под ребра, Джинни прервала его мысли. Профессор МакГоннагал встала со стула, и шум в Зале сразу же стих. - Время похорон почти подошло, - сказала она. - Пожалуйста, проследуйте за Главами ваших Домов во двор. Гриффиндорцы, за мной. Они встали со своих скамеек практически в полной тишине. Гарри заметил Слагхорна во главе колонны Слизеринцев, одетого в потрясающую длинную изумрудную мантию, вышитую серебром. Он никогда не видел, чтобы Профессор Спраут, глава Дома Хаффлпафф, выглядела настолько чистой и опрятной, на ее шляпе не было ни одной дыры. Когда они дошли до Переднего Зала, то увидели, что Мадам Пинс стоит рядом с Филчем в черной вуали, которая доходила до колен, а он в старом черном костюме и в галстуке, отдававшем запахом нафталина. Гарри машинально отметил, что толпа людей, сойдя с каменных ступенек перед входными дверями, направилась к озеру. Его ласково грело солнце, когда они в тишине шли вслед за Профессором МакГоннагал к месту, где рядами стояли сотни стульев. Между ними был проход, а впереди стоял мраморный стол. Все стулья были расположены лицом к нему. Стоял прекрасный летний день. Очень много людей уже заняли половину стульев. Большинство из них Гарри было незнакомо, однако нескольких он все же узнал, там были и члены Ордена Феникса: Кингсли Шеклеболт; Шизоглаз Хмури; Тонкс (кстати, ее волосы опять стали прежнего супер-розового цвета) и Ремус Люпин, который держал Тонкс за руку; мистер и миссис Уизли; Билл, которого поддерживала Флер; за ними сидели Фред и Джордж, одетые в жакеты из черной драконьей кожи. Дальше сидела Мадам Максим, занимая два с половиной стула; Том, хозяин "Дырявого Котла"; Арабелла Фигг, которая была сквибом и являлась соседкой Гарри; волосатый бас-гитарист из волшебной группы "Колдуньи"; Эрни Прэнг, водитель "Ночного рыцаря"; Мадам Малкин, которой принадлежал магазин одежды в Диагон Аллее; а также несколько людей, с которыми Гарри когда-то встречался: бармен из "Кабаньей Головы" и ведьма, которая продавала в Хогвартс Экспрессе разную еду. Привидения Хогвартса тоже были тут, практически невидимые в ярком солнечном свете. Их можно было заметить только тогда, когда они двигались, поблескивая в воздухе. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни уселись на места в конце ряда рядом с озером. Все шепотом переговаривались, казалось, что это шелестит трава, даже пение птиц звучало громче. В толпе многие волновались и нервничали. Тут Гарри заметил, как Луна помогает Невиллу усестся, и к его сердцу подкатила волна душевного тепла. Они были единственными из всей АД, которые отозвались на призыв Гермионы в ту ночь, когда умер Дамблдор, и Гарри знал, почему. Они больше всех скучали по АД... Наверное, они часто проверяли свои монеты, надеясь, что будет еще одна встреча... Корнелиус Фадж прошел мимо них к первым рядам со скорбным выражением лица. Он, как всегда, вертел в руках свой зеленый котелок. Затем Гарри увидел Риту Скитер, которая держала в руке очередную тетрадь, что привело Гарри в ярость, а потом с еще большим негодованием он заметил Долорес Умбридж в черной шляпе на ее кудряшках стального цвета с притворным выражением горя на ее жабьем лице. Увидев кентавра Фиренца, который одиноко стоял неподалеку на краю воды, она поспешила отойти на приличное расстояние. Наконец-то все учителя тоже расселись. Гарри видел, как Скримджер, серъезный и величавый, сидит на первом ряду вместе с Профессором МакГоннагал. Он задался вопросом, действительно ли Скримджеру и всем остальным важным особам было действительно жаль, что Дамблдор покинул их. Вдруг он услышал какие-то странные звуки и оглянулся, чтобы понять, откуда они исходят. Он был не одинок: почти все взволнованно вертели головами в поисках источника звуков. - Посмотри туда, - прошептала Джинни в ухо Гарри. И он увидел, как в изумрудно-зеленой, освещенной солнцем воде хор русалок пел песню. Они находились чуть ниже кромки воды, и это жутко напоминало Инфери. Гарри не понимал их языка. Бледные лица водяных покрылись рябью, а фиолетовые волосы развевались по течению. Из-за этой песни волосы Гарри встали дыбом, что было очень неприятно. В ней явно говорилось о невыносимой потере и об отчаянии. Он вглядывался в дикие лица певцов в надежде рассмотреть хоть какие-то признаки человечности и странным образом ощутил, что они действительно сожалеют о смерти Дамблдора. Джинни опять его толкнула, и он оглянулся. Между стульями по проходу медленно шел Хагрид. По его лицу медленно текли слезы, на руках он нес тело Дамблдора, завернутое в фиолетовый бархат, обрамленный золотыми звездами. В горле у Гарри застыл острый комок. На секунду показалось, что странная песня и осознание того, что тело Дамблдора было так близко, забрали все тепло летнего дня. Потрясенный Рон стал почти белым. Крупные слезы часто капали на колени Джинни и Гермионы. Они не могли отчетливо видеть, что происходит впереди. Кажется, Хагрид аккуратно положил тело на стол. Теперь он шел назад по проходу, громко высмаркиваясь и вызывая недовольные взгяды некоторых людей, среди которых Гарри заметил Долорес Умбридж. Но Гарри был уверен, что Дамблдор не стал бы обращать на это внимания. Он попытался подбодрить Хагрида дружелюбным жестом, когда тот проходил мимо, но глаза Хагрида были настолько опухшими, что уже казалось чудом, как он вообще видел, куда идти. Гарри обернулся назад и увидел, что на последнем ряду сидел Грауп, одетый в пиджак и штаны огромных размеров, послушно кивая огромной жуткой головой почти, как человек. Хагрид сел рядом со своим сводным братом, и Грауп так сильно похлопал Хагрида по голове, что его ноги аж вошли в землю. Гарри чуть не рассмеялся. Но тут музыка стихла, и он вернулся к действительности. Маленький человечек в обычной черной мантии встал со стула и подошел к телу Дамблдора. Гарри не слышал, что тот говорил. Стандартные слова доходили к нему через сотни голов: "Благородство духа... умственный вклад... величие сердца..." Все это ничего не значило. Это мало относилось к тому Дамблдору, которого знал Гарри. Он внезапно вспомнил высказывания Дамблдора о таких словах, как "простофиля", "всякие разности", "рев" и "щипок", и едва подавил ухмылку... Да что это с ним сегодня? Внезапно он услышал всплеск слева от него и увидел, что водяные тоже вынырнули из воды, чтобы послушать. Он вспомнил, как Дамблдор наклонялся над краем воды два года назад, очень близко к тому месту, где сейчас был Гарри, разговаривая на морском языке с русалками и водяными. Гарри стало интересно, как Дамблдор выучил морской язык. Ему так было нужно об очень многом спросить Профессора, он так много мог еще рассказать... И вот теперь резко, без предупреждения на него нахлынула жуткая правда, совершенно неоспоримая. Дамблдор умер, ушел... Гарри до боли сжал холодный медальон в руке, но не смог остановить свои слезы; он отвернулся от Джинни и от остальных и уставился на озеро и лес, а маленький человек в черном продолжал... Потом он заметил какое-то движение в тени деревьев. Кентавры тоже пришли отдать дань Дамблдору. Они не выходили на свет, но Гарри видел, как они стоят, наполовину спрятавшись в тень, рассматривая волшебников, их головы качались из стороны в сторону. Гарри вспомнил свое первое кошмарное путешествие в Запретный Лес, где он впервые встретил то, что было Волдемортом, и сразился с ним. А потом они с Дамблдором обсуждали борьбу в заведомо проигранной битве. Важно, говорил Дамблдор, бороться, бороться и еще раз бороться, только так можно сдерживать зло, хотя окончательно его победить нельзя. Гарри отчетливо увидел, как в отблеске жаркого солнца перед ним появлялись все, кто заботились о нем, одни за другим - его мама, папа, крестный, и, наконец, Дамблдор, все они хотели защитить его, а потом все закончилось. Он не мог позволить еще кому-нибудь встать между ним и Волдемортом. Пора уже, наконец, покончить с иллюзией, от которой он должен был избавиться в возрасте одного года - будто любовь и руки его родителей означали, что ничто не может ему навредить. Успокаивающий шепот из темноты, который уверял его, что он в безопасности, уже не мог избавить Гарри от ночных кошмаров, все это было только в его воображении. А теперь последний и самый великий из его защитников умер, и он стал так одинок, как никогда раньше. Маленький человек в черном наконец перестал говорить и сел на свое место. Гарри ждал, что кто-нибудь еще произнесет речь, может, это будет Министр, но никто не пошевелился. И тут все невольно вскрикнули. Яркие, белые огни вспыхнули вокруг тела Дамблдора и стола, на котором он лежал. Огонь поднимался все выше и выше, обволакивая все его тело. Белый дым спиралями поднимался в воздух, создавая странные формы. Гарри показалось на одну щемящую сердце секунду, что он увидел взлетающего в синь неба феникса, но в следующий миг огонь потух. На его месте была белая мраморная могила, которая скрыла тело Дамблдора и стол, на котором он лежал. Раздалось еще несколько испуганных вскриков, когда воздух был пронизан дождем из стрел, но они упали далеко от людей. Это была, как понял Гарри, дань кентавров. Он увидел, как они развернулись и исчезли в прохладной тени деревьев. Так же и водяные медленно погрузились в зеленую пучину воды и исчезли из вида. Гарри посмотрел на Джинни, Рона и Гермиону. Рон сощурился, словно солнечный свет слепил его. Глаза Гермионы были полны слез, но Джинни больше не плакала. Она посмотрела на Гарри тем же пронизывающим и одновременно понимающим взглядом, как и тогда, когда она впервые обняла Гарри после выигранного без него Кубка Квиддича. С этого момента он почувствовал, что они прекрасно понимали друг друга. Если бы он рассказал ей, что собирается делать, она не стала бы ему говорить: "Будь осторожен!" или "Не делай этого!", а просто приняла бы его решение, потому что никогда не ожидала от него ничего другого. И он понял, что должен сказать ей то, что надо было сказать, когда умер Дамблдор. - Джинни, послушай, - тихо произнес Гарри, когда разговоры вокруг стали громче, и люди начали вставать со своих мест. - Я не могу больше с тобой встречаться, нам нельзя больше видеться. Нам нельзя быть вместе. Со странной искаженной улыбкой она спросила: - Это из-за какой-нибудь дурацкой благородной причины, ведь так? - Все это было... это было будто не со мной - эти последние несколько недель с тобой, - сказал Гарри. - Но я не могу... мы не можем...я должен все сделать сам. Джинни не заплакала, она молча сморела на него. - Волдеморт использует людей, с которыми близки его враги. Он уже один раз воспользовался тобой потому, что ты была сестрой моего лучшего друга. Подумай, в какой опасности ты окажешься, если мы будем и дальше встречаться. Он точно об этом узнает. И попытается добраться до меня через тебя. - А что, если мне все равно? - сердито произнесла Джинни. - Зато мне не все равно, - сказал Гарри, - как, ты думаешь, я бы себя чувствовал, если б это были твои похороны... и моя вина... Она отвернулась от него и стала смотреть на озеро. - Я никогда не сдавалась, - сказала она. - Никогда. Я всегда надеялась... Гермиона сказала мне, что надо жить всем назло, что надо встречаться с другими людьми, быть спокойной, находясь рядом с тобой. Помнишь, у меня пропадал дар речи, когда ты был в одной комнате со мной? И она решила, что ты меня заметишь, если я буду оставаться самой собой... - Гермиона умная девочка, - Гарри попытался улыбнуться. - Я теперь очень жалею, что не начал с тобой встречаться раньше. Мы могли бы быть вместе всегда... месяцами, а может, годами. - Но ведь ты был очень занят спасением мира, - слабо усмехнулась Джинни. - Ну... Я не могу сказать, что удивлена. Я знала, что это случится в конце концов. Я знала, что ты не успокоишься, пока не подстережешь-таки Волдеморта. Может, поэтому ты мне и нравишься. Гарри уже был не в силах слушать ее речь, он с трудом сдерживал эмоции, сидя рядом с Джинни. Он видел, как Рон обнимал Гермиону и гладил ее волосы, пока она всхлипывала у него на плече, слезы текли и капали с кончика ее носа. Какая грустная картина... Гарри встал, отвернулся от Джинни и могилы Дамблдора и пошел в сторону озера. Двигаться было легче, чем просто сидеть. Лучше было начать работу над уничтожением всех Хоркруксов, а заодно и над уничтожением Волдеморта, чем просто сидеть и ждать, пока он сам придет. - Гарри! Он оглянулся. Руфус Скримджер быстро подходил к нему, опираясь на трость. - Я хотел бы поговорить с тобой... Не возражаешь, если я немного пройдусь с тобой? - Нет, - безразлично сказал Гарри, продолжая идти. - Гарри, это такая ужасная трагедия, - тихо сказал Скримджер. - Ты себе не представляешь, как жаль мне было это слышать. Дамблдор был великим магом. Конечно, у нас были определенные разногласия друг с другом, но никто лучше меня... - Что вам надо? - прямо спросил Гарри. Скримджеру явно надоела двусмысленность, но, как и раньше, он быстро изменил выражение своего лица на удрученно-понимающее. - Ты, конечно же, очень расстроен, - сказал он. - Я знаю, что ты был очень близок к Дамблдору. Я думаю, что ты был его самым любимым учеником. Связь между вами... - Что вам надо? - повторил Гарри, остановившись. Скримджер тоже остановился, опершись на свою палку. Он проницательно посмотрел на Гарри. - Говорят, что ты был с ним, когда он выходил из школы в ночь своей смерти. - Кто говорит? - спросил Гарри. - Кто-то наложил заклинание Ступефай на Пожирателя Смерти на вершине Башни Астрономии после того, как умер Дамблдор. А еще там было две метлы. Министерство может сложить два и два, Гарри. - Очень рад это слышать, - сказал Гарри. - Ну, где я был с Дамблдором и чем мы занимались, это мое личное дело. Он не хотел, чтобы кто-то об этом узнал. - Твоя преданность прекрасна, - Скримджер едва сдерживал свое раздражение. - Но Дамблдор умер, Гарри, умер! - Он умрет только тогда, когда в школе не останется преданных ему людей, - улыбнулся Гарри. - Мой дорогой мальчик... Даже Дамблдор не может вернуться... - Я и не говорю, что он может. Вы не поймете. Но мне нечего вам сказать. Скримджер выждал, а потом сказал, стараясь, чтобы его голос прозвучал деликатно: - Министерство может обеспечить тебя всяческой защитой, Гарри. Я был бы рад передать в твое пользование нескольких Авроров. Гарри рассмеялся. - Волдеморт хочет убить меня сам, и Авроры не остановят его. Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь. - Итак, - голос Скримджера заметно похолодел, - то предложение, которое я сделал тебе на Рождество... - Какое предложение? Ах да... я должен был всему миру рассказывать про то, как классно вы все делаете в обмен на... - ...на повышение морального состояния населения! - воскликнул Скримджер. Гарри секунду подумал. - Стена Шанпайка уже отпустили? Скримджер стал слегка похож на дядю Вернона. - Я вижу, что ты... - От пяток до макушки человек Дамблдора. - сказал Гарри. - Правильно. Скримджер бросил на него неприятный взгляд, потом отвернулся и, не сказав больше ни слова, оставил Гарри в одиночестве. Гарри наблюдал за тем, как Перси и остальные представители Министерства с нетерпением ожидали его, нервно поглядывая на убитого горем Хагрида и Граупа, все еще сидящих на своих местах. Рон и Гермиона уже спешили навстречу Гарри, пробежав мимо Скримджера, который шел в противоположную сторону. Гарри развернулся и медленно пошел, ожидая, пока они его догонят в тени бука, под которым они сидели в более счастливые времена. - Что хотел Скримджер? - прошептала Гермиона. - То же самое, что и на Рождество, - пожал Гарри плечами. - Он хотел, чтобы я выдал секретную информацию Дамблдора и заодно превратился в "мальчика-плакат" при Министерстве. На протяжении нескольких секунд Рон словно боролся сам с собой, а потом громко сказал Гермионе: - Слушай, дай мне пойти и набить Перси морду - Нет, - она твердо взяла его за руку. - Это ему явно поможет! Гарри рассмеялся. Даже Гермиона чуть усмехнулась, хотя ее улыбка поблекла, когда она взглянула на замок. - Я не могу даже подумать о том, что, возможно, мы сюда уже не вернемся, - тихо сказала она. - Может ли Хогвартс действительно закрыться? - Может, он и не закроется, - сказал Рон. - Мы тут не в большей опасности, чем дома, не так ли? Везде сейчас одинаково. Я бы сказал, что в Хогвартсе даже безопасней, тут больше магов, которые смогли бы защитить замок. Как ты думаешь, Гарри? - Я не вернусь, даже если он откроется вновь, - сказал Гарри. Рон уставился на него, а Гермиона грустно промолвила: - Я знала, что ты это скажешь. Но что ты собираешься делать? - Я думаю, что должен побывать в Долине Годрика, - пробормотал Гарри. Он думал про это все время после смерти Дамблдора. - Для меня все началось там. И у меня такое ощущение, что я должен там побывать. Мне нужно увидеть могилы своих родителей. - А что потом? - спросил Рон. - А потом я должен найти и уничтожить все остальные Хоркруксы, не так ли? - Гарри смотрел прямо на белую могилу Дамблдора, которая отражалась в воде на другой стороне озера. - Он хотел, чтобы я это сделал, вот почему он все про них мне рассказал. Если Дамблдор был прав - а я думаю, что это так - их осталось еще четыре. Я должен найти их и уничтожить, а потом я пойду за седьмой частью души Волдеморта, той частью, которая все еще в его теле. И я должен убить его. А если я на своем пути встречу Северуса Снейпа, - добавил он, - это будет намного лучше для меня, но и намного хуже для него. Он замолчал. Толпа уже рассеялась, отставшие обходили монументальную фигуру Граупа, зажавшего в объятиях Хагрида, чьи горестные стоны все еще отдавались эхом над поверхностью воды. - Мы тоже там будем, Гарри, - сказал Рон. - Что? - В доме твоих дяди и тети, - сказал Рон. - А потом мы пойдем с тобой, куда бы ты не пошел. - Нет, - быстро сказал Гарри, он не рассчитывал на это, он хотел, чтобы друзья поняли, что он собирался предпринять эту опасную поездку в одиночку. - Ты уже нам говорил, - тихо сказала Гермиона, - что у нас было время отвернуться от тебя, если б мы хотели. У нас было время, не так ли? - Мы с тобой, чтобы не случилось. - сказал Рон. - Но дружище, ты должен будешь заехать к моим маме и папе перед тем, как мы сделаем что-то еще, хотя бы и в долине Годрика. - Почему? - Ты что, забыл про свадьбу Флер и Билла? Гарри с изумлением посмотрел на него, мысль о том, что в этом мире могут совершаться такие нормальные вещи, как свадьбы, была удивительной и прекрасной. - Да, я думаю, что мы не можем это пропустить, - наконец сказал он. Его руки неосознанно сомкнулись вокруг фальшивого Хоркрукса. Несмотря ни на что, несмотря на темную и извилистую дорогу перед ним, несмотря на близость последней схватки с Волдемортом, которая могла призойти через месяц, через год или через десять, его сердце обрадовалось при мысли о том, что он может насладиться еще одним днем с Роном и Гермионой.